о книге Кочевой дневник Василия Матонина 1

  «Кочевой дневник» Василия Матонина, учёного, поэта, мыслителя, путешественника, вернул меня к годам юношества и молодости, когда моими любимыми были книги Ива Кусто, Юрия Сенкевича, Юхана Смуула… Особенно же меня потряс  в то далёкое время подвиг  велосипедиста Глеба Травина, объехавшего в 1928-1931 годах по периметру весь СССР, включая арктическое побережье страны.  Наверное, благодаря ему и вышеперечисленным авторам я попробовал и свои силы в путешествиях на велосипеде по стране.
  Василий Николаевич в 2012-2013 годах стал участником двух экспедиций по пути Семёна Дежнёва. Путь пролегал от Усть-Кута до Тикси по реке Лене, а дальше, до Анадыря, по Северному морскому пути. Путешественники прошли его на двух кочах: «Святитель Николай» и «Апостол Андрей».
  Форма дневника удивительно  хороша для странствий, экспедиций, путешествий. Вспомните «Путешествие в Россию» Теофила Готье, «Записки путешественника» Николая Карамзина, «Фрегат «Паллада» Ивана Гончарова  и другие замечательные книги. Всего несколько вещей необходимы, чтобы владеть этим жанром: умение писать, наблюдательность, избирательность и ум! А ещё – желание и возможность путешествовать. Ну и способность трудиться, и терпеть, и запечатлевать в самых непредсказуемых обстоятельствах. Талант писательства,  владение словом тоже не помешают. Добавлю сюда чувствительную душу, зоркое сердце, добрые помыслы и цели. Ну, вот вы и улыбнулись!..
  Однако всё это свойственно нашему автору. И не только это.
  Прежде всего, я открыл в «Кочевом дневнике» своего замечательного товарища, с которым много встречался, вместе выступал, пел и читал, «учил» и учился. Открыл его глубину и такие его внутренние качества, которые были закрыт мне при личном общении. Мне трудно было представить мягкого, обаятельного, необыкновенно доброго, полноватого друга в обстоятельствах, требующих максимального напряжения физических и душевных сил. И я... удивлялся и радовался, наблюдая, как он купается в ледяной воде, терпит холод и шторм, тучи мошки, ловит рыбу, готовит в экстремальных качках на судёнышке  пищу для своих товарищей, опрашивает десятки людей, пишет стихи, ведёт записную книжку, зрит и ярко описывает всё, что проплывает мимо кочей и остаётся позади, находит в себе силы на вынужденные  неудобства, обнаруживает в себе удивительное сочетание в суровых обстоятельствах видеть вокруг себя и в людях красивое и доброе!
  Автор познаёт и узнает в экспедиции себя. И эти открытия его утешают, одушевляют и поддерживают в испытаниях.
  А то, что открывается нашим исследователям, мужественным путешественникам, являет упадок и забвение Севера: умершие совхозы и колхозы, заброшенные зверофермы, заводики, пустующие метеостанции, угасающие посёлки, деревни, улусы, какие-то апокалипсические груды ржавеющей техники, бочек, скудеющие рыбные и охотничьи промыслы, мелеющие великие реки… И почти повсеместное пьянство.
  "Первый час дня. У покосившегося крыльца встретила чёрная дворняга. Даже не залаяла. Я погладил собаку и вошёл в полуразрушенный дом. Постучал в дверь. На кровати с грязным серым бельём лежал последний местный житель. Не молодой человек, но и не старик. Седая щетина. Вместо пальцев на обмороженных ногах - грязные обрубки. Пол не знает метлы. Местами провалился. Хозяин рассуждает здраво, но говорит медленно. За время нашего разговора он выкурил несколько сигарет. На стуле лежит прошлогодняя газета "СПИД-инфо". Время остановилось".
  Кажется, картины подобного рода, согласитесь, должны подкосить, отбить всякую охоту у исследователя, писателя, учёного.
  Что спасает? Мудрость. Чувство юмора. Самоирония. И понимание, что всё видимое и познаваемое в целом есть нечто большее свершающейся  трагедии необъятных просторов Севера. Спасает и автора, и читателя. И в финале делается удивительный вывод: «Арктика – духовное измерение России». Не верит уважаемый и мудрый Василий Николаевич, что добытое надрывным и вековым напряжением сил русского народа и народностей Севера пропадёт вот так, ни за понюшку табаку.
  «Встали возле бывшей деревни Большие Коньки. От ветра на берегу крутится вентилятор изуродованного дизельного двигателя. Можно подумать, что здесь буйствовал пьяный богатырь. Ничто ему не дорого и ничего не жаль. Прибрежная часть промышленной зоны, напоминающей пейзаж из фильма Тарковского «Сталкер», усеяна дорогостоящим железом. Угадывается здание бывшего гаража, распахнуты и полуразрушены несколько сараев. Следы присутствия человека олицетворяют небытие: не «сон в жизнь вечную», а отсутствие жизни».
А через несколько страниц:
  «Из тумана появилось стадо коров, руководимое массивным быком, напоминающим средней величины танк. Заподозрив в нас соперников, он решил поближе познакомиться с незваными гостями: опустил голову, раздул ноздри и побежал в нашу сторону, постепенно разгоняясь и набирая обороты. Спасение пришло от Александра Никоновича. Он побагровел, увеличился в размерах и закричал громким густым басом. Содержание и форма его краткого монолога соответствовали ситуации. Бык щёлкнул хвостом – «так бы сразу и говорили!» – и начал так пристально разглядывать ромашку, чудом уцелевшую под его пудовыми копытами, будто собирался сорвать её и подарить нам».
(Продолжение следует)