С той стороны зеркального стекла...

С этих строк, много лет назад, началась история с Модильяни...
Мы ехали на репетицию в метро (ставилась, по иронии судьбы, пьеса "Территория любви" с Яковлевой и Ясуловичем - Модильяни был завпостановкой. По образованию художник, до этого работал в театрах простым осветителем...)
Репетиции проходили где-то на окраине, в старом советском ДК.
В вагоне метро он неожиданно взял меня за руку, наклонился, прильнул губами к уху и произнёс:
- Свиданий наших первые мгновенья... (он немного переврал начальную строчку - с умыслом).
Дальше, в грохоте и давке серой московской подземки, он наизусть прочел мне стихотворение Тарковского до конца; завороженная красотой строк, я не решалась высвободить руку.
С этого всё и началось...

Это позже я пойму, что, как у Рильке, в стихах Тарковского "оживают прикосновеньем" простые предметы, как оживают они на "маленьких полотнах" Шардена или, например, в фильмах Эжена Грина. Что не стоит гоняться за великим и эпичным; самое большое чудо - маленькое, рядовое, повседневное, незамечаемое большинством, потому что равнодушному или лукавому глазу нужно крупное и яркое впечатление, что-то "из ряда вон", чтобы вообще что-то увидеть . Как в райском саду человек давал названия животным, птицам, рыбам - и тем самым давал им жизнь, так поэт или художник даёт имя всему сущему. Любовь преобразует "привычный" мир.

В поля из тюльпанов, анютиных глазок, нарциссов
Зайти, пусть осмеянной и осужденной другими...
Впервые - творцом, а не зрителем или актрисой;
Всему дать название, рифму, рисунок и имя.

А тогда, в грязном и нищем вагоне московского метро, оживали - моя рука; мои волосы; моя душа...

"...в хрустале пульсировали реки,
Дымились горы, брезжили моря,
И ты держала сферу на ладони
Хрустальную, и ты спала на троне,
И - боже правый! - ты была моя.
Ты пробудилась и преобразила
Вседневный человеческий словарь,
И речь по горло полнозвучной силой
Наполнилась, и слово ты раскрыло
Свой новый смысл и означало царь.

На свете все преобразилось, даже
Простые вещи - таз, кувшин,- когда
Стояла между нами, как на страже,
Слоистая и твердая вода.

Нас повело неведомо куда.
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города,
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам с нами было по дороге,
И рыбы подымались по реке..."