Собака Баскервилей с множеством щенков Из лучших

Собака Баскервилей с множеством щенков
меня загнала в злющее болото,
где чудища из сонма страшных снов
живой моей вкусить желали плоти.
Из темени, зловонности воды,
сравнимой своей затхлостью со смертью,
считая, что заслуживают мзды
за бытовых условий скудость, мерзость,
выпрастывали головы и руки,
готовясь ухватить меня за ноги,
и оплетали пальцами как спруты,
втянуть меня готовясь в темень ночи.

А я итак как будто под дождём,
вода с лица струится и с одежды,
висит на небе солнце фонарём,
слабеющим, таящим безнадёжность.
Диктует голос в уши завещание
и требует, чтоб я его составил,
пытается добиться он признания,
пока не превратился я в останки.

–  Признания в чём? – Да в подлости, конечно.
Не медли, расскажи о преступлениях.
– Мне некогда, тону, не мучай нервы,
к чему сейчас от смерти отступления.
– Так ты не хочешь участь облегчить
свою в потустороннем страшном мире,
готов в аду кромешном вечно жить
с пылающей смолою – жертвой смирной?

Почти потухшим взором я узрел
рождение рассветной кромки-чуда,
остановить дыхание не сумел
болотный мир отвратный и иудный.
Поклонник я любых возможных зорь,
их ткань с моей срослась в начале жизни,
болото уничтожит словно хворь,
чтоб не добилось новой мрачной тризны.

Глаза открылись словно предвкушая
свидание с днём звенящим торжеством,
и краски оживляющего рая
в меня проникли вместе со стихом.
Великолепие солнечного утра
следы стирало мучавшего сна,
и жизни удивительной палитра
в мир творчества опять вела меня.