Утренние думанье на кухне

Я своё тёмное утро,
Помню как-то хмуро.
Вроде высокое думанье,
Обычное по утрам уменье.
Наступило жизни молчанье,
Настигло мыслей умыванье,
Утреннее мимолётное мгновенье.

Если память не изменяет мне с кем-то левым, я тогда задумался друг об многом.
Разбежались и столкнулись на пути мысли и собрались одним комком,
Пытались мою душу обложить налогом.
Им удалось, моя беспечность из огня стал угольком.

Я кричу в пустоту, что самое худшее что можно почувствовать к человеку - Это меткая разрывающая пуля разочарования.
Это же было понятно каждому веку,
Человеческого существования.

Разочарование стирает хорошие строчки,
Разбивает без надежды выжить очки.
И теперь глядя на Солнце,
Сгорают глазницы и сердце.

Тьфу, опять ты пришла на чай к голове моей!
Ух, славно, вспять повернуть не смей!
Раз продолжил эту викторину,
Так будь добр продолжать линию.

Все же хотят быть здоровыми
И может немножко смелыми.
Это самое главное моё убеждение
И поистине неоспоримое суждение.

Не спроста же желают в избыток счастье и здоровье,
Все поголовно убеждены -
это хорошее решенье.
Даже безумцы хотят быть здоровыми,
Неважно какими мы окружены дорогами.

Ни обнимай, ни люби меня бессонница.
Пойми мне нужна любовь, а не любовница!
Мне необходимо отыскать, где плавают в море лодочки маленькие,
Пока не возросли цветы аленькие.

В маленькой баночке плавают спасительные лодочки,
Космос бежит рекой в маленькой рюмочке.
Нам так хотелось, чтобы время бежала как улитка,
Чтобы прекратилась злосчастная пытка.

Я тебе так скажу, настроение странная штука,
Довольно неприятная шутка.
Может испортиться от неправильного стука
Или быть всегда на высоте,
даже если диагноз дурка.

Но более страннее змеи создания,
Очень ядовитая они компания.
После твоей тягучей мучительной смерти, обнимают извинясь,
В страхе о спасение молясь.

А я вообще спал или просто притворялся мёртвым,
Чтобы отстали и не пытались
по-медвежьи спасти.
Моё сердце со временем часов стало таким стёртым.
Загвоздка в том, что я не могу из этого состояния уйти

Сочинять белые рифмы каждый дурак сможет,
Но имеет право только Маяковский,
Наш великий стихоплёт советский,
От его гениальности дрожь по коже.

В реальности все уже ни те,
Новости хорошие нигде.
Никакого модернизма,
Досыта цинизма.

Мы с вами ни дельфины, и ни вороны
И выбираем негуманные стороны.
Нас постоянно окружают различные войны
И в любой момент мы готовы распасться на ионы.

Я сижу на этой кухне,
Но будто бы в бухте.
Связан нехорошими,
Длинными водорослями.