Поставьте на место!

В нас он навсегда, и зря стараются
панихиду отслужить по нём –
день, когда невольно руки тянутся
к древкам транспарантов и знамён.

Чем короче срок до сокровенного –
вечного «Седьмое ноября», –
тем озноб предчувствия нетленного
всё острее чуют прохоря.

Сколько им, по совести подкованным,
(как со счету сбившись, не солгать?)
грохотом оркестра зачарованным,
довелось, чеканя,  прошагать!

А душа? А тело? Неуёмные!
Будто им приказ высокий дан!
Вновь хотят в ряды многоколонные
влиться, словно капля в океан.

…Небо и холодное, и серое,
но уже хмелен и весел глаз.
– Вновь у Киселёвых, как на 1-е?
– Ну а мы хотели, чтоб у нас…

Как заводит и пьянит всё красное!
Хочется весь мир расцеловать!
А какую дату нынче празднуем –
по большому счету – наплевать!

Это – если надо – выбор нации.
Не заставить, не загнать пинком.
Как приятно после демонстрации
с улицы – да в гости прямиком!

На столе – бутылки запотевшие…
А какой шикарный разносол!
С самого утра почти не евшие,
все буквально пялятся на стол.

Но звучит команда вожделенная –
зазвенели вилки и ножи!
Да сгори сейчас хоть вся Вселенная!
 – Мне того салату положи!

В честь хозяев поднимают здравицы.
Громкий гомон, смех со всех сторон…
И в любви, обнявшись, объясняются
два соседа, выйдя на балкон…

Кто-то, смазав «дудку» основательно,
про любовь заводит песняка.
И припев, подхваченный старательно,
слышен за квартал наверняка!

Это мы, то самое что ни на есть
большинство, без лику и числа.
И «бла-бла» про классовую ненависть –
чушь собачья. Мы не помним зла.

Повторять всего, что нами пройдено –
войн и бедствий – не желаем впредь.
Но готовы, коли скажет Родина,
за неё пойти и умереть!

Дайте нам достойно жить и честно,
в тайных кознях не вините зря.
И поставьте, наконец, на место
праздник наш – 7-е ноября!