Вот так-то!.. , из Маттиаса Клаудиуса

По мотивам притчи Маттиаса Клаудиуса (1740 - 1815)
Вот так-то!..., с нем

Взгляни, дружок, на небосклон,
на лик луны негладкий,
смотри, как он изборождён,
везде морщины, складки.

Про эти вмятины его
известно мне немало...
Явился Кунц под Рождество...
Пройдохи и нахала

как он, еще не видел свет,
да будет плуту пусто!
Ну, слушай, что расскажет дед
про Кунца и капусту.

              * * *
У Хайнца садик был как раз
недалеко отседа.
Явился Кунц в вечерний час
и обокрал соседа.

Порою жулик от стыда --
и тот краснеет густо,
а Кунц смеется хоть куда:
мол, чья теперь капуста?!

Как вдруг взялась из ничего
любезная не слишком
Р У К А... -- и шварк к луне его
с нажитым барахлишком.

Хоть причитай, хоть волком вой --
всё зря; детина ражий --   
наш Кунц едва-едва живой
стоит со всей покражей.

Тут он восчувствовал вину
и скуку... стал молиться.
Нет ни души на всю луну,
а время вечность длится.

Сложив персты свои в щепоть,
воззвал он к небу с силой:
Не стану больше красть, Господь!
Прости же и помилуй!

Сто лет   прощения за грех
просить он будет, видно,
тем предостерегая всех
что красть грешно и стыдно.

Канючит он до хрипоты
без отдыха ночного.
Спи... а когда проснёшься ты,         
увидишь Кунца снова.

------------------------------

От переводчика.

Имена персонажей стихотворения Хайнца и Кунца (обычно в форме "Хинц и Кунц") стали в Германии
нарицательным выражением, и его используют, когда с ироническим оттенком хотят сказать "любой",
"некий обыватель" и т.п., примерно как у нас "иванов-петров-сидоров".

------------------------------

Об авторе по русской и немецкой Википедии.

Маттиас Клаудиус (нем. Matthias Claudius, 1740 -1815): немецкий писатель и журналист.
М. Клаудиус изучал теологию в Йене. Курса он не окончил, но стал членом местного т. наз.
Немецкого общества, которое занималось изучением отечественной литературы и поэзии.
Тогда же он сам стал писать небольшие рассказы и песни, а в 1762 г. выпустил первый сборник
стихотворений, расцененных критикой как подражательные.
В 1764 г. Клаудиус отправился в Копенгаген, где познакомился с Фр. Г. Клопштоком, который
повлиял на его дальнейшую литературную карьеру. В то время Копенгаген был городом,
где собирались выдающиеся немецкие ученые и писатели, в кругу которых он был принят.
В конце 1760-х годов Клаудиус работал в гамбургской газете, благодаря чему вступил в контакт
с просветителями И. Г. Гердером и Г. Э. Лессингом.  Затем он стал издавать собственную газету,
где напечатал множество своих статей, рассказов, стихов, басен и т. д.
В 1772 г. Маттиас женился на семнадцатилетней Ребекке Бен, дочери трактирщика.
У пары родилось двенадцать детей, дети были в центре семейной жизни, с ними и для них
отец устраивал бесчисленные домашние праздники.
С 1788 г. Клаудиус занимал должность банковского ревизора, что обеспечивало ему безбедное
существование без серьезных ограничений на его литературную деятельность.
Клаудиус был одним из первых немецких сочинителей, занявшихся народным бытом и писавших для
народа. Он умел соединять простоту с остроумием, и в своё время стал любимым писателем как
простолюдинов, так и культурных классов Германии. Резкий и едкий сатирик, Клаудиус обнаружил
вместе с тем и много таланта в стихотворениях, то полных чувства, то веселых. Особую
популярность заслужили его застольные песни, прославляющие рейнское вино.

------------------------------

Оригинал
Matthias Claudius
Ein Dito

Seht doch das kalte Nachtgesicht
Dort hoch am Himmel hangen!
Einst war es glatt, und hatte nicht
Die Runzeln auf den Wangen.

Ja Kind, von diesen Runzeln waer
Nun freilich viel zu sagen;
Am Weihnachtabend kam Kunz her,
Der Henker musst ihn plagen,

Kam her und stahl. Wie ging's ihm nicht!
Er wird nicht wieder stehlen,
Hoer an, und lass dir die Geschicht
Vom Kohl und Kunz erzaehlen.

Heinz hatt ein Gaertchen das war schoen,
Da stieg des Abends Kunze
Hinein, und, hast du nicht gesehn,
Bestahl den Nachbar Heinze.

Sonst schaemt und graemt ein Dieb sich wohl,
Kunz aber nicht; er dachte:
Es faende morgen seinen Kohl
Der Nachbar nicht, und lachte.

Schnell aber war da eine Hand,
Die ihm vertrieb das Lachen,
Sie fasste ihn – husch! und er stand
Im Mond mit seinen Sachen,

Mit seinem Kohl, so wie er war,
Da half kein Schrei'n noch Flehen.
Man sieht ihn itzt auch hell und klar
Mit Kohl im Monde stehen.

Er ueberdenkt nun den Betrug,
Doch wird ihm wohl zuzeiten
Die Zeit und Weile lang genug,
Und waer wohl gern bei Leuten.

All Weihnachtabend ruehrt er sich,
Und ruft aus voller Kehlen:
»Erbarme dich! erbarme dich!
Ich will nicht wieder stehlen.«

Ja, grossen Dank! der arme Kunz!
Nun mag er lange wollen;
Er stehet da, und warnet uns,
Dass wir nicht stehlen sollen;

Steht da, und hat nicht Ruh noch Rast,
Und wird da ewig stehen.
Schlaf, wenn du ausgeschlafen hast,
Sollst du auch Kunze sehen.