дофамин

С ветром восточным приходит поток дофамина,
спать невозможно, тебя не спасёт одеяло,
шепчет старик Паниковский - какая фемина!
Жуткий ноябрь, только этого не доставало.
У старика Козлодоева осень в почёте,
холод приводит к запоям, а ветер с востока -
к снам пограничным. Но линию пересечёте -
знайте, я добрый и сдержанный, но не настолько.
Вы, молодые, довольно гуляли козлами
где-то в провинциях западных и догулялись.
Видите - осень, листвы благородное пламя,
всё прогорает, а пеплу не нужен анализ.
Просто развеется. Вот и ноябрь, погуляем!
Есть в Козлодоевых искорка, стать и порода,
видят собаки - заходятся бешеным лаем,
знают момент, не хотят пропустить поворота
к месту, где кормят, неважно откуда берётся
эта еда - в ноябре не до мелких придирок.
Выбрать хозяином можно и золоторотца,
пахнет не очень, а всё-таки пой панегирик.
Вон Козлодоев, ему Паниковский не пара -
старый и немощный. Этот - спортивный и крепкий,
кормит получше, такому не нужно пиара,
все присоседятся к дедке, который за репкой.
Разносторонний, фемины лежат штабелями,
сам-то не пьёт, за него успевают другие.
Женщины стонут на родине и в Алабаме,
где-то в Европе поёт старику литургии
ветер восточный. Ноябрь, никаких проволочек,
время военное, время великих решений.
У Козлодоева каждый танкист или лётчик
станет зимой респектабельней и совершенней.
Всё на мази, только ночью ноябрьской до крика
хочется выпить, но кровь не заменит этила...
А вечерами  за стенами слышится скрипка -
пробует голос, но, видно, души не хватило.