Карандаш

И всё же нет
тебе, свершеньям,
твоим задумчивым делам.
Как будто горе сожаленья
метёт дорожки в ветхий храм.
И снова мысли пополам
поделены.
Ведь скоро сорок.
А сроков было сорок сороков.
Живу на паперти часовни,
чтоб больше не писать стихов.
И не пишу.
Напрасно это.
Ведь было время.
Но зачем?
И за стеною минарета
я стал никем без сна и дел.
Но уцелел своим единством
с самим собой, своим нутром.
Как будто время - просто числа.
И эти числа есть мой дом.
Душа за звёздами абсурда.
В них отражаются дома.
Я мою за собой посуду,
которую ты мне дала.
Я вымыл всё своею кровью.
И вытер потом свой удел.
Я стал с самим собою вровень.
И просто чудом уцелел.
Я стал лицом кордебалета.
Лошадкой. Вымпелом в сети.
Живу один. Пощады нету.
А, впрочем, - Господи, прости! -
её не стоит домогаться.
Она как вечность во плоти.
И чёрное от крови братство
терзает путника в пути.
Лети стрелой, мой конь ретивый!
Пусть ветер свищет тетивой!
И ворон гнёт от боли спину
под жёлтою, как гнев, луной...
Свети в окно, луна большая!
Луна надежд и чёрных дней.
Я, словно свечка, льдинкой таю
в тумане падших кораблей.
Твои лучи как будто запах
изгнания в моей душе.
И сердце просится на запад.
Как ручка о карандаше
мечтает в талом лабиринте
порочных чувств, любви, тревог.
Иду к тебе я по наитию.
И вижу то, что видит Бог.