Анчик

Снежинки схватились за руки и сбились в стайки. Бросились на иллюминатор и вскоре истаяли в капли.
Другие на резиновом уплотнителе сцепились в лохматые хлопья и катались на ветру.
Небо прищурилось снеговыми облаками и глазом цвета топлёного масла подглядывало за наземными жителями.
Снег из тёмно-синего серо-голубел, подпускал сирени и лиловатости, будто пушлился и просыпался, отряхиваясь.
Один дизель пыхнул чёрным облачком. Потурухтел да и прогнали его. Анчик двадцать четвёртый стоял молча и неподвижно. Ему требовалось дизельно-генрированное вдохновение.

Тот мужичок, что отчаянно жестикулировал - потрясал двумя поднятыми по сторонам вверх руками, а после чёткими движениями показывал "прямо, налево, стоп" - уже шустро подтягивал свитые оранжевые провода и укладывал в правую канавку сбоку другого дизельного домика. Второй чуть менее сноровисто упаковывал с другой стороны. Прилежный развернул жестами тракторок с дизельным прицепом и махнул обеими руками, бросив их вниз, будто прощаясь - езжай, дальше сам.
Небо открыло прищур во весь горизонт. И также хмурило облачный лоб.
09:21 мы раскрутили винты почти вовсю.

Пахнет мятной жвачкой.
Сосед играл в пасьянс и теперь в судоку на телефоне. Женщина с двенадцатого ряда пересела после того, как её попросили показать билет. Только обсуждали, можно ли поменяться. Анчики, старые добрячки, охотно подставляют свои выпуклые глазищи любопытствующим. Это я.
Обзор шикарный! Я всегда прошусь "к окошку" самым милым голоском, который могу исполнить. Для надёжности. А вдруг не можно будет. Преимущество скудного женского состава на моей стороне и почти всегда я у окошка. И - нет, заранее никак, рассадка только в аэропорту. В нашем случае на посадочной площадке.
Едем-выруливаем чётко по расписанию - двадцать три минуты десятого.
Отвернулись от рассветного ока, оглядели горизонт и обернулись к зданию аэровокзала. Глазам он виден хорошо, а в телефон он в тумане от вспотевшего иллюминатора. Погода близка к идеалу. Бывало разное. Иной раз я еле переносила трясучку. Анчик летит низенько - от тысячи до полутора — много чего видно на земле при ясной погоде, зато обнимается со всеми ветрами.

Смогу ли я в размеренности деревенской находить моменты событий и перемен? - вдруг думаю я. А на другой день - вот уже сегодня, - друзья упоминают деревенские приключения на пути к дому. С досадой ловлю себя на мысли, что это не те приключения. Там надо самим всё улаживать.
Похоже, я к ним привыкла, к событиям. Они обрамляют месяцы и периоды. Расчерчивают тревожными пучками колючих вероятностей полотно жизни. Отпускают выдыхать мягкой посадкой.

Вперёд и вверх. Вдоль рассвета к будущему закату. На запад и юг.
Я люблю взлетать на Анчике 24. Самый мягкий взлёт и мягче всех садятся, пилоты просто мастера высшего класса.
Сине-оранжевые квадратики уезжают назад. Маленькие будочки на колёсах везут им по серым ленточкам дорог новые порции людей, чтобы стрелять в небо.
Странно мне видеть «я», «люблю» и «летать» вместе без отрицательной частицы «не». Ладно, взлетать. Ну и летать. Изменилось многое.
Снег арктический нынче экономят для материка. Тундру едва присыпало, подчеркнув изящество форм.

Вот взбиваем винтами снеговое безвременье, взбираемся выше, там подсвечивает солнышко. Уже во весь свой сочный глаз. Розово-голубые пышные поля облачных перин расстилаются вокруг.
Бесстрашный снежинчатый крабик вцепился в пластикло. Затрудняюсь утверждать материал этого окошка.
Солнечный ветер будто толкает нас в спину - погостили и будет. У нас тут зима по плану, езжайте греться.
Но неугомонные мы снова будем бороздить облака клёпаными небесными плугами и ввинчиваться в звенящий мороз или вертлявую вьюгу.
Зачем?

Если смотреть только на облака, сверху, над головой, можно придумать опрокинутую землю. Санников с нами, земля у него с собой. Наверное.
Снова ныряем в туманное безвременье моих снов. Ровненько целим на посадку.
Нет.
Серо-бурая вода внизу. С узорами льда. Вода замерзает очень художественно. Это настоящее творчество, уникальное в каждом изгибе. Я засмотрелась и уплыла за рассуждениями-ощущениями, как же оно так устроено и делается.
Винтовой ветер спорит и борется с позёмкой за наземные холсты - расчищенные плиты. Снежные вихорьки, едва улёгшись, струятся новыми извивами по воле ветра.
Вот и следующий перевалочный аэродомик. Тоже сине-оранжевый, тоже упрямо подставивший лоб и бока арктическим ветрам. Дальше проще. Анчик вывез нас к массивному облакоходу, тот пробороздит до самой цивилизации.

2023-10-31 п-ов Гыдан