СтуденческийЗакон всемирнава отрицания утверждения

Студенческий Закон всемирнава отрицания утверждения 1980-х.
/в стиле Макаревича - синяяптицаудачи./

Даже отрицая - утверждай! =GoldKing=

/версия маникюр для медикофф- педикюр для педикофф/

Мы на пары такие ходили,
Что не очень-то и дойдёшь,
И такие предметы учили,
Что не очень-то и поймёшь.
Мы такие читали книжки,
Что не очень-то и прочьтёшь.
На стипендию так кутили,
Что не очень-то и гульнёшь.

На таких мы лекциях спали,
Что не очень-то и уснёшь.
За друзей по 5 раз вставали,
Что не сильно-то повстаёшь.
Мы зачёты такие здавали,
Что не очень-то их и здашь,
В общем так по чуть-чуть набрался
Шестилетний наш с вами стаж.

Мы вдвоём заменяем лошадь,
Вчетвером заменяем плуг!
Если надо, то в нас проснёцца
Хоть нарколог, а хоть хирург.
Мы почти не пьём и не курим,
И не нюхаем мы бензин.
Просто счастья, тепла, удачи
И любви пожелать хотим.
===

/версия технарь-мыхнарь/=GrafBorisfen=овская

Мы на пары такие мчали,
Что не сразу-то и домчишь,
Мы такие книги листали,
Где не каждый узреет шиш.
Мы на лекциях сны ваяли,
Что не очень и разглядишь,
В омут знаний вовсю ныряли
Где стипендии светит шиш.

Институт деревообработки
Принимает дубы для лип.
Протирает штаны для сводки
Из полезности только скрип.
Логарифмами мягко стелет,
Да не очень-то и заснёшь!
На зачёт не куёт не мелет,
Что не очень-то и пожнёшь.

Сопроматами фсех пугали,
Нас не слишком-то и пугнёшь.
Да и фсех-то мы их видали -
Просто сразу-то не возьмёшь.
Вот махнуть бы рукой на это,
И с улыбкою не смотреть.
Вокруг тёмного знаний света
На стипендию загудеть.

Светлых знаний не стало меньше,
Просто преподы фсё чудят!
Мрачных больше музчин и женщин
Из студентов слепить хотят.
И пришлось нам уйти в подполье,
Чтоб свободу свою спасти,
И теперь-то нам фсем раздолье
Нынче, в общем-то, не найти.

Стали знанья на вес удачи -
Их без лекции не найти.
Не сыскать их нигде иначе
На дипломном-то на пути.
И грызём мы гранит науки,
Что бы сгрызть ево поскорей!
До нулей исписали ручки,
И хвататели - до локтей.

Ремикс =GrafBorisfen= 40-е РамхатЪ 7532 ЛЪто от СМЗХ
30102023 по жидопетровскому шлимазлу указу-шмаразу

Вспомнил ещё  одну нашу старую студенческую лирическую  песню!
Алина чуток не допевает нашу студенческую песню! ...просто ей кто-то отрывок напел... как в шутке: - Я на Паваротти не пойду! - пАчИмУ? - А мне его вчера сосед напел.... Жуть!

Мчались мы с тобою рядом - всю дорогу ты молчал!
И смотрел унылым взглядом, и отчаянно вздыхал.
Что ж ты едешь стиснув зубы - только лыжами скрипишь?
У меня замерзли ноги от того, что ты молчишь!

мчались мы тропой знакомой, но ты слов не находил.
Я спросила - может дома ты язык свой позабыл?
Что ж ты едешь стиснув зубы - только лыжами скрипишь?
У меня замерзли руки от того, что ты молчишь!

Я сказала в переулке, у ворот ему - прощай!
На такие на прогулки ты другую приглашай!
Ты опаснее мороза! У меня нет больше сил!
Ты мне сердце отморозил! Ты мне душу застудил!

Холодно, холодно, холодно на морозе песни петь,
Если  милый не желает лаской губы (сердце, душу) отогреть!

22.04.2016=GoldKing=
https://www.youtube.com/watch?v=23JeLvFzTio

А это маршировательно строевая!
Её орали мы в стройотряде во время дружеской помощи бедной столице из богатой на помидоры и всякие фкусссности провинции.
Дружно, под бой гитары и Баховский ритм ящиков из-под помидоров!!!
Я тогда в первый раз уселся за рычаги управления гусеничным трактором ДТ-75, и давил эти ящики, как тот гуляка-пёс клопов... Эх-ХХХ! Нынче мне бы тот трактор!!! Я бы проехался по бреду и маразму банковской... Подавил бы клопов маленько! А то расплодились тут кровососы мерзкие...

Мезозойская культура.

Помнишь мезозойскую культуру,
У костра сидели мы с тобой.
Ты мою разодранную шкуру
Зашивала каменной иглой.
Я сидел немытый и небритый,
Нечленораздельно бормотал,
В этот день топор из неолита
Я на хобот мамонта сменял.

ПРИПЕВ (после каждого куплета):
Есть захочешь - приди,
И в пещеру войди,
Хобот мамонта вместе сжуем.
Наши зубы остры,
Не погаснут костры
Эту ночь мы вдвоём проведём.

В тёмной сталактитовой пещере,
Где-то в стенах капала вода,
Анекдот времен архийской эры
Я тебе рассказывал тогда.
Ты иглой орудовала рьяно,
Не сводя с меня мохнатых век,
Ты была уже не обезьяна,
Но, увы, еще не человек.

Помнишь наше первое свиданье
Было над извилистой рекой.
Слышалось ворчанье и урчанье:
Мы с тобою шли на водопой.
Ты сказала: "Вся в твоей я власти,
От любви, как от огня, горю!"
И в порыве тихой, нежной страсти
Откусила напрочь мне ноздрю.

Помнишь питекантропа соседа,
И как ловко он тебя отбил
Тем, что ежедневно для обеда
Кости динозавра приносил.
Ты любила есть сырое мясо
И лакать бизонье молоко.
Ты меня ругала лоботрясом,
Если прмходил без ничего.

До сих пор я часто вспоминаю
Тихий вечер высоко в горах,
Как тебя сырую доедая,
Плакал я, от ревности горя.
И ночами снится мне не даром
Холодок базальтовой скалы,
Тронутые грязью и загаром,
Ноги волосатые твои.

А эту душещипательную в древнелирическую бармотуху учил меня вы ритмовывать на гитаре Паша с музпеда.
Он обитал в соседнем номере в нашем блоке N18 общаги по Гагарина 76 на 98-м квартале Кривбасса.
Это был уникальный, вечно небритый кадр, который гитару называл сопой (для прополки огорода), был юморист, которых поискать!
К сожалению у него не было обоих ног..., ходил на протезах... Но плавал быстрее дельфина, потому, что у него руки были руками и ногами одновременно! Ведь они таскали по планете его тело вместе с подставками костылями... Если бы тогда был интернет, он бы был героем ютюба...

...Неслось такси в бензиновом угаре,
....
Стоял мальчишка в платье рваном-драном,
Стоял и плакал, милости просил:

- Подайте мисс, синьор не откажите.
Я расскажу как жизнь моя горька.
А у меня больная дома мама,
Она умрёт, когда придёт весна.

А в городах большой архитектуры
Стоят роскошные богатые дворцы.
Живут там дети в ласке и культуре,
У них богатые и знатные отцы.

И нипочем им уличные драмы,
Им так легко исполнить свой каприз,
А у меня больная дома мама,
Подайте сэр, не откажите, мисс.

Замерзли ножки, ручки посинели,
Покрылась снегом белым голова,
Не слышит мать, как в голубом тумане
Звучат последние мальчишкины слова.

– Подайте, сэр, о мисс, не откажите,
Я вам спою, чем жизнь моя горька,
А у меня лежит больная мама,
Она умрет, когда придет весна.

Нью-Йорк окутан голубым туманом,
Была зима, холодный ветер дул.
Лежал мальчишка в старом фраке рваном,
Лежал в снегу, в блуждающем кругу.

Он залазил "с ногами", если можно так сказать, на стол в расширителе (это такая комната на семь наших двух-трёхместных комнаток) в нашем блоке N18, которых во всём пятиэтажном общежитии с треугольными балконами было 28, и "сапал" на гитаре так, что фсё общежитие сбегалось послушать.

Потом исполнял "Глорию", про лошадей, которые тонули в океане...
И русско-английскую версию про голубей.

А голуби-паскуды, обхавовшись пшена.
Устроили фек-фешен у моего окна.

А потом мы топали к Вовке Косолапу на 95-й квартал, где слушали пласты Битлов на колонках, высотой с рост человека, когда от басов в в карманах шевелились ключи и печёнка вздрагивала и подскакивала в такт басам...
И это было совсем не очень-то и громкая музыка, но с широчайшим динамическим диапазоном от 16 до 25 000 герц и даже с эффектом присутствия...