Настена. роман. глава 6

6

Ночь. Обычная ночь. Тихо. Душно. Часы - тик, тик, тик…

Наверное, в углу скребся маленький сверчок; он, запуганный и потерянный, искал свое убежище, прячась от суеты бренного мира и озлобленно-диковатых людей; ему, как и нам, всем, просто хотелось мира и спокойствия - без лишних движений, без лишних слов, без лишнего…

Настена – ей только казалось! – глядела на него с улыбкой, а в душе ее, в самой глубине, скреблись такие противно-замороченные кошки, что она даже не знала, куда себя деть… Куда сбежать?.. Или – хуже того!..

Настена, съежившись во тьме, опустила свой взгляд на колени, потом – выше. Болело и ломило. По ляжкам ног – размазанная и засохшая – кровь, ее кровь. Обида? Нет. Горечь? Нет. Что с ней происходило в этот момент? – она еще сама толком не могла осознать, потому что подобное с ней свершилось впервые; она, измученная, жалкая, думала о том, что все когда-то, когда-нибудь случается впервые – с каждым человеком.

Но – только не это!

Но именно это случилось с ней.

Своевольная, своеобразная – как все, мы, - люди. Взгляд – пустой и страшный. Нет ничего опасней и страшней, чем женская злость.

Она попыталась подняться с пола, но боль, поселившаяся внутри нее, создавала все условия, чтобы ей давалось это дело с великим-великим-великим трудом; как же в ту секунду ей хотелось умереть (!), исчезнуть, раствориться – навсегда – в вечном бытие житейских невзгод и не свершений.

Мысли в ее голове бегали, словно мелкие блошки в шерстяной бездомной дворовой собачонке, потерявшейся и потерявшей своего хозяина, она хотела и просила воды и еды, но никто и ничего ей не давал; она была такой ненужной и беззащитной – как снег во время весеннего дождя.

«Господи, за что?» - Настена задавала себе один и тот же вопрос.

Воспоминания – были бесполезны, болезненны, белые…

«Лямзин… это он виноват во всем…» - думала, плакала, стонала.

Все же она нашла в себе силы, чтобы встать на ноги. Уже скоро – светает, потом она посмотрела на часы – нет, ошиблась, только лишь половина третьего, до утра оставалось полтора с лишним часа, а светает – еще позже, нет сомнения…

Если на земле существует любовь, то почему она имеет такое великое множество форм?  - от самого светлого и белого, до самого черного, грязного, умалишённого…
Любовь ли? И что она из себя представляет?

Люди – что звери, порой, по несчастию, а порой – воздушны и легковесны, словно ангелы, и добра в них не сосчитать.

Сколько всего может уместиться в их душах?, - одному Богу известно сие, словно душа человеческая - как бочка бездонная - наливаешь в нее воду, а она просачивается в землю. Вот и льешь в нее, льешь, в надежде на то, что вот-вот, и она возьмет, да и наполнится до краев, а она не наполняется. Потом заглядываешь в нее - и пустота. То есть - и ничего. Совсем.
Так же может быть и с душой. Сколько не вливай в нее - пустота...
Горько...


Да, душа емка, объемна, вместительна. Быть может, верней всего, правда, не впускать в нее все лишнее, не нужное, омерзительно-бесполезно-болезненное, ведь она – не мусорный бак придомовой территории; следить за собой, думать, думать…