Настена. роман. глава 4

4

- Будешь моей женой?.. – срываясь в крик, спрашивал Лямзин, еле стоя на ногах у Настениного крыльца.

- Нет. И не просите!

- А куда ты денешься? Ты обязана быть моей жее-ноо-й!

Он, вконец обезумевший от водки, попятился к ней, стараясь схватить ее большими, как гири, руками.

- Ты-ы-ы бу-уу-дее-шь мо-оо-ее-й! – снова проревел Лямзин.

Настена впервые в жизни испытывала подобный страх. Конечно, ей и раньше приходилось испытывать чувство страха, но этот страх был совсем другим, каким-то черным и омерзительным, - как будто душу невольно окунули в дегтярную бочку. Окунули - и снова вынули, и сказали: теперь так живи!

Она отстранилась, резко попятившись назад, и, отворив входную дверь, вбежала в избу, но обратно дверь за собой запереть не успела, обратная сила снаружи была гораздо больше, и она-то как бы вырвала дверь в обратную сторону,  так, что Настена, еще держась за ручку, чуть не упала на пол под ее воздействием. В избу влетел разъяренный Лямзин.

 - Что?! Не ожидала?.. Стремглавая...

Настену трясло. Кожа лица ее вмиг побелела. Все то, что она сейчас видела и слышала, она видела и слышала, находясь в абсолютном внутреннем оцепенении, когда словно бы она ничего не осознавала, но при этом точно понимала, что то, что с ней происходило – происходило на самом деле, в реальной жизни, а не в выдуманной. Ей хотелось выйти на свежий воздух, прямо сейчас, освободившись от навязанных случаем моральных оков и страданий, но та сила, которая распахнула входную дверь ее избы против ее воли, была препятствием не только физическим, но и духовным. Она как бы твердила ей: вот барьер, и за него не переходи!

- Что? Не ожидала? – повторил Лямзин, глаза его горели нехорошим, адским огнем.

Настена молчала, и молчание ее было в знак согласия того, что она и правда не ожидала теперешнего своего положения, и даже не могла его предвидеть, также она понимала, что молчание ее – не действие даже, а инструмент самосохранения жертвы, когда еще не ясно, чего ожидать от хищника.
Лямзин улыбнулся, обнажив свои редкие зубы.

- Люба ты мне, Настена! Ох, люба!.. И – деваться некуда тебе. Будешь моей женой… немедленно?!.

- Нет! - закричала она, и грудью своей ринулась вперед на Лямзина, в надежде на то, что сможет стреножить его этим моментом неожиданности,  но, к сожалению, надежды ее не оправдались, и Лямзин, выставив правое плечо впереди себя, защитился им, как щитом-броней, а Настена, ударившись об него, упала с ног.
 
Она попыталась встать, однако, обратная сила вновь дала о себе знать, но на сей раз она не вырывала и не тащила, а ударила ее по маленькой голове, тюк – и все, и Настена уже лежала на полу в бессознательном состоянии, словно она была только, а теперь ее не стало.