Элементы неопределённости в поэзии августа мая-035

Элементы неопределённости в поэзии августа мая
11:25
Публикация номер - 12 035

Недавно один из коллег подметил в моём тексте, который выглядит, на первый взгляд, достаточно понятным и ясным, заметные несоответствия, так сказать, нелогичности.

Если в огромном количестве моих текстов деформации явственны, подчёркнуты, демонстративно абсурдны, абстрактны, они воспринимаются, соответственно, т.е. оправдываются, маркируются, чтобы их не воспринимали, как нечто осмысленное,

То в текстах, где более или менее легко хотя бы предположить смысл, деформации представляются читателю порой, как разрушающие художественность, а то и реальность.

На самом деле, я сам воспринимаю то, что одни тексты "правдоподобны", другие - ёрничания - как мой единый творческий процесс, у многих авторов латентный, когда читателю предъявляется результат.

Мне такое смотреть интересно у других, но я ни разгадывать скрытое не берусь, ни как-то истолковывать, мои диалоги, скажем, это диалоги с собой, и другие творческое системы и произведения мне нужны так же, как пейзажи природы, портреты художественные и образы реальности - нужны очень, но не для конкретных использований.

Можно сказать, что я таким образом реализую некую мечту художника освободиться от влияния зрителя, читателя, и, в некоторой мере, в силу своих представлений - мечту читателя принять участие в творческом процессе в качестве не соавтора, а автора, лишь погружаясь в пространство произведения, как некоторый мир - так мы знаем наше участие в киноматериале в качестве действующего лица, причём - не одного из предлагаемых авторами - а особенного - зрителя-актора.

Вообще, роль воспринимающего в искусстве такова, и вроде нет ничего нового.

Но стоит размыть границы произведения - и свобода читателя может показаться чрезмерной.

Мы любим, например, природу, но эстетизация обычно представляется некоей лакировкой - вот, осенняя листва, она прекрасна, если абстрагироваться от грязи, мух, пыли, мусора под ногами и т.д. - тогда как сам  природный пейзаж и даже требование его очищения предполагают огромную степень неопределённости, всегда прекрасное есть сторона природного, и счесть несущественным то, от чего требуется очищаться - это означает -

ИМЕТЬ ЗАРАНЕЕ ПРАВИЛЬНУЮ КАРТИНУ МИРА, ЕГО ФРАГМНТА,

тогда как творчество есть поиск.

Поэтому по сути в моём творчестве приблизительность есть вовсе не эстетизация грязи, мусора, а понимание - попытка понимания.

Обычно поэту не приходится об этом рассуждать прямо, но стоит ему начать рассуждать вне поэзии, а порой - и внеся в стихотворение намеренное рассуждение - и поэт находит из читателей только тех, кто признаёт исключительно констатации, и любые поиски подменяет их имитацией. 

Насколько моя метода касается всех поэтов?
Ну, настолько, чтобы поэт не проявлял неприемлемость других творческих подходов, не имитировал творческую  толерантность выдавая за неё свои личные симпатии и антипатии, психологически зависимые лишь от удобств его общения и абсолютно не связанные с его действительными творческими принципами - скажем, вопросы приличия переходят грань реальной комплиментарности, и чаще поэт мягок к другому, имеющими отличные принципы, но мягкому в его критике, чем к близкому по принципам, но неудобному в общении.

Так что, я считаю, что вся поэзия есть организация материала, где стремление к совершенствованию формы опасно, как попытка лакировать то, фактура чего сушностно груба, и по крайней мере смотреть на творчество других ни в коем случае не с позиций совершенства как лакировки.

              24 октября 2023 года примерно 12:08

***