Машка...

     Машку мы нашли на железнодорожных путях. Дети уже давно просили завести в доме котёнка, поэтому найдёнышу несказанно обрадовались. Назвали кошечку – Машкой. То, что котёнок женского рода, догадаться было несложно – познания в анатомии у детей кое-какие имелись.
     Дети по очереди бережно несли грязного заморыша на руках. Машка, не переставала орать всю дорогу до самого дома, широко открывая розовый рот. 
     Прежде чем отмыть Машку от грязи и мазута, мы её накормили. Уже в тазике, замочив это орущее и вырывающееся существо, я обнаружила, что хвостик у неё травмирован и неестественно торчит вверх, мышца на ноге выше сгиба проткнута острым предметом. Стало понятно, почему она так жалобно кричит. Над «брошенкой» кто-то изрядно поиздевался. Следы ран могли быть и результатом собачьих укусов. Не хотелось думать, что человек способен так издеваться над животным. После купания её промокнули полотенцем и обработали рану.
     Рана быстро зажила, а вот травмированный хвостик потерял гибкость. Хвост остался прямым и причём укороченным на конце на несколько сантиметров. Теперь, если Машка была чем-то недовольна, хвост её раскачивался, словно маятник.
     Не прошло и месяца, как у этой «замухрышки» вдруг начали появляться командирские замашки. Наша найдёнка превратилась в гордую красавицу с огромными зелёными глазищами, требующую к себе постоянно внимания, словно весь мир должен был крутиться вокруг неё. Надо сказать, что манера орать у неё осталась на всю оставшуюся жизнь. Приходилось бросать свои дела и выполнять её требования, независимо от того, просилась ли она на прогулку или требовала еды. Она спала там, где ей хотелось: могла улечься на шкаф и с высоты обозревать, как бы контролируя порядок в своих пенатах. То, что это её пенаты, сомнению не подлежало. Машка умудрялась поспать даже на микроволновке. Единственным местом, куда ей категорически было запрещено совать нос, являлся обеденный стол. Но, усевшись на табуретку, откуда её невозможно было согнать, она клала свою мордашку на край стола и орала, если её не угощали мясом или рыбой.
     До чего же чистоплотной оказалась наша любимица. Она умела приводить себя в порядок, вылизывая шёрстку часами напролёт. На шубке мы насчитали пять расцветок. Говорят – что пятишёрстные кошки приносят в дом счастье. Наше счастье, к тому же, оказалось довольно умным созданием. Поражаюсь, откуда она могла знать, где находятся окна нашей квартиры. Когда она не могла попасть в подъезд – проворно забиралась на дерево напротив наших окон на уровне второго этажа и начинала орать, да так громко, что, проснувшись среди ночи, приходилось вставать и топать на улицу, чтобы открыть перед её величеством дверь в подъезд. Ночные кошачьи прогулки изрядно надоели. Муж решил эту проблему остроумно, положив доску с подоконника на толстую ветку дерева. Таким образом он построил для Машки мостик. Она, по достоинству оценив сооружение, незамедлительно прошла по доске с ветки на подоконник, а затем, прыгнув через форточку, оказалась в квартире, минуя подъезд.
     Но мостик послужил Машке недолго. Однажды я обнаружила на кухне огромного чёрного кота, который жадно поедал оставленную на столе курицу. Испугавшись этого громилу, я начала махать руками и кричать. Кот резво соскочил со стола, угодив мне под ноги, подпрыгнув, словно мячик, отрекошетил, ударившись о дверной косяк, и, угрожающе фыркнув, прыгнул на форточку, а затем по доске, со скоростью перелетел на дерево.
     Я потребовала убрать эту лазейку. Где гарантия, что коты со всей округи не повадятся ходить в гости к нашей красотке через форточку…
     Больше всего меня поражали собачьи повадки в её характере. Она кидалась на собак с безумной смелостью, если, не дай Бог, в её сторону направится какая-нибудь псина. Приходилось оттаскивать от неё собаку, потому что Машка дралась не на жизнь, а на смерть, не соображая в этот момент, что силы могут быть неравными. Она провожала нас и на работу, и в школу. Раскрыв свой розовый рот, орала на весь двор что есть мочи, когда бежала навстречу, едва увидев кого-то из членов нашей семьи.
     Много кошек прошло через мою жизнь, но горластая Машка мне запомнилась своей безграничной собачьей преданностью.