Блеск благородства - мрак паскудства

                Память поколений -
                Книга на века:
                По заслугам - слово,
                По делам - строка.
                Равиль Файзуллин

1990 год. Идет заседание сессии Съезда народных депутатов СССР, мой товарищ и коллега Муса Дарсигов отсутствовал - был в каком-то министерстве.1 Ко мне подошел Гаджи - секретарь Комиссии Совета Национальностей Верховного Совета СССР во главе с А. Беляковым по рассмотрению ингушского вопросу.2 Гаджи отдал мне проект решения этой Комиссии для передачи Мусе. В его первом пункте говорилось о необходимости и правомерности решения вопроса о передаче Пригородного района Чечено-Ингушетии, в 1957 г., оставленного в составе Северной Осетии хотя до депортации в 1944 г. ингушей и чеченцев 1944 г. он был составной частью ЧИ АССР. Решении появился и второй пункт, ранее не внесенный в его проект на заседании Комиссии: мне было это ведомо, потому что я с правом совещательного голоса присутствовал на всех ее заседаниях. И этот пункт вдруг выскочивший, как черт из табакерки, гласил, что вопрос о передаче Пригородного района ЧИ АССР должен решаться (!) с обоюдного согласия двух республик.

Когда пришел Муса, я, передав ему проект, рассказал на ингушском языке какую опасность и коварство таит в себе сей второй пункт: государство, совершившее геноцид против народов - узников сталинизма, в том числе и ингушей, таким подлым образом стремится отстраниться от положительного разрешения вопроса, ибо власти Северной Осетии и осетинский народ никогда и ни за что не дадут своего согласия на подобное разрешение вопроса. Разъяснил Мусе как вопрос о обоюдном согласии двух республик выглядит при сравнительном анализе положений сталинской Конституции 1936 года и Декларации Верховного Совета СССР от 14 ноября 1989 г. «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечению их прав». 

Упразднение автономных образований народов - арестантов сталинизма, было проведено вопреки Конституции СССР 1936 года и конституций автономных республик 1937 г. Их статьи 15 гласили: «Территория… АССР не может быть изменена без согласия … АССР». Естественно, что депортация народов СССР и упразднение территориальной целостности их автономий вытворялось совсем без учета их волеизъявления. Теперь, в эпоху провозглашаемого создания демократического, правового государства, произвол и беззаконие депортаций народов государственные Держиморды в ранге экстремистов стремятся закрепить ссылкой на тот же самый конституционный принцип.

Во-вторых, ст. 126 Конституции Союза 1936 г. гарантировала: «Гражданам СССР ... неприкосновенность личности. Никто не может быть подвергнут аресту иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора». Сталинский режим без суда и следствия подверг тотальному аресту целые народы, которые поныне частично либо полностью пребывают в шкуре арестантов…

В-третьих, статья 128 Конституции СССР 1936 г. гласила: «Неприкосновенность жилища граждан … охраняется законом». Но представители депортированных народов, ограбленные тоталитарным СССР, получают из федерально-республиканских инстанций безнравственные и беззаконные отписки о том, что «имущество, (!) конфискованное при выселении, возвращению не подлежит». Таким образом, выходит, что по мнению ярых экстремистов из правозахоронительных инстанций СССР и РФ, справедливости и законности нет и не может быть места (!) в правовом государстве. Эти особы, впавшие в кому экстремизма, не разумеют, что экспроприация имущества без суда и следствия не является конфискацией, а представляют собой грабеж и мародёрство государства.

Все вышеперечисленное с позиций Декларации Верховного Совета СССР от 14. 11. 1989 г. является преступным и незаконным. Значит, к этому же разряду относится и ссылка на необходимость получения обоюдного согласия республик на восстановление законности и справедливости. Излагая данные аргументы Мусе простыми словами, я предвидел как он их воспримет, но не ожидал реакции, последовавшей далее. Он без слов вскочил и бросился вон из зала, а я - следом. Муса мчался по коридорам Дворца съездов. Тогда у меня в воображении возник образ танка, несущегося, сметая всё и вся на своем пути. Он, и вправду, был танком: с его пути разлетались в стороны депутаты и другие люди.

И, наконец, Муса ворвался в кабинет А. Белякова. С порога, потрясая огромными кулаками - кувалдами, он проревел: «Ё...б твою мать, бериевский выродок!.. Да я же задушу тебя своими руками!.. Ты, что это, написал, сталинский ублюдок!.. Сколько тебе заплатил Галазов?!.. А?!..» И далее - в таком же духе. А. Беляков стал белым, как мел, вжался в угол, его колотила мелкая дрожь, руки и губы тряслись, и он беспрерывно, по-поросячьи, верещал одно и тоже: «Муса, я все сделаю, как ты скажешь... Муса, я все сделаю...» Четыре человека охраны, повисли на Мусе, а он стряхивал их, как медведь собак, но они снова и снова набрасывались на него. Я стоял перед Мусой, уперевшись в его грудь. В тот момент, у меня хватило силёнок не допустить его до А. Белякова. Мне помогло также и то, что я негромко, но отчетливо повторял ему на ингушском языке: «Муса, тоха йиш яц хьона, къамаьл хийца де Iа...» (Бить нельзя, говори и дальше без оглядки). С одной стороны, я очень боялся, что он может ударить Белякова, а с другой - торжествовал... краем глаза видя его состояние и слыша его жалкое лепетание...

В этот же день мы с Мусой провели встречи со всеми членами Комиссии: А. Акаевым, Д. Завгаевым, Ю. Мариничевым, П. Осиповым, С. Лавровым, Ю. Боярсом и ввели их в курс дела. Включение этого пункта в проект решения Комиссии произошло в результате подковерных козней и интриг Председателя парламента Северной Осетии А. Галазова в обход других ее членов. В конечном счете, данный пресловутый пункт был исключен из текста окончательного решения Комиссии.

На последнем, заключительном заседании А. Беляков сидел, как пришибленный, его бегающие глазки избегали встречаться с глазами М. Дарсигова. Уже в самом конце заседания он, осмелев, обратился к нему заискивающим голосом: «Муса, теперь ты доволен?..» Муса не удостоил его ответа, а только смерил презрительным взглядом. Я был убежден тогда, не сомневаюсь и поныне, что М. Дарсигов сыграл огромную роль в работе этой Комиссии и принятии такого решения.

Возможно, для многих поведение Мусы Дарсигова представляется откровенной дикостью, невоспитанностью, но они будут абсолютно неправы. Тогда, в том кабинете, злобной, жестокой, коварной и паскудной стихии государства СССР и осетинской власти противостала ничем неукротимая стихия гнева, ярости и боли всего ингушского народа в лице Мусы Дарсигова. Несомненно, он был его олицетворением.

Есть люди, которые долдонят о необразованности Мусы. Это довод, мне кажется, совершенно несостоятельным, и поэтому я, имеющий университетское образование, отметаю его с порога. Во-первых, он был избран депутатом по воле Господа. Во-вторых, мне приходилось в ту пору иметь дело с очень образованными персонами, но зачастую они были недалеки, бесстыжи, алчны, властолюбивы, злобны и подлы. Мусу украшали совсем другие достоинства: гражданское мужество, доброта, бескорыстие, трудолюбие, дар убеждать в своей правоте и ничем несокрушимое упорство. Я многажды раз видел, слышал, осознавал разумом, чувствовал душой всю гамму этих и других его достоинств.

Муса ушел к своему Создателю... Я не могу утверждать, но хочу верить, что он, помимо всего прочего совершенного им, получил достойное вознаграждение от Творца и за вышеописанный поступок гражданского мужества и принципиальности. Надлежит подчеркнуть: таких поступков за время своей депутатской деятельности он совершил немало. Муса не раз и страстно выступал на заседаниях Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР, много раз бывал на приемах у М. С. Горбачева, Б. Н. Ельцина и других представителей власти СССР и РСФСР. И он всегда жестко отстаивал интересы ингушского народа и делал это упорно, бескомпромиссно, страстно, а иногда и яростно.

Он достоин памяти ингушского народа, невзирая на то, что в настоящее время в вопросе о территориальной, политической и культурной реабилитации «наказанных народов» торжествует безнравственность правового нигилизма, т.е. бесчинствующего экстремизма Российского государства и власть имущих Северной Осетии. Они встали железобетонным заслоном на пути исполнения гуманного закона РФ «О реабилитации репрессированных народов». Данные государственные Держиморды – распоясавшиеся экстремисты, с маниакальным упорством отстаивают сталинско-хрущевский произвол, грабеж и геноцид депортированных народов и яро надругаются над их национальной честью и достоинством. Но «ничто не вечно под луной», и Господь воздаст всем полной мерой, «ибо сеявший зло - зло и должен пожать».3

Особо следует отметить роль североосетинской и югоосетинской властвующей «элиты» и, обслуживающей ее, научно-культурной обслуги. Они, обнищавшие духом и разумом, весьма поднаторели в оболванивании и обирании своего народа. Осетинская гнусная «знать» в соучастии с Российским государством и под его прикрытием сыграла ведущую роль в организации, подготовке и осуществлении этнической расправы над ингушами в 1992 г. в Пригородном районе и г. Владикавказе.

Цель этого кровавого преступления против человечества состояла в том, чтобы не допустить реализации закона РФ «О реабилитации репрессированных народов» и его дискредитации в глазах российского общества. Вероломная «знать» Осетий, их банды, проливая кровь ингушей, изгоняя их из г. Владикавказа и Пригородного р-она, подвела «политико-правовое» обоснование под безбожно незаконный тезис о невозможности исполнения этого Закона, и таким паскудным образом всадила нож в спину всем, без исключения, народам - арестантам сталинизма.

Ныне эта «элита», злобно упорствуя в совершенных преступлениях, беспрестанно и со сладострастием проворачивает нож, торчащий из кровоточащей раны, которую она нанесла ингушскому народу в 1992 г. и впоследствии. Но пусть государевы экстремисты не заблуждаются, думая, что останутся безнаказанными за свои злодеяния, так как «Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло».4 Но возмездие неотвратимо, и в срок, определенный Богом и и Историей, что Он вершит, непременно вступит в силу механизм кары, описанный Авиценной: «Сеявший зло - зло и должен пожать...»

Хамзат Фаргиев

13 июля 2015, в ред.
от 26 мая 2025
https://proza.ru/2016/03/27/2420
http://stihi.ru/2023/10/19/7524

Примечания

1. Муса Юсупович Дарсигов до своего избрания народным депутатом СССР, а затем депутатом Верховного Совета СССР, трудился механизатором в сельском хозяйстве. Будучи депутатом, знал немало своих коллег по парламенту: доярок, механизаторов, директоров совхоза и прочих, но таких упертых и ярых борцов за права своего народа, как Муса, среди них не приходилось встречать. Они, в основном, молчали и послушно, по указанию начальства, голосовали.
2. Данная Комиссия была создана 26 марта 1990 года. В ее состав от Чечено-Ингушетии входили Д. Завгаев - Председатель Верховного Совета ЧИ АССР, и М. Дарсигов. Другие депутаты - Р. Аушев, Б. Богатырев, И. Костоев и я участвовали в ее работе с правом совещательного голоса.
3. Здесь приведен отрывок из рубаи Ибн Сины (Авиценны).
4. Екклесиаст, 8 : 11