Свиток восьмой

Де Рейв: Следуй, свет мой, за ветром,
Шепотом поющих духов лесных, влекущим в столицу!
И пусть легкие твои стопы, едва приминающие цветы при ходьбе,
Повторят шаги тяжелых моих башмаков.
Мы сегодня появимся снова под замком принцессы Камиллы.
Но не повезет доктору Генриху увидеть нас и попытаться продать нам
Банки с лягушками, сушеных змей и говорящие зеркала,
Мы подойдем к замку с другой стороны.

Симара: Ты решил возвратить принцессе похищенное кольцо?
Как я рада это услышать, Нан!

Хотел он слово молвить, но осекся:
Кровавое пламя,
Изнутри сжигавшее его много лет,
Объяло грудь его,
И он задергал воротник,
Перевязь, пуговицы и пояс,
Поскольку тесно стало воспаленному сердцу
В грудной клетке.

Симара: Что с тобою, Нан?
Не нужно ли нам возвратиться?
Я бы налила тебе воды или молока с медом,
Раз по-прежнему кашель душит твое горло.

Де Рейв навалился на большое дерево,
Покрепче взялся он за ветки, чтобы не упасть,
А дева с волосами красными
Готова была руку ему протянуть,
Если бы только он об этом ее попросил.

Де Рейв: Нет, все в порядке, не переживай,
Сегодня нет у нас времени
На скучную зацикленную суету,
Творящуюся в стенах домов.
Мы должны попасть в замок!
Но, ясный свет очей моих,
Не для того, чтобы вернуть кольцо,
Не настал пока для этого час.
Я прошу тебя дождаться большого праздника,
Что случается здесь каждый год
В тот же день, что и мой День Рождения,
Будто только за стенами королевства этого
Новый дом, вместо того, который снежной лавиной поглощен,
Может найтись мне.
А сейчас
Для того мы в столицу войдем и обойдем ее замок,
Чтобы явиться на торжество иное.
От шумной площади дворцовые стены
Отделяют дивный сад, полный бабочек и певчих птиц.
В центре королевского сада стоит белокаменная капелла,
И хочу я, чтобы твое светлое, точно холст в мастерской, платье
Солнце полуденное окрасило, лучи запустив
В палитру витражных окон и розеток,
Изображающих рыцарей с шипами роз на броне,
Королей и королев в мантиях из цветочных лепестков,
Всевозможных химер, обитающих, как пишет бестиарий, в этих лесах,
И бескрайний океан, волны которого принесли меня к берегу Флердеружа.
Пойдем, Симара, спеши за моими следами, за отпечатками повозок и колесниц!
Сегодня в королевской капелле готовы все к празднику поздней весны,
Сегодня там будут средь лучших из лучших горожанок
Выбирать новую Королеву Роз!
Ее будут чествовать и угощать самым пышным и сладким хлебом,
Ее увенчают короной из белых роз, а платье украсят бутоньерками и подвесками из красного дерева,
Ее провожать станут поднятыми шляпами и флажками, а королевский оркестр будет марш играть в ее честь,
Разве это не здорово, Симара?
Ты в глазах моих – королева,
В двух дворцах мы успели с тобой побывать,
Но, мне кажется, этого мало.
Пусть и вся столица признает тебя королевой своей,
Даст присягу, одарит тебя аплодисментами.
Как узрят они тебя, прекраснейшую,
Так клятва в верности и вечной любви сама
Заставить их петь, говорить и ликовать.
Пойдем, я не являюсь предсказателем,
Но я тебе предрек венок из белоснежных роз,
Искусно выкованный будто бы из белого золота,
Достойного настоящей королевы!
Ты, верно, знаешь, что в мирные времена,
Когда посеянные под каждым полотнищем яблоки раздора
Всходов не дают,
На праздник Королевы Роз
Приглашают одного из Высших паладинов,
Великих магистров,
Оберегающих нас от лишенных покоя мертвецов,
Плотоядных тварей
И скверны безграмотности.
И в этот год Магистр Ордена Тьмы Габриель,
Земляк мой с ледяными от нетающих снегов руками
Да синими от синея и вечной мерзлоты глазами,
Прибыл во Флердеруж на торжество.
Когда бы не пошли с тобою мы на праздник,
Мне было бы дозволено сказать, что он
Приехал ради ярмарки на площади,
Чтобы купить себе редчайших ингредиентов к ядам, мазям, зельям,
Ведь он, шаманской крови обладатель,
Врачует и еще, поскольку верит, что
Клин вышибить возможно только клином,
Интересуется всем в мире колдовством,
Включая то, за какое казнят и подвергают мукам в тюрьмах.
Ох, ведал бы великий Вербенут,
Единственный судьями над неприкасаемыми Магистрами!
Да хранят Солнце, Луна и все звезды
Длинные его волосы, почти такие, как у тебя, и судейскую его маску!
Но раз уж мы с тобой движемся к столице,
Я назову другую причину, по которой
Темный Магистр Габриель
Сегодня явится в капеллу при дворце Флердеружа:
Честь выпала ему,
Хранителю ритуального меча богини Ночи,
Привыкшего хребты драконам ломать ударом
Клинка из черно-синего, как гуща полуночная, опала
И голубого Лунного камня,
Локонов твоих коснуться,
На них трепетно и осторожно опуская
Корону из белых ароматных бутонов.
Наверное, приходилось тебе бывать хотя бы в этой точке
На карте улиц столице Флердеружа?
Скажи, венчались ли вы с гордым
Самоуправцем здешних лесов?
Ведь если нет, то иначе как
Он смеет называть тебя свой женой,
Ему единственному верной,
И от всего мира,
Нуждающегося в красоте твоей,
Чтоб ориентир найти и совершенным стать,
Скрывать?

Симара: Я… Не помню.
Но, видимо, должны мы были венчаться,
Пусть и первое кольцо,
Которое носить мне приходилось – это то, какое
Ты подарил мне,
Отняв его прежде у принцессы Камиллы.

Де Рейв: Его вернем мы.

Симара: Ты клянешься?

Де Рейв: Клянусь я именем своим и честью!

Симара: Ты сам себя же называл лжецом,
Бродячим артистом, меняющим имена.

Де Рейв: Тогда клянусь я
Свою искренней к тебе любовью,
Я – первый, кто колено преклоняет
Перед нарядным троном Королевы Роз.

Симара: Предчувствием и чувством клясться – честно,
Теперь я верю твоим словам.

Де Рейв: Так ты не помнишь городской капеллы?
Пойдем скорей, поторопись, тебе откроются там чудеса
И все слова богов, имеющих чертоги в облаках над нами!
Ты будешь рада повстречать Магистра Тьмы,
А для него твой взгляд – большой подарок,
Ты и сама – звезда кристально-чистых, неизменных, как все истины, небес.
Тебе понравится, под крышею капеллы
Братьями становятся рыцари с гербами разных государств на щитах своих,
Там места нет раздору и распрям.
И пусть я лжец, обманщик, клеветник и вор,
Опустошитель кошелей и сумок,
Я не безбожник,
Потому я тоже жду
Возможности войти с тобой в капеллу.

Лианами с крупными красными цветами
Увиты были черные и белые колонны,
Расписанные серебром и золотом.
Когда гвардейцы в мундирах королевства красных роз,
На плечах и щитах носившие шипы,
Открыли перед Наном и Симарой двери в конце колоннады,
Их взору предстали анфилады,
Украшенные лепестками и гирляндами,
Букетами и свечами.
Но главным украшеньем становились
Лучи Солнца и блики пламени,
Белые стены и аркады расписавшие
Всеми красками витражных стекол,
Тянувшихся от колокольни под крышей с темной черепицей до самого фундамента.
От одного проема к другому подходя,
Симаре виделось, что в разные миры
Перемещают ее мраморные плиты пола и стены,
Совершающие движения в пространстве
Сами по себе, без посторонней воле.

Симара: Здесь так красиво!
И слышу я теперь,
Как отвечают мне голоса всех тех, к кому я
Взывала, когда быть боялась в одиночестве
Средь темноты, туманов и вороньих криков.

Во всех эпохах, что увековечило цветное стекло в окнах и розетках,
Ей посчастливилось побывать,
Сквозь все коронации, турниры, праздники, открытия, победы
Проходил путь ее по длинному коридору к большому залу.
И полупрозрачные, как цветки ландыша,
Рукава и подолы платья ее
Окрашивались под стать значимым событиям королевства и сменявшимся столетиям.
Мелодии органа, перезвон и пение голосов послушниц,
Перелетавшие складным мотивом от капители к капители,
В сознании Симары перевоплощались
В сопутствующие сценам со стен звуки:
Гимн королевства, свадебную песнь
Или звук соприкосновения бокалов,
Поднятых в честь рождения принцессы или принца.

Симара: Ах, Нан, что это за чудеса?
Картины оживают предо мной,
Будто во сне, происходящем наяву.
Я почти рукой могу коснуться
Лисиц и щенков, направляющих короля и королеву на охоте,
И ощутить в своих ладонях их пышный мех.
Я вижу, что приблизиться спешат ко мне
Послы и все монархи королевств земли,
Надеясь отыскать средь дам прабабушку принцессы Камиллы,
По старому обычаю похищенную в день собственной свадьбы.
И, кажется, могу услышать я
Стук колес кареты судьи Александра Вербенута,
Которому встреча с флердеружским оборотнем и рана от когтей его
Помогли встретить жену,
Венчавшуюся с ним средь этих арок и колонн.
Ах, Нан!
Вся истории земли родной,
От дня возложения первого кирпичика будущего замка
И до текущего момента,
Известна стала мне,
Словно однажды я сама стояла плечом к плечу
И с воинами, и с королями, и с теми,
Кто над башнями столицы поднимает знамя
С красными розами на зеленом бархате.

Войдя в зал, шепотом заговорил Нан с Симарой,
Боясь прервать речь Магистра Тьмы, стоявшего за кафедрой:
Была начата церемония,
Но путешествие по стеклянным полотнам исторических событий
Задержало последних двух гостей.
Де Рейв пригласил деву сесть рядом с ним на пустую скамью в конце зала,
Благоговейно шляпу снял, приветствуя весь сонм богов, Магистра, Орден Света и Тьмы в его лице,
И поместил ее на подлокотник слева от себя.

Де Рейв: Ты видишь, Симара, стоит на подмостках человек с болезненно-желтой кожей,
И в волосы его вплетены нити от рыболовных сетей, еще имеющие блесны и крючки,
Похожие на докторские иглы,
Фестивальные ленты и пятнистые перья грифонов и диких птиц?
Узнаешь ли ты лицо, которое видели мы с тобой на портрете в замке?
Коль нет, то узнаешь ли ты форменный пепельно-лиловый плащ, расшитый звездами и Лунами,
И привезенные из Тролльдора остроносые, как башмачки волшебницы, теплые сапоги?
Вот он, Магистр Габриель Ремар,
Земляк мой, носящий на поясе с цветными узорами и рунами
Обшитые мехом перчатки из рыбьей кожи,
Подходящие для создания и спуска на холодную воду батов.
Скоро он назовет имена нескольких девушек, они поднимутся к нему,
И собравшиеся станут лучшую из них выбирать,
Вот тогда мы с тобой взойдем к господину Ремару,
И сразишь ты всех, кроме него, принявшего обет безбрачия,
Своей красотой.

Когда одиннадцать девушек взошли на подмостки,
Нан де Рейв поднялся со скамьи
И бросился к кафедре Габриеля Ремара.
Поклоном поприветствовав Магистра Тьмы,
Он попросил стать первым из присутствующих,
Кто выскажет мнение свое о тех, кого увенчать готовы
Горожане короной из двенадцати роз,
Отлитых из белого золота,
Символизирующих национальные цветы королевства Карнандес,
Много метаморфоз Лун и оборотов Солнца назад
Жившего в мире с Флердеружем и другими землями,
В одних и тех же капеллах, башнях, дворцах
Выбиравших Королеву Роз из белого золота
И Короля Роз из золота розового цвета.
Кивнул Габриель Ремар подошедшему к нему и позволил
Нану за кафедру свою встать.

Де Рейв: Позвольте мне первым начать говорить,
Возвышать и судить собравшихся здесь девушек.
Сегодня я, известный всем как сказочник и лгун,
Пожалуй, первый раз за жизнь открою правду всем.
Вы, вошедшие сюда, я смею обратиться к вам и напомнить,
Что на земле не существует ни мужчин без недостатков, ни женщин,
Хотя бы и стали мы искать их днем с фонарями и факелами.
Говорить о том, насколько в пороках и желчи утопли братья мои, я не стану сегодня,
Для этого есть у вас доски,
Где мой портрет окружен изображениями других преступников.
Многие из присутствующих в этом зале
Ничем не лучше меня, вынужденного скрываться и не чувствующего себя чужим только в часовнях и капеллах,
Поскольку обычаи не велят помнить о противостояниях и судах
Там, где может судить других только господин Вербенут,
Доносящий до нас волю богов.
Отличаемся я и вы тем лишь, что вы не попадались ни разу
Под направленное на карту мира нашего увеличительное стекло
В правой руке судьи Вербенута,
Да минуют его дороги грозы и бури.
Заговорить об изъянах мужчин – это начать бесконечный список,
Но и окружающие нас красавицы, как бы ни ослепляли огни их взгляда и любви,
Горсточку пепла имеют внутри себя.
Если бы не было у дам предрасположенности к игре, розыгрышу и обману,
Мир не был бы таким интересным и пышным,
Я признаю это,
Но сегодня мы собрались под одной крышей,
Чтобы выбрать наиболее свежую и яркую розу из целого сада,
Но, входя в розарий, помните ли вы, что у каждого цветка есть шипы?
И я доказать вам сумею,
Что нет совершенной средь тех, кто стоит за спиной моей.
Простите мне это, барышни,
Но если у вас или близких приятелей ваших и родни в зале
Найдутся щит и меч, чтобы отразить мой удар,
Сделайте это.
Потому что многие здесь, думается мне, смогут подтвердить мои слова.
Горожане столицы Флердеружа, бравые ребята, чувство локтя имеют,
Живут под двенадцатью десятками крыш так же,
Как жили бы под одной.
Все знают друг друга,
Ни одна ошибка и ни одно пятнышко
Не ускользнут от их глаз,
Я порою и сам удивляюсь, 
Что меня здесь никто не замечает и не может поймать,
Может, это все потому, что меня-то и не желают тут видеть,
Потому что я много совершил другим зла.
Но ведь вы, следящие за всеми другими, как родных братьев и сестер знающие других,
Наверняка сможете согласиться с услышанным от меня.
Если я буду неправ – скажите мне,
А если не ошибусь, но захотите вы отстоять присутствующих девушек,
То, пожалуй, вы можете побороться за них на свой страх и риск,
Ибо я еще могу лгать, а общественное мнение – нет.
Увы, я вынужден признать,
Что ни одна из этих горожанок
Стать не достойна Королевой Роз.
Они – не сорные цветы,
Но и не окультуренных дельфиниумов кусты
В ржаном поле.
Еще я прошу прощения у дам,
Я разрешаю вам порвать мое тело в клочья, когда я закончу,
Только позвольте мне, отъявленному лжецу,
Хотя бы один раз за жизнь по-честному поговорить с людьми.
Сесиль – хищница-сердцеедка,
Любит играть с живым чувством и смеяться над ним,
Знаю я, что сегодня есть в этом зале
Больной от ревности музыкант,
Проливший много слез
В попытках сразить ее глухое к мольбам сердце.
Немилосердна Сесиль.
Так заслуживает ли она того,
Чтобы Королевой Роз называли мы ее?
Анита и Нонна – зачинщицы споров,
Вчера только слышал я у городских фонтанов,
Как они, постиравшие белье и потерявшие корзины с ним,
Отвлекшись на дребезг колес королевской кареты,
Ругались и волосы друг другу были вырвать готовы.
Думается мне, вопили они так,
Что добрая половина столицы слышала их визг.
Санвила заклеймена за кражи.
Снимите с нее длинные перчатки,
И вы увидите королевскую печать чуть выше левого запястья.
Я и сам однажды грабил с ней дом.
Господин ростовщик, сидящий в шестом ряду,
Не узнали ли вы свой медальон из монетки,
Который она теперь носит на шее?
Аннет срывает яблоки и груши
В общих городских садах,
А после продает их
На сезонных празднествах,
Выдавая за свои собственные.
Ирен сбежала от оборотня,
Бросив в лесу своих младших брата и сестру,
Клариса сжигает книги и свитки,
Когда в стужу не хочется ей идти за дровами.
Это не запрещает закон,
Но, наверное, это могут запретить устои морали и нравственности?
Шерил подбросила мышь в шляпу соперницы,
Красоте ее позавидовав,
Сандрина – нечистоплотная,
Она даже сегодня,
Надеясь, что ее будут короновать,
Пришла в незаштопанном грязном платье.
Сара жестока к животным,
А Жаклин, когда ей кажется, что ее никто не видит,
Вместе с доктором Генрихом достает монетки из фонтана желаний.
Поймите, все, кто обитает на этой земле – люди,
Они могут ошибаться, быть малодушными, льстивыми, недобросовестными, обидчивыми и жадными,
Но я поднялся выше земли,
Шагая по крышам домов и вершинам деревьев
К самым облакам,
К звездам и Луне,
К Солнцу и светилам.
Там, выше всей земной суеты,
Я ее отыскал.
Всех женщин, каких я только встречал, прекрасней она.
Стократ добрей она каждого горожанина столицы,
Потому что только она нашла в себе достаточно добра и света,
Чтобы проникнуться жалостью к мошеннику и обманщику,
Впустить меня в свой дом, позволить мне погреться у огня холодной ночью.
Надеюсь, вы, согласные со мной, позволите мне пригласить ее на подмостки.
Взгляните все еще раз и скажите,
Знакома ли вам эта девушка по какому-нибудь делу,
Какое вам во вред она могла совершить?

И Нан пригласил Симару на сцену,
Но люди, не знавшие ее,
Не сумевшие сказать о ней ни хорошего, ни дурного слова,
Вынуждены были поверить словам де Рейва,
Пусть и прослывшего обманщиком.
Магистр Габриель возложил венок на голову Симары
И предложил ей выбрать из присутствовавших
Своего короля.
Никого, кроме Нана, Симара избрать не могла.
Объявив их Королем и Королевой Роз,
Затянули горожане гимн королевства
И поспешили пригласить Магистра, Короля и Королеву
На празднество с музыкой, танцами и полным столом угощений.