Сказание о чести и загадочной русской душе

Шел усталый путник, шёл издалека.
Шёл и ненароком заплутал слегка.
Положил котомку, где посуше он.
Только смежил веки, как увидел сон.
Град стенами крепкий на крутом холме,
Окрест пашни стелются платками по земле,
Пахари тревожат землю по заре,
Лебёдушки-девчата -- с вёдрами к воде
Край кипит работой -- процветает град
Песни разливаются, каждый жизни рад…
Вдруг темнеет небо. Видно, не к добру
Выпь с болота кличет скорую беду.
А вдали от града ветер гонит пыль --
То под войском хана стелется ковыль.
Опустело поле, брошено жнивьё, --
Разлетелось с пашни даже вороньё.
Пыль накрыла город, с вестью торопясь,
И покрыла стены, на глазах слезясь.
Широки те стены, стены те крепки --
Против стен могучих кулаки хрупки.
Высоки те стены, с них в любую даль
Взгляд летит как птица, унося печаль.
Строгие бойницы видят всё вокруг,
Зорко наблюдая, враг ты или друг.
Чтобы встретить с честью, всё припасено
И смола на стенах, и в погребах вино.
Зодчие на совесть клали стены те,
Чтоб выжить в стенах при лихой нужде.
Хан, устав с похода, свой шатёр разбил, --
Даже повелителя сладкий сон сморил.
Только солнце встало, хан послал гонцов
Вызнать, сколько в городе ратников-бойцов.
Нукер, возвратившись, с коня неловко слез:
«Не вели казнить, хан, за такую весть,
Град стоит открытый, с места не сойти
Врата разверсты настежь, манят в них войти».
Кличет хан визирей, собирает сход,
Чтоб коварство града разгадать вперёд.
В ставке хана ставки очень высоки --
С головой расстаться визирям не с руки,
Но прервал собранье евнух из цыган:
«Вижу я невиданное, о великий хан --
Странное явленье, накажет пусть Аллах
Всадников под сёдлами, с ними белый стяг».
Хан велел обычаем принимать гостей,
Чтобы насладиться шербетом новостей.
Впереди ступает, видно, голова.
На подбор и свита -- ладна и добра,
В плечах косая сажень -- силушка видна.
Звук шагов могучих топчет вязь ковра.
В той походке -- сила. В той походке -- стать.
Щедро наградили и отец, и мать.
Низко поклонившись, первый речь ведёт
И под ноги хану ключ златой кладёт:
«Войска твои несметны, о великий хан,
Мудрость же безмерна -- так гласит коран,
Просим мы о малом, не сочти за труд
Посчитать запасы, что к ногам кладу.
А тебе в подмогу вот наш счетовод,
Хоть и вор, каналья, тебе он не соврёт.
Зря мы время тратим, ход его могуч.
Вот, великий, кстати, и от града ключ».
К хану он поближе ключ тот подтолкнул
И застыл, пониже голову согнул.
Ключ ногой катая, хан сказал: «Добро!
Сдачу принимаю -- городу свезло.
Но про вас, собаки, не скажу о том
Сдались вы без драки, в грязь упав лицом.
Потому единым будет вам вердикт;
Каждый трус в мученьях будет мной убит.
Но тебе, сын гниды, сохраню я жизнь
Мне в моём гареме евнухи нужны».
Град горел неделю, нарушил слово хан
Стлался дым по весям -- предвестник басурман.
По степным законам резали и жгли,
Кровью поливали житницы земли.
Где холм стоял высокий -- гладь как барабан,
Уничтожил память дальновидный хан.
Так минула слава града на холме.
Изошла звезда его в зелёной мураве.
Разбудило солнце путника с утра,
А в ноздрях щекочут запахи костра…
«Приснится же такое…» -- подивился он
Взгляд упал на землю -- что за медальон?
Надо посмотреть бы; вдруг из этих мест?
И поднял с земли он… обгорелый крест,
Да обломок сабли -- бывший ятаган,
Где арабской вязью выведено -- «хан»…
Улыбнулся путник, находки все собрал,
Опершись на посох, дальше зашагал.
А мораль простая в этой сказке есть;
Береги свою ты с малолетства честь,
Бейся до последнего и не меряй срок;
Только бесшабашным помогает Бог.

20.06.2021 г. Москва