Оп 2-624

Изо: мальчик и его маленький раненый друг - закутанная на всякий случай отвернула голову





Во сне едет одноглазый на автобусе, вдвое большем обыкновенного и потому вместившем кучу народа. В нем тихо, сумрачно, темновато, но зато на каждой остановке праздник и очень светло от солнц и фонарей. И называются остановки тоже очень празднично: «Новый Год», «8-ое марта», «1 мая» и «7ноября»...
Нормально ехали, но вот конец, водитель выключил мотор и двери намертво открыл. И стало тихо, и как-то сразу потянуло холодом. Выходим потихоньку; пират тоже вежливо подвигается, старается никого ногами не пинать; замечает, что слишком много вокруг людей в черных пальто; да, и на нем - темно-синее; вдруг понимает, что это не остановка «8-ое марта»; и тихо, и темно за дверями, ни одного огонька, только оградки; а за каждой оградкой бугорок, словно человек сгорбился или голову потерял. Не хочет выходить одноглазый, но некуда деться. И автобус все равно уже никуда не пойдет, водитель исчез и даже руля  уже не обнаружил пират – специально в кабину заглядывал. «Если один на холоде сидеть буду, что это даст? Мы идем туда, куда ведут дороги, садимся так, как велит кресло...» (последний в жизни жест – пожимание плечами. Или всю жизнь как  флегматик и меланхолик ими пожимал, но в оконцовке всё же сжался…)

«Элита» - кажется, почти никто не выходит, не входит. В той же попсе 30 лет правит одно и то же «политбюро». Впрочем, не видно, что происходит у дверей, когда стоишь в толпе в конце салона… (Но мой пират не завидует, нет - в конце салона легко затеряться и он считает, что хорошо устроился. К тому же,  вовсе не факт, что он уже в розыске...)