Досрочное увольнение в запас

Была  у  флота  карта  бита
И  крахом  кончилась  игра -
Команду  дал  Хрущёв  Никита,
И  стали  резать  крейсера.
Так  потянулись  беды  следом -
Мы  виноваты  без  вины:
Все  офицеры  к  дармоедам
Своей  страной  отнесены.
Иные  в  Армии  приметы
Стратегами  оглашены -
Спасут  Отечество  ракеты,
А  пушки  больше  не  нужны!
И  наступила  лихорадка -
Пришла  ракетная  пора:
Несли  ракеты  для  порядка
И  крейсера,  и  катера,
Несли  их  лодки,  самолёты,
Но  мы  сильней  грозим  врагу
И  набираем  обороты -
Ракеты,  вот,  на  берегу!
Но  кадры - вечная  основа,
Ракетчик  стал  в  большой  цене -
И  спохватились  в  спешке  снова:
Где  взять  ракетчиков  стране?
Ломались  судьбы  и  карьеры,
Но  крик  не  слышен: «Помоги!»
И  гордость  Флота-офицеры,
Вмиг  надевали  сапоги.
Кто  не   согласен - тот  не  с  нами,
Им  закрывали  быстро  рот,
И  отправляли  мичманами
Ещё  дослуживать  на  Флот.
Был  крут  и  строг  партийный  норов,
Крепка  надменная  рука!
...Попал  ракетчик  из  минёров
На  берег  в  новые  войска.
Но  он  моряк,  слуга  стихии,
И  в  этом  бесконечно  прав -
Как,  почему  в  года  лихие
Его  стихия  не  подплав?
Такая  служба  не  прельщает,
Хотя  в  беде  он  не  один,
А  море  бьёт,  но  не  качает
Громаду  острова  Кильдин.
Судьбе  минёр  не  покорился,
Коль  где–то  теплилась  мечта -
Он  с  безнадёжностью  пустился
Писать  начальству  рапорта.
Да  видно  был  плохой  писака,
И  зря  тревожил  этажи,
Но  получал  ответ,  однако,
«Служи  и  больше  не  пиши!»
Ему  мерещилась  «гражданка»,
Да  способ  выбран  не  с  руки -
Таким,  как  он,  прощалась  пьянка,
А  продвигались  дураки.
Но  мысль  пришлась  благая  кстати,
Нарушив  службу  и  покой -
Он  подчинённых  до  занятий
Крестить  стал  ласковой  рукой.
И  был  при  всех  не  атеистом -
Твердил,  как  с  чистого  листа:
«Христос  был  первым  коммунистом,
А  мы - сторонники  Христа!»
Слух  до  начальства  обернулся -
Любовь  до  слухов  горяча,
Решили,  юноша  свихнулся,
И  срочно  вызвали  врача.
Но  врач,  весёлый  бедолага,
Увидел  за  бедой-виной,
Что  претворяется  салага,
Но  доложил,  что  он  блажной.
Диагноз  прост  и  очень  ясен -
Врач  слов  на  ветер  не  бросал:
«Устал,  для  службы  не  опасен!»
И  валерьянку  прописал.
Политотдел  собрался  срочно,
Но  лейтенант  хранил  кураж -
Крестил  начпо  и,  как  нарочно,
Читал  усердно: «Отче  наш...!»
И  застрочили  стрекулисты,
Что  надо  честью  дорожить,
И  что  такие  коммунисты
На  Флоте  не  должны  служить!
Всё  завершилось  малой  кровью -
Его  видать  Всевышний  спас,
Он  был  уволен  «по  здоровью»
Почти  немедленно  в  запас.
...Храни  нас  всё-таки  Всевышний -
Мы  у  тебя  не  просим  рай,
Но  коль  в  судьбе  и  ты  не  лишний,
Нас  дуракам  не  выдавай.