Исповедь афганца

Как все, дворовый был пацан.
Войнушка, прятки, догонялки.
Девчонок за косы таскал.
Любили мы играть в стрелялки.

Желали взрослыми мы стать.
И как тот дядя, плюнуть смачно.
В кустах чинарики курили,
Вдыхать учились дым табачный.

Таскали с праздничных столов
Мы не допитое спиртное.
И чокались как мужики
За дружбу пили, с матом, стоя.

Жизнь нас учила, как могла.
Мы били, били нас в подъездах
И шприцем, как то, мы ширнулись.
И начались ментов наезды.

И верно сдохли бы давно,
Но нас спасла от смерти служба...
В Афгане черпаками били.
Чтобы быстрее, познали дружбу.

Увы, не как в бою, солдаты.
А мордобоем в туалете.
Так  "дедовщиной" нас ломали.
Нам объясняли, вы не дети!

Я плакал, мыл очки в сортире.
Ждал помощи, увы, всё тщетно.
Тех, кто должны были помочь,
К ним обращался, бесполезно.

Все офицеры в тихомолку,
Позорили свои мундиры.
Им "западло" зайти в казарму.
Узнать, как тут живут "кумиры".

Они "Дедов" всё наставляли.
Им говорили, вы в ответе!
А тот, кто плохо "духов" строит,
Пинком на "передок", поверте.

И чтоб облегчить жизнь себе,
Мы стали пить, без сожаления,
А кому мало, есть трава,
И "герман" без ограниченья.

Сломались мы, ради спасения.
Дождались дембель долгожданный,
И за медаль, что был в Афгане.
Мы пили в бане "сэм" желанный.

Вросли в гражданку, потихоньку.
Забыли пару страшных лет.
Но от попоек ежедневных,
Я был уже не человек...

Весь высох, стал почти бомжара.
Но тут, привиделось мне чудо.
Как старец прикоснулся молча.
Он указал мне крест, оттуда.

И я очнулся в трезвой братии,
Давалось мне трезвение туго.
И дух общинного спасенья,
Спасал молитвой друг за друга.

И то, что я живой сейчас.
Пишу вот эти строки в группе,
Я благодарен только Богу.
В том, что сложил он эти буквы.

Община жизнь, семья и трезвость.
Тут каждый человек с надеждой,
А все спасения тут чудесны!
Есть жизнь и смерть, мы где-то между