Тарас Шевченко. О люди! люди, вы так жалки!..

О люди! люди, вы так жалки!
На что сдалися вам цари?
На что сдались вам те псари?
Вы ж человеки — не собаки!

В ночи и изморось, и слякоть,
И снег, и холод. И Нева
Тихонько под мостом несла
Куда-то лёд свой. Вдоль по речке
Я ночкой шёл себе, бродя.
Шёл, кашлял на ходу, бредя.
Смотрю: идут, как бы ягнята,
В грязи запачкавшись, девчата —
Сироты бедные, а дед —
Сердешный инвалид — вослед
За ними гнётся, ковыляет,
Точь в точь в овчарню загоняет
Чужих овец. И где ж тот свет?!
И где та правда?! Где?! В загоне!
Некормленых и голых гонят
(Дабы «последний долг отдать»)
Почтить почившу в бозе мать
Монарших выбл*дков, сгоняют
Несчастных девочек, как скот,
Как тех овец.* О мука злая!
Случится суд ли?? Покарает,
Казнит когда-нибудь народ
Царей, царевичей, господ
Под этим небом?? Или правда
Не будет ни суда, ни правды
Между людями никогда?
Должны быть, и́наче тогда
Огнём нещадным солнце взбрызжет
И осквернённу землю выжжет.

                3 ноября 1860,
                С.-Петербург


* В стихотворении воспроизведена уличная сцена, виденная Шевченкой в Петербурге. После смерти вдовы Николая I Александры Фёдоровны гроб с её телом с 29 октября по 5 ноября 1860 г. был выставлен в Петропавловском соборе, где хоронили русских царей. Чтобы продемонстрировать «скорбь народа», организовывалось посещение собора, в частности, воспитанницами детских приютов «ведомства императрицы Марии», шефом которого была умершая императрица.




О люди! люди небораки!
Нащо здалися вам царі?
Нащо здалися вам псарі?
Ви ж таки люди, не собаки!
Вночі і ожеледь, і мряка,
І сніг, і холод. І Нева
Тихесенько кудись несла
Тоненьку кригу попід мостом.
А я, отож таки вночі,
Іду та кашляю йдучи.
Дивлюсь: неначе ті ягнята,
Ідуть задрипані дівчата,
А дід (сердешний інвалід)
За ними гнеться, шкандибає,
Мов у кошару заганяє
Чужу худобу. Де ж той світ!?
І де та правда!? Горе! Горе!
Ненагодованих і голих
Женуть (последний долг отдать),
Женуть до матері байстрят
Дівчаточок, як ту отару.
Чи буде суд! Чи буде кара!
Царям, царятам на землі?
Чи буде правда меж людьми?
Повинна буть, бо сонце стане
І осквернену землю спалить.

                3 ноября 1860,
                С.-Петербург