Рассказы

                Борьба с Сухой

Сухая пришла к Виктору внезапно. В прошлом военный, который жил один в деревянном домике, и не помышлял, что она нагрянет так нежданно. Нагрянула она кашлем и весенним теплом. 
Вечерами он одевал свой старый и оттого особо любимый картуз, откашливался, брал «походную» палочку-трость, поскольку хромал, и командовал себе: «Приступить к наступательной операции! Все к бою! Не расслабляться. Враг пока ещё дремлет, но надо укрепить рубежи!». Подробно он нарисовал карту мест, куда кашель сразу отдавал болью. Итак, сегодня мы будем…Здесь– разминать, здесь – бить. Выбить надо! Никаких таблеток, а физические упражнения– то, что надо!
Ах, поди ж ты за чаем! Кашель замучил…
Так он и думал. Вся эта творческая борьба была нужна, чтобы вспомнить ясно все моменты, пригодившиеся ему в его жизни…
Не спать!
Сухая… Что ж ты сделала-то…
И вспоминались ему золотистые поля, и белый платок матери, и даже то, как улыбалась ему некая птица, пташка лесная…И как сжал он кем-то сделанный подарок – похожую на дротик, скрученную из острой проволоки cтрелу, которую можно было метать в дощечки. 
Дал болезни именное величание– Сухая. Как будто она– и его товарищ, и враг. Ведь он боролся с нею так, как когда-то в полку. Снаряды летали по полю, и бойцы под его командованием летели в бой вместе со снарядами, часто улетая куда-то навсегда…
А товарищ– оттого, что в чём-то болезнь помогала ему понять что-то важное, да и не осталось сейчас у Виктора особенных товарищей, кроме пса Палевого. С соседями Виктор держался уважительно, а, оставаясь один, видел во сне лишь бои и долгое светлое детство.
Маленькая деревянная церковь. В детстве он даже рисовал карту поля, где она располагалась, и как друг Митька бежит по полю к церкви, и зовёт- «Витька, не отставай. Витька, сейчас Причастие будет…»
    Не боись! Буду! В жар-то бросает, но мы не сдадимся…
…Виктор всегда был бодр духом, и чай любил, чтоб покрепче. С сахаром. Много чего ещё любил он в жизни. Луговые травы, осенний лес, бег на дальние расстояния. И ещё когда-то в молодости – кого-то…  Ай, там всё и осталось. Плечо бы размять, совсем деревянное.   
Сухая нападала всё сильнее. Он действительно уже видел, куда болезнь собирается пробраться и командовал себе активизировать все резервы– сдержать и отбросить врага. Верный пёс бегал рядом у покрывала.
Наутро карта с красными флажками, отмеченными аккурат на точках боли, выпала из рук командира.
«Не боись! Буду! В жар-то бросает, но мы не сдадимся…».
Палевый отчаянно лаял – видимо, звал на помощь соседей. Виктор очнулся и увидел (в деревне двери в то время часто не запирались) лица соседей, и одиночество всё-таки нахлынуло, напомнило о себе. Жизненная сила. Сколько раз выручала. У него ведь внучек мог быть. Вернее, внук. Внук полковника. Он бы точно помог!
«Свечечка родная… как ты далеко…» – вдруг запел Виктор на свой манер.   
Скупая слеза скатилась с голубоватых глаз. Мальчик! Ты кто? Рядом с ним, молча, в белой рубахе, со свечой в руке стоял малец. Босой только. В забытьи чего только не увидишь… Как-то Виктор отдавал себе полный отчёт, что такое забытье.
 – Ты победишь, – проговорил мальчик, эту свечу я даю тебе. Не потеряй.
– Митька! Это ты? Позвать кого Сухая не дает… Пса бы кто забрал себе. Вот, записку напишу. Подберут тебя, Палевый, поживёшь ещё.
Вдруг словно оглушительный снаряд прошумел в его голове. Как раз тогда, когда, запыхавшись, забежали к нему добрые его соседи.   
Держать свечку! Потерять нельзя.
Очнулся Виктор у себя дома. Очнулось с ним и его долгое одиночество. Но теперь оно было другим – ведь свечку от мальчика он мысленно держал в руке. Так же как и радостное чувство, что Бог его одного не оставляет. 

                Папа, я попал!

«Папа, я попал!» – Игрушечный пистолет в руке мальчика радостно задребезжал, когда он крикнул это. Вот он представил, как бежит с воздушным змеем по лужайке, и хочет совсем отпустить его в небо, но боится, что тот там пропадёт один или зацепится за ветку. И тогда можно будет его достать, но всё же отпустить-то надо. Чтобы летел выше и дальше, чем в прошлый раз. «И чтобы я сам мысленно полетел,» – думал он, – «Папа, сейчас ты видел? В самую точку! Скажи, что видел, как я попал в цель».
Он который день лежит в больнице, где ставят капельницы, и снится  ему, что хлопушка, которую принесла ему медсестра и которую слабенькой рукой он выпустил в мир в день своего рождения, показалась дверцей в сердце отца, которого он никогда не знал.
Ноги у него отказали почти с рождения, он проявлял любовь к музыке и даже учился скрипке, играл с щенком Риком у себя в деревне, зачитывался приключенческими произведениями. По сути, мало чем отличался от сверстников. Были, конечно, у мальчика и свои недостатки. Например, он порой был ленив и слишком любил сладкое, так, что забывал, что от этого может заболеть зуб или живот. А ещё он очень часто мечтал. И от этого мог забыть о присутствии других.
 И вот в июле, соорудив бумажный самолётик, он подписал его красным и зелёным – «Папе на автостанцию» (Почему на автостанцию? Так, видимо,  ему казалось). А может, папа пьёт? «Папа, отдай бутылку. Папа, я тебя защищу».
Был у мальчика талант– он мог нежданно- негаданно раздобыть старые сокровища. Например, недавно он обнаружил в больничной тумбочке оставленный кем-то калейдоскоп и две гайки. За ним могли прийти, но, похоже, забыли его давно, и мальчику разрешили им пользоваться. Калейдоскоп показывал ему свой мир, в котором мальчик тоже мог мечтать и удивляться.
…Он не мог подбежать к окну, но выпустил самолётик так, как мог. И стал ждать. Самолётик упал прямо на прохладную землю больничного двора. Его увидела и подняла санитарка и заметила проходившая мимо врач.
…Чуть позже из окон больницы взлетели и взвились ввысь целые стаи других бумажных самолётиков, подписанных детьми и взрослыми и выбравших свою траекторию пути абсолютно самостоятельно. Потом кто какой нашёл – тому тот и оставался. Ради жизни, сочувствия друг другу и надежды. 
               
                Алгоритм

                1

Это он, Игорь. Красивый парень, что же поделать. Девчонки так и вздыхали, а иные и сами тянулись, и пытались дружить. Он же пока никого особенно не выделял – больше его интересовала работа. Выбрал парень трудиться в социальной службе. И беда была такая: не верили ему пожилые подопечные, как будто подозревали в чём-то. Жили же они с отцом вдвоём. Тихо жили, даже мирно.
Сегодня его подопечный кричал, махал на него палкой, чай пить не хотел, и Игорь в такой ситуации совершенно терялся. Но не сдавался, хотя иногда ему хотелось вжать голову в плечи или просто уйти. Когда он вернулся с работы уже заполночь, то увидел отца, сидящего на их бежевом диване с тёмной шалью – маминой. Лампа была включена. Отец ничего не спросил, а тихо сказал, кашлянув: «Прочти мне сказку».
 «Только от одного отошёл…упасть бы уже с наушниками, спать», - подумал сын.
- Какую ещё сказку?
- Сказку. С лебедями…- повторил просьбу отец.
 И тут Игорь не выдержал. Полетели из шкафа книги, одна за другой, и они падали с глухим стуком, сохранённые с его детства, книги.
- Такую? Или, может, любую уже почитать? Прямо сейчас? Надолго?
Наконец пыльная книга в васильково-голубой обложке была найдена. Игорь рухнул на диван, и пальцы его тряслись от злости.  Как он устал. Вечером на работе тот самый дедушка, Олег Васильевич, заподозрил его в воровстве, в том, что он заберёт со стола фотографии внучки. И якобы он, здоровый и яркий, должен работать на стройках, на укладке рельсов – пыль из головы выбивать, тунеядец…   
– Хорошо, «Дикие лебеди». Далеко-далеко, в той стране, куда улетают от нас на зиму ласточки, жил король. У него было одиннадцать сыновей и одна дочь…
Дойдя до середины, он повернул голову. Отец, будто котёнок, сложил ноги на диване, глаза его были закрыты, и неровное дыхание говорило о том, что он пока ещё не спит.
– И вот королева велела позвать принцев, и, когда они приблизились к ней, она крикнула: «Пусть каждый из вас превратится в чёрного ворона! Летите прочь из дворца и сами добывайте себе пропитание!»
 «А когда стал слепнуть отец?» – подумал Игорь…
 – Но ей не удалось довести до конца своё злое дело. Принцы превратились не в безобразных ворон, а в красивых диких лебедей. С криком вылетели они из окон дворца и понеслись над парками и лесами… 
« Наверное, после того, как ушла мама…»
–И девушка подумала: «Сколько труда нужно, чтобы твёрдый камень сделать гладким и круглым! А вода делает это. Море неустанно и терпеливо катит свои волны и побеждает самые твёрдые камни. Спасибо вам за то, что вы научили меня, светлые быстрые волны! Я буду, как вы, неустанно трудиться.
«Помню эту сказку. Её из-за рубашек из крапивы хотели обвинить в колдовстве, и даже принц  не знал, как её спасти,» – подумал Игорь.
– Своими нежными руками рвала она злую, жгучую крапиву, и пальцы её покрывались большими волдырями, но она с радостью переносила боль: только бы спасти милых братьев!
«Тут прилетели её братья, и она накинула на них рубашки, и они превратились в самих себя».
— Да, она невиновна, – сказал самый старший принц и рассказал всё, как было. А пока он говорил, в воздухе распространилось благоухание, словно от миллионов роз…
Отложив книгу, Игорь посмотрел на отца, который уже уснул, и почувствовал в полной тишине скрип своего сердца.
               
                2

Он понял, что его собственная неприязнь начинает давать трещину. Появился дискомфорт в его душе, ведь стены уже были воздвигнуты им когда-то, и он привык к ним.
Придя домой на следующий день, отец положил на стол батон и потянулся к Банту – коту рыже-чёрной расцветки.
– Бантичек… А сказочным героем ты не хочешь быть? Кот в сапогах? Тот, правда, чересчур хитрый был зверь.
Добродушно рассмеявшись, он погладил кота и дал ему колбасы.   
Игорю предстояло сегодня купить продуктов  и прогуляться с Олегом Васильевичем. Так как день был субботний, они не спеша шли по проспекту, тоже с батоном, потому что Олег Васильевич вспоминал, как они кормили птиц, когда встречались с женой. Он ждал, вдруг дедушка передумает идти с ним, и заранее подбирал слова.
Наверно,  сознательно он хотел, чтобы ему поверили. Он шёл в чёрных брюках, куртке и бейсболке, чтобы не выделяться. И сегодня точно не спешил закончить свою работу.
Вдруг он вспомнил отца. Отец же не виноват, что у Игоря нет мамы. Что она когда-то ушла. Сама захотела уйти. Отец не виноват, что он становится немощен. Время идёт. Многое взаимосвязано, и бывает тысяча разных причин… Отец, папа. Жемчужные мамины бусы. Некому сделать тот самый салат и погладить его по голове. Он теперь стал видеть отца. Не доверял ему, потому что думал – мама ушла из-за него…
Может быть, чуда ещё не произошло, но Игорь отчётливо понял- ему нужно принять, как есть, отца. И ещё, может быть, тогда как-то примет его и Олег Васильевич, и другие подопечные социальной службы? Ведь в мире действительно существуют невидимые, но такие нужные закономерности…