Мой город

Роскошный и пышный, надменный и злой,
Гордыня и пафос здесь правят...
Но с детства знаком был мне город другой,
Девчонке с рабочих окраин.

И чаще, чем залы роскошных дворцов,
Мне снилось, как дерзко и грубо
Натруженных рук заводских корпусов
Вздымались высокие трубы,

Как желтый листок в лабиринтах дворов,
Ветрами осенними ранен,
Меж серыми стенами хмурых домов
Метался один, неприкаян...

Я тоже металась, сбежав в темноту
Оттуда, где боль и обиды,
Ища в этом городе не красоту,
И не роскошные виды.

И город меня укрывал от беды
Смыкая железные крыши,
И всплесками невской тяжелой воды
Баюкал меня еле слышно.

Он вел меня за руку в дебри дворов,
Где окна меня согревали.
Он мне находил утешенье и кров,
И прочь отступали печали.

Когда же от слез просыхали глаза,
Я видела часто порою,
Как то, что прекрасным назвать бы нельзя,
Вдруг может сразить красотою:

Скрипучая дверь с потемневшей резьбой,
И окон старинных раскладки,
Чугунных решеток узор кружевной,
Округлые камни брусчатки...

И виделось мне, как когда-то давно
В кварталах, не ведавших знати,
По низким ступеням доходных домов
Лились небогатые платья.

Фабричных девчонок советских годов
В туфлях парусиновых белых
Веселые ножки веселую дробь
Стучали на этих ступенях.

В блокадную зиму, шатаясь, брели
По скользким холодным пролетам
Усталые ноги, что еле могли
Ступать, подчиняясь заботам.

Мой город дешевой любви не искал.
Меня закалял непогодой.
Как кровью, по жилам меня наполнял
Особенным духом свободы

И духом любви к этим темным дворам
И к старым истертым ступеням,
К своим штормовым непокорным ветрам
И гордо взметнувшимся стенам.

Я верила с детства, что город - живой,
Я знала, что чувства взаимны,
И что бы когда ни случилось со мной,
Его я вовек не покину.

Он - мой талисман, он начало начал,
Он есть у меня - это счастье!
Мой друг, моя кровь, мой надежный причал,
Любимый и самый прекрасный!