Стихи 2004 года

***
Жить начинать не поздно никогда,
И умирание не может быть бесплодно.
Осенняя пора и холода,
Но ярче звёзды на небе холодном.

И ярче ясность ближних и родных,
Ушедших, отболевших, отгоревших,
И звёзды загораются для них,
Всегда нам близких, но уже нездешних.

***
На дне колодца – ржавое ведро.
Потрескался бетон. Покинута деревня.
Избы чёрные – как кучи старых дров.
Но молоды по-прежнему деревья.

И шепчется листва о днях минувших лет,
О том, что всё пройдет, затянется, как рана,
И смерть пройдет, и будет только свет,
И, может быть, колодец безымянный.

***
Большой собор на берегу реки,
Широкий мост, поток машин и люди.
Бредут по тротуару старики,
Беседуя о смерти и простуде.
Цветной шумящий жизненный поток
Несётся пылью по дороге,
А храм стоит пронзительно высок,
Как крик души об обретённом Боге.

***
Обновлён дворец старинный –
Навивает сонность лени,
И широкие ступени –
Под нависшею лепниной.

Древний парк в листве вчерашней –
Мифов умершая крепость –
Полон скукою всегдашней,
Тихим шелестом нелепиц.

Тихий шелест легкой смерти
В бледно-розовом сиянье.
Умирают изваянья,
Умирая, шепчут: «Верьте,

Верьте вере вербных веток».
Отколовшиеся губы
Обличают облик смерти,
То изнеженный, то грубый.

В бледно-розовом сиянье
Слишком раннего восхода
Всё нелепей изваянья
Час от часа, год  от года.

***
В  час разлуки, час печальный
ты увидишь берег дальний,
птиц далёких очертанья
и услышишь голоса
дивных ангелов, и память
в тихом воздухе растает,
и оттает сердца камень,
скатится с щеки слеза.
Но судеб холодных тяжесть
снова камнем в душу ляжет,
станет мелким и не важным
жизни прошлой тусклый свет.
Жизнь уходит понемногу,
впереди – одна дорога,
позади – тропинок много,
но твоей тропинки нет.

***
Сто восемнадцатый псалом.
Суд Господа и утешенье –
Для странника грядущий дом,
Где скорби нет и поношенья,

Псалтири ровные слова.
Отверст ли ум? Открыто ль сердце?
Горит свеча едва-едва,
Преображая облик смерти.

***
Уступы каменных корней
Врастают, словно вены, в землю.
Из кровоточащих камней
Берет свое начало кремний.
И каменеет воздух. Лес
Ломается под хрупким ветром,
И средь расколотых небес
Блуждает память многомерно.
И начинается игра,
И, в виртуальный мир врастая,
Визжит в восторге детвора.
А птицы – в небе умирают.
            
***
Всё те же имена и те же пересуды.
Века другие, человек – всё тот же.
Иродиада ждет главу на блюде,
Но аромат духов – пленительней и тоньше.

Тяжёлый воздух переполнен тленьем.
Растет зерно и заживо сгнивает.
Под сирым небом – смертность и томленье.
Вдали собака безучастно лает.

Лес за окном чернеет, и деревья
Застыли тяжело и удручённо.
А голуби привычно чистят перья,
И воробьи летают увлечённо.

Мир суетливый долго засыпает,
Больной от ветхости мятежной…
А над ребенком ангелы витают,
И он смеётся весело и нежно.

***
Будет лето потом, а за летом – зима,
Ветер бросит в лицо, как пощёчину, снег,
И сломает все то, что не смог доломать
Немощной и болящий земной человек.

Были камнем года, а стали песком,
Из сердца по капле исходит душа.
Жизнь прошла тяжело, смерть приходит легко.
Смерть как воздух, но ей невозможно дышать.

***
Отзвенеть и растаять. И горечь побед
Отзовётся, взорвётся пылающим гулом –
Это птиц поднебесных сверкающий след,
Это топот коней, это воинство гуннов.

Это Рим в полыханье сокровищ своих,
Это крик торжества, это время расплаты.
А потом тишина… И в снегах меховых
Умирают солдаты в сверкающих латах.

***
Я никогда не поеду в Париж,
В Лондон, заляпанный акварелью…
В чёрных ветвях снуют снегири.
Белой зимы ненасытны метели.

Белая Родина в красных заплатах.
Словно срез дерева, память – кругами.
Были мальчишками, стали – солдатами,
Были друзьями, очнулись – врагами.

Красная Родина перебинтована,
Белая Родина кровью заляпана.
Но с колокольными перезвонами
Души – ко Господу, бессмертны и святы.

***
Художник умер. Душу отпоют,
Положат тело в гроб, зароют в землю.
Вот так придут забвенье и уют,
К которым шел настойчиво и слепо.

Поставят свечки, и прощальный час
Зальют бутылкой водки, и закусят,
И всхлипнет кто-то: «Он писал про нас…»
В квартире станет тяжело и пусто.

И бывшая жена вздохнёт, зевнёт,
В окно посмотрит: снег струится с неба.
Потом вдруг вспомнит: скоро самолёт.
А бывший муж? Приснившаяся небыль.

Но жизнь? Но смерть? И теплохладность встреч
Чужую память вряд ли потревожит.
Когда на свете некого беречь –
Живую душу в мёртвый гроб уложат.

***
Жизнь обретаешь в ожиданье смерти,
Когда минуты вырастают в годы,
И духом видишь – скачет дивный вестник
В неугасимом пламени свободы;

И всё пустое – только пыль дороги,
И всё сквозное – зарастёт, как рана,
Повержены языческие боги,
И скорби оседают как туманы.

Над новою землёю встанет утро,
Преобразится мир в любви и свете,
Осыплется, как пыль, земная мудрость,
И встанет пред тобою дивный вестник.

***
За моим окном растаял снег,
Лужи по колено, скука, грязь.
А со мною рядом человек,
Он идти боится и упасть.
Он боится жить и умереть,
Хриплое дыхание его
Означает только: рядом смерть,
Больше ничего и никого.
Только я ведь знаю: рядом Бог,
Только я ведь знаю: рядом свет,
Узел перепутий и дорог,
Чтобы развязал их человек.

2004 г.