Утро Моники

Упоенье цветущей порой
На плантациях жаркого лета
Как рассыпана бусами ты
И мозаикой из теней одета

За малокой бутоном рассвет
Миновал, растворившись в мгновенья
Желто-алого солнца браслет
Усыпил драгоценное время

Черный кондор в небесной глуши
Точкой замер, ища наше племя
Не настигнутым совестью злом
Не простреленным пулями телом

Не способен небесный Нюрнберг
Прокуроровых орд, сотен судий
Прекратить его страшный полет
Лязга гусениц, стона орудий...

Ветви шепчутся, спят блики глаз
Ты во сне улыбаешься мило
Пока мэны, как черви клубясь,
Прячут иуд фашистского мира.

Не убит Че - свободы борец!
Мотылек ты. Еще не валькирья!
Не пристрелен Германский посол
Боливийский палач Кинтанилья!

Под надсмотром спецслужб ЦРУ
Злобно варится "Желтая пресса"
"Красный след" ищет нож АНБ
Под эгидой судебных процессов.

Спелись коршун, орел и кондор -
Беспощадна диктаторов гидра!
Будет в крик раздирать тебя боль -
Бледный образ лица Лейге Гидо!

И тогда прокричит в небо гром,
А затем станет вдруг страшно тихо,
Но в молчанье, опасней чем гром,
Будет верная месть твоя скрыта!

И в тот миг время станет тобой,
Побежав по морям и кручинам,
Позабыв про ленивый покой
На штыки своей скорой кончины!

Все мы птицы: взлететь и сгореть!
Так и ты будь пылающей птицей -
В корень зри, жги, как жгучая плеть
Злобу, подлость, цинизм, мракобесье!

И сгорая, осветишь собой
Путь из мрака, до вечного рая
Через мира страданье и смерть
Через сухость у мира в гортани

А пока здесь сакрален покой:
Так стремительно наше сближенье,
Вот уж птицы поют над рекой,
Приближая твое пробужденье

И пока дремлешь ты. В вышине
Черный крест, над беспечностью судеб
Тенью тех, не распятых, как мы
От грядущих и подлых орудий