Много лет то одни, то другие,
Как вороны, мой череп клюют.
И различия есть половые
У мерзавцев, и множества блюд,
Что они преподносят зевакам,
Как свежайший горячий десерт,
Но готова я к их контратакам,
Большинство зная выпуклых черт
Этих старых убогих засранцев, -
Всякий раз отражаю набег,
И редеют ряды «новобранцев»,
Кем бы ни был ущербный стратег.
Лишь растёт градус нервного срыва,
Обострение требует жертв,
И шарашат рабы креатива,
Продолжая свой гнусный концерт
Под сурдинку известной помойки,
Неспособные даже понять,
Как братва на бандитской попойке,
Что нельзя там, где кушаешь, срать.
У меня была знакомая тётка, она когда-то работала зам. гл. реставратора Москвы, занималась перепродажей икон за границу. Как-то она залезла на леса в одном из реставрируемых храмов, упала оттуда,- говорила, что у неё было ощущение, что её кто-то столкнул, хотя она была одна. Долго лежала в больнице, выжила, внутри у неё осталась единственная кишка от пищевода до анала, - с желудком, печенью и всем ливером пришлось расстаться. Ела она только жидкую манную кашу. У неё была красивенная икона Богородицы, она хвасталась, что к ней ездят экстрасенсы, чтобы от этой иконы "зарядиться". То есть, некоторых ничему научить невозможно.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.