Бабий Яр, поэма

Их не считали.
Расстреляли.
Их жизнь – не жизнь, а кровь – вода.
Нацисты просто так решали:
Еврей? Не быть тебе тогда.
 
Ни имени, ни звания, лишь номер.
Один из тысяч, тысяч не одна.
Строй не ломать, лишь падать на собрата.
Друг под тобой.
А над тобой – огня стена.
 
Теперь ничто. Ты - ноль в огромной цифре.
Был человек – стал прахом над землёй.
А оказалось вдруг: не заслужили
Стать правдой и найти покой.
 
И Яр проклятьем обратился.
Где ветер пел - из воя лезет крик:
«Сто тысяч душ невинно убиенных!
Помилуй, Боже! Их больше не вернуть…»
 
Ещё не Холокост. Но казнь от оккупантов.
Обречены. Спасение – мираж.
«Конвейер смерти» рвёт моё сознанье.
«Этническая чистка» - звучит как кровь и грязь.
 
Они не знали, не прощались.
Не говорили детям слов любви.
Одна стена из скорби, горечи, печали.
Громада страха, седина толпы.

Тот страшный ад
– сентябрь сорок первого -
Остался там навечно погребён.
Сто тысяч жизней скошено мгновением.
И каждый – Небом вознесён.

Нет больше мира в месте заповедном -
В кровавый Яр от пули полегли
Измученные, брошенные дети.
Они лишь фоном стали для стрельбы.

Бессудна казнь, расстрел по строчке в документе:
Виновен ты, ты враг номер один!
И почему, кто-то решил, что без сомнений
Имеет право забирать любую Жизнь?


_________________________________

Раскинув руки, лежим в последнем стоне,
Цепляясь пальцами за ярости шипы.
Господь, за что приговорили?
И в чём вдруг виноваты только мы?

Дым сизый плоти опалённой
Разносит ветер, над оврагом - смерти дух.
Сто тысяч душ невинно убиенных.
Помилуй, Боже!
Нас больше не вернуть!