Раздавленная кошка

По трассе, рядом с тротуаром, гнали
Машины: утром по делам спешит народ,
И ничего вокруг не замечали,
Ведь светофоров нет – лети вперед!

Поток был без конца и без начала…
Ей времени бы надо бы немножко,
Она бы трассу ту перебежала…
И вот лежит раздавленная кошка.

И вновь по кошке, как по тряпке грязной,
А что такого в общем в это всем?! -
Колеса крутятся, и шин рисунок разный,
Сменяется на мертвом теле том.

Спешила кошка утром тем холодным,
К своим котятам, чтобы покормить,
За трассу ночью бегала голодной,
Чтоб что-нибудь покушать раздобыть.

У тротуара, где газончик длинный,
В клубок единый четверо котят,
Чтоб не замерзнуть, под кустом жасмина,
Свернувшись, прижимаясь крепко спят.

Вот пробудились маленькие крошки,
Лишь солнца лучик спинки их согрел,
Они шатаясь поднялись на ножки –
Там запах мамы с трассы прилетел.

И, видимо, котенок смелый самый,
Из травки, что, скрывая всех росла,
Пошел на запах молока и мамы,
Которая не шла все и не шла.

Он мамку звал у края страшной трассы,
Машины напугав, он спинку выгнул,
А молоком раздавленным и грязным,
Так вкусно пахнет!  И… котенок спрыгнул

На трассу. Там он первым будет кушать!
Он побежал со всех котячьих сил,
Что там вокруг? - не будет даже слушать:
Шумит, гудит – он сильно так спешил.

И только добежал и носом ткнулся –
Раздался треск! - он лишь лизнуть успел,
Котенка трупик рядышком «приткнулся»,
Никто заметить даже не успел.

Второй котенок в травке копошился,
Он тоже звал, пищал, учуяв мать,
За братом следом прыгнул с тротуара,
На трассу: сразу под колеса – смять!

Шмяк - треснул черепок; как листик мокрый,
Прилип малыш к большому колесу, у сквера,
На нем пять метров прокрутился только,
И отлетел, как тряпочка, к барьеру.

До вечера в кустах два малыша,
Те что слабее, просидели рядом,
И вот когда стемнело, чуть дыша,
Они голодные, дрожа, решили- надо!

Машины стали реже пробегать,
И выполз на асфальт один котенок,
Второй остался в травке рядом ждать,
 Пища от страха, изо всех силенок.

Им повезло: по тротуару тихо,
Седой больной старик хромая шел,
И жалобный призывный писк услышав,
В траве он одного из них нашел,

Потом два шага – и второй котенок,
Под ноги бросился- чуть-чуть не раздавил.
Пищали тихо - не было силенок….
Старик в карман обоих положил.

«Скажите, малыши, где ваша мамка?
Пойдем поищем вместе», - он сказал.
Но на дороге «черная изнанка»,
Увиделась ему, он зарыдал:

Увидел он раздавленную кошку,
И двух котят, которых не узнать!
Над трупиками на дороге мошки,
Уже как тучки начали летать.

Старик домой принес котяток милых,
Помыл их чисто, сытно накормил,
Ну, а потом, когда уснули, вышел,
Он кошку и котят похоронил.

Он вспомнил над могилкой жизнь-кручину,
Любовь, предательство, измены, лжи комок,
Не мог он вспомнить, только лишь причину,
Того, что он остался одинок.

И одиночество заброшенного старца,
Как тонкая заношенная нить,
Заставило с самим собой сражаться,
Чтобы забытому изгою дальше жить.

Катилась жизнь и, подрастая, крошки,
Вдруг стали - просто вылитая мать:
Две кошечки глядят за ним в окошко,
Когда старик идет один гулять.
 
Пятнадцать лет тепла, заботы, ласки,
Дарил старик двум кошкам, а они,
Ему свои рассказывали сказки,
О счастье и своей большой любви.

Но вечного на свете не бывает,
Старик уснул однажды навсегда,
Лишь кошки плачем горьким провожали,
Откуда не вернуться никогда.

Был вечер и его похоронили,
По-быстрому зарыли, чтоб уйти:
Наследники все рвали и делили,
А кошки вдруг пропали, не найти.

Старик тот умер -  Все бывает в мире,
Все повторяется, ну, что же тут сказать?
… Сидят две кошки на его могиле,
И не дают себя они забрать.