Белые снегири - 57 -8-

7. СОБЫТИЯ, ДАТЫ
(Продолжение рубрики).

Валерий ИВАНОВ
(г. Ногинск, Московской обл.)

К 135-летию СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ И. С. РОМАНОВА (1888 – 1965)

Иван Сергеевич Романов родился 6 октября 1888 года в деревне Бучево Тверской губернии (сейчас Талдомский район Московской области). Он был членом Суриковского литературно-музыкального кружка с 1907 года. Первое стихотворение Ивана Романова «Соколиная песня» было напечатано в 1907 г. в народной газете «Новая воля». С тех пор его стихи печатались в разных газетах, журналах, сборниках, выпускавшихся Суриковским литературно-музыкальным кружком, иногда в других изданиях. Стихотворения, очерки, рассказы Романов писал до конца жизни. Он дружил с Михаилом Михайловичем Пришвиным. Последние 30 лет жизни работал литературным сотрудником Талдомской газеты «Коллективный труд». Иван Сергеевич учил премудростям журналистского мастерства Александра Панкратова – юнкора этой газеты, а в дальнейшем создателя и редактора журнала «Белые снегири». В двенадцатом номере этого журнала Александр Васильевич Панкратов поместил одни из последних стихотворений Романова, взятые из газеты «Коллективный труд»: «Утро», «Песня косаря», «Дыхание весны», «На Дубне», «Лён».
      Иван Сергеевич Романов – поэт-лирик, певец Талдомского края, очень добрый, скромный и честный человек, скончался 12 мая 1965 года и был похоронен на старом кладбище в Талдоме. Ещё при его жизни газета «Коллективный труд» была переименована и получила название «Заря». После его кончины Литературному объединению при газете «Заря» было присвоено его имя: ЛИТО имени И.С. Романова. Каждый год в апреле в Талдоме проводятся «Романовские чтения», в январе 2016 года Ивану Сергеевичу Романову в центре города открыта мемориальная доска.
                Валерий Иванов – внук Ивана Сергеевича Романова.
                28. 09. 2023 г.


     ИВАН СЕРГЕЕВИЧ РОМАНОВ (6 октября 1888 – 12мая 1965).

                Стихотворения
 
               СОКОЛИНАЯ ПЕСНЯ

Я сокол свободный! Я сокол могучий!
Несносны мне жалкие цепи раба…
В лишеньях меня закалила судьба…
Меня не пугают ни бури, ни тучи.
Люблю я святую отчизну свою…
Но мне ненавистна парча золотая!
О стонах, страданьях родимого края
Я песню свою запою.
И ветер ту песню мою разнесёт
По душным подвалам, по пышным чертогам
По чистым полям и по мрачным острогам,
И песня пробудит народ.
И дрогнут от песни моей палачи,
Невежды, гасители Божьего света…
Скорей! Приближается время рассвета!
Скорей опускайте бичи!
Я был у рабочих в больших городах
Я звал их из душных подвалов на волю
Бороться за лучшую, светлую долю,
Но… люди остались впотьмах.
Со мной был товарищ, орёл молодой:
Мы подняли гордо великое знамя,
А тёмные тучи висели над нами,
И в битву вступили мы с тьмой,
Но вот я упал средь борьбы роковой,
Рабы же, защитники зла и насилья,
Подрезали мне соколиные крылья
И заперли в клетке сырой.
И рвался я, вольный товарищ, к тебе,
И бил я крылом о решётку стальную,
И тратил я силу свою молодую
В напрасной, бесплодной борьбе.
Но знайте, что вырастут крылья мои,
Счастливое солнце заблещет над нами,
И братьями будем мы все, не рабами,
Бесчисленной Божьей семьи. 
1907


     В МОНАСТЫРЕ

Майская ночь осенила крылами
Спящую землю. Повсюду покой.
Спит монастырь, окружённый стенами,
Замкнутый и как могила глухой.
Яркие звёздочки в небе сверкнули;
Замер, не шепчет таинственный сад.
В кельях монахини мирно заснули,
Серые стены их сон сторожат.
Только черница одна молодая
Спать не ложилась в келье своей;
Дивная ночь ароматного мая
Грешные грёзы навеяла ей.
Робко лампада блестит пред иконой,
Тихо в углах притаилася тьма.
Вспомнился шёпот ей рощи зелёной,
Луг, где цвела-расцветала дрема.
Прошлое счастье в мечтах воскресает,
Трудным ей кажется избранный путь.
Юная грудь и кипит и пылает,
Хочется счастье былое вернуть.
Тесной ей кажется душная келья,
Пусто, уныло и душно вокруг,
Хочется смеха, любви и веселья,
Хочется песен счастливых подруг.
Слабже, бледнее лампады мерцанье,
Страшные тени ползут по стене.
Слышится жалоба, ропот, рыданье,
Чьё-то проклятье звучит в тишине.
Утро… Забылась в кошмаре ужасном,
Кудри рассыпались, бледная вся…
Тихо лишь в воздухе утреннем ясном
Звон колокольный как стон разлился.
 1906 – 1907


            ***
Я видел храм, разрушенный рабами,
Величественный храм, не здешней красоты,
Поруганный алтарь невинной чистоты
И жертвенник, растоптанный ногами.
Я видел как толпа в экстазе исступления
Глумилася над тем, кто в небо к солнцу звал,
Безумный хохот воздух потрясал
И хохотом им вторили каменья.
Я слышал звуки песни неземной,
Над грешною землёй они носились эхом,
Но заглушённые животным, грубым смехом,
Замолкли звуки слышанные мной.
Я полюбил прекрасные лучи,
Но злая ночь их быстро погасила;
Цветы любви безжалостно скосила,
Цветы разврата выросли в ночи…
Любил я сердце! Ярче всех лучей
Оно сверкало, грело всех любовью…
И это сердце облитое кровью
Я увидал в руках у палачей!
 1909 - 1910

           ***
Как кровавое зарево медленно, тихо заря в небесах потухает.
Кто-то в белых одеждах прошёл по трепещущим жёлтым цветам…
Над зелёной долиной свирель так печально, так нежно рыдает,
Точно жалобы-вздохи обманутой девушки носятся там.

           ***
Задрожали осины, бурьян зашуршал, зашептал у канавы.
Вдалеке в зеленеющей рамке, как зеркало блещет ручей.
Там в ручье по заросшему дну протянулися тонкие, длинные травы,
В тростниках улыбнулись стыдливо кувшинки и ждут поцелуев лучей.               
 1907 – 1912
 

   К НЕИЗВЕСТНОСТИ

Точно вихри несут меня кони!
Буйно пламя пылает в груди,
Сзади слышится топот погони,
Неизвестность стоит впереди.

Кто там ждёт меня? Злая колдунья?
Иль царевна с заветным кольцом?
Или вьюга певунья-плакунья
В белом саване, с мёртвым лицом?

Выше взвейтесь волшебные сани –
Я от горя умчаться хочу!
От разбитых надежд и терзаний
В царство грёз я умчусь – полечу.

Может быть я домчусь и с царевной
В заколдованный замок войду
Иль быть может колдуньею гневной
На пути поражённый паду.

Всё равно… пусть взвиваются кони!
Буйно пламя пылает в груди,
Сзади слышится топот погони,
Неизвестность стоит впереди.
 1910 – 1914
               

    МОЛИТВА ДУШИ

Долго бродил я по тёмным дорогам…
С бархатно-чёрных далёких небес
Месяц светил мне серебряным рогом;
Белым туманом окутанный лес
Ночью казался волшебным чертогом,
Полным и тайн и чудес.

Спали цветы под алмазной росою,
Тихо шумела зелёная рожь,
А люди стреляли со злобой тупою –
Умы их окутала страшная ложь…
И сердце, страдая, молилось с тоскою:
В нём были и ужас и дрожь.

Вдруг моё сердце безумно забилось!..
Забилося сердце моё оттого,
Что где-то душа мне родная молилась
О мире для бедного мира всего,
И в нём эта песня-молитва сложилась,
Святая молитва его.
 1914 – 1915


   НАПУТСТВЕННЫЙ МОЛЕБЕН
                Жене

У бараков, на снежном, холодном плацу
Мы развёрнутым фронтом стояли;
Старый, ветхий священник молился Творцу,
Мы молитве его не внимали.
Каждый думал своё… погружённый в мечты
Я стоял с головой непокрытой;
Вспоминалась мне мать, вспоминалася ты,
А лицо резал ветер сердитый.
Были лица кругом омрачёны тоской,
В сердце не было места веселью
Твой портрет талисман для меня дорогой
Схоронил я под грубой шинелью
Нас священник святою водой покропил,
Быстро шапки мы тут же надели.
Подравнялись. Пошли. Ветер снег закрутил –
Белой пылью засыпал шинели.
  1915

       ***

Тёплый ветер дышит ладаном,
Ароматами цветов.
В царстве светлом, неразгаданном
Любо жить под властью снов!

Сказки длинные рассказаны
Чаровницею весной…
Лес и рощи перевязаны
Голубою кисеёй.

Кудри яблонь снежно-белые
Перепутались-спелись,
Словно девушки несмелые
В хороводе обнялись.

А в ручье струя студёная
Шепчет нежные слова:
- Я люблю тебя зелёная,
Шелковистая трава!
 1915


  В БЕССОННУЮ НОЧЬ

Я был один во мраке… Цветы малютки спали.
Цветы малютки спали, дремал и грезил сад,
Вверху чернело небо, и звёзды трепетали.
И звёзды трепетали как тысячи лампад.

В ручье недвижно сонном шептал тростник прибрежный,
Шептал тростник прибрежный о чём-то в тишине.
И вот, дрожа, колеблясь, в одежде белоснежной,
В одежде белоснежной мечта пришла ко мне.

Пришла она как фея с блестящими кудрями,
С блестящими кудрями, с изменчивой душой,
На грудь ко мне склонилась, к устам прильнув устами,
К устам прильнув устами, слилась она со мной.

Безумны были ласки, слова и поцелуи
 Слова и поцелуи, в кошмаре золотом
Не пели, не шептали серебряные струи,
Серебряные струи, окованные сном.

Из мира скорбных песен, из царства злой печали,
Из царства злой печали мечта меня звала
В бездонные высоты, в таинственные дали,
В таинственные дали она мня влекла.

Звала меня с собою и крыльями звенела,
И крыльями звенела всё тише, всё нежней.
И вдруг в одно мгновенье исчезла, улетела,
Исчезла, улетела мечта души моей.

Молчала ночь немая, как страшная темница,
Как страшная темница она была пуста,
Лишь я шептал безумный: вернись ко мне царица,
Вернись ко мне царица-изменница мечта.               
 1913 – 1915
 
               
   ЗИМОЙ В ЛЕСУ
 
Какая глушь! Вокруг лишь тишина…
Здесь только в сумерки зловеще воют волки
Здесь дремлют инеем осыпанные ёлки
В объятья белого, безрадостного сна.

Безмолвен лес: нет шороха ветвей,
Как в храме, в нём торжественно и строго,
Но светлых дум и песен много-много
Он затаил в себе до ясных, вешних дней.


      ***
Снежные ризы горят изумрудами…
В небе ни облачка, небо всё синее.
Возле дороги за снежными грудами
Замерли ели в серебряном инее.

Тихо в лесу, а над лесом, над чащею
К солнцу тропа золотистая тянется.
К солнцу иду я тропою блестящею,
Верит душа, и она не обманется!
 1915 – 1950


    ТВОРЧЕСТВО

После всех волнений повседневных
От раздумий никнет голова:
Где найти для песен задушевных
Звонкие, певучие слова?
Есть в словах и музыка и тайна.
Грезится нередко мне в ночи:
Будто мной подобраны случайно
К золотому терему ключи.
Я в мечтах всегда богаче Крёза,
Но из слов создать узоры строк
Трудно, как из ржавого железа
Выковать сверкающий клинок.
Мастерство даётся ведь не сразу,
В тайниках удача заперта,
Отточить любую надо фразу,
Подыскать и краски и цвета.
Иногда, претерпевая муки,
Я пытался свой чеканить стих,
Но в бессильи опускались руки,
Это было выше сил моих.
Суждено лишь избранным поэтам
В огненное слово претворять мечты,
Создавать овеянную светом
Музыку нетленной красоты.
 1934 – 1955