Из зала

Двадцать два и двадцать четыре.
Двадцать два и сорок один.
Нумеруют эти цифири
Ряд и кресла, где мы сидим.
Роковые сороковые.
Роковые двадцать вторые.
Контрамарки даром на казнь.
Ни актёров, ни режиссёров,
Ни дублёров, ни каскадёров.
Мы одни здесь, что за напасть.
Мы читали эти стихи.
Мы картины эти смотрели.
Ничего понять не сумели
И опять слепы’ и глухи’.

Мы не помним, мы забываем.
Так на память мы коротки.
Не других, себя убиваем
От беспамятств, не от тоски.
Изуродован дедов подвиг,
Обворованный и безногий.
Сыч пожрал полёт журавля.
Кошелёк вместо щепотки.
Арендованная по-скотски
Недвижимость, а не земля.
И не дорог нам золотник.
Слишком пробой мал, невесомый.
Даже с прошлым мы не знакомы.
Чужаков за дверями сип.

Мне не нужно ни объяснений,
Ни учебников, ни цитат.
Было и до рвот отступлений,
И блокадный был Ленинград.
Я сам ползал и в той блевоте,
И в снегу подыхал голодный,
Вместе с дедом отдал за Ржев
Своё лёгкое, свою челюсть.
И девятого стопкой греюсь,
С того мая не разжирев.
Мне по роду достался рок,
Но не греческий, а российский.
Я как выморок пацифиста.
Я как деда последний вздох

Те четыре года проклятья.
И теперь проклятие двух.
Бобслеисты смерти на скате,
Солдатня бездарных вампук.
Мы пришиты к ряду и к месту,
Мы толпой участвуем, вместе
В многоактном спектакле зла.
Тяжело истекать век кровью
И скотам орать поголовью:
Больно, /../ляди! И страшно, /…/ля!
Я беззуб, без лёгких, без ног.
Не уйти таким из театра
Инвалиду. Он пишет матом,
В стих зарифмовав матерок.


                28 сентября 2023,
                Саморядово