Книга Северная сказка или след веков книга 2

 Вера  Петровна  Нейская







СЕВЕРНАЯ     СКАЗКА
             ИЛИ
     СЛЕД     ВЕКОВ

          ( Книга вторая)   

   Роман-поэма  (русское фэнтези)














               



                Санкт – Петербург, 2021 год


Северная сказка или след веков. Книга вторая:(стихи)\\
 Вера Нейская: Санкт -Петербург, 2021 г.,  - 322 стр. + 16



Роман " Северная сказка или след веков" состоит из двух частей:
Книга первая и книга вторая. Вместе – это единое произведение,
но состоящее из более чем 18 мифов и легенд, которые можно рассматривать и как самостоятельные произведения.
В книге Веры Нейской " Северная сказка или след веков"
собраны мифы и легенды народов севера и северо-востока Российской федерации, объединённые единым сюжетом путешествия
студента по заснеженным просторам, вместе с кочевьем оленеводов
в 1897 -1899г., и эпилог – 1903 год.
По дороге он записывает услышанные им сказания, знакомиться с бытом и становится активным участником жизни племени.
Здесь же он находит и свою любовь. Книга представляет собой роман-
поэму, написанную по сюжетам книги: ( " Легенды и мифы севера". Сборник./ Сост., примечание В.М.Сайги.
-М. : Современник, 1985. -400с.; - Библиотека литератур народностей Севера
и Дальнего Востока.)   ББК 82.3(2)  Л38   ),  в интерпретации Веры Нейской.
Книга подходит для семейного чтения.

Редактор:

Зеленская В.П.

Техническая верстка
И художественное оформление:  Глазунов А. А.











(с) текст: В.П. Зеленская


                Вера  Нейская

Северная сказка или след веков
             Книга вторая

Глава 15. И СНОВА О  ВЕРХНЕМ, СРЕДНЕМ И НИЖНЕМ МИРАХ

Эвенкийский фольклор.  ( устарелое –тунгусы, мурчены)
"  Тывгунай- молодец и Чолбон-Чукулдай"- рассказал в 1963г.
И. Марсуфаилов. п.Угоян, Алданского района Якутии. Записала
К.ф.н., фольклорист А. Мареева.

1.ТЫВГУНАЙ

1
На той  земле, где устье пяти рек,
Широких, полноводных и могучих,
Несли спокойно воды  средь долин,
В цвету встречающих мужчин,
Жил Тывгунай,
Могучий, юный богатырь.
Средь мысов, горящих пламенем своим,
Пугающих лавиною огня,
Бегущего под грохот извержения -
Свои он ночи коротал
Один.
А было это, когда Луна была
Ещё юна,
И любопытна, и не так бледна.
И Солнце Землю всю
Теплом дарило щедро,
Ласкало нежно и любило.
А люди  холода не знали,
Не знали лютого мороза,
Не плакали замёршие глаза.
В момент не замерзала их слеза.
Давно то было,
И сколько тысяч раз весна сменяла лето,
Дёре молчит и неизвестно это.
2
Так вот, тот Тывгунай,
Что жил в краю таком,
Как будто это рай,
Облюбовал  себе огромную сосну
С густыми, мощными ветвями,
И сильными, огромными корнями.
И среди них устроил он  жильё,
И лежбище удобное своё.
Один жил Тывгунай,
Похожих на себя
Не видел он  "зверей",
Не помнил, не встречал.
Пустынным от людей его был  рай.
Кто же родил его,
Как на земле он появился?
Быть может, с неба он свалился?
Нет с ним отца, чтоб за руку привёл сюда.
И матери  своей не видел он, не знал,
И запаха её не ощущал.
3
Возможно, волчья стая
Довольно сытою была,
Когда младенцем там его нашла,
И выкормила молоком волчица,
И воспитала малыша…
Но то догадки мудреца.
И так случилось, что однажды
Пропала волчья стая та.
Ушла и старая волчица,
Как пришла – внезапно
Скрылась в неизвестности она.
И почему ушла она,  исчезла?
С собою взять его не пожелала,
И одного оставила опять…
Сидеть и думать,
Выть и голодать?
4
Сидел он часто на высоком берегу
И думу думал там свою.
С тех пор, как волки бросили его,
Уж много лет
Живёт он одиночкой на земле.
Земля, как мать, его растила,
Кормила, неусыпно берегла,
И силами его дарила.
Смышлёным Тывгунай был
С малых лет,
Он тальник зубками своими
Перегрыз,
Свил тетиву
Из лыка тальника,
Себе он лук соорудил,
Охотой занялся,
И этим жил.
 5
Но юности пришла пора,
И зацвела его весна.
И  крови зов послал его в дорогу,
И возбуждал в груди его тревогу.
Решил он, наконец:
 
" Пойду – ко  вверх я по реке,
Мой лук и шкуры все при мне,
Ночлег под деревом любым
Устрою я в дороге.
Мне нечего здесь больше ждать.
Пора чего-то поискать. " –

Решил, и кто б ему мог возражать?
Отправился в дорогу.
6
Река широкая пред ним текла,
Навстречу воды чистые несла,
Журчала, пела и звенела вся.
Местами водопадами шумела,
А рыбы было много так,
Что сети вам закидывать не надо,
Лишь ловкость рук -
И вот уже награда.
Наш Тывгунай был сыроедом.
Не знал огня он, не палил костра,
Наука эта его обошла.
Жизнь первобытною его была.
Зато имел он зоркий глаз,
И тонкое чутьё,
А слух его был воином на страже,
И постоянно охранял его,
Не нужно было и ружьё.
7
Солнце взошло и снова скрылось.
Долина вновь росой умылась…
Дожди шумели там и грозы.
А иногда где камнепад…
Тогда пещере был он рад.
И так уж было много раз.
Река же всё текла и не кончалась.
Лишь ближе стали берега.
А он всё шёл и шёл куда-то,
Куда то кровь его влекла?
8 
Но вот однажды, тёплым днём,
Влекомый запахом с дымком,
Наткнулся юный наш герой,
Как волк голодный, но не злой,
На стойбище.
Жилища видел он впервые -
Не норы, не пещеры и укрытия…
Людей увидел,
Суетились те,
Всяк занят чем - то был
В живой своей игре.
И Тывгунай
Внезапно  обомлел, остолбенел,
И онемел.
И даже звука
С души не вырвалось от удивления.
9
Душа пылала и огнём, и сожалением…
Укрывшись в зелени прибрежной,
Высокой, жесткой, неизвестной,
Он молча, тихо наблюдал
Похожих чем-то на него – " зверей".
Не ведал он сообщества людей.
Рассматривал он женщин и мужчин,
Детей всех возрастов увидел там,
Себя невольно вспоминал – осознал,

"А я то почему же рос один?"

Всё думал он, и слёзы навернулись.
И  стало жаль ему  себя,
Заголосила в нём его душа.
У них у всех есть мать,
Как у волчат была волчица,
Подрос я, и она оставила меня,
Я не похож был на волчонка,
Как еж, должно быть, на котёнка…
10
Сколько так времени стоял
Наш дикий, юный Тывгунай?
Застыло время для него,
И было это, и прошло.
Он вслушивался в речь людскую,
Такую разную, чужую,
Но ничего не понимал,
Себя ущербным осознал.
Увидел он одежды их,
И наготу свою признал.
Нет, ему нет места среди людей,
Его побьют и не поймут.
Он вечно будет чужаком.
Уж лучше дальше он пойдёт,
Своею жизнью заживёт…
 11
И Тывгунай  побрёл куда-то вновь.
Один он шёл, шёл от людей он прочь.
У берега крутого, заросшего, чужого,
У берега крутого, заросшего, чужого,
С понурой головой, в смятении,
Зашёл он в воду
С сильным сожалением.
Вода там заводью стояла,
Как в зеркале,
В себе всё отражала.
Там стал рассматривать себя
Несчастный Тывгунай
Так, будто малое дитя
Увидело себя…
Похож он на людей,
То - безусловно.
Лишь голова 
Не в меру
Волосом заросшею была,
На гриву льва похожа та была.
Никто расчёски ему не показал,
И ножниц в жизни своей он не видал.
- Ему нет места средь людей. -
Так думал он в тени камней...
12
Но вот до слуха долетел
Весёлый, звонкий, женский смех,
Желавший жизненных утех.
И голосов тех щебетание,
Ворвалось вмиг в его сознание.
Но не понять ему слова,
Лишь только звуков сочетание
Наш Тывгунай
Воспринимал,  как воркование.
Ещё немного он прошёл -
Купальщиц впереди нашёл.
И тихо, рысью подошёл.
Но чудеса, не женщины, а утки две
Плескались в утренней реке.
Он быстро лук свой натянул,
Прицелился, но что-то медлил.
Те утки странные, другие,
Они совсем не гоготали,
А точно, звонко хохотали!
13
Их голоса так волновали.
К себе как будто привлекали.
И сердце вдруг его затрепетало,
Забилось, словно крыльями вдруг стало.
Тревогою наполнилась душа.
И вновь его она звала…
А руки опустились, и стрела
Поникла с луком, и уж не нужна.
И глаз от уток оторвать
Он  не желал,
В силках запутался герой,
Добычей стал:

 - А может утки те чужие? –
Подумал Тывгунай, -
Принадлежат они кому-то,
В том стойбище, где люди жили,
Что необычно гоготали, чирикали
И голосили.
И утки эти, как те люди -
Кричат и плещутся средь волн.
На завтрак мне  такие не нужны.
Найду других я для своей души. –

14
Он из укрытия поднялся,
И над водою показался,
И лук прибрав, стал озираться…
Искал как будто он кого...
Как будто Дух его держал,
И от реки не отпускал.
Утки заметили его,
Взлетели тотчас, но одна
Вдруг закричала так понятно,
Что вновь он выронил стрелу.
А утка всё ему кричала: -

- Мы были утки не всегда,
И нас постигла та беда.
Так знай же это Тывгунай.
Родился ты от человека,
И у тебя была семья.
Ты не убил нас, значит сердцем
Ты незлобивый и в тебе
Живёт разумная душа,
И сострадания полна.
Себе под ноги посмотри,
Внимательно, не пропусти -
У наконечника стрелы
Лежит НАПЁРСТОК золотой.
Он необычный, непростой.
Его с собой ты забери,
Пуще сокровища – храни.
Наступит миг – он пригодится,
И знай, то скоро приключится,
И разрешит нашу судьбу…
Изменит жизнь мою, твою…
И дар второй тебе даю,
По жизни чудом одарю -
Отныне
Слова ты будешь понимать,
Речь человеческую знать.
Бесценен - помни, этот дар.
Как свет во тьме, богов удар. –

15
Застыл на месте Тывгунай
И в голове звенело – знай…
А утки в небе голубом летели вверх
Стрелой одной,
Купаясь в солнечных лучах,
Исчезли прямо на глазах.
И происшествие такое,
Как видно, вовсе не простое,
Сразило нашего героя,
Хоть сердце было, как стальное.
Стоял он будто истукан,
А взгляд осмысленно блуждал.
И Тывгунай
Как мог, при этом – размышлял.
Он знал, что звери говорят.
И птицы тоже меж собою
Беседуют в урочный час.
И даже часто понимал
Своим немыслимым чутьём
О чём идёт тот разговор.
Но слов он их не различал,
Лишь смысл угадывал.
Их пение, и крик, и свист
Врывались в жизнь его сомнением,
Тревогой, радостью, забвением…
16
Теперь же изменилось всё,
Те утки поняли его…
Он их слова все различал,
В сердце хранил,
И всё дословно понимал.
Как будто он язык тот знал.
Как будто знание языка
Дремало где-то у него,
Довольно, впрочем, глубоко.
Наперсток он у ног заметил.
Сверкал он в солнечном луче,
И этим был весьма приметен.
Поднял подарок наш герой,
Крутил, вертел и думал он:

-  Как может маленький предмет
На что-то дать ему ответ?
Когда он может пригодиться?
На что он сможет,
Где сгодиться? –

Стрелу он взял, наперсток с ней.
И шёл по берегу реки,
Куда его ноги несли.
И что творилось вкруг него-
Ему уж было всё равно.

17
-  Эй! Тывгунай. - услышал он.
И резко, быстро обернулся
На голос тот,
И встрепенулся.
Потом испуг  к нему пришёл,
Встал рядом, да и говорит:

 - уйдём? –

Под деревом, почти с ним рядом,
Сидел могучий богатырь,
И почему-то улыбался,
А может, чем-то развлекался?

- Не бойся, - тот ему сказал,
Так резко, словно приказал, -
Я брат твой старший –Чокулдай,
Отныне имя моё знай.
Я много лет тебя ищу.
По этой вот земле брожу.
Но до сих пор и даже следа
Мне отыскать не удавалось.
И знал бы ты, какая жалость,
Так много время потерять,
Чужой дорогою блуждать.
Сегодня утки мне сказали,
И прямо путь мне указали,
И место, где мне ждать тебя.
Ты брат, кровинушка моя.
Родные братья мы – поверь.
Ты не какой-то дикий зверь…
Откуда ты идёшь, скажи?
И с кем ты  жил до сей поры? –

18
И снова Тывгунай в сомнении,
И голова его в смятении.
Он понимал богатыря
Так, словно самого себя…
И знал, что значит -  брат:
 - Семья была, должно быть,
Раньше у меня? -
Откуда знания пришли
Для одинокой столь души?
Волчат он вспомнил и волчицу,
Вскормившую его денницу.
Волчата братьями там были.
Волчицу – мать они любили.
И стая их была семьёй,
Но не родной ему – чужой.
Откуда знания пришли?
С небес спустились, приросли?
Ему вдруг очень захотелось
О жизни всё своей поведать,
И брату беды рассказать.
Как жил один и где скитался,
Боролся с кем и побеждал,
Был ранен, но в живых остался…
19
Желание сильное такое
Вдруг облеклось само в слова.
И он заговорил впервые,
Он видел маленьким себя.
Потом волчицу, свои будни,
И ночи жуткие потом.
И одиночества искания.
Воды объятья, холод снега,
Уроки голода терзания.
Картины чудные земли,
Где вырос он,
Пред ним вставали,
К себе его как будто звали
Края родные и сосна,
Что домом столько лет была.
20
Чогулдай был потрясён
Тем описанием жития.
Он слушал молча и взирал,
Пред ним обросшим брат стоял.
Дикарь он был,
Почти что зверь.
Но разум дало провидение,
Вложило речь в его уста,
А остальное – его дело.
Он завершит преображение.
И сам займётся обучением…
И  брата Чогулдай  обнял.
И как младенца – приласкал.

Потом он свистнул –
Конь из чащи
Стрелой примчался
Под седлом.

-  Знакомься, это мой товарищ.
С ним рядом жизнь свою веду.
По свету вместе с ним брожу.
Он не простой, чудесный конь.
Тебя искали с ним мы вместе,
Не устоять было на месте
Все годы, что в пути прошли,
И вместе мы тебя нашли.
Он не простой – волшебный конь,
И рыжей масти, как огонь.
Ему ты в ухо полезай,
Не бойся, брат - увидишь сам,
И не противься чудесам.
Богатырём оттуда выйдешь.
И будешь свой среди людей.
Найдёшь и множество друзей.
Тебя я обучу дорогой,
Смышлёный ты, и быстро
Усвоишь всё  о жизни местной,
Простой, и, в общем  то, чудесной. -
 
21
Не долго думал Тывгунай,
На братца с завистью взглянув,
Себя богатырём представив-
Его сомнения прочь бежали,
Даже минуты не сдержали.
И храбрость юности беспечной,
Союзницей не долговечной,
С доверчивостью дикаря,
Неудержимо
К коню тому его толкала.
И он с отчаянием шагнул,
И в ухо быстро проскользнул.
За ним пойти нам  не дано,
Это не дверь и не окно.
Нам не узнать, кем конь тот был,
Между мирами как бродил?
Явился он  когда, откуда, и почему
Случилось чудо -
Вдруг ухо выросло его
И поглотило Тывгуная…
Куда проник  он  - в "дверь" шагнув?
И что с ним сделали потом?
В том мире, что мы не найдём,
Как не искали бы при том.
Узнаем только лишь когда
Вернёт нам конь
Живым, возможно, Тывгуная –
Узнает ли земля родная?
Вернёт в  МИР СРЕДНИЙ,
Тот, где братец ждёт,
И в нетерпении хлеб жуёт.
22
Не долго Чогулдай сидел,
И брата поджидал, сопел.
Тот вышел впрямь – богатырём,
Опрятным, чистеньким при том.
С ним рядом конь второй стоял,
Копытом землю разрывал.
Ласкал он мордой  Тывгуная,
В дорогу его приглашая.
Чолбон* увидев, улыбнулся -                (* второе имя Чогулдая)
Брат молодцом был из себя.
Вдвоём найдут они ответы
Что было с ними в жизни этой…
Кто виноват в скитаниях тяжких,
Как видят духи, не напрасных.
Где их друзья и племя их?
И может быть отца и мать
Они найдут,
Сумеют где-то отыскать.
И от беды их упасут.
В свой мир и в жизнь свою
Вернут.
Заветная исполнится мечта,
И успокоится разбитая душа.
Пока же их дороги ждут,
И приключения в путь зовут.

2. ЗАКАЛДАНЕНЫЙ ЛУК               
 (заколдованный)

23
Братья  не долго собирались,
Друг другом ровно любовались,
Вскочили ловко в стремена.
Улыбка на устах цвела,
Уздечки в руки и в дорогу
Отправились они в миг оба..
Лишь пыль клубилась вслед кругом,
Но их там больше не найдём.
И никакой в пути тревоги
Не знали два богатыря…
Спокойно сердце, а душа
Кричала: -
Брата я нашла! -
Лишь цоканье мощных копыт
В ушах обоих их звенит.
Как музыка – оно для братьев,
Почти счастливых, молодых,
Несущихся по бездорожью,
По полю, где местами
С рожью.
Колосья били по ногам,
Зерно теряя тут и там.
По каменистому плато,
До горизонта что дошло.
Куда же так они спешат?
Куда, как стрелы те – летят?
Навстречу бездне
И несчастью,
Ночному призраку и зверю?
Добычею бы им не стать,
Не угодить бы прямо в гать.
24
А может, ждут их приключения,
И радость встречи,
И пиры,
И жизни пышные цветы?
Что приготовила судьба
Для испытания молодцам?
Не ведомо то ныне нам.
Быть может,
Где-то в книге Жизни
Расписан был уж каждый день,
И было б нам читать не лень?
Но книги той
Ни нам, ни им
Во век свой краткий не найти…
А ветер встречный треплет гривы
Ровно взбесившихся коней.
Могучей поступью своей
Те распугали всех зверей.
25
Вот впереди опять селение
Богатым стойбищем стоит.
Там сотня чумов, тьма людей…
И много там богатырей.
Собрались люди на поляне,
Будто устроили суглан -
Собрание, может, или сход.               
А братья с высоты коней
Узрели ЛУК в центре поляны.
Поляна поросла травой,
Цветы качали головой,
Но никому и дела нет,
Что их затопчет чей-то след,
Затопчут сотни крепких ног,
Их безответственных сапог.
26
На чей же зов они явились,
И вокруг ЛУКА всё крутились?
Огромный лук был,
Необычный,
И для чьего плеча – привычный?
Металл поблескивал  в лучах,
Слепил и прыгал он в очах.
Увидишь, точно скажешь –АХ!
Изогнут был лук непривычно,
Изящно, как хребет волны,
Что бурей ветры принесли…
И с надписями на боках
На неизвестных языках.
Возможно, кто прочесть пытался,
И был бы это не вопрос,
Да только
Дугой своей лук в землю врос.
До середины погрузился,
Да и застыл, остановился.
И кто б не пробовал изъять –
Не получалось ведь опять.
Хоть вместе всем тянуть тот лук,
Ни с места он,
Скалой стоит
И вызывающе блестит.
27
Чуть в отдалении, с семьёю,
Хозяин стойбища  взирал,
Как местные богатыри
Пытали счастье у судьбы.
Условье он одно поставил:

- Кто лук тот вытащить сумеет,
Получит дочь его и чум,
Наполненный внутри  дарами.
К нему в придачу и стада
Счастливцу будут от отца. –

Красивой девушка была.
И юности та красота,
Как солнышко, светилась вся.
Отец её не поскупился,
Чтоб свет кругом весь подивился.
Достойно дочь свою одел,
Чтоб осудить кто не посмел.
Наряд её расшит искусно,
Причудливо,
Орнамент вычурно бежал по краю
Рукава,
И по подолу, и груди
Сверкал рубинами – смотри.
Так самоцветами горел,
Что всяк завистливо смотрел.
Такую девушку, лишь взглянет,
Пожалуй, каждый будет рад
В чум привести,  женой назвать.
От счастья солнышком сиять,
Представить матери с отцом,
И радостно зажить потом…
И не осталось никого в том стойбище,
И по округе,
Кто б не пытался ЛУК изъять
И девушку себе забрать.
29
Но ЛУК в земле торчит, как был,
И кто его воткнул, забыл?
И вот теперь,  богатыри
Конфузились и возмущались,
И зло на ЛУК они взирали -
Никто его не шевельнул,
Как ни старался, ни пыхтел,
Ни тужился, и не сопел.
Да лук ли это? Кто б сказал.
Сверкнули молнией глаза,
И улыбнулся Чокулдай.
На брата мельком посмотрел,
Тот с равнодушием смотрел.
Ни девушка, ни древний ЛУК
Не привлекали молодца.
Знать, не его это судьба.
30
А Чогулдай спрыгнул с коня,
Уздечку бросил, приласкал,
Тот словно вкопанный стоял,
Глазами тёмными вращал.
Потом следил, как Чокулдай
Пробрался сквозь толпу народа,
И в центре той поляны встал.
Едва на девушку взглянул,
Рукой могучей дугу дёрнул,
Да так, что та сломалась в миг,
Взметнулась ввысь и улетела.
И в воздухе она запела,
И с гулом взмыла в небеса
И искрами светилась вся.
Потом из глаз она пропала,
Куда и как она попала?
Ведь невидимкою та стала.
Вдруг молния на ясном небе
Сверкнула где-то высоко,
Затем и гром, собою страшный,
Раздался, верно,  в Верхнем Мире,
А в Среднем  - замер и затих,
Да так, что слышно было мышь.
31
Кругом народ стоял – напуган.
Оцепенел, едва дыша.
И девушка была бледна,
Как вновь взошедшая луна.
Отец нахмурившись, сказал: -

Вот ведь какая нам беда
От этого богатыря… -

Потом все бросились бежать.
Кто – молча, кто начал кричать.
А ну как  тот кусок опять
Теперь уж с неба упадёт.
Прибьёт, как есть, здесь
Тьму народа.
Спасаться надо и не ждать.
Чолбон слегка пожал плечами.
Как бы сказал - не виноват.
На девушку свой бросил взгляд
И ей одной только сказал:

- Я сил чуток не рассчитал,
И полетел лук небесами,
Но догоню я, кони с нами. -

32
Потом он к брату подошёл,
Вскочил в седло, и с Тывгунаем
Сами
Небесною дорогой
Летели в мир они иной,
Им неизвестный и чужой.
Там, впереди, был Верхний Мир,
Каким он был, никто не знает,
И дёре не припоминает.
Добро и зло какие там
Ждут братьев где-то по местам…
Они решили посмотреть,
На месте им не усидеть,
Что натворили невзначай?
В том мире, что за небесами…
Вот думай теперь и гадай -
Что же случилось в Верхнем мире?
Вдруг там они кого убили,
Иль покалечили,
Как знать?
Придётся им там отвечать.
33
Возможно, и кусок от ЛУКА
Сумею где-то там найти,
Иначе как же прочитать
Им надпись на дуге у ЛУКА?
Как тайну древнюю узнать?
Как Тывгунаю мужем стать?
Как девушку себе забрать…


3. ВЕРХНИЙ МИР

34
Долго ли, коротко летели
Два брата  -
Небеса звенели.
И мелодичный этот звон
Окутал облаком потом.
Несли их кони, словно стрелы.
И кто их выпустил, когда,
Не знали братья, да и я.
На всём пути они одни,
Преграды нет им впереди.
Вот и граница двух миров,
Понятно было то без слов.
Что ж такое?
Неразличима для очей
Граница та была совсем.
Но под копытами коней
Опять земля собой звенела,
А пыль клубилась и летела…
Людей кругом, как комаров,
Скота, как оводов,
Что летом
Вас жалят зло со всех сторон,
Не замечая ваш урон…
И свет там был, растения тоже.
Другие только, не Земные.
Какие? Миф о том молчит.
Молчу и я,
К  чему здесь что-то приплетать.
Меня не научили лгать.
35
Братья наткнулись на дорогу,
По ней направили коней
Спокойной рысью, меж ветвей.
Увидели:  вот впереди
Из-под земли
Дымок струится узкой лентой.
Они в ту яму заглянули –
Приметили двоих людей.
Несчастные те обгорели,
Изголодались, постарели.
Старик то был, старуха с ним.
Старик всё жаловался ей
Как мучается он давно,
Как печень у него болит,
И голова его гудит: -

-Ты полечила бы её,
Дала бы мне кусок печёнки.
Глядишь, пожил бы я ещё. –

36
На что она ему в ответ: -

- Не жаль мне печени, ты знаешь.
Хозяйка мне её дала,
Чтоб  в шкуру я её втирала,
Чтоб мягкою она была.
И если я отдам кусок,
Пусть даже и совсем чуток,
То вновь щипцами,
Что все собой из серебра,
Хозяйка злобная моя
Всю голову мне раздолбит,
И точно, мне тогда не жить,
С тобою здесь не говорить. –

37
Старик же с жалобой другою
К старухе начал приставать:

- Вот голова болит, нет мочи,
 Вчера дала ты мне мозги,
Мне помогло, дай мне опять.
Не буду тогда приставать. –

Старуха же ему в ответ
Твердит, как прежде, своё – нет:

- Хозяйка то дала на дело,
И если нет,  то голова моя
Опять
Ответит ей за всё – одна.
Такая вот беда пришла. –

38
ИОЛИ  тут дёре прервала.
Воскликнула:
 
 - Да как же так?
Там боль в печёнке, печень лечит,
Больную голову – мозги?
Мой дед, попробуй, объясни? –

Ялтак вздохнул:
 
 - То Верхний Мир.
Не ведомы его секреты.
Но есть шаман,
Пришёл он к нам издалека,
Прибился к нашим племенам.
Когда и где –
Не помнит сам.
И говорит, что он жил там,
Где небо сходится с землёю.
Тибета горы там давно
Собою подпирают небеса,
Плывут там ниже облака …
Там город есть, монастыри
Хранят там знания свои…
39
А он теперь средь нас живёт,
И лечит так он наш народ.
Его об этом ты спроси,
Если увидишься когда,
Когда сведёт вас где судьба.
Не знаю я его секретов,
Ни заговоров, ни заветов.
Мне ж не мешай, сиди, молчи.
Устала, так иди, поспи… -

40
-О чём же я? –
 Антон напомнил,-
О старухе, что отвечала старику.-

Так вот, - Ялтак продолжил дёре, -
Старуха тоже жаловалась
Старику:

- Болит уж сколько лет подряд
Вся грудь моя.
И никому нет дела
На этом свете до меня.
С болезнями живу я здесь одна.
Ты помнишь ту ужасную войну?
Я знаю,
Ты не забудешь никогда,
Пока хоть искра жизни есть в тебе,
Пока ходить ты можешь по земле,
Пока дыханье есть в тебе -
Как молодым ты бился
В нашем мире.
В том мире, где свободными  мы были.
Где мы с тобой детей своих родили.
Где предали нас духи, а враги,
Пленили и пытают до зари…
41
Отсюда были те богатыри.
Что перебили наши племена,
Чтоб век горела под ними
Вся земля,
Чтоб хлеба им не есть,  не знать,
И снов спокойных не видать…
Тогда я спрятала наших детей,
Как прячет дикий и несчастный зверь.
Чтоб жизни тем, возможно, их спасти.
Спасти от смерти и лихой судьбы.
42
Сынок у нас двухлетний был.
Как оленёнок он ходил.
Его под лиственницей я укрыла.
Корьём и листьями там завалила.
Сказала на прощание  я ему:
 
-  Коль жив останешься –
Запомни, имя я тебе дала,
Чолбон-Чокулдаем
Назвала я тебя.
Во всех мирах, где б ни был ты,
По имени тебя найду,
Признаю,
Любовью матери я одарю
И обласкаю. –

43
Другого сына, что младенцем был,
Того, что вовсе не ходил,
Питался молоком моим грудным,
Того, что шести месяцев не прожил,
В корнях сосны высокой схоронила.
Накрыла старою оленьей дошкой,
Живого там ветвями завалила,
Чтоб не достался он суровому
Врагу,
И дикому, жестокому зверью.
Его своей земле я поручила.
Своих я Духов за него молила.
А на прощание ему сказала:

- О, если есть такие Боги,
Что жизнь тебе помогут сохранить,
Мой сын, ты будешь называться
Тывгунаем.
И пусть об этом даже звёзды
Знают.
По имени тебя везде узнаю…
И если вдруг найду, то обласкаю.-

44
Но наша жизнь на службе у врага,
Вот в этой яме много лет текла.
С тех пор болит моя нещадно грудь.
И сыновей, нам видно не вернуть.
Погибли видно, наши сыновья.
За нами не придут они сюда.
И в этой яме скоротаем век.
Немного нам осталось лет. –

45
Несчастная устала причитать.
И за труды там принялась опять.
А братья изумлённые стояли.
Дар речи на мгновение потеряли.
Родителей нашли они внезапно.
Обоим им стало враз понятно.
И кровью сердца их обливались,
От участи такой  сердца их сжались.
Из ямы страшной, тёмной, смрадной 
Они родителей достали,
Но ничего им не сказали.
Лишь попросили влезть в уши коней,
Чтоб там найти своих друзей,
Чтоб новый мир там обрести,
И от врагов своих уйти.
В уши отправились родители скорей,
Не долог путь их был среди друзей,
Обратно вышли - словно молодые,
Ожоги и раны залечили,
Болезни их исчезли разом все.
Они  и сытые, и чистые вполне.
Стоят и смотрят на тех богатырей,
Что были в жизни всех милей.
46
Но вот заговорил старик:

- Откуда вы, ребятки здесь взялись?
Как же сюда вы добрались?
По виду вашему не местные вы,
Знать?
И как же нам вас величать? –

47
И братья с волнением отвечали,
И глаз своих с них не спускали,
Там слёзы, как озёра были,
Но радостью они светили: -

Я – Чолбон –Чокулдай,
А это брат мой младший_
- Тывгунай.
Из Среднего пришли мы Мира,
Посмотреть, как здесь живут?
Какой здесь Свет?
А вы, как вы сюда попали?
И столько лет здесь пропадали? –

48
Мать, плача, обнимала сыовей.
Нет в свете никого у ней родней.
И грудь, и сердце больше не болят.
А слёзы где-то реками шумят.
Старик - отец продолжил свой рассказ:

- ВОЙНА,
Жестокая война между мирами -
Меж нашим миром, и вот этим,
Верхним,
Случилась почти двадцать лет назад.
Могучим было племя наше, сильным.
Владело знаниями многими оно.
Никто из всех живущих на Земле
Ни знаний тех, ни мощи не имел.
За это только Верхний этот Мир
Решил всё наше племя извести,
Всех уничтожить – женщин и мужчин,
Детей, что вырасти могли,
И знания по жизни пронести.
49
Младенцев уничтожили, убили,
Как матери бы их ни голосили,
Чтоб сильных  в Среднем мире
Не появлялось более людей.
Чтоб племя наше вновь
 Не возродилось,
Чтоб вновь не появились города,
И не несли угрозы им сюда.
Соперниками нас они сочли,
И на смерть всех нас обрекли…
50
Жестокою была война, но скорой.
Мать схоронила вас, они прознали.
С собою нас, наверх они забрали.
Пытали здесь всечасно нас они,
Всё спрашивали, кто остался на Земле?
Угроза их какая поджидает.
И где искать им семя тех племён?
Что смертью им грозит и поделом…
Но много лет мы здесь молчали.
И сами веру потеряли,
 Чтоб выжил кто?
Мы этого не знали.
51
Живут здесь два богатыря,
Каких не видели века.
Сильней которых –
Ни в нашем мире нет,
Нет в этом тоже,
А прочие нас не тревожат.
Так вот, вчера
Их смерть пришла за ними,
Прилетела,
Нагрянула железною стрелой.
Из Среднего мира поднялась,
И поразила их обоих   в раз –
Я вижу это -  как сейчас.
По половинке от обоих оторвала,
И с тем пропала.
И жители этой вот земли
В сей яме нас опять нашли.
Они опять пытали нас огнём,
И острым, и безжалостным мечом –
52
Всё спрашивали, кто у нас остался
На нашей, на родной Земле –
Там задержался. 
Теперь живёт,
Им угрожает, смерть несёт.
А, не добившись ничего,
Нас в яму бросили они опять,
Чтоб света солнечного
Нам не видать.
Коль жить мы захотим,
То что-нибудь  припомним.
Чтоб пытки избежать –
Мы что-нибудь да вспомним.
53
Им мало нас.
Они шаманов ежечасно призывают.
И их нещадно там пытают.
Их заставляют ворожить
И колдовать,
Чтоб те сказали,
Рассказали, донесли –
Откуда беды к ним пришли
И раны жуткие им принесли?
Смерть страшная пришла откуда?
Кто её послал,
И во дворец её загнал…
Шаманов уж который час пытают -
Быть может,
Кто из них об этом знает?
А если нет,
Их головы  безжалостно летят,
Как накануне  камнепад. –

Отец замолк, и смотрит на детей.
На двух прекрасных, сильных сыновей.
Они теперь решают их судьбу,
За них и за себя, и за народ
Внизу.
54
Братья  этим подивились,
Осознали и беду -
Велика угроза та
Для несчастного отца.
Мать бы как им сохранить,
Им обоим здесь не жить.
Осерчали
Братья очень.
Да и как за это спросишь?
Друг на друга посмотрели,
Ни на миг не оробели.
И решение приняв,
Мать с отцом они на Землю,
В край, где Лук торчит,
Спустили,
В Средний мир отправили.
Пусть они там, меж людей,
Нынче  затеряются,
Тихо, скрытно поживут,
Снова их пусть подождут.
55
Братья  ж дальше заспешили.
В Верхнем мире, по дорогам,
По селениям, городкам
Путь лежал богатырям.
В центр страны той,
В главный дом,
Где живут правители,
Мира там – властители.
Наконец, они  пришли.
И нашли богатырей,
Вовсе себе не друзей.
Управляли те страной,
И водою, и землёй, 
Миром Верхним ведали.
56
Путь недолгим оказался.
Лишь закончились леса,
Поселения, одинокие строения -
Город чудный показался,
В нём огромный дивный дом.
В доме том людей – не счесть.
По делам они спешат,
Все судачат, говорят.
Дальше там толпа стоит,
Угрожающе молчит.
Парни спрятались и смотрят,
Как лихие палачи
Головы шаманам рубят.
Те же в очередь стоят.
Их покорность от ягнят.
57
Вот шаманку подвели.
Начали допрашивать:

-  Говори,  рассказывай,
Где сейчас наши враги?
Где остались их следы?
Кто они, искать их где?
Ведьма ты, знать,
Известно то тебе…
Если вправду ты шаманка,
Скажешь нам и не солжёшь…
Если нет - ты и дня не доживёшь.-

58
Старою была шаманка,
Глаз горел из-под бровей.
Осмотрев богатырей,
Та сказала равнодушно:

- Средний мир вам смерть принёс.
Человек тот среди вас.
Поищите хоть сейчас.-

Старший богатырь взъярился.
Из себя весь возмутился:

-  Что ты, старая карга,
Врёшь мне здесь
Прямо в глаза.
Эй, палач, сюда иди,
И ей голову руби.-
59
А шаманка повернулась
В сторону богатырей,
Что смотрели от дверей,
Затерялись средь толпы,
И попробуй, их найди:

-  Добры молодцы, - сказала,-
Выйдите, представьтесь нам.
Мою голову спасите,
Жизнь от смерти защитите,
Будет честь за это вам.
В этом мире и в другом.
Всюду, где его найдём.
И заслуга пред богами.
Как награда, будет с вами.
Знаете вы это сами. –

60
Братья вышли к той шаманке:

- Стой палач, права она,
-  Говорит всем Чокулдай. -
Я дугу ту запустил,
И богатырей побил.
Я пришёл к вам вместе с братом
Не за миром, и за ладом.
Будем силой меряться.
И судьбу МИРОВ решать,
И законы соблюдать…
61
Почему вы в Среднем мире
Наше племя извели?
И младенцев не щадили,
Кровью землю там залили…
Мать с отцом в плену держали,
И нещадно их пытали?
Это ль честь богатырей?
Не позор ли для людей?
Верхний мир ваш этим славен?
И известен меж мирами
Недостойными делами?
Кто ответит нам теперь?
Было это всё зачем?  -

62
Те, что раненые были,
С ними вдруг заговорили,
И один был Син"колтукон -Эден,
А другой – Бег"алтукон –Эден:

- Я  и брат мой – главы рода.
Лучшие в роду Эден.
А теперь лежим – калеки.
Вы за то одни в ответе.
И нет силы, кроме  вашей,
Во Вселенной не найти,
Чтоб поднять нас на ноги.
Чтоб от смерти нас спасти
И на битву привести.
Вы нас силой победили,
Но до смерти не убили,
Так теперь лечите нас…
Чтоб ответ услышать наш. –

63
Чокулдай и Тывгунай
Посмотрели друг на друга.
Усмехнулись, и решились -
Парни сплюнули в ладонь,
Их натёрли -
Чудеса.
Те поднялись не спеша.
Снова обе половинки
Вместе были, как всегда.

- Вот теперь, - они сказали,-
Будем биться по закону,
И по правилам игры,
Что мирами  созданы. –

64
-Нет,- ИОЛИ возмутилась.-
Не понять мне, почему
Следовало их лечить?
И за все их преступления,
Новой жизнью одарить?
Пусть секреты знали братья,
Но их знал и Верхний мир.
Не пойму я, почему
Верхний мир их не лечил,
Почему должны то делать
Тывгунай и Чокулдай?
И теперь погибнуть им
В Мире подлом и чужом?
Головы свои сложить,
О родителях – забыть… –

65
Ялтак смотрит на Иоли.
На Антона, тот молчит.
Видит старец, по всему
Интересно и ему.

- Что ж,- сказал он -
Без ответов те вопросы
Много лет.
Думай день и вечер думай.
Ночью думай, не засни,
Но ответов не найти.
Нам людей из тех времён
В этой жизни не найти.
Не узнать и их секретов,
Их законов, жизни их…
Я ж не знаю почему
Братья биться там пошли…

66
В городе том, в Верхнем мире,
Площадь есть для поединков.
Там Чокулдай и Тывгунай,
И два брата из Эден
На коней своих вскочили.
Чем могли, вооружились,
И пошёл там страшный бой,
Бесконечный и лихой.
То идёт он на земле,
То под небесами бьются,
Словно соколы – дерутся.
Только вдруг Чолбон ослеп,
Словно крот, не знавший свет.
67
А Син"колтукон рубит пальмой,
Пальмой звали нож большой,
С рукоятью – не простой.    
Рубит пальмой,
Не замедлит.
Сыплются удары градом,
Там и тут, и где-то рядом…
Не понять, с каких сторон…
Будет сильный, знать, урон.
Ранен будет он куда,
Целой будет голова?
Конь почувствовал беду,
Да и говорит ему:

-  Ты, Чолбон, возьми топорик,
Что над ухом и под гривой.
Да ударь меня всей силой,
Бей  по морде, не жалей,
Но до смерти не забей…
Чтобы крови было море.
Вниз затем скорей смотри,
Ничего не упусти.
Плот увидишь, в нём старуху,
Ту, что дымокурней правит,
Дымом тебя ослепляет,
Бой вести тебе мешает.
Если не убьёшь старуху,
Как взбесившуюся муху,
Сам тогда ты пропадёшь,
И домой ты не придёшь.
Непременно трупом станешь,
Жизни своей не познаешь.
И меня ты не спасёшь. –
Смерть в свой мир ты принесёшь. –

68
Чолбон тот топор достал
И коню дал по губам.
Кровь дымок тот уняла,
Видит ясно он старуху,
Изворотливую муху,
Та на плотике летит,
Под конём врага сидит,
Дым разводит, суетится.
Что ж ей дома не сидится?
Чолбон лук свой натянул,
В миг старуху осадил,
Жизни он её лишил.
Чтобы впредь никто не смел
В бой встревать,
Борьбе мешать,
Отношения выяснять…
69
Дым пропал, Чолбон прозрел.
Конь под ним, как озверел,
Бьёт копытами врага,
Не укрыться никуда.
Понял  в миг
Синколтукон  -  бесконечным
Будет бой.
Надо бы остановиться,
И на время  - замириться…
Он сказал богатырю:

- Бросим бой, пойдём мириться,
Хватит нам с тобою биться.
Силы равные у нас.
Здесь такой мой будет сказ.
Славы в смерти не найдём,
Жизнь пусть царствует кругом. –
 
70
Согласился Чокулдай.
Надо поберечь коня,
Словно самого себя,
Накормить и полечить.
Рану его исцелить,
Да и мир войны милее.
Что на свете может быть
Жизни краше и светлее.
Враг его, теперь уж бывший.
В дом к себе его зовёт,
Там к обеду стол накрыт.
И хозяин ублажает,
Ласково к столу ведёт,
И с почётом предлагает
Место в кресле, близь него.
Приготовлено давно это кресло
Для гостей,
Для назойливых друзей,
На почётном, вроде, месте
И нет больше ничего
В кресле том -  особого:

- Ну, садись, боец, в него. –
Синг"колтукон мило улыбается.
Кресло подвигается.

71
Только Чокулдай присел  -
Вниз мгновенно полетел…
Слышит смех вослед себе:

- Храбрым был тот человек,
Не достало лишь ума
У того богатыря –
Стул проверить наперёд.
Он доверчив, как удод,
И  пускай теперь летит
В Нижний мир и там живёт.
Пусть там кормит свой живот.
Поумнеет, может, там –
Коль в котёл не попадёт,
Не изжарят на огне
Для гостей и псов
В вине…

 
4. НИЖНИЙ МИР

72
Чокулдай летит внизу,
Низ ли то – не разберу…
Но летит без остановки.
Не зацепятся и ножки…
Но куда?
Не известно никому…
Камнем падает в той бездне,
Что разверзлась вдруг под креслом,
Провалился он куда,
Не задев и уголка?
Пустота и темнота,
Что чернее всех ночей,
Обняла богатыря.
Сколько не смотри глазами,
И не ощущай руками –
Не увидишь ничего,
Зацепиться не за что.
Тишина его объяла.
Не убила, не помяла…
Темнота кругом него
Скрыла прошлый мир давно.
73
Сколько он летел,
Кто знает?
А и знает, промолчит,
Значит, дух ему велит.
Вдруг услышал разговор.
Чокулдай, уж не зевай.
Ничего не пропусти,
Себе на пользу оберни:
 
- Богатырь летит, смотри.
Да ещё совсем один.
Вот бедняга, будет худо.
Если б он летел со стадом
Впереди и позади…
Ему б больше повезло,
Не зажарили б его. –

74
Чокулдай с досады плюнул,
Глины
Зацепил в ладонь,
А потом ей говорит:
 
- Превратившись в скот,
Ты следуй
Впереди меня сейчас.
Слово твёрдое моё –
В миг исполнится оно. –

Глина облаком сверкнула,
Развернулась и свернулась,
Растеклась по темноте,
И волами обернулась.
75
Гонит он их впереди,
Да прикрыться б со спины.
И тогда  в другую руку
Глину он опять берёт,
И кидает позади, ей приказы
Отдаёт:

- Превратись в воловье стадо,
Позади  меня иди,
Не бодайся, не шуми. –

Вот теперь он в Нижнем мире,
В мире мрака и теней,
Там дорогою идёт.
Сам не знает, где бредёт…
Одно стадо впереди,
А другое – позади.
Охраняют, не взыщи…
76
Снова слышит голоса.
Никого кругом не видно.
"Это что за ерунда?
Или здесь ослепну я?
Было б то весьма обидно…"
Голоса же говорят:

-  В дом веди богатыря.
Да кури здесь дым три дня.
Пусть он к миру привыкает,
Дым наш сладостный вдыхает. –

Чокулдай вошёл куда-то.
Там прозрел, старуху видит.
У костра она сидит,
Головы она палит.
Головы те как людские,
Человеческие были.
Жуть взяла богатыря,
Но податься некуда.
77
Посмотрела та старуха
Долго, горько на него,
А потом заговорила тихо,
Вроде безучастно, незлобиво,
И бесстрастно:

- Кто попал в эту страну,
Будет жить, как я живу.
Нет пути ему обратно,
А душе то непонятно.
Если воздухом подышишь,
То обратно не уйдёшь.
Ты, я вижу, человек,
Но живой, не кончен век.
Я сама из того мира.
Где ты жил, жила и я.
А теперь  Горюн – старуха.
Так зовут сейчас меня.
78
Трое суток потерпи, трое суток –
Не дыши.
Если выдержишь,
Возможно, помогу тебе тогда,
Сможешь выбраться назад.
Да не хмурься же ты так.
Не большая то беда,
Если нет в тебе греха.
Обещание только дай,
Как вернёшься ты в наш мир,
Дочь мою ты там найдёшь,
Передашь мои слова –
Пусть три года дочь моя
Там к богам творит молитвы,
Просит пусть и умоляет,
О душе моей  взывает.
Боги, может быть, тогда
Вспомнят в мире и меня,
И мучения прекратят,
Из оков освободят.-

79
Трое суток людоеды туши
На огне палили.
Потом ели, потом пили.
Ублажив свою утробу,
Все вповалочку заснули.
Трое суток богатырь
Воздух этот не вдыхал.
Что есть мочи только ждал –
И молчал, забившись в угол,
Как ничтожный таракан.
Об одном он лишь молил,
И богов о том просил -
Чтоб заснули  людоеды.
Сны смотрели про обеды…
Сколько время так прошло?
Не считал уж он давно.
80
Он совсем уж побледнел,
И, должно быть, посинел.
Но пришёл момент – к нему
Горюн-старуха подошла,
За руку его взяла,
Говорит  ему потом:

- Поднимайся богатырь,
Наше время подлетело,
Упустить никак нельзя,
В путь тебе уже пора.
Видишь, колокол висит,
Нет нигде такого в свете,
Ни у кого на примете
Не найдёшь в других мирах.
Этот колокол – махина.
Меж мирами он застрял,
И навечно их связал.
Вверх по языку пойдёшь,
Верхний мир ты там найдёшь.
И для этого побега  превращу я,
Так и быть,
В насекомое тебя.
Одарю ещё ногами,
Чтоб бежали они сами. –

81
И старуха зашептала,
И руками замахала,
И, в конце концов, его
Превратила в паука,
Настоящего, живого,
И не очень уж большого.
Тот паук теперь стоит,
Лапки пробует, сучит,
Управляться сложновато,
Лапок больно многовато -
Была пара, стало –  три,
И пойди ж, сообрази…
82
Времени учиться – нет,
Ждать не будет тот побег.
А глаза его теперь
Видят всё до мелочей.
Новым - мир пред ним предстал,
Изнутри словно блистал,
Видел он и в темноте,
Как при яркой, будь, Луне.
Чокулдай
Мигом колокол приметил,
И дорогу сам разметил.
Наш паук до языка паутину протянул,
Закрепился, вверх пополз.
Видит, очень высоко
Свет в игольное ушко
Светит,
Словно звёздочка - зовёт
Поторапливает,
Лучиком одним сияет,
Колокол тот освещает.
83
Богатырь наш не замедлил,
Что есть мочи вверх бежал.
Он в отверстие проскользнул,
Человеком выпрыгнул.
Только вот язык задел,
Колокол и зазвенел.
Людоедов разбудил.
Те кричали, догоняли,
Только что уж, опоздали.
Так вернулся Чокулдай
В Верхний мир,
Ровно туда, откуда он
Так преподленько свалился,
В Нижнем мире очутился.
84
А ИОЛИ вдруг сказала:

- Значит вот зачем шаманы
За камланье скот берут.
В Мир подземный проникая,
Плата там нужна большая.
В Нижний мир можно спуститься,
И обратно возвратится -
Если со скотом идти.
Скот поджарят и съедят.
Их отпустят же назад.-

Ялтак тихо улыбнулся:
- Верно Иоли поняла.
Ну и догадлива ж она.
85
Как сбежал наш Чокулдай,
Голоса ему сказали,
Те, что живут совсем внизу,
В нижнем Мире обитают,
И тенями что летают:

-  Впредь приходите - скот имея
Впереди и позади.
Только так возвратитесь вы
Обратно,
Как бы было не накладно. –

Ну, да ладно,
Если есть ещё желанье -
Дальше слушай со вниманием…
Я продолжу свой рассказ,
Может, сказку
Или сказ.


5. СИНГ"КОЛТУКОН-ЭДЕН

86
В это время в Верхнем мире,
Том, что со Средним воевал,
Племя братьев истреблял,
Синг"колтукон, его Правитель,
Воинов всех предводитель,
Свою победу отмечал.
Был собою он доволен,
Разодет, влюблён и волен…
Развлекался и шумел,
Много пил и много ел.
На поле боя
Он врага не поборол,
Не достало там силёнок,
Но хитёр он был и ловок
В обращении своём.
И зачем же рисковать,
Головою отвечать?

Он врагов своих частенько
Лаской, лестью завлекал,
И на кресло усадив,
В Нижний Мир - спроваживал.
87
До сих  пор из них никто
Из той бездны не вернулся.
Скоренько не обернулся,
Обвинений не представил,
Обращения такого подлого,
Жестокого,
Доказательств не принёс -
Где предательств череда
Им творилась иногда.
И какой же с него спрос?
Да и это не вопрос.
Подлой сущности его
Обличить никто не смог.
Правил миром он, как мог.
88
А и впрочем, почему
Хитрость – не достоинство?
Мы сегодня Мир объявим,
А потом войну начнём.
Завтра – подленько убьём.
Кто законы утвердил –
Быть гуманными с врагом?
Хороши здесь все приёмы,
Ни к чему здесь и законы…
Так  Синг"колтукон решил,
По законам жить своим.
Древние мол – не указ,
Всё меняется сейчас.
И что – Доблесть?
Что – Отвага?
А что – Слава, наконец?
Был бы цел его Венец.
Так и жил всю жизнь
Подлец.
89
Вновь ИОЛИ возмутилась:

-  Как такое может быть?
Это ж  Верхний Мир.
Там Духи,  те  - что Землю сотворили,
Жизнью её одарили.
Ты ж рассказывал нам, дед!-

Ялтак снова улыбнулся,
Он доволен внучкой был.
На Антона посмотрел,
А потом заговорил:
 
- Да, Иоли, я согласен.
Ты, пожалуй, здесь права.
Верхним Мир тот был тогда…
Я же думаю, однако,
Что-то в целом здесь не так.
Хоть смотри и так, и сяк…
90
И возможно, Верхний мир,
Где Синг"колтукон царил,
Был обычным, бездуховным,
Но от нашего – отличным,
Пусть, совсем и непривычным -
Нет подобных на Земле.
Только всё же
То не царство Корс- Торума,
И не Мир его детей –
Духов тех, что созидают
Всюду разные Миры,
Что законы им дают,
Временами награждают.
91
Воины племён Эдена
В Средний мир
С небес спустились.
Потому люди Земли
Мир их -  Верхним нарекли.
Так ли это, или нет,
Мне не ведом сей ответ.
Только вот что дальше было.
Что  нам дёре говорило.
92
Чокулдай пришёл на пир
Полный ярости и сил...
Загорелись и глаза,
Искры вкруг себя меча.
Так кипела в нём душа,
Чуть одежду не прожгла.
Всех гостей он удивил,
Синг"колтукона обвинил.
Мол, предатель он и трус,
Подленько дела творит,
И законы нарушает,
Пусть себя он оправдает…
93
Сингколтукон тот
Удивился.
Потом начал возмущаться,
Посохом стучать, ругаться,
И кричать:

- Ты сам сбежал,
Брата выручать не стал.
Сам меня ты испугался.
Неизвестно где скитался.
Убирайся ты назад,
А не то палач придёт,
Твою голову возьмёт. –

Только вот душа его
Почему-то присмирела,
Вроде меньше она стала,
Вроде дрогнула она,
И теряла силу та.
94
Чокулдай лишь засмеялся,
И гостям сказал:
 
- Смотрите,
Кресло здесь стоит одно,
И пустое лишь оно.
Пусть Сингколтукон присядет
На секунду на него,
И тогда я заберу все слова свои
Обратно,
Обвинения сниму,
Свою голову отдам
На потеху палачам.-

95
На врага он посмотрел,
Тот как будто оробел,
И в лицо ему пропел:

-  Что, собака, испугался,
Нет желания прогуляться
В Мире Нижнем у тебя?
До сих пор никто назад
Из " друзей" не возвращался?
Так пойди же их проведай,
Их судьбы,  давай, отведай…
А потом назад вернись.
И на день не задержись.
Если вправду богатырь,
Сядь на креслице своё,
Знаешь,
В чём подвох его?
Докажи, что лгун и трус - я.
Нет мне места средь друзей
И иных богатырей.
Ты же честен здесь и славен.
Пред народом – праведен.
Ты хранитель здесь законов,
И законный их вершитель.
Снова выйдешь – победитель? -

96
Сингколтукон весь покраснел,
Потом сильно побледнел,
Потом в ярости затрясся,
Громко рявкнул, и сказал:

- Биться я с тобой пойду,
Всё с начала повторю.-

- НЕТ!- Воскликнул Чокулдай,
- Нет собаке больше веры,
Честный бой.
От СЛОВА ЧЕСТЬ.
Ты же её потерял,
И бесчестным ныне стал,
Все узнали здесь, кто ты.
И не выйти из воды,
Не отмыв своей души. –

97
ГОСТИ ВСЕ КРУГОМ
МОЛЧАЛИ.
Кто-то верил, Кто-то – нет,
Кто-то сильно испугался,
Кто-то просто подчинялся.
Кто-то ДОЛЖЕН был ему.
Кто-то сам сидел таким же-
Лживым, подлым и пустым.
А теперь сидел и ждал,
Чем закончится всё дело?
И смотрел весьма не смело.
98
Чокулдай продолжил речь:

- Ты со мной сейчас пойдёшь
К той скале, где в НЕБО путь,
Где сошлись Земля и Небо,
Где Законы от Богов,
Не подвластны никому –
Ни тебе, ни мне, ему….
Там рассудят нас -
Кто прав,
И Закон не нарушал,
Что Всевышний преподал.
Там укажут, кто
Виновен пред Богами,
И во лжи совсем погряз.
Он вспомнит там Богов наказ. –

99
Сингколтукон же закричал:

- Веришь ты в такие бредни!
Духов изобрёл, ЗАКОН !
Слово здесь моё – ЗАКОН.
Остальное всё лишь сказки.
И ненужные рассказки.
Для детей они сгодятся,
До поры, пока резвятся.
Здесь же взрослые мужи,
И серьёзные умы. –

100
Гости кругом зашумели,
Зашушукались, сробели.

Осмотрелся Сингколтукон.
Видит, вера ему пошатнулась,
Власть как будто ускользнула,
Но сильна его рука,
Восстановит он права.

" Я не трус," - подумал он.
Сам решил – пойдёт к СКАЛЕ,
И доверится коню.
Если вправду есть ЗАКОНЫ,
Конь закон не нарушал,
Никого не предавал,
Слов на ветер не кидал…
Конь его не подведёт.
Конь его опять спасёт.
Успокою я народ.
Впредь покорным будет тот."

101
Молча Сингколтукон на всех взирал,
Ровно к месту пригвождал,
Потом крикнул:

- Что шипите?
Я не трус, пойду к СКАЛЕ.
Если ваши Духи живы,
Пусть рассудят, не боюсь…
И назад живым вернусь.-

С тем ушли они к скале,
На судилище себе…
С ними два богатыря,
В путь отправились, сопя,
Чтоб свидетельствовать нам -
Чем закончился суглан?
Как их Боги рассудили?
Кого жизнью одарили?
102
Долго ль, коротко ли шли,
Но к концу земли пришли.
Там действительно СКАЛА
На краю совсем была.
И на чудном том краю -
Где приливы и отливы,
Небо Мира и Земля
- То сольются, то отхлынут.
Щель откроется на миг,
Проскочить её попробуй.
Где окажешься тогда?
То решат одни лишь Боги.
Чокулдай первым
На коня садится,
В промежуток этот мчится.
Рвётся конь его с земли,
Исчезает у скалы.
Но проходит миг единый -
Те вернулись, оба живы.
Только хвост коня как будто
Кто подрезал, но слегка
И цела ведь голова…
103
Синг"колтукон на них взглянул,
Усмехнулся:

 - Это ж трюк.
Делал в жизни я крутые трюки
Всякие другие.
Справлюсь с этим как-нибудь.
Сколько было разговору,
Приплели здесь и ЗАКОНЫ. –

Прыгнул он коню на спину,
И рванул с ним в бездны щель.
Но назад не возвратился…
Кто бы сколько не молился -
Рассекла его скала,
И назад не отдала,
Не вернула и останки,
И могилы нет ему,
Как уродливому псу.
104
Так он с жизнью простился,
И никто не удивился.
А сородичи его,
Племени богатыри,
Что в пути сопровождали,
Всё народу рассказали
О кончине той бесславной,
Но заслуженной вполне.
По закону рассудили,
Чокулдая отпустили.
Так ЗАКОН себя поставил.
Над Мирами
ОН СУДЬЯ.
Помните о том ВСЕГДА.
Кто бы что ни говорил,
Во Вселенной он един.


6. ВОЗВРАЩЕНИЕ В СРЕДНИЙ МИР

105
Чокулдай же в Верхнем мире
Брата своего искал.
Следы битвы разбирал,
Он распутывал следы,
Чтоб концы её найти.
И, в конце концов, нашёл,
Едва мимо не прошёл.
Видит он коней одних.
Где же всадники их были?
Где их кони уронили?
Боевыми кони были.
Люто бились меж собой,
Бесконечным был их бой.
Рвали плоть они зубами,
И копытами топтали,
Лишь момент придёт-
Враги
Сталкивались мощной грудью,
Так удар тот был силён,
Что звенел соседний бор,
Искры сыпались под ноги,
Пламя с пасти жгло глаза,
Сил лишая жеребца.
106
Сколько уж идёт тот бой?
Некому кругом сказать,
Вытоптано чисто поле,
Даже травки не видать. –

- Где же брата мне искать? –

Чокулдай смотрел кругом,
Как орёл – напрягся он.
Вот и брат.
Лежат враги.
И кому они нужны?
Бег"алтукон и Тывгунай.
Бездыханные они?
Вовсе нет уж сил  - сражаться?
Может, при смерти  они?
Словно боевые псы…
Нет уж  сил у них  - подняться.
А и бросить эту схватку
Ровно кто-то не даёт,
Рук разжать не позволяет,
В сердцах злобою мерцает.
Кто же тритий между ними?
Незаметный,
Может, мнимый?
Может, пёс какой ревнивый…
107
Может, он не виноват,
Может сами
Бросить схватку – не хотят?
Значит - смерть возьмёт в могилу,
Чтобы тело там их сгнило.
Примирит  там   их   земля.
Значит - жизнь им надоела,
И она им не нужна?
Ярость верх над ней взяла?
Нижний Мир как будет рад
Пополнению  такому,
Славных два богатыря
В услужение идут.
Души им свои несут.
Там отрабатывать долги,
Будет те богатыри.
И замаливать грехи
Будут сердца своего,
Что не в меру бушевало,
И упорно не прощало…
Но……………
Может сердце не причём?
Кровь горячая виновна?
Как бы ни было -
Душа отвечай за всё сама.
108
Чокулдай брата поднял,
В руку плюнул, потом лечит,
И богам он не перечит.
Раны смазал и глядит -
Брат опять здоровым стал,
Даже ссадин не сыскал.
На коней прикрикнул он,
Те мгновенно разбежались.
Уши и хвосты поджали.
Только яростью глаза
Вспыхивают иногда.
Но закончен - видят бой.
Так и быть, и ты здесь стой.
109
На врага брат посмотрел,
Руку подал, тот присел:

- Можешь биться, или нет?-

Тывгунай ему сказал.

Тот с сомнением прохрипел:

-  Тебе брат помог, мне нет.
Некому помочь мне больше.
А бессильного убьешь-
Славы тем не обретёшь? –

110
Тут ИОЛИ закричала: -
Да и что ж это за Слава?
Как понять такую Славу
Что со смертью ходит парой?
Встретились богатыри -
И сражаются они.
До смерти один другого
Забивают, а за что? –

Ялтак строго посмотрел,
Усмехнулся, развернулся.
И заметил ей сердясь:

- Честь, мужское дело, знать.
Как и Слава - беспременно.
Женщине то не понять…
И не надо даже знать.-
 111
Разобидилась ИОЛИ:

-Ну, куда уж нам, понять.
Если даже нельзя знать…
Потому мужское племя
Век воюет без конца…
Женщинам одни лишь муки
Достаются там тогда,
После боя, вместо Славы,
Похороны у кого.
Век им плакать суждено. -

Здесь Иоли поднялась,
И в свой уголок ушла.
И всем видом показала-
Несогласная она.
112
Антон же пожал плечами.
Даже слова не сказал,
Не сказал даже глазами,
Но подумал про себя-
Видно, прав Ялтак,
Ту Славу не понять женским
Умом.
Им та слава ни по чём…-
И промолвил:

- Что, Ялтак, закончишь дёре?
До развязки уж пустяк.
Очевидно, это так. –

Ялтак радостно взглянул,
Засмеялся, и чихнул:

-Если интересно знать,
Так продолжу я опять. -

113
Братья помнили закон –
Мы  лежачего  не бьём.
Слабого не добиваем,
Тела Душу не лишаем.
Может, та душа смирилась,
И с ЗАКОНОМ примирилась?
Ей ещё на свете жить,
Бремя жизни ей носить.
Если плоть её убить-
Знать – судьбы её лишить.
Это подлость выше меры -
Кто творит тот беспредел,
Он бессовестный совсем.
Грешен он перед богами.
Место ему в Нижнем мире.
Там творится беззаконье,
Ложь там царствует и тлен.
114
И того богатыря, что из племени
Эден,
Братья вылечили вскоре,
Стал он прежним, каким был,
Биться снова норовил...
Но сказал Чолбон ему: -

-Хватит биться, вы равны.
Поумнеть уже должны.
Договариваться надо.
Мы ведь не баранье стадо.
Души мы найдём друг друга,
Вместе здесь мы их сведём.
Пусть они поговорят,
Спор меж вами разрешат. –

115
Бег"алтукон согласен был.
Уж о брате не тужил.
Что ему осталось делать?
Брата Мир теней забрал,
Он правителем здесь стал.
Пусть он жизнь спасёт свою
И начнёт опять ВОЙНУ?
Истребит он Средний мир,
Как то было при отце,
Но угодно ль то богам?
Не придёт ли наказание
Вновь за все его старанья?
Может плоть он умертвить,
Только с душами как быть?
Власть дана ему над плотью,
Души вольными живут.
Бесполезна здесь война,
Пусть исход решит душа.
116
Тывгунаю он стрелу свою даёт.
А потом ему поёт:

- Посмотри на Средний Мир,
Там, где устье пяти рек,
Плёс большой.
В самой глубине его
Много плавает гальянов.
Среди них
Есть серебряный гальян,
Очень маленький собой,
Догони его стрелой.
Это есть твоя душа.
Вольною живёт она.
Пусть моя стрела возьмёт,
И сюда, нам принесёт. –

117
Тывгунай стрелу берёт.
Словно дар, её несёт.
Думу думает пять лун,
Десять – целится стрелой.
Не промазать чтобы той,
Мимо бы не пролететь,
И напрасно б не задеть…
На десятый говорит,
Выпустив врага стрелу:

 -  Ты вернись стрела скорее
С вестью на тетиве,
Да с гостинцем на конце.-

Стрела мигом долетела,
В плёс ударила, как гром.
В это время Тывгунай
Хлопнулся, как не живой.
Потерял сознание он.
Но не долог был тот сон…
А стрела душу достала,
И на кончике несла.
Тывгунай перехватить
Пробовал стрелу и душу,
Руки он свои поднял,
Весь напрягся, застонал…
Ведь душа была его -
Но стрела была врага…
Душу ему не дала,
Улетела до врага,
- К нему душу принесла.
Так Тывгунай свою душу
Потерял.
У врага она была.
На конце его стрелы трепетала
И жила.
118
Тывгунай всё же очнулся.
Телом своим встрепенулся,
Твёрдо на ногах стоял,
И колчан в руках держал.
Потом дал  стрелу  врагу,
И запел он песнь ему:
 
-  На земле, что в Верхнем мире,
Отыщи исток трёх рек,
Реки эти полноводны
И собою глубоки.
Как пройдёшь истоки их,
Горы двинутся к тебе.
На вершине у одной
Лиственница небо кроет,
Так собою велика.
Не сочтёшь её года…
И от возраста такого
Ствол её трухлявым стал,
Но, по-прежнему, стоял.
Девяносто девять дырок
Ласточки
В стволе нашли,
Гнёзда свои прилепили,
И огромной стаей жили...
Расщепи её ты вдоль
Этой вот, моей стрелой –
Ласточек взлетит там рой.
Выше всех взлетит одна -
Маленькая из себя.
Ты поймать её сумей.
К нам неси её скорей.-

119
Бег"алтукон стрелу берёт.
В лук вставляет, думает…
Пять раз Солнце с горизонта
До зенита поднималось,
Потом снова исчезало.
Наконец, что-то, где-то рассмотрел,
Опознал,
Прицелился.
Десять суток целился…
А потом пустил стрелу,
Словно молнию саму,
И вдогонку говорит:

- Ты вернись стрела назад
С вестью на тетиве,
Да с гостинцем на конце.-

А стрела летит, сверкает,
И гремит, и полыхает.
Словно молния сама
В небе светится она.
Вскоре прогремел и гром.
Лиственницу разорвало,
Ласточек всех разогнало.
А стрела дальше летит.
Ищет ласточку- малютку,
А найти её – не шутка.
Ласточка нашла дорогу,
Будет вам с того тревога,
Выход в мир иной нашла.
В небе был он, высоко,
И она к нему летит,
И вот-вот уж улетит.
Кто её, где усмирит?
Выход маленький такой,
Как НАПЁРСТОК золотой.
120
Тывгунай его припомнил-
И подумал: -
"Вот зачем ношу  с собой
Тот напёрсток золотой,
Что мне утка отдала!
Наказала, береги,
Не теряй, крепко храни.
Пригодится, подожди."
Бросил он напёрсток вверх-
И  отверстие закрыл,
Выход перекрыл душе,
Чтоб вернуть её к себе.
Ласточку стрела взяла,
Тывгунаю принесла.
Бег"алтукон свою душу
Хотел взять,
И себе вернуть опять.
Чтоб сознание не терять,
Ту стрелу хотел поймать.
Но стрела была чужая,
До хозяина летела.
Ему душу отдала.
Как и первая стрела.
121
Тывгунай и Бег"алтукон
Друг против друга стоят,
На свои души глядят.
Каждый держит врага душу,
И хозяин полный ей…
Той, совсем чужой, душе.
Победителей не будет,
Если смертью угрожать.
Если снова воевать,
Значит -
В Нижний мир себя отдать.
Там рабами они будут.
Тенью станут меж камней.
И вражду свою забудут,
МИР ЗАБУДУТ и людей.
Помириться следует.
122
Небеса собой огромны,
Много в них иных МИРОВ.
Неизвестных никому,
Разве Духу одному…
Верхний Мир и Средний Мир
Там плывут,
Как в Океане –
Льдинкой маленькой совсем.
Друг от друга далеко.
Даже если б захотели –
Встретится им не дано,
Так решило Божество.
123
Души в руках трепетали,
И светились, и мерцали,
Что на кончиках у стрел.
Души те
Не хотели умирать.
Молодые души те,
Жизнь им только начинать.
Тывгунай и Бег"алтукон
Так решили, помирились.
Обменялись душами,
Каждый взял из них – свою,
И на волю выпустил.
124
А потом богатыри
Заключили договор
Меж своими племенами,
Между нашими Мирами -
Не губить Земли ничьей,
И народы не калечить.
Не увечить города,
Не сжигать селения.
Вечно в МИРЕ жить
Друг с другом.
БОГ  Вселенский -  им порука.
Кто нарушит договор,
Тот подпишет приговор.
И погибнет Мир его,
Как ненужное дерьмо.
Братья с племенем Эден
Помирились, примирились,
За столами пир делили,
Хлеб и соль там преломили…
А потом  и по домам – кто куда
Отправились
.125
Братья в Средний мир
Спустились,
Ничему не подивились,
Там родителей нашли,
Счастье в жизни обрели.
Утка девушкою стала,
Бойкой, ловкой, заводной
Тывгунаевой  женой,
Он нашёл её в том месте,
Где когда-то горевал,
Где напёрсток подобрал.
Та к нему сама пришла,
А возможно – приплыла.
Села рядом, говорит:

- Долго я тебя ждала.
По мирам ты погулял,
Мудрым и могучим стал.
Мой напёрсток ты хранил,
Моё сердце заслужил.
Ты напёрсток мне верни,
В жёны ты меня возьми.-

126
Тывгунай душой пылал,
Ей напёрсток подавал.
Обвенчались им они
На супружеские дни…
А она женою стала,
И наперсток свой прибрала.
И на что ещё сгодится
Тот напёрсток?
Кто б сказал…
Кто б его здесь отыскал.
127
Чолбон - Чокулдай стойбище
Пошёл искать,
Где в земле кусок остался
Лука древнего, большого,
Неподъёмного такого.
И кому тот лук служил?
Чем на самом деле был?
Дёре где  найти такое?
Кто б его нам рассказал?
И на ЛУК тот указал?
А пока, Чокулдай тот Лук нашёл,
Что куском в земле торчал,
И его лишь поджидал.
Он и вытащил его.
И за действие такое
Он невесту получил,
Всё приданое её,
И к родителям привёл.
128
Вместе все они ушли
В земли те, где широкие долины
Устьем были пяти рек,
Мысы там огнём горели,
Лавы вниз по ним текли.
И огромные леса там шумели,
В глубь маня.
Мир отныне в Среднем мире.
С Верхним Миром нет уж войн.
Не грозится он войной.
Договором меж мирами
МИР  скреплён.
И ныне с нами.
129
Так Ялтак закончил дёре.
Ночь глубокая была.
Над Землёй Луна светила.
Весна буйная цвела...
В чуме тихо и тепло,
Крепко спали все давно.
Скоро солнца луч разбудит,
Сны разгонит, день придёт,
И поднимет он семейство,
И Антона нашего.
Первою Иоли встала
С первым солнечным лучом,
И как птичка щебетала,
И возилась всё с огнём.
Вот залаяла собака,
Рядом слышно голоса.
Всем вставать уже пора,
Приниматься за дела.
Разливает чай Иоли.
И лепёшки в след несёт.
Строганиной угощает,
Просто, завтрак подаёт.
130
А лукавые глаза к деду льнут,
И нежно просят: -

"Ну, поговори со мною.
Пусть смотрю сейчас немою.
Хоть чуть-чуть, поговори,
Мой вопрос не обойди.
И секрет не утаи…".

Ялтак смотрит, понимает,
И рукой её ласкает:

- Не молчи, спроси, что надо?
Не сверли меня ты взглядом.-

131
Иоли к деду подскочила.
Все вопросы разом слила:
 
- Где же, дедушка, душа?
Тывгунай нашёл в рыбёшке,
 Ласточку ловил – другой?
Неужели наши души
Разбежались по земле?
Я же думала со мною,
Где-то здесь душа моя. –

И на сердце показала,
Что в груди её стучало...
.
132
Ялтак вроде удивился.
Помолчал, потом сказал:

- Где твоя душа сейчас,
Я не знаю, но ночами,
Точно знаю,
Путешествует она.
Спишь ты крепко,
Видишь сны.
То душа твоя гуляет,
Может - рыбкой в океане,
Может - птичкой в небесах.
Да и кто ж е это знает?
Не положено для нас…
А поэтому - смотрите,
Что найдёте – берегите.
Понапрасну не губите ни птенца,
Ни муравья,
Гусеницу не давите.
Лягушонка не ловите…
Может, это чья душа?
В мире нашем – всё загадка.
Жизнь пройдёт – не разгадать.
А теперь все за дела.
Ждут олени уж меня.


Глава 16. ТОРГОВЫЙ ПОХОД

133
Колесо судьбы Земли
Крутит, вертит наши дни,
Днём работой нагружает,
Ночью нам приносит сны…
Ялтак первым нынче встал,
И Антона растолкал.
А Иоли, та давно
Глазки чёрные открыла,
Сновидения проводила -
Хлопотала у огня…
И готовая стряпня,
Ароматы источала,
И на завтрак приглашала…
Антон скоренько поднялся,
Улыбнулся, потянулся,
На Иоли посмотрел
И в душе своей запел…
Должное - отдал столу.
И собрался на ходу…
Знает он свою работу,
Ежедневную заботу.
134
А Ялтак его торопит,
Подгоняет, говорит:

- Что, Антон, готов, пошли.
Мы считать должны часы…
Нам сегодня до заставы
Мех везти, торги вести.
Может, с кем там сговоришься,
С нашим чумом распростишься,
И домой вернёшься ты?
Доберёшься до сестры?
Что качаешь головой?
Аль не хочется домой?
Не устал ты карулесить,
Кочевать с оленьим стадом,
Нашим, днями, жить обрядом.
Чум тебе не надоел?
До избы не захотел…
Может, загостился,
Друг?
Уж давно прошёл недуг…
Вновь качаешь головой?
Я же тебе не родной…
Ладно, так и быть,
Живи.
Там посмотрим,
Что-то будет впереди… -
135
 А юраки нагрузили на оленей
Тюки, полные мехов.
Шкур оленьих и рогов…
Взять бы за труды свои
Им отменного товара
И до стойбища дойти,
Засветло бы обернуться,
На беду бы не наткнуться.
Вот Антон, он свой у русских,
Из купеческой семьи, знать,
Толк в торговле понимает,
И законы все их знает.
И с надеждою юраки
В малый городок спешили,
Свой товар туда везли.
136
Солнце землю освещает,
И ласкает, согревает.
Та разнежилась, цветёт,
Как полуденный цветок.
Только осмотрись кругом,
Как прекрасен мира дом…
День чудесный наступает,
Что-то он нам обещает?
И куда он заведёт?
А кругом весна спешит,
Будит жизнь,
Ровно с богом говорит…
Камни греются, сверкают,
И хлопот они не знают,
Отшлифованные все,
Как те стрелы в колчане.
Сколько мыла их волна
И баюкала река?
Над рекою замерла высоченная
Скала.
Там пристроилась сосна.
На сосне той белки скачут.
Дупло чистят, мох кладут.
Скоро им встречать бельчат,
Как беспомощных мышат,
Но бельчата – не мышата,
И жильё их – не нора,
Где встречает темнота…
Ждёт сухое их дупло
И уютное гнездо…
Скоро вырастут бельчата,
И прибавится  забав,
Разыграется семья –
Не упала бы сосна…
137
Вот дорога к городку.
Не заметить уж нельзя -
Не охотничья тропа,
И пошире, и почище,
Просекой ведёт в лесу…
Через речку мост стоит,
-Проходите,- говорит.
Сваи мощные его
Выдержат там хоть
Отряд.
Где болотина – бревно
Там уложено давно…
Не пустует та дорога.
Крепкими бы были дроги,
Все четыре колеса
Не увязнут никогда…
138
Ручейками к той заставе
Из окрестных сёл народ
Тянется там временами.
На дороге той сейчас,
В утренний, урочный час,
Всадники гурьбой – охрана.
Не случилось чтоб беды
У погонщиков в пути…
Кони гривами трясут,
Всадников и груз везут,
И телеги впереди, нагружённые
Мешками,
Видно, с хлебом те мешки,
Не прорвало б по пути…
 А навьючены олени
В хвост пристроились,
Идут.
Вместе
До заставы им тащиться,
С комариной семьёй биться…
Вместе ямы обходить.
На пригорки подниматься,
Осторожно вниз спускаться…
139
Вот и город деревянный,
Чистенький и долгожданный.
Деревянная стена,
Деревянные дома.
Каменных - лишь два строения,
Добавляют в жизнь веселья,
Радуют собою глаз, вызывая
Восхищение,
Хоть пускайся  прямо в пляс.
Не пройдёшь там без почтения -
Храм с крестом,
И губернаторский там дом.
Вот и площадь, магазинчик,
Лавки стройными рядами -
Рынок местный,
Знаем сами…
Рядом с ним склад купеческий
Стоит,
И бревенчатый забор
Склад надёжно сторожит.
140
Антон быстро в городке
Разузнал порядки все.
И с купцом договорился,
С ним, должно быть, подружился?
Тот  с отцом его знаком
Был когда-то, вёл дела.
Много лет так жизнь текла.
Вот, как видно, и до сына
Очередь теперь дошла,
Время его наступило,
И дорога привела.
И купец в своём дворе,
Обустроенном вполне,
Тот олений караван разместил,
Смотрел товар.
Ему дальше торговать,
Надо все изъяны знать…
Сколько можно заплатить,
Чтобы прибыль получить…
141
- Что ж, соболя отменные,
Чистые и крепкие,
Мех – как шелковый, блестит,
Душу греет, веселит…
Все возьму. –
Сказал купец,  улыбнувшись
Наконец, -
За них вот, ружья и патроны,
Как просил.
Ты меня уж разорил, -
Пошутил купец слегка,
Чуть нахмуривши глаза, -

А за прочее  - зерном.
И по списку, так и быть. –

142
И юраки понимают,
Что удачный столь обмен
Лишь Антон для них мог
Сделать.
Торговался он один,
Как заправский господин…
А они
Перевьючили оленей,
Улыбались, гомонили
И готовы были вновь
В путь отправиться, домой.
По дороге столбовой.
143
Их купец зовёт за стол,
Там вино и угощения…
Но Антон от приглашения
Тех юраков всех отвёл.
Знал он, пить нельзя юракам,
Как и впрочем – никому
За делами  и  в лесу.
Так отец его учил.
Не напрасно говорил: -

-  Быстро те контроль теряли,
И в дороге засыпали.
Много гибло их потом.
Что с того мы соберём? –

144
И сказал Антон Ялтаку:

 -  Нам пора в обратный путь,
Скоро солнышко к закату
Повернёт огромный круг. –

Разобиделся купец,
А Антон ему в ответ:

-  Ты скрути нам угощения.
Не таи и сожаления,
И обиды не держи,
Праздники все впереди…
Мы дорогой будем есть,
И тебе окажем честь.
Да письмо моё возьми.
Непременно сохрани,
В Томск отправь,
Там адрес есть. –

С тем простились, разошлись.
И обратно караван
Быстрым шагом зашагал.
145
А Антон понять не может.
Что с юраками?
Они вроде  и довольны были,
Но ворчали, гомонили.
Кто и хмурился весьма,
И поглядывал с плеча
На Антона – молодца…
Он вина им взять не дал,
Ровно этим наказал.
146
Городок уж позади,
И поля его, лесок
Скрыл домов последних сток.
Только крест вдали маячит,
Что на куполе стоит.
В солнечном луче блестит,
Гордо на народ глядит.
Как же много он здесь значит.
Колокольня рядом встала,
Над округою блистала.
Колокол на ней старинный,
Голосистый и призывный.
Звонарь знает своё дело.
Управляется умело.
И округа, считай, вся
Там по правилам жила.
Вот к заутрене звонят –
Будят молодых селян.
И конечно, горожан…
Встань, себя перекрестив,
Помолиться не забудь,
Будешь с Богом, им храним,
Принимайся за дела,
Не ленись, трудись с утра.
147
Солнце подошло к зениту,
Тени нет, замолкли птицы,
И притихли все синицы.
Колокол поёт опять.
Знать,  обедня подошла.
В храме служба.
А народ – отложи свои дела,
Помолись за хлеб, за соль.
Отобедай, отдохни и опять
Принимайся за труды.
Не жалей своей спины…
И вечернюю зарю
Колокол не пропустил,
Не оставил без внимания,
Без людского почитания.
Звоном ровно серебра
Одарил её –любя.
Звоном чистым, мелодичным
Провожал он день обычный.
Звон плывёт над той страной,
Призывает на покой,
Посмотреть ночные сны,
Что спускаются с Луны…
Звон его в округе слышно.
Землю он собой хранит
Мир народам обещает,
Власть свою здесь
Утверждает.
Русским духом освещает.
148
А Ялтак свернул с дороги,
Не увязли б только ноги,
Где б поклажа не слетела,
Да не унесла река,
Полноводием бурля.
Караван свой развернул,
На юраков не взглянул,
И Антона не спросил.
Он в походе – главным был.
И увёл он всех за сопку.
Там нашёл одну тропу.
Лишь ему известную.
Вышел к речке небольшой,
Не болотистой, лесной.
Мелкою она была
Даже раннею весной.
Бродом перевёл оленей.
Лес, довольно молодой,
Не высокий, не густой,
Потемнел, и сумрак лёг,
Говоря -
И ты б прилёг.
Отдохнуть и вам пора,
Затухает уж зоря.
149
В это время караван
Вышел
На широкую равнину,
Что темнела впереди,
Говорила: – не спеши. -
А у озера вода
Чёрною уже  была.
Там паслось оленей стадо,
Стойбище их поджидало
Одинокими кострами,
Что мерцали впереди –
Отражаясь от воды.
У притихших берегов
Чумы ждали их, молчали.
Но до них ещё идти
Предстояло каравану,
По долине той брести,
Груз безропотно нести.
 150
Наш Антон спросил Ялтака:

-  Почему свернул с дороги,
И другим совсем путём
Их до стойбища довёл?
Можно было б не спешить.
На ночь им привал устроить,
Отдохнуть, поговорить.-

-  Нет,- Ялтак ему ответил,
- Молод ты ещё совсем.
И жизнь
Ты иначе принимаешь,
Всем и всюду доверяешь.
Хоть и бросили тебя
Замерзать зимой в снега,
Мало понял -  что на свете.
Мало что ещё приметил.
Я же пожил, повидал
Лицемерия не мало,
И коварства, и обмана.
Думаешь, что в наших дёре
Всё придумано и ложь?
Нет жестокости на свете.
Люди все в любви живут?
Чтят и Духов, и Богов.
Почитают волю предков,
Добродетели несут,
Праведный желают суд?
 151
Вот сегодня, в городке,
Караван богатый наш
Много видело людей
И совсем нам не друзей.
Среди них, наверняка,
Есть такие,
Кто по жизни
Грабежами промышляют,
И иной тропы не знают.
Много поселений по местам,
И по сопкам, и вдоль рек.
Кто работает, кто – грабит.
Власти всем здесь не указ.
Вот до стойбища дойдём,
Завтра стойбище свернём,
Дальше, в путь отправимся,
В тундре затеряемся.
Так от бед себя спасём,
Жизнь спокойную начнём.
152
А Антон задумался…
Может, прав Ялтак.
В ту ночь, жуткую и роковую
Не было им шанса – выжить.
Слишком сильный был мороз,
До костей он там промёрз.
Кто же смерти им желал?
Почему так поступал?
Деньги были у Антона в банке,
Но ведь небольшие.
Дом ещё в Томске стоит,
Печкой в изразцах - дымит.
Вот и всё.
От отца осталось мало
Капитала.
Самому ему работать
В этой жизни предстоит.
153
Ехал он дела проверить.
Посмотреть, кто торговлю вёл
Отца?
Как налоги там платили,
Что с балансами творили.
Почему были долги?
Может, что исправить можно.
И банкротство отложить?
Мир жестокий – капитала.
Он ошибок не простит.
Но Маркелыч написал -
Он как - будто опоздал.
Фирму обанкротили.
И с торгов ушли
Склады,
Баржа, да и магазины.
Остальное – у сестры.
154
Уж в который раз Антон
Думал,
Как же ему быть?
В суд идти и к прокурору,
Документы собирать.
С кем судиться?
Не с сестрою ж.
Может, бедная  она
В нищете живёт сама?
Как же было хорошо
Ещё два года назад.
Жил - не зная он забот,
Никаких тебе тревог.
Юности друзья, собрания,
Разговоры до утра.
Чудная была пора!
Лекции в Москве,
Науки привлекали –
Вот ведь штука…
155
И в столице он бывал,
Раза два уж наезжал…
Петербург его потряс
В первый и  в последний раз.
Лоском здесь столичным всё
Ровно изнутри цвело.
Деньги таяли, как снег,
Что по весне,  лучом прогрет.
Впрочем, он о них не думал,
Только тратил, не скучал.
Молодёжные собрания
И гуляния посещал.
И театры, и музеи.
Улиц, площадей столицы
Привлекали вереницы.
В ресторан и по трактирам
Друг водил его не раз,
А платил он всякий раз.
Даже и на бал однажды,
Карнавальный, городской
Те попали всей гурьбой.
156
А теперь вот нет отца,
Нет надёжного плеча.
Денег нет, и мир закрыт.
Мир, к которому привык.
Деньги те, вроде бумажки.
И не значат ничего,
В жизни, вроде, у него…
Было это так,
Пока их отец давал легко.
Но иссяк родник,
Как жить?
В горле пересохло всё.
И другою стороною
Мир уж смотрит на него.
157
Тундре деньги не нужны.
Нет в тайге той от них проку.
Здесь земля тебя накормит,
И оденет, и укроет.
Если, впрочем, повезёт…
Всю свою здесь жизнь учись,
День трудись и не ленись.
Может, потому сбежал он
В этот мир, без капитала.
Здесь людей нашёл других –
Незнакомых и чужих.
Приняли и накормили.
Излечили и обшили,
В доме своём приютили,
А и денег не спросили.
158
Вот он дёре собирает,
И усталости не знает.
Три тетрадки исписал.
Сможет ли продать труды?
Отыскать, кому нужны…
Кусок хлеба заработать.
И от нищеты уйти?
Вряд ли.
Если даже книга выйдет,
Всё издатель заберёт,
Прикарманит – полиглот.
А ещё есть магазин,
Склад, извозчик и предатель,
Этот самый вот читатель.
Он, зевнув, отбросит книжку,
Словно серенькую мышку,
И в трактир уйдёт, скучать.
Время будет пропивать.
Будет горькую тянуть.
Жизнь тяжёлой обзывать,
На друзей своих пенять.
159
Критик тоже заработать
На той книге поспешит,
Будет прав и будет сыт.
Строчки будет он под лупой,
При свече и ясном дне,
Изучать, разглядывать.
И тянуть начнёт сюжеты,
Поливать, выглаживать,
Через сито пропускать,
А потом опять жевать.
Обсуждать начнёт приметы,
Как какие – то портреты…
160
Нет, пожалуй, я торговле
Своё время посвящу.
Верный хлеб я так найду.
Как отец, буду работать,
Дело у меня своё будет,
Как и у него.
С чего-то надо начинать,
И на жизнь  здесь собирать.
Буду на заимках  дальних
Мех скупать,
Да купцам его сбывать.
С ненцами я подружился,
Буду с ними торговать.
Всю охоту забирать.
Сколько лет пройдёт?
Кто знает,
Может - сам стану купцом,
И кормильцем, не глупцом.
161
Так Антон в дороге думал.
Жизнь свою перебирал,
Не заметил, как приехал
К чуму, где жила Иоли,
И отчаянно ждала.
Там скалой она застыла
У крутого берега,
Проглядела все глаза,
Уж с полудня всё ждала.
Сердце извелось сомнением,
Колотилось, тосковало,
Волновалось, трепетало:

- А вернётся ли Антон?
И любовь её – не сон? –
Может, в мире том своём
Затеряется, исчезнет,
И забудет про неё,
И про чум, и дёре всё. –

162
А увидела – сомлела.
Светом вспыхнули глаза.
 Радостно его встречала,
И вокруг всё ворковала.
Он не сразу понял,
Что говорила там она.
Пред глазами всё картины
Жизни прежней у него,
Мира дальнего,
Большого города, и в нём людей.
Там конторы, предприятия,
Банки, биржи толкотня…
Порт, в нём баржи и суда.
Здесь – природы тишина.


Глава 17. ОЗЕРО

 163
Утомительным поход был.
И затеряна тропа
Вовсе была не видна…
Как Ялтак вёл караван –
Не известно это нам…
Поздно караван пришёл.
Была встреча, разговоры,
И обильная еда дожидалась
У костра…
Все устали. Спать легли.
Тихо в стойбище.
Собаки лишь одни на стороже.
Им доверимся вполне.
Знают псы свою работу,
Неотлучную заботу -
Не пропустят чужака.
164
Ночью жизнь  к Вера  Петровна  Нейская







СЕВЕРНАЯ     СКАЗКА
             ИЛИ
     СЛЕД     ВЕКОВ

          ( Книга вторая)   

   Роман-поэма  (русское фэнтези)














               



                Санкт – Петербург, 2021 год


Северная сказка или след веков. Книга вторая:(стихи)\\
 Вера Нейская: Санкт -Петербург, 2021 г.,  - 322 стр. + 16



Роман " Северная сказка или след веков" состоит из двух частей:
Книга первая и книга вторая. Вместе – это единое произведение,
но состоящее из более чем 18 мифов и легенд, которые можно рассматривать и как самостоятельные произведения.
В книге Веры Нейской " Северная сказка или след веков"
собраны мифы и легенды народов севера и северо-востока Российской федерации, объединённые единым сюжетом путешествия
студента по заснеженным просторам, вместе с кочевьем оленеводов
в 1897 -1899г., и эпилог – 1903 год.
По дороге он записывает услышанные им сказания, знакомиться с бытом и становится активным участником жизни племени.
Здесь же он находит и свою любовь. Книга представляет собой роман-
поэму, написанную по сюжетам книги: ( " Легенды и мифы севера". Сборник./ Сост., примечание В.М.Сайги.
-М. : Современник, 1985. -400с.; - Библиотека литератур народностей Севера
и Дальнего Востока.)   ББК 82.3(2)  Л38   ),  в интерпретации Веры Нейской.
Книга подходит для семейного чтения.

Редактор:

Зеленская В.П.

Техническая верстка
И художественное оформление:  Глазунов А. А.











(с) текст: В.П. Зеленская


                Вера  Нейская

Северная сказка или след веков
             Книга вторая

Глава 15. И СНОВА О  ВЕРХНЕМ, СРЕДНЕМ И НИЖНЕМ МИРАХ

Эвенкийский фольклор.  ( устарелое –тунгусы, мурчены)
"  Тывгунай- молодец и Чолбон-Чукулдай"- рассказал в 1963г.
И. Марсуфаилов. п.Угоян, Алданского района Якутии. Записала
К.ф.н., фольклорист А. Мареева.

1.ТЫВГУНАЙ

1
На той  земле, где устье пяти рек,
Широких, полноводных и могучих,
Несли спокойно воды  средь долин,
В цвету встречающих мужчин,
Жил Тывгунай,
Могучий, юный богатырь.
Средь мысов, горящих пламенем своим,
Пугающих лавиною огня,
Бегущего под грохот извержения -
Свои он ночи коротал
Один.
А было это, когда Луна была
Ещё юна,
И любопытна, и не так бледна.
И Солнце Землю всю
Теплом дарило щедро,
Ласкало нежно и любило.
А люди  холода не знали,
Не знали лютого мороза,
Не плакали замёршие глаза.
В момент не замерзала их слеза.
Давно то было,
И сколько тысяч раз весна сменяла лето,
Дёре молчит и неизвестно это.
2
Так вот, тот Тывгунай,
Что жил в краю таком,
Как будто это рай,
Облюбовал  себе огромную сосну
С густыми, мощными ветвями,
И сильными, огромными корнями.
И среди них устроил он  жильё,
И лежбище удобное своё.
Один жил Тывгунай,
Похожих на себя
Не видел он  "зверей",
Не помнил, не встречал.
Пустынным от людей его был  рай.
Кто же родил его,
Как на земле он появился?
Быть может, с неба он свалился?
Нет с ним отца, чтоб за руку привёл сюда.
И матери  своей не видел он, не знал,
И запаха её не ощущал.
3
Возможно, волчья стая
Довольно сытою была,
Когда младенцем там его нашла,
И выкормила молоком волчица,
И воспитала малыша…
Но то догадки мудреца.
И так случилось, что однажды
Пропала волчья стая та.
Ушла и старая волчица,
Как пришла – внезапно
Скрылась в неизвестности она.
И почему ушла она,  исчезла?
С собою взять его не пожелала,
И одного оставила опять…
Сидеть и думать,
Выть и голодать?
4
Сидел он часто на высоком берегу
И думу думал там свою.
С тех пор, как волки бросили его,
Уж много лет
Живёт он одиночкой на земле.
Земля, как мать, его растила,
Кормила, неусыпно берегла,
И силами его дарила.
Смышлёным Тывгунай был
С малых лет,
Он тальник зубками своими
Перегрыз,
Свил тетиву
Из лыка тальника,
Себе он лук соорудил,
Охотой занялся,
И этим жил.
 5
Но юности пришла пора,
И зацвела его весна.
И  крови зов послал его в дорогу,
И возбуждал в груди его тревогу.
Решил он, наконец:
 
" Пойду – ко  вверх я по реке,
Мой лук и шкуры все при мне,
Ночлег под деревом любым
Устрою я в дороге.
Мне нечего здесь больше ждать.
Пора чего-то поискать. " –

Решил, и кто б ему мог возражать?
Отправился в дорогу.
6
Река широкая пред ним текла,
Навстречу воды чистые несла,
Журчала, пела и звенела вся.
Местами водопадами шумела,
А рыбы было много так,
Что сети вам закидывать не надо,
Лишь ловкость рук -
И вот уже награда.
Наш Тывгунай был сыроедом.
Не знал огня он, не палил костра,
Наука эта его обошла.
Жизнь первобытною его была.
Зато имел он зоркий глаз,
И тонкое чутьё,
А слух его был воином на страже,
И постоянно охранял его,
Не нужно было и ружьё.
7
Солнце взошло и снова скрылось.
Долина вновь росой умылась…
Дожди шумели там и грозы.
А иногда где камнепад…
Тогда пещере был он рад.
И так уж было много раз.
Река же всё текла и не кончалась.
Лишь ближе стали берега.
А он всё шёл и шёл куда-то,
Куда то кровь его влекла?
8 
Но вот однажды, тёплым днём,
Влекомый запахом с дымком,
Наткнулся юный наш герой,
Как волк голодный, но не злой,
На стойбище.
Жилища видел он впервые -
Не норы, не пещеры и укрытия…
Людей увидел,
Суетились те,
Всяк занят чем - то был
В живой своей игре.
И Тывгунай
Внезапно  обомлел, остолбенел,
И онемел.
И даже звука
С души не вырвалось от удивления.
9
Душа пылала и огнём, и сожалением…
Укрывшись в зелени прибрежной,
Высокой, жесткой, неизвестной,
Он молча, тихо наблюдал
Похожих чем-то на него – " зверей".
Не ведал он сообщества людей.
Рассматривал он женщин и мужчин,
Детей всех возрастов увидел там,
Себя невольно вспоминал – осознал,

"А я то почему же рос один?"

Всё думал он, и слёзы навернулись.
И  стало жаль ему  себя,
Заголосила в нём его душа.
У них у всех есть мать,
Как у волчат была волчица,
Подрос я, и она оставила меня,
Я не похож был на волчонка,
Как еж, должно быть, на котёнка…
10
Сколько так времени стоял
Наш дикий, юный Тывгунай?
Застыло время для него,
И было это, и прошло.
Он вслушивался в речь людскую,
Такую разную, чужую,
Но ничего не понимал,
Себя ущербным осознал.
Увидел он одежды их,
И наготу свою признал.
Нет, ему нет места среди людей,
Его побьют и не поймут.
Он вечно будет чужаком.
Уж лучше дальше он пойдёт,
Своею жизнью заживёт…
 11
И Тывгунай  побрёл куда-то вновь.
Один он шёл, шёл от людей он прочь.
У берега крутого, заросшего, чужого,
У берега крутого, заросшего, чужого,
С понурой головой, в смятении,
Зашёл он в воду
С сильным сожалением.
Вода там заводью стояла,
Как в зеркале,
В себе всё отражала.
Там стал рассматривать себя
Несчастный Тывгунай
Так, будто малое дитя
Увидело себя…
Похож он на людей,
То - безусловно.
Лишь голова 
Не в меру
Волосом заросшею была,
На гриву льва похожа та была.
Никто расчёски ему не показал,
И ножниц в жизни своей он не видал.
- Ему нет места средь людей. -
Так думал он в тени камней...
12
Но вот до слуха долетел
Весёлый, звонкий, женский смех,
Желавший жизненных утех.
И голосов тех щебетание,
Ворвалось вмиг в его сознание.
Но не понять ему слова,
Лишь только звуков сочетание
Наш Тывгунай
Воспринимал,  как воркование.
Ещё немного он прошёл -
Купальщиц впереди нашёл.
И тихо, рысью подошёл.
Но чудеса, не женщины, а утки две
Плескались в утренней реке.
Он быстро лук свой натянул,
Прицелился, но что-то медлил.
Те утки странные, другие,
Они совсем не гоготали,
А точно, звонко хохотали!
13
Их голоса так волновали.
К себе как будто привлекали.
И сердце вдруг его затрепетало,
Забилось, словно крыльями вдруг стало.
Тревогою наполнилась душа.
И вновь его она звала…
А руки опустились, и стрела
Поникла с луком, и уж не нужна.
И глаз от уток оторвать
Он  не желал,
В силках запутался герой,
Добычей стал:

 - А может утки те чужие? –
Подумал Тывгунай, -
Принадлежат они кому-то,
В том стойбище, где люди жили,
Что необычно гоготали, чирикали
И голосили.
И утки эти, как те люди -
Кричат и плещутся средь волн.
На завтрак мне  такие не нужны.
Найду других я для своей души. –

14
Он из укрытия поднялся,
И над водою показался,
И лук прибрав, стал озираться…
Искал как будто он кого...
Как будто Дух его держал,
И от реки не отпускал.
Утки заметили его,
Взлетели тотчас, но одна
Вдруг закричала так понятно,
Что вновь он выронил стрелу.
А утка всё ему кричала: -

- Мы были утки не всегда,
И нас постигла та беда.
Так знай же это Тывгунай.
Родился ты от человека,
И у тебя была семья.
Ты не убил нас, значит сердцем
Ты незлобивый и в тебе
Живёт разумная душа,
И сострадания полна.
Себе под ноги посмотри,
Внимательно, не пропусти -
У наконечника стрелы
Лежит НАПЁРСТОК золотой.
Он необычный, непростой.
Его с собой ты забери,
Пуще сокровища – храни.
Наступит миг – он пригодится,
И знай, то скоро приключится,
И разрешит нашу судьбу…
Изменит жизнь мою, твою…
И дар второй тебе даю,
По жизни чудом одарю -
Отныне
Слова ты будешь понимать,
Речь человеческую знать.
Бесценен - помни, этот дар.
Как свет во тьме, богов удар. –

15
Застыл на месте Тывгунай
И в голове звенело – знай…
А утки в небе голубом летели вверх
Стрелой одной,
Купаясь в солнечных лучах,
Исчезли прямо на глазах.
И происшествие такое,
Как видно, вовсе не простое,
Сразило нашего героя,
Хоть сердце было, как стальное.
Стоял он будто истукан,
А взгляд осмысленно блуждал.
И Тывгунай
Как мог, при этом – размышлял.
Он знал, что звери говорят.
И птицы тоже меж собою
Беседуют в урочный час.
И даже часто понимал
Своим немыслимым чутьём
О чём идёт тот разговор.
Но слов он их не различал,
Лишь смысл угадывал.
Их пение, и крик, и свист
Врывались в жизнь его сомнением,
Тревогой, радостью, забвением…
16
Теперь же изменилось всё,
Те утки поняли его…
Он их слова все различал,
В сердце хранил,
И всё дословно понимал.
Как будто он язык тот знал.
Как будто знание языка
Дремало где-то у него,
Довольно, впрочем, глубоко.
Наперсток он у ног заметил.
Сверкал он в солнечном луче,
И этим был весьма приметен.
Поднял подарок наш герой,
Крутил, вертел и думал он:

-  Как может маленький предмет
На что-то дать ему ответ?
Когда он может пригодиться?
На что он сможет,
Где сгодиться? –

Стрелу он взял, наперсток с ней.
И шёл по берегу реки,
Куда его ноги несли.
И что творилось вкруг него-
Ему уж было всё равно.

17
-  Эй! Тывгунай. - услышал он.
И резко, быстро обернулся
На голос тот,
И встрепенулся.
Потом испуг  к нему пришёл,
Встал рядом, да и говорит:

 - уйдём? –

Под деревом, почти с ним рядом,
Сидел могучий богатырь,
И почему-то улыбался,
А может, чем-то развлекался?

- Не бойся, - тот ему сказал,
Так резко, словно приказал, -
Я брат твой старший –Чокулдай,
Отныне имя моё знай.
Я много лет тебя ищу.
По этой вот земле брожу.
Но до сих пор и даже следа
Мне отыскать не удавалось.
И знал бы ты, какая жалость,
Так много время потерять,
Чужой дорогою блуждать.
Сегодня утки мне сказали,
И прямо путь мне указали,
И место, где мне ждать тебя.
Ты брат, кровинушка моя.
Родные братья мы – поверь.
Ты не какой-то дикий зверь…
Откуда ты идёшь, скажи?
И с кем ты  жил до сей поры? –

18
И снова Тывгунай в сомнении,
И голова его в смятении.
Он понимал богатыря
Так, словно самого себя…
И знал, что значит -  брат:
 - Семья была, должно быть,
Раньше у меня? -
Откуда знания пришли
Для одинокой столь души?
Волчат он вспомнил и волчицу,
Вскормившую его денницу.
Волчата братьями там были.
Волчицу – мать они любили.
И стая их была семьёй,
Но не родной ему – чужой.
Откуда знания пришли?
С небес спустились, приросли?
Ему вдруг очень захотелось
О жизни всё своей поведать,
И брату беды рассказать.
Как жил один и где скитался,
Боролся с кем и побеждал,
Был ранен, но в живых остался…
19
Желание сильное такое
Вдруг облеклось само в слова.
И он заговорил впервые,
Он видел маленьким себя.
Потом волчицу, свои будни,
И ночи жуткие потом.
И одиночества искания.
Воды объятья, холод снега,
Уроки голода терзания.
Картины чудные земли,
Где вырос он,
Пред ним вставали,
К себе его как будто звали
Края родные и сосна,
Что домом столько лет была.
20
Чогулдай был потрясён
Тем описанием жития.
Он слушал молча и взирал,
Пред ним обросшим брат стоял.
Дикарь он был,
Почти что зверь.
Но разум дало провидение,
Вложило речь в его уста,
А остальное – его дело.
Он завершит преображение.
И сам займётся обучением…
И  брата Чогулдай  обнял.
И как младенца – приласкал.

Потом он свистнул –
Конь из чащи
Стрелой примчался
Под седлом.

-  Знакомься, это мой товарищ.
С ним рядом жизнь свою веду.
По свету вместе с ним брожу.
Он не простой, чудесный конь.
Тебя искали с ним мы вместе,
Не устоять было на месте
Все годы, что в пути прошли,
И вместе мы тебя нашли.
Он не простой – волшебный конь,
И рыжей масти, как огонь.
Ему ты в ухо полезай,
Не бойся, брат - увидишь сам,
И не противься чудесам.
Богатырём оттуда выйдешь.
И будешь свой среди людей.
Найдёшь и множество друзей.
Тебя я обучу дорогой,
Смышлёный ты, и быстро
Усвоишь всё  о жизни местной,
Простой, и, в общем  то, чудесной. -
 
21
Не долго думал Тывгунай,
На братца с завистью взглянув,
Себя богатырём представив-
Его сомнения прочь бежали,
Даже минуты не сдержали.
И храбрость юности беспечной,
Союзницей не долговечной,
С доверчивостью дикаря,
Неудержимо
К коню тому его толкала.
И он с отчаянием шагнул,
И в ухо быстро проскользнул.
За ним пойти нам  не дано,
Это не дверь и не окно.
Нам не узнать, кем конь тот был,
Между мирами как бродил?
Явился он  когда, откуда, и почему
Случилось чудо -
Вдруг ухо выросло его
И поглотило Тывгуная…
Куда проник  он  - в "дверь" шагнув?
И что с ним сделали потом?
В том мире, что мы не найдём,
Как не искали бы при том.
Узнаем только лишь когда
Вернёт нам конь
Живым, возможно, Тывгуная –
Узнает ли земля родная?
Вернёт в  МИР СРЕДНИЙ,
Тот, где братец ждёт,
И в нетерпении хлеб жуёт.
22
Не долго Чогулдай сидел,
И брата поджидал, сопел.
Тот вышел впрямь – богатырём,
Опрятным, чистеньким при том.
С ним рядом конь второй стоял,
Копытом землю разрывал.
Ласкал он мордой  Тывгуная,
В дорогу его приглашая.
Чолбон* увидев, улыбнулся -                (* второе имя Чогулдая)
Брат молодцом был из себя.
Вдвоём найдут они ответы
Что было с ними в жизни этой…
Кто виноват в скитаниях тяжких,
Как видят духи, не напрасных.
Где их друзья и племя их?
И может быть отца и мать
Они найдут,
Сумеют где-то отыскать.
И от беды их упасут.
В свой мир и в жизнь свою
Вернут.
Заветная исполнится мечта,
И успокоится разбитая душа.
Пока же их дороги ждут,
И приключения в путь зовут.

2. ЗАКАЛДАНЕНЫЙ ЛУК               
 (заколдованный)

23
Братья  не долго собирались,
Друг другом ровно любовались,
Вскочили ловко в стремена.
Улыбка на устах цвела,
Уздечки в руки и в дорогу
Отправились они в миг оба..
Лишь пыль клубилась вслед кругом,
Но их там больше не найдём.
И никакой в пути тревоги
Не знали два богатыря…
Спокойно сердце, а душа
Кричала: -
Брата я нашла! -
Лишь цоканье мощных копыт
В ушах обоих их звенит.
Как музыка – оно для братьев,
Почти счастливых, молодых,
Несущихся по бездорожью,
По полю, где местами
С рожью.
Колосья били по ногам,
Зерно теряя тут и там.
По каменистому плато,
До горизонта что дошло.
Куда же так они спешат?
Куда, как стрелы те – летят?
Навстречу бездне
И несчастью,
Ночному призраку и зверю?
Добычею бы им не стать,
Не угодить бы прямо в гать.
24
А может, ждут их приключения,
И радость встречи,
И пиры,
И жизни пышные цветы?
Что приготовила судьба
Для испытания молодцам?
Не ведомо то ныне нам.
Быть может,
Где-то в книге Жизни
Расписан был уж каждый день,
И было б нам читать не лень?
Но книги той
Ни нам, ни им
Во век свой краткий не найти…
А ветер встречный треплет гривы
Ровно взбесившихся коней.
Могучей поступью своей
Те распугали всех зверей.
25
Вот впереди опять селение
Богатым стойбищем стоит.
Там сотня чумов, тьма людей…
И много там богатырей.
Собрались люди на поляне,
Будто устроили суглан -
Собрание, может, или сход.               
А братья с высоты коней
Узрели ЛУК в центре поляны.
Поляна поросла травой,
Цветы качали головой,
Но никому и дела нет,
Что их затопчет чей-то след,
Затопчут сотни крепких ног,
Их безответственных сапог.
26
На чей же зов они явились,
И вокруг ЛУКА всё крутились?
Огромный лук был,
Необычный,
И для чьего плеча – привычный?
Металл поблескивал  в лучах,
Слепил и прыгал он в очах.
Увидишь, точно скажешь –АХ!
Изогнут был лук непривычно,
Изящно, как хребет волны,
Что бурей ветры принесли…
И с надписями на боках
На неизвестных языках.
Возможно, кто прочесть пытался,
И был бы это не вопрос,
Да только
Дугой своей лук в землю врос.
До середины погрузился,
Да и застыл, остановился.
И кто б не пробовал изъять –
Не получалось ведь опять.
Хоть вместе всем тянуть тот лук,
Ни с места он,
Скалой стоит
И вызывающе блестит.
27
Чуть в отдалении, с семьёю,
Хозяин стойбища  взирал,
Как местные богатыри
Пытали счастье у судьбы.
Условье он одно поставил:

- Кто лук тот вытащить сумеет,
Получит дочь его и чум,
Наполненный внутри  дарами.
К нему в придачу и стада
Счастливцу будут от отца. –

Красивой девушка была.
И юности та красота,
Как солнышко, светилась вся.
Отец её не поскупился,
Чтоб свет кругом весь подивился.
Достойно дочь свою одел,
Чтоб осудить кто не посмел.
Наряд её расшит искусно,
Причудливо,
Орнамент густо бежал по краю
Рукава,
И по подолу, и груди
Сверкал рубинами – смотри.
Так самоцветами горел,
Что всяк завистливо смотрел.
Такую девушку, лишь взглянет,
Пожалуй, каждый будет рад
В чум привести,  женой назвать.
От счастья солнышком сиять,
Представить матери с отцом,
И радостно зажить потом…
И не осталось никого в том стойбище,
И по округе,
Кто б не пытался ЛУК изъять
И девушку себе забрать.
29
Но ЛУК в земле торчит, как был,
И кто его воткнул, забыл?
И вот теперь,  богатыри
Конфузились и возмущались,
И зло на ЛУК они взирали -
Никто его не шевельнул,
Как ни старался, ни пыхтел,
Ни тужился, и не сопел.
Да лук ли это? Кто б сказал.
Сверкнули молнией глаза,
И улыбнулся Чокулдай.
На брата мельком посмотрел,
Тот с равнодушием смотрел.
Ни девушка, ни древний ЛУК
Не привлекали молодца.
Знать, не его это судьба.
30
А Чогулдай спрыгнул с коня,
Уздечку бросил, приласкал,
Тот словно вкопанный стоял,
Глазами тёмными вращал.
Потом следил, как Чокулдай
Пробрался сквозь толпу народа,
И в центре той поляны встал.
Едва на девушку взглянул,
Рукой могучей дугу дёрнул,
Да так, что та сломалась в миг,
Взметнулась ввысь и улетела.
И в воздухе она запела,
И с гулом взмыла в небеса
И искрами светилась вся.
Потом из глаз она пропала,
Куда и как она попала?
Ведь невидимкою та стала.
Вдруг молния на ясном небе
Сверкнула где-то высоко,
Затем и гром, собою страшный,
Раздался, верно,  в Верхнем Мире,
А в Среднем  - замер и затих,
Да так, что слышно было мышь.
31
Кругом народ стоял – напуган.
Оцепенел, едва дыша.
И девушка была бледна,
Как вновь взошедшая луна.
Отец нахмурившись, сказал: -

Вот ведь какая нам беда
От этого богатыря… -

Потом все бросились бежать.
Кто – молча, кто начал кричать.
А ну как  тот кусок опять
Теперь уж с неба упадёт.
Прибьёт, как есть, здесь
Тьму народа.
Спасаться надо и не ждать.
Чолбон слегка пожал плечами.
Как бы сказал - не виноват.
На девушку свой бросил взгляд
И ей одной только сказал:

- Я сил чуток не рассчитал,
И полетел лук небесами,
Но догоню я, кони с нами. -

32
Потом он к брату подошёл,
Вскочил в седло, и с Тывгунаем
Сами
Небесною дорогой
Летели в мир они иной,
Им неизвестный и чужой.
Там, впереди, был Верхний Мир,
Каким он был, никто не знает,
И дёре не припоминает.
Добро и зло какие там
Ждут братьев где-то по местам…
Они решили посмотреть,
На месте им не усидеть,
Что натворили невзначай?
В том мире, что за небесами…
Вот думай теперь и гадай -
Что же случилось в Верхнем мире?
Вдруг там они кого убили,
Иль покалечили,
Как знать?
Придётся им там отвечать.
33
Возможно, и кусок от ЛУКА
Сумею где-то там найти,
Иначе как же прочитать
Им надпись на дуге у ЛУКА?
Как тайну древнюю узнать?
Как Тывгунаю мужем стать?
Как девушку себе забрать…


3. ВЕРХНИЙ МИР

34
Долго ли, коротко летели
Два брата  -
Небеса звенели.
И мелодичный этот звон
Окутал облаком потом.
Несли их кони, словно стрелы.
И кто их выпустил, когда,
Не знали братья, да и я.
На всём пути они одни,
Преграды нет им впереди.
Вот и граница двух миров,
Понятно было то без слов.
Что ж такое?
Неразличима для очей
Граница та была совсем.
Но под копытами коней
Опять земля собой звенела,
А пыль клубилась и летела…
Людей кругом, как комаров,
Скота, как оводов,
Что летом
Вас жалят зло со всех сторон,
Не замечая ваш урон…
И свет там был, растения тоже.
Другие только, не Земные.
Какие? Миф о том молчит.
Молчу и я,
К  чему здесь что-то приплетать.
Меня не научили лгать.
35
Братья наткнулись на дорогу,
По ней направили коней
Спокойной рысью, меж ветвей.
Увидели:  вот впереди
Из-под земли
Дымок струится узкой лентой.
Они в ту яму заглянули –
Приметили двоих людей.
Несчастные те обгорели,
Изголодались, постарели.
Старик то был, старуха с ним.
Старик всё жаловался ей
Как мучается он давно,
Как печень у него болит,
И голова его гудит: -

-Ты полечила бы её,
Дала бы мне кусок печёнки.
Глядишь, пожил бы я ещё. –

36
На что она ему в ответ: -

- Не жаль мне печени, ты знаешь.
Хозяйка мне её дала,
Чтоб  в шкуру я её втирала,
Чтоб мягкою она была.
И если я отдам кусок,
Пусть даже и совсем чуток,
То вновь щипцами,
Что все собой из серебра,
Хозяйка злобная моя
Всю голову мне раздолбит,
И точно, мне тогда не жить,
С тобою здесь не говорить. –

37
Старик же с жалобой другою
К старухе начал приставать:

- Вот голова болит, нет мочи,
 Вчера дала ты мне мозги,
Мне помогло, дай мне опять.
Не буду тогда приставать. –

Старуха же ему в ответ
Твердит, как прежде, своё – нет:

- Хозяйка то дала на дело,
И если нет,  то голова моя
Опять
Ответит ей за всё – одна.
Такая вот беда пришла. –

38
ИОЛИ  тут дёре прервала.
Воскликнула:
 
 - Да как же так?
Там боль в печёнке, печень лечит,
Больную голову – мозги?
Мой дед, попробуй, объясни? –

Ялтак вздохнул:
 
 - То Верхний Мир.
Не ведомы его секреты.
Но есть шаман,
Пришёл он к нам издалека,
Прибился к нашим племенам.
Когда и где –
Не помнит сам.
И говорит, что он жил там,
Где небо сходится с землёю.
Тибета горы там давно
Собою подпирают небеса,
Плывут там ниже облака …
Там город есть, монастыри
Хранят там знания свои…
39
А он теперь средь нас живёт,
И лечит так он наш народ.
Его об этом ты спроси,
Если увидишься когда,
Когда сведёт вас где судьба.
Не знаю я его секретов,
Ни заговоров, ни заветов.
Мне ж не мешай, сиди, молчи.
Устала, так иди, поспи… -

40
-О чём же я? –
 Антон напомнил,-
О старухе, что отвечала старику.-

Так вот, - Ялтак продолжил дёре, -
Старуха тоже жаловалась
Старику:

- Болит уж сколько лет подряд
Вся грудь моя.
И никому нет дела
На этом свете до меня.
С болезнями живу я здесь одна.
Ты помнишь ту ужасную войну?
Я знаю,
Ты не забудешь никогда,
Пока хоть искра жизни есть в тебе,
Пока ходить ты можешь по земле,
Пока дыханье есть в тебе -
Как молодым ты бился
В нашем мире.
В том мире, где свободными  мы были.
Где мы с тобой детей своих родили.
Где предали нас духи, а враги,
Пленили и пытают до зари…
41
Отсюда были те богатыри.
Что перебили наши племена,
Чтоб век горела под ними
Вся земля,
Чтоб хлеба им не есть,  не знать,
И снов спокойных не видать…
Тогда я спрятала наших детей,
Как прячет дикий и несчастный зверь.
Чтоб жизни тем, возможно, их спасти.
Спасти от смерти и лихой судьбы.
42
Сынок у нас двухлетний был.
Как оленёнок он ходил.
Его под лиственницей я укрыла.
Корьём и листьями там завалила.
Сказала на прощание  я ему:
 
-  Коль жив останешься –
Запомни, имя я тебе дала,
Чолбон-Чокулдаем
Назвала я тебя.
Во всех мирах, где б ни был ты,
По имени тебя найду,
Признаю,
Любовью матери я одарю
И обласкаю. –

43
Другого сына, что младенцем был,
Того, что вовсе не ходил,
Питался молоком моим грудным,
Того, что шести месяцев не прожил,
В корнях сосны высокой схоронила.
Накрыла старою оленьей дошкой,
Живого там ветвями завалила,
Чтоб не достался он суровому
Врагу,
И дикому, жестокому зверью.
Его своей земле я поручила.
Своих я Духов за него молила.
А на прощание ему сказала:

- О, если есть такие Боги,
Что жизнь тебе помогут сохранить,
Мой сын, ты будешь называться
Тывгунаем.
И пусть об этом даже звёзды
Знают.
По имени тебя везде узнаю…
И если вдруг найду, то обласкаю.-

44
Но наша жизнь на службе у врага,
Вот в этой яме много лет текла.
С тех пор болит моя нещадно грудь.
И сыновей, нам видно не вернуть.
Погибли видно, наши сыновья.
За нами не придут они сюда.
И в этой яме скоротаем век.
Немного нам осталось лет. –

45
Несчастная устала причитать.
И за труды там принялась опять.
А братья изумлённые стояли.
Дар речи на мгновение потеряли.
Родителей нашли они внезапно.
Обоим им стало враз понятно.
И кровью сердца их обливались,
От участи такой  сердца их сжались.
Из ямы страшной, тёмной, смрадной 
Они родителей достали,
Но ничего им не сказали.
Лишь попросили влезть в уши коней,
Чтоб там найти своих друзей,
Чтоб новый мир там обрести,
И от врагов своих уйти.
В уши отправились родители скорей,
Не долог путь их был среди друзей,
Обратно вышли - словно молодые,
Ожоги и раны залечили,
Болезни их исчезли разом все.
Они  и сытые, и чистые вполне.
Стоят и смотрят на тех богатырей,
Что были в жизни всех милей.
46
Но вот заговорил старик:

- Откуда вы, ребятки здесь взялись?
Как же сюда вы добрались?
По виду вашему не местные вы,
Знать?
И как же нам вас величать? –

47
И братья с волнением отвечали,
И глаз своих с них не спускали,
Там слёзы, как озёра были,
Но радостью они светили: -

Я – Чолбон –Чокулдай,
А это брат мой младший_
- Тывгунай.
Из Среднего пришли мы Мира,
Посмотреть, как здесь живут?
Какой здесь Свет?
А вы, как вы сюда попали?
И столько лет здесь пропадали? –

48
Мать, плача, обнимала сыовей.
Нет в свете никого у ней родней.
И грудь, и сердце больше не болят.
А слёзы где-то реками шумят.
Старик - отец продолжил свой рассказ:

- ВОЙНА,
Жестокая война между мирами -
Меж нашим миром, и вот этим,
Верхним,
Случилась почти двадцать лет назад.
Могучим было племя наше, сильным.
Владело знаниями многими оно.
Никто из всех живущих на Земле
Ни знаний тех, ни мощи не имел.
За это только Верхний этот Мир
Решил всё наше племя извести,
Всех уничтожить – женщин и мужчин,
Детей, что вырасти могли,
И знания по жизни пронести.
49
Младенцев уничтожили, убили,
Как матери бы их ни голосили,
Чтоб сильных  в Среднем мире
Не появлялось более людей.
Чтоб племя наше вновь
 Не возродилось,
Чтоб вновь не появились города,
И не несли угрозы им сюда.
Соперниками нас они сочли,
И на смерть всех нас обрекли…
50
Жестокою была война, но скорой.
Мать схоронила вас, они прознали.
С собою нас, наверх они забрали.
Пытали здесь всечасно нас они,
Всё спрашивали, кто остался на Земле?
Угроза их какая поджидает.
И где искать им семя тех племён?
Что смертью им грозит и поделом…
Но много лет мы здесь молчали.
И сами веру потеряли,
 Чтоб выжил кто?
Мы этого не знали.
51
Живут здесь два богатыря,
Каких не видели века.
Сильней которых –
Ни в нашем мире нет,
Нет в этом тоже,
А прочие нас не тревожат.
Так вот, вчера
Их смерть пришла за ними,
Прилетела,
Нагрянула железною стрелой.
Из Среднего мира поднялась,
И поразила их обоих   в раз –
Я вижу это -  как сейчас.
По половинке от обоих оторвала,
И с тем пропала.
И жители этой вот земли
В сей яме нас опять нашли.
Они опять пытали нас огнём,
И острым, и безжалостным мечом –
52
Всё спрашивали, кто у нас остался
На нашей, на родной Земле –
Там задержался. 
Теперь живёт,
Им угрожает, смерть несёт.
А, не добившись ничего,
Нас в яму бросили они опять,
Чтоб света солнечного
Нам не видать.
Коль жить мы захотим,
То что-нибудь  припомним.
Чтоб пытки избежать –
Мы что-нибудь да вспомним.
53
Им мало нас.
Они шаманов ежечасно призывают.
И их нещадно там пытают.
Их заставляют ворожить
И колдовать,
Чтоб те сказали,
Рассказали, донесли –
Откуда беды к ним пришли
И раны жуткие им принесли?
Смерть страшная пришла откуда?
Кто её послал,
И во дворец её загнал…
Шаманов уж который час пытают -
Быть может,
Кто из них об этом знает?
А если нет,
Их головы  безжалостно летят,
Как накануне  камнепад. –

Отец замолк, и смотрит на детей.
На двух прекрасных, сильных сыновей.
Они теперь решают их судьбу,
За них и за себя, и за народ
Внизу.
54
Братья  этим подивились,
Осознали и беду -
Велика угроза та
Для несчастного отца.
Мать бы как им сохранить,
Им обоим здесь не жить.
Осерчали
Братья очень.
Да и как за это спросишь?
Друг на друга посмотрели,
Ни на миг не оробели.
И решение приняв,
Мать с отцом они на Землю,
В край, где Лук торчит,
Спустили,
В Средний мир отправили.
Пусть они там, меж людей,
Нынче  затеряются,
Тихо, скрытно поживут,
Снова их пусть подождут.
55
Братья  ж дальше заспешили.
В Верхнем мире, по дорогам,
По селениям, городкам
Путь лежал богатырям.
В центр страны той,
В главный дом,
Где живут правители,
Мира там – властители.
Наконец, они  пришли.
И нашли богатырей,
Вовсе себе не друзей.
Управляли те страной,
И водою, и землёй, 
Миром Верхним ведали.
56
Путь недолгим оказался.
Лишь закончились леса,
Поселения, одинокие строения -
Город чудный показался,
В нём огромный дивный дом.
В доме том людей – не счесть.
По делам они спешат,
Все судачат, говорят.
Дальше там толпа стоит,
Угрожающе молчит.
Парни спрятались и смотрят,
Как лихие палачи
Головы шаманам рубят.
Те же в очередь стоят.
Их покорность от ягнят.
57
Вот шаманку подвели.
Начали допрашивать:

-  Говори,  рассказывай,
Где сейчас наши враги?
Где остались их следы?
Кто они, искать их где?
Ведьма ты, знать,
Известно то тебе…
Если вправду ты шаманка,
Скажешь нам и не солжёшь…
Если нет - ты и дня не доживёшь.-

58
Старою была шаманка,
Глаз горел из-под бровей.
Осмотрев богатырей,
Та сказала равнодушно:

- Средний мир вам смерть принёс.
Человек тот среди вас.
Поищите хоть сейчас.-

Старший богатырь взъярился.
Из себя весь возмутился:

-  Что ты, старая карга,
Врёшь мне здесь
Прямо в глаза.
Эй, палач, сюда иди,
И ей голову руби.-
59
А шаманка повернулась
В сторону богатырей,
Что смотрели от дверей,
Затерялись средь толпы,
И попробуй, их найди:

-  Добры молодцы, - сказала,-
Выйдите, представьтесь нам.
Мою голову спасите,
Жизнь от смерти защитите,
Будет честь за это вам.
В этом мире и в другом.
Всюду, где его найдём.
И заслуга пред богами.
Как награда, будет с вами.
Знаете вы это сами. –

60
Братья вышли к той шаманке:

- Стой палач, права она,
-  Говорит всем Чокулдай. -
Я дугу ту запустил,
И богатырей побил.
Я пришёл к вам вместе с братом
Не за миром, и за ладом.
Будем силой меряться.
И судьбу МИРОВ решать,
И законы соблюдать…
61
Почему вы в Среднем мире
Наше племя извели?
И младенцев не щадили,
Кровью землю там залили…
Мать с отцом в плену держали,
И нещадно их пытали?
Это ль честь богатырей?
Не позор ли для людей?
Верхний мир ваш этим славен?
И известен меж мирами
Недостойными делами?
Кто ответит нам теперь?
Было это всё зачем?  -

62
Те, что раненые были,
С ними вдруг заговорили,
И один был Син"колтукон -Эден,
А другой – Бег"алтукон –Эден:

- Я  и брат мой – главы рода.
Лучшие в роду Эден.
А теперь лежим – калеки.
Вы за то одни в ответе.
И нет силы, кроме  вашей,
Во Вселенной не найти,
Чтоб поднять нас на ноги.
Чтоб от смерти нас спасти
И на битву привести.
Вы нас силой победили,
Но до смерти не убили,
Так теперь лечите нас…
Чтоб ответ услышать наш. –

63
Чокулдай и Тывгунай
Посмотрели друг на друга.
Усмехнулись, и решились -
Парни сплюнули в ладонь,
Их натёрли -
Чудеса.
Те поднялись не спеша.
Снова обе половинки
Вместе были, как всегда.

- Вот теперь, - они сказали,-
Будем биться по закону,
И по правилам игры,
Что мирами  созданы. –

64
-Нет,- ИОЛИ возмутилась.-
Не понять мне, почему
Следовало их лечить?
И за все их преступления,
Новой жизнью одарить?
Пусть секреты знали братья,
Но их знал и Верхний мир.
Не пойму я, почему
Верхний мир их не лечил,
Почему должны то делать
Тывгунай и Чокулдай?
И теперь погибнуть им
В Мире подлом и чужом?
Головы свои сложить,
О родителях – забыть… –

65
Ялтак смотрит на Иоли.
На Антона, тот молчит.
Видит старец, по всему
Интересно и ему.

- Что ж,- сказал он -
Без ответов те вопросы
Много лет.
Думай день и вечер думай.
Ночью думай, не засни,
Но ответов не найти.
Нам людей из тех времён
В этой жизни не найти.
Не узнать и их секретов,
Их законов, жизни их…
Я ж не знаю почему
Братья биться там пошли…

66
В городе том, в Верхнем мире,
Площадь есть для поединков.
Там Чокулдай и Тывгунай,
И два брата из Эден
На коней своих вскочили.
Чем могли, вооружились,
И пошёл там страшный бой,
Бесконечный и лихой.
То идёт он на земле,
То под небесами бьются,
Словно соколы – дерутся.
Только вдруг Чолбон ослеп,
Словно крот, не знавший свет.
67
А Син"колтукон рубит пальмой,
Пальмой звали нож большой,
С рукоятью – не простой.    
Рубит пальмой,
Не замедлит.
Сыплются удары градом,
Там и тут, и где-то рядом…
Не понять, с каких сторон…
Будет сильный, знать, урон.
Ранен будет он куда,
Целой будет голова?
Конь почувствовал беду,
Да и говорит ему:

-  Ты, Чолбон, возьми топорик,
Что над ухом и под гривой.
Да ударь меня всей силой,
Бей  по морде, не жалей,
Но до смерти не забей…
Чтобы крови было море.
Вниз затем скорей смотри,
Ничего не упусти.
Плот увидишь, в нём старуху,
Ту, что дымокурней правит,
Дымом тебя ослепляет,
Бой вести тебе мешает.
Если не убьёшь старуху,
Как взбесившуюся муху,
Сам тогда ты пропадёшь,
И домой ты не придёшь.
Непременно трупом станешь,
Жизни своей не познаешь.
И меня ты не спасёшь. –
Смерть в свой мир ты принесёшь. –

68
Чолбон тот топор достал
И коню дал по губам.
Кровь дымок тот уняла,
Видит ясно он старуху,
Изворотливую муху,
Та на плотике летит,
Под конём врага сидит,
Дым разводит, суетится.
Что ж ей дома не сидится?
Чолбон лук свой натянул,
В миг старуху осадил,
Жизни он её лишил.
Чтобы впредь никто не смел
В бой встревать,
Борьбе мешать,
Отношения выяснять…
69
Дым пропал, Чолбон прозрел.
Конь под ним, как озверел,
Бьёт копытами врага,
Не укрыться никуда.
Понял  в миг
Синколтукон  -  бесконечным
Будет бой.
Надо бы остановиться,
И на время  - замириться…
Он сказал богатырю:

- Бросим бой, пойдём мириться,
Хватит нам с тобою биться.
Силы равные у нас.
Здесь такой мой будет сказ.
Славы в смерти не найдём,
Жизнь пусть царствует кругом. –
 
70
Согласился Чокулдай.
Надо поберечь коня,
Словно самого себя,
Накормить и полечить.
Рану его исцелить,
Да и мир войны милее.
Что на свете может быть
Жизни краше и светлее.
Враг его, теперь уж бывший.
В дом к себе его зовёт,
Там к обеду стол накрыт.
И хозяин ублажает,
Ласково к столу ведёт,
И с почётом предлагает
Место в кресле, близь него.
Приготовлено давно это кресло
Для гостей,
Для назойливых друзей,
На почётном, вроде, месте
И нет больше ничего
В кресле том -  особого:

- Ну, садись, боец, в него. –
Синг"колтукон мило улыбается.
Кресло подвигается.

71
Только Чокулдай присел  -
Вниз мгновенно полетел…
Слышит смех вослед себе:

- Храбрым был тот человек,
Не достало лишь ума
У того богатыря –
Стул проверить наперёд.
Он доверчив, как удод,
И  пускай теперь летит
В Нижний мир и там живёт.
Пусть там кормит свой живот.
Поумнеет, может, там –
Коль в котёл не попадёт,
Не изжарят на огне
Для гостей и псов
В вине…

 
4. НИЖНИЙ МИР

72
Чокулдай летит внизу,
Низ ли то – не разберу…
Но летит без остановки.
Не зацепятся и ножки…
Но куда?
Не известно никому…
Камнем падает в той бездне,
Что разверзлась вдруг под креслом,
Провалился он куда,
Не задев и уголка?
Пустота и темнота,
Что чернее всех ночей,
Обняла богатыря.
Сколько не смотри глазами,
И не ощущай руками –
Не увидишь ничего,
Зацепиться не за что.
Тишина его объяла.
Не убила, не помяла…
Темнота кругом него
Скрыла прошлый мир давно.
73
Сколько он летел,
Кто знает?
А и знает, промолчит,
Значит, дух ему велит.
Вдруг услышал разговор.
Чокулдай, уж не зевай.
Ничего не пропусти,
Себе на пользу оберни:
 
- Богатырь летит, смотри.
Да ещё совсем один.
Вот бедняга, будет худо.
Если б он летел со стадом
Впереди и позади…
Ему б больше повезло,
Не зажарили б его. –

74
Чокулдай с досады плюнул,
Глины
Зацепил в ладонь,
А потом ей говорит:
 
- Превратившись в скот,
Ты следуй
Впереди меня сейчас.
Слово твёрдое моё –
В миг исполнится оно. –

Глина облаком сверкнула,
Развернулась и свернулась,
Растеклась по темноте,
И волами обернулась.
75
Гонит он их впереди,
Да прикрыться б со спины.
И тогда  в другую руку
Глину он опять берёт,
И кидает позади, ей приказы
Отдаёт:

- Превратись в воловье стадо,
Позади  меня иди,
Не бодайся, не шуми. –

Вот теперь он в Нижнем мире,
В мире мрака и теней,
Там дорогою идёт.
Сам не знает, где бредёт…
Одно стадо впереди,
А другое – позади.
Охраняют, не взыщи…
76
Снова слышит голоса.
Никого кругом не видно.
"Это что за ерунда?
Или здесь ослепну я?
Было б то весьма обидно…"
Голоса же говорят:

-  В дом веди богатыря.
Да кури здесь дым три дня.
Пусть он к миру привыкает,
Дым наш сладостный вдыхает. –

Чокулдай вошёл куда-то.
Там прозрел, старуху видит.
У костра она сидит,
Головы она палит.
Головы те как людские,
Человеческие были.
Жуть взяла богатыря,
Но податься некуда.
77
Посмотрела та старуха
Долго, горько на него,
А потом заговорила тихо,
Вроде безучастно, незлобиво,
И бесстрастно:

- Кто попал в эту страну,
Будет жить, как я живу.
Нет пути ему обратно,
А душе то непонятно.
Если воздухом подышишь,
То обратно не уйдёшь.
Ты, я вижу, человек,
Но живой, не кончен век.
Я сама из того мира.
Где ты жил, жила и я.
А теперь  Горюн – старуха.
Так зовут сейчас меня.
78
Трое суток потерпи, трое суток –
Не дыши.
Если выдержишь,
Возможно, помогу тебе тогда,
Сможешь выбраться назад.
Да не хмурься же ты так.
Не большая то беда,
Если нет в тебе греха.
Обещание только дай,
Как вернёшься ты в наш мир,
Дочь мою ты там найдёшь,
Передашь мои слова –
Пусть три года дочь моя
Там к богам творит молитвы,
Просит пусть и умоляет,
О душе моей  взывает.
Боги, может быть, тогда
Вспомнят в мире и меня,
И мучения прекратят,
Из оков освободят.-

79
Трое суток людоеды туши
На огне палили.
Потом ели, потом пили.
Ублажив свою утробу,
Все вповалочку заснули.
Трое суток богатырь
Воздух этот не вдыхал.
Что есть мочи только ждал –
И молчал, забившись в угол,
Как ничтожный таракан.
Об одном он лишь молил,
И богов о том просил -
Чтоб заснули  людоеды.
Сны смотрели про обеды…
Сколько время так прошло?
Не считал уж он давно.
80
Он совсем уж побледнел,
И, должно быть, посинел.
Но пришёл момент – к нему
Горюн-старуха подошла,
За руку его взяла,
Говорит  ему потом:

- Поднимайся богатырь,
Наше время подлетело,
Упустить никак нельзя,
В путь тебе уже пора.
Видишь, колокол висит,
Нет нигде такого в свете,
Ни у кого на примете
Не найдёшь в других мирах.
Этот колокол – махина.
Меж мирами он застрял,
И навечно их связал.
Вверх по языку пойдёшь,
Верхний мир ты там найдёшь.
И для этого побега  превращу я,
Так и быть,
В насекомое тебя.
Одарю ещё ногами,
Чтоб бежали они сами. –

81
И старуха зашептала,
И руками замахала,
И, в конце концов, его
Превратила в паука,
Настоящего, живого,
И не очень уж большого.
Тот паук теперь стоит,
Лапки пробует, сучит,
Управляться сложновато,
Лапок больно многовато -
Была пара, стало –  три,
И пойди ж, сообрази…
82
Времени учиться – нет,
Ждать не будет тот побег.
А глаза его теперь
Видят всё до мелочей.
Новым - мир пред ним предстал,
Изнутри словно блистал,
Видел он и в темноте,
Как при яркой, будь, Луне.
Чокулдай
Мигом колокол приметил,
И дорогу сам разметил.
Наш паук до языка паутину протянул,
Закрепился, вверх пополз.
Видит, очень высоко
Свет в игольное ушко
Светит,
Словно звёздочка - зовёт
Поторапливает,
Лучиком одним сияет,
Колокол тот освещает.
83
Богатырь наш не замедлил,
Что есть мочи вверх бежал.
Он в отверстие проскользнул,
Человеком выпрыгнул.
Только вот язык задел,
Колокол и зазвенел.
Людоедов разбудил.
Те кричали, догоняли,
Только что уж, опоздали.
Так вернулся Чокулдай
В Верхний мир,
Ровно туда, откуда он
Так преподленько свалился,
В Нижнем мире очутился.
84
А ИОЛИ вдруг сказала:

- Значит вот зачем шаманы
За камланье скот берут.
В Мир подземный проникая,
Плата там нужна большая.
В Нижний мир можно спуститься,
И обратно возвратится -
Если со скотом идти.
Скот поджарят и съедят.
Их отпустят же назад.-

Ялтак тихо улыбнулся:
- Верно Иоли поняла.
Ну и догадлива ж она.
85
Как сбежал наш Чокулдай,
Голоса ему сказали,
Те, что живут совсем внизу,
В нижнем Мире обитают,
И тенями что летают:

-  Впредь приходите - скот имея
Впереди и позади.
Только так возвратитесь вы
Обратно,
Как бы было не накладно. –

Ну, да ладно,
Если есть ещё желанье -
Дальше слушай со вниманием…
Я продолжу свой рассказ,
Может, сказку
Или сказ.


5. СИНГ"КОЛТУКОН-ЭДЕН

86
В это время в Верхнем мире,
Том, что со Средним воевал,
Племя братьев истреблял,
Синг"колтукон, его Правитель,
Воинов всех предводитель,
Свою победу отмечал.
Был собою он доволен,
Разодет, влюблён и волен…
Развлекался и шумел,
Много пил и много ел.
На поле боя
Он врага не поборол,
Не достало там силёнок,
Но хитёр он был и ловок
В обращении своём.
И зачем же рисковать,
Головою отвечать?

Он врагов своих частенько
Лаской, лестью завлекал,
И на кресло усадив,
В Нижний Мир - спроваживал.
87
До сих  пор из них никто
Из той бездны не вернулся.
Скоренько не обернулся,
Обвинений не представил,
Обращения такого подлого,
Жестокого,
Доказательств не принёс -
Где предательств череда
Им творилась иногда.
И какой же с него спрос?
Да и это не вопрос.
Подлой сущности его
Обличить никто не смог.
Правил миром он, как мог.
88
А и впрочем, почему
Хитрость – не достоинство?
Мы сегодня Мир объявим,
А потом войну начнём.
Завтра – подленько убьём.
Кто законы утвердил –
Быть гуманными с врагом?
Хороши здесь все приёмы,
Ни к чему здесь и законы…
Так  Синг"колтукон решил,
По законам жить своим.
Древние мол – не указ,
Всё меняется сейчас.
И что – Доблесть?
Что – Отвага?
А что – Слава, наконец?
Был бы цел его Венец.
Так и жил всю жизнь
Подлец.
89
Вновь ИОЛИ возмутилась:

-  Как такое может быть?
Это ж  Верхний Мир.
Там Духи,  те  - что Землю сотворили,
Жизнью её одарили.
Ты ж рассказывал нам, дед!-

Ялтак снова улыбнулся,
Он доволен внучкой был.
На Антона посмотрел,
А потом заговорил:
 
- Да, Иоли, я согласен.
Ты, пожалуй, здесь права.
Верхним Мир тот был тогда…
Я же думаю, однако,
Что-то в целом здесь не так.
Хоть смотри и так, и сяк…
90
И возможно, Верхний мир,
Где Синг"колтукон царил,
Был обычным, бездуховным,
Но от нашего – отличным,
Пусть, совсем и непривычным -
Нет подобных на Земле.
Только всё же
То не царство Корс- Торума,
И не Мир его детей –
Духов тех, что созидают
Всюду разные Миры,
Что законы им дают,
Временами награждают.
91
Воины племён Эдена
В Средний мир
С небес спустились.
Потому люди Земли
Мир их -  Верхним нарекли.
Так ли это, или нет,
Мне не ведом сей ответ.
Только вот что дальше было.
Что  нам дёре говорило.
92
Чокулдай пришёл на пир
Полный ярости и сил...
Загорелись и глаза,
Искры вкруг себя меча.
Так кипела в нём душа,
Чуть одежду не прожгла.
Всех гостей он удивил,
Синг"колтукона обвинил.
Мол, предатель он и трус,
Подленько дела творит,
И законы нарушает,
Пусть себя он оправдает…
93
Сингколтукон тот
Удивился.
Потом начал возмущаться,
Посохом стучать, ругаться,
И кричать:

- Ты сам сбежал,
Брата выручать не стал.
Сам меня ты испугался.
Неизвестно где скитался.
Убирайся ты назад,
А не то палач придёт,
Твою голову возьмёт. –

Только вот душа его
Почему-то присмирела,
Вроде меньше она стала,
Вроде дрогнула она,
И теряла силу та.
94
Чокулдай лишь засмеялся,
И гостям сказал:
 
- Смотрите,
Кресло здесь стоит одно,
И пустое лишь оно.
Пусть Сингколтукон присядет
На секунду на него,
И тогда я заберу все слова свои
Обратно,
Обвинения сниму,
Свою голову отдам
На потеху палачам.-

95
На врага он посмотрел,
Тот как будто оробел,
И в лицо ему пропел:

-  Что, собака, испугался,
Нет желания прогуляться
В Мире Нижнем у тебя?
До сих пор никто назад
Из " друзей" не возвращался?
Так пойди же их проведай,
Их судьбы,  давай, отведай…
А потом назад вернись.
И на день не задержись.
Если вправду богатырь,
Сядь на креслице своё,
Знаешь,
В чём подвох его?
Докажи, что лгун и трус - я.
Нет мне места средь друзей
И иных богатырей.
Ты же честен здесь и славен.
Пред народом – праведен.
Ты хранитель здесь законов,
И законный их вершитель.
Снова выйдешь – победитель? -

96
Сингколтукон весь покраснел,
Потом сильно побледнел,
Потом в ярости затрясся,
Громко рявкнул, и сказал:

- Биться я с тобой пойду,
Всё с начала повторю.-

- НЕТ!- Воскликнул Чокулдай,
- Нет собаке больше веры,
Честный бой.
От СЛОВА ЧЕСТЬ.
Ты же её потерял,
И бесчестным ныне стал,
Все узнали здесь, кто ты.
И не выйти из воды,
Не отмыв своей души. –

97
ГОСТИ ВСЕ КРУГОМ
МОЛЧАЛИ.
Кто-то верил, Кто-то – нет,
Кто-то сильно испугался,
Кто-то просто подчинялся.
Кто-то ДОЛЖЕН был ему.
Кто-то сам сидел таким же-
Лживым, подлым и пустым.
А теперь сидел и ждал,
Чем закончится всё дело?
И смотрел весьма не смело.
98
Чокулдай продолжил речь:

- Ты со мной сейчас пойдёшь
К той скале, где в НЕБО путь,
Где сошлись Земля и Небо,
Где Законы от Богов,
Не подвластны никому –
Ни тебе, ни мне, ему….
Там рассудят нас -
Кто прав,
И Закон не нарушал,
Что Всевышний преподал.
Там укажут, кто
Виновен пред Богами,
И во лжи совсем погряз.
Он вспомнит там Богов наказ. –

99
Сингколтукон же закричал:

- Веришь ты в такие бредни!
Духов изобрёл, ЗАКОН !
Слово здесь моё – ЗАКОН.
Остальное всё лишь сказки.
И ненужные рассказки.
Для детей они сгодятся,
До поры, пока резвятся.
Здесь же взрослые мужи,
И серьёзные умы. –

100
Гости кругом зашумели,
Зашушукались, сробели.

Осмотрелся Сингколтукон.
Видит, вера ему пошатнулась,
Власть как будто ускользнула,
Но сильна его рука,
Восстановит он права.

" Я не трус," - подумал он.
Сам решил – пойдёт к СКАЛЕ,
И доверится коню.
Если вправду есть ЗАКОНЫ,
Конь закон не нарушал,
Никого не предавал,
Слов на ветер не кидал…
Конь его не подведёт.
Конь его опять спасёт.
Успокою я народ.
Впредь покорным будет тот."

101
Молча Сингколтукон на всех взирал,
Ровно к месту пригвождал,
Потом крикнул:

- Что шипите?
Я не трус, пойду к СКАЛЕ.
Если ваши Духи живы,
Пусть рассудят, не боюсь…
И назад живым вернусь.-

С тем ушли они к скале,
На судилище себе…
С ними два богатыря,
В путь отправились, сопя,
Чтоб свидетельствовать нам -
Чем закончился суглан?
Как их Боги рассудили?
Кого жизнью одарили?
102
Долго ль, коротко ли шли,
Но к концу земли пришли.
Там действительно СКАЛА
На краю совсем была.
И на чудном том краю -
Где приливы и отливы,
Небо Мира и Земля
- То сольются, то отхлынут.
Щель откроется на миг,
Проскочить её попробуй.
Где окажешься тогда?
То решат одни лишь Боги.
Чокулдай первым
На коня садится,
В промежуток этот мчится.
Рвётся конь его с земли,
Исчезает у скалы.
Но проходит миг единый -
Те вернулись, оба живы.
Только хвост коня как будто
Кто подрезал, но слегка
И цела ведь голова…
103
Синг"колтукон на них взглянул,
Усмехнулся:

 - Это ж трюк.
Делал в жизни я крутые трюки
Всякие другие.
Справлюсь с этим как-нибудь.
Сколько было разговору,
Приплели здесь и ЗАКОНЫ. –

Прыгнул он коню на спину,
И рванул с ним в бездны щель.
Но назад не возвратился…
Кто бы сколько не молился -
Рассекла его скала,
И назад не отдала,
Не вернула и останки,
И могилы нет ему,
Как уродливому псу.
104
Так он с жизнью простился,
И никто не удивился.
А сородичи его,
Племени богатыри,
Что в пути сопровождали,
Всё народу рассказали
О кончине той бесславной,
Но заслуженной вполне.
По закону рассудили,
Чокулдая отпустили.
Так ЗАКОН себя поставил.
Над Мирами
ОН СУДЬЯ.
Помните о том ВСЕГДА.
Кто бы что ни говорил,
Во Вселенной он един.


6. ВОЗВРАЩЕНИЕ В СРЕДНИЙ МИР

105
Чокулдай же в Верхнем мире
Брата своего искал.
Следы битвы разбирал,
Он распутывал следы,
Чтоб концы её найти.
И, в конце концов, нашёл,
Едва мимо не прошёл.
Видит он коней одних.
Где же всадники их были?
Где их кони уронили?
Боевыми кони были.
Люто бились меж собой,
Бесконечным был их бой.
Рвали плоть они зубами,
И копытами топтали,
Лишь момент придёт-
Враги
Сталкивались мощной грудью,
Так удар тот был силён,
Что звенел соседний бор,
Искры сыпались под ноги,
Пламя с пасти жгло глаза,
Сил лишая жеребца.
106
Сколько уж идёт тот бой?
Некому кругом сказать,
Вытоптано чисто поле,
Даже травки не видать. –

- Где же брата мне искать? –

Чокулдай смотрел кругом,
Как орёл – напрягся он.
Вот и брат.
Лежат враги.
И кому они нужны?
Бег"алтукон и Тывгунай.
Бездыханные они?
Вовсе нет уж сил  - сражаться?
Может, при смерти  они?
Словно боевые псы…
Нет уж  сил у них  - подняться.
А и бросить эту схватку
Ровно кто-то не даёт,
Рук разжать не позволяет,
В сердцах злобою мерцает.
Кто же тритий между ними?
Незаметный,
Может, мнимый?
Может, пёс какой ревнивый…
107
Может, он не виноват,
Может сами
Бросить схватку – не хотят?
Значит - смерть возьмёт в могилу,
Чтобы тело там их сгнило.
Примирит  там   их   земля.
Значит - жизнь им надоела,
И она им не нужна?
Ярость верх над ней взяла?
Нижний Мир как будет рад
Пополнению  такому,
Славных два богатыря
В услужение идут.
Души им свои несут.
Там отрабатывать долги,
Будет те богатыри.
И замаливать грехи
Будут сердца своего,
Что не в меру бушевало,
И упорно не прощало…
Но……………
Может сердце не причём?
Кровь горячая виновна?
Как бы ни было -
Душа отвечай за всё сама.
108
Чокулдай брата поднял,
В руку плюнул, потом лечит,
И богам он не перечит.
Раны смазал и глядит -
Брат опять здоровым стал,
Даже ссадин не сыскал.
На коней прикрикнул он,
Те мгновенно разбежались.
Уши и хвосты поджали.
Только яростью глаза
Вспыхивают иногда.
Но закончен - видят бой.
Так и быть, и ты здесь стой.
109
На врага брат посмотрел,
Руку подал, тот присел:

- Можешь биться, или нет?-

Тывгунай ему сказал.

Тот с сомнением прохрипел:

-  Тебе брат помог, мне нет.
Некому помочь мне больше.
А бессильного убьешь-
Славы тем не обретёшь? –

110
Тут ИОЛИ закричала: -
Да и что ж это за Слава?
Как понять такую Славу
Что со смертью ходит парой?
Встретились богатыри -
И сражаются они.
До смерти один другого
Забивают, а за что? –

Ялтак строго посмотрел,
Усмехнулся, развернулся.
И заметил ей сердясь:

- Честь, мужское дело, знать.
Как и Слава - беспременно.
Женщине то не понять…
И не надо даже знать.-
 111
Разобидилась ИОЛИ:

-Ну, куда уж нам, понять.
Если даже нельзя знать…
Потому мужское племя
Век воюет без конца…
Женщинам одни лишь муки
Достаются там тогда,
После боя, вместо Славы,
Похороны у кого.
Век им плакать суждено. -

Здесь Иоли поднялась,
И в свой уголок ушла.
И всем видом показала-
Несогласная она.
112
Антон же пожал плечами.
Даже слова не сказал,
Не сказал даже глазами,
Но подумал про себя-
Видно, прав Ялтак,
Ту Славу не понять женским
Умом.
Им та слава ни по чём…-
И промолвил:

- Что, Ялтак, закончишь дёре?
До развязки уж пустяк.
Очевидно, это так. –

Ялтак радостно взглянул,
Засмеялся, и чихнул:

-Если интересно знать,
Так продолжу я опять. -

113
Братья помнили закон –
Мы  лежачего  не бьём.
Слабого не добиваем,
Тела Душу не лишаем.
Может, та душа смирилась,
И с ЗАКОНОМ примирилась?
Ей ещё на свете жить,
Бремя жизни ей носить.
Если плоть её убить-
Знать – судьбы её лишить.
Это подлость выше меры -
Кто творит тот беспредел,
Он бессовестный совсем.
Грешен он перед богами.
Место ему в Нижнем мире.
Там творится беззаконье,
Ложь там царствует и тлен.
114
И того богатыря, что из племени
Эден,
Братья вылечили вскоре,
Стал он прежним, каким был,
Биться снова норовил...
Но сказал Чолбон ему: -

-Хватит биться, вы равны.
Поумнеть уже должны.
Договариваться надо.
Мы ведь не баранье стадо.
Души мы найдём друг друга,
Вместе здесь мы их сведём.
Пусть они поговорят,
Спор меж вами разрешат. –

115
Бег"алтукон согласен был.
Уж о брате не тужил.
Что ему осталось делать?
Брата Мир теней забрал,
Он правителем здесь стал.
Пусть он жизнь спасёт свою
И начнёт опять ВОЙНУ?
Истребит он Средний мир,
Как то было при отце,
Но угодно ль то богам?
Не придёт ли наказание
Вновь за все его старанья?
Может плоть он умертвить,
Только с душами как быть?
Власть дана ему над плотью,
Души вольными живут.
Бесполезна здесь война,
Пусть исход решит душа.
116
Тывгунаю он стрелу свою даёт.
А потом ему поёт:

- Посмотри на Средний Мир,
Там, где устье пяти рек,
Плёс большой.
В самой глубине его
Много плавает гальянов.
Среди них
Есть серебряный гальян,
Очень маленький собой,
Догони его стрелой.
Это есть твоя душа.
Вольною живёт она.
Пусть моя стрела возьмёт,
И сюда, нам принесёт. –

117
Тывгунай стрелу берёт.
Словно дар, её несёт.
Думу думает пять лун,
Десять – целится стрелой.
Не промазать чтобы той,
Мимо бы не пролететь,
И напрасно б не задеть…
На десятый говорит,
Выпустив врага стрелу:

 -  Ты вернись стрела скорее
С вестью на тетиве,
Да с гостинцем на конце.-

Стрела мигом долетела,
В плёс ударила, как гром.
В это время Тывгунай
Хлопнулся, как не живой.
Потерял сознание он.
Но не долог был тот сон…
А стрела душу достала,
И на кончике несла.
Тывгунай перехватить
Пробовал стрелу и душу,
Руки он свои поднял,
Весь напрягся, застонал…
Ведь душа была его -
Но стрела была врага…
Душу ему не дала,
Улетела до врага,
- К нему душу принесла.
Так Тывгунай свою душу
Потерял.
У врага она была.
На конце его стрелы трепетала
И жила.
118
Тывгунай всё же очнулся.
Телом своим встрепенулся,
Твёрдо на ногах стоял,
И колчан в руках держал.
Потом дал  стрелу  врагу,
И запел он песнь ему:
 
-  На земле, что в Верхнем мире,
Отыщи исток трёх рек,
Реки эти полноводны
И собою глубоки.
Как пройдёшь истоки их,
Горы двинутся к тебе.
На вершине у одной
Лиственница небо кроет,
Так собою велика.
Не сочтёшь её года…
И от возраста такого
Ствол её трухлявым стал,
Но, по-прежнему, стоял.
Девяносто девять дырок
Ласточки
В стволе нашли,
Гнёзда свои прилепили,
И огромной стаей жили...
Расщепи её ты вдоль
Этой вот, моей стрелой –
Ласточек взлетит там рой.
Выше всех взлетит одна -
Маленькая из себя.
Ты поймать её сумей.
К нам неси её скорей.-

119
Бег"алтукон стрелу берёт.
В лук вставляет, думает…
Пять раз Солнце с горизонта
До зенита поднималось,
Потом снова исчезало.
Наконец, что-то, где-то рассмотрел,
Опознал,
Прицелился.
Десять суток целился…
А потом пустил стрелу,
Словно молнию саму,
И вдогонку говорит:

- Ты вернись стрела назад
С вестью на тетиве,
Да с гостинцем на конце.-

А стрела летит, сверкает,
И гремит, и полыхает.
Словно молния сама
В небе светится она.
Вскоре прогремел и гром.
Лиственницу разорвало,
Ласточек всех разогнало.
А стрела дальше летит.
Ищет ласточку- малютку,
А найти её – не шутка.
Ласточка нашла дорогу,
Будет вам с того тревога,
Выход в мир иной нашла.
В небе был он, высоко,
И она к нему летит,
И вот-вот уж улетит.
Кто её, где усмирит?
Выход маленький такой,
Как НАПЁРСТОК золотой.
120
Тывгунай его припомнил-
И подумал: -
"Вот зачем ношу  с собой
Тот напёрсток золотой,
Что мне утка отдала!
Наказала, береги,
Не теряй, крепко храни.
Пригодится, подожди."
Бросил он напёрсток вверх-
И  отверстие закрыл,
Выход перекрыл душе,
Чтоб вернуть её к себе.
Ласточку стрела взяла,
Тывгунаю принесла.
Бег"алтукон свою душу
Хотел взять,
И себе вернуть опять.
Чтоб сознание не терять,
Ту стрелу хотел поймать.
Но стрела была чужая,
До хозяина летела.
Ему душу отдала.
Как и первая стрела.
121
Тывгунай и Бег"алтукон
Друг против друга стоят,
На свои души глядят.
Каждый держит врага душу,
И хозяин полный ей…
Той, совсем чужой, душе.
Победителей не будет,
Если смертью угрожать.
Если снова воевать,
Значит -
В Нижний мир себя отдать.
Там рабами они будут.
Тенью станут меж камней.
И вражду свою забудут,
МИР ЗАБУДУТ и людей.
Помириться следует.
122
Небеса собой огромны,
Много в них иных МИРОВ.
Неизвестных никому,
Разве Духу одному…
Верхний Мир и Средний Мир
Там плывут,
Как в Океане –
Льдинкой маленькой совсем.
Друг от друга далеко.
Даже если б захотели –
Встретится им не дано,
Так решило Божество.
123
Души в руках трепетали,
И светились, и мерцали,
Что на кончиках у стрел.
Души те
Не хотели умирать.
Молодые души те,
Жизнь им только начинать.
Тывгунай и Бег"алтукон
Так решили, помирились.
Обменялись душами,
Каждый взял из них – свою,
И на волю выпустил.
124
А потом богатыри
Заключили договор
Меж своими племенами,
Между нашими Мирами -
Не губить Земли ничьей,
И народы не калечить.
Не увечить города,
Не сжигать селения.
Вечно в МИРЕ жить
Друг с другом.
БОГ  Вселенский -  им порука.
Кто нарушит договор,
Тот подпишет приговор.
И погибнет Мир его,
Как ненужное дерьмо.
Братья с племенем Эден
Помирились, примирились,
За столами пир делили,
Хлеб и соль там преломили…
А потом  и по домам – кто куда
Отправились
.125
Братья в Средний мир
Спустились,
Ничему не подивились,
Там родителей нашли,
Счастье в жизни обрели.
Утка девушкою стала,
Бойкой, ловкой, заводной
Тывгунаевой  женой,
Он нашёл её в том месте,
Где когда-то горевал,
Где напёрсток подобрал.
Та к нему сама пришла,
А возможно – приплыла.
Села рядом, говорит:

- Долго я тебя ждала.
По мирам ты погулял,
Мудрым и могучим стал.
Мой напёрсток ты хранил,
Моё сердце заслужил.
Ты напёрсток мне верни,
В жёны ты меня возьми.-

126
Тывгунай душой пылал,
Ей напёрсток подавал.
Обвенчались им они
На супружеские дни…
А она женою стала,
И наперсток свой прибрала.
И на что ещё сгодится
Тот напёрсток?
Кто б сказал…
Кто б его здесь отыскал.
127
Чолбон - Чокулдай стойбище
Пошёл искать,
Где в земле кусок остался
Лука древнего, большого,
Неподъёмного такого.
И кому тот лук служил?
Чем на самом деле был?
Дёре где  найти такое?
Кто б его нам рассказал?
И на ЛУК тот указал?
А пока, Чокулдай тот Лук нашёл,
Что куском в земле торчал,
И его лишь поджидал.
Он и вытащил его.
И за действие такое
Он невесту получил,
Всё приданое её,
И к родителям привёл.
128
Вместе все они ушли
В земли те, где широкие долины
Устьем были пяти рек,
Мысы там огнём горели,
Лавы вниз по ним текли.
И огромные леса там шумели,
В глубь маня.
Мир отныне в Среднем мире.
С Верхним Миром нет уж войн.
Не грозится он войной.
Договором меж мирами
МИР  скреплён.
И ныне с нами.
129
Так Ялтак закончил дёре.
Ночь глубокая была.
Над Землёй Луна светила.
Весна буйная цвела...
В чуме тихо и тепло,
Крепко спали все давно.
Скоро солнца луч разбудит,
Сны разгонит, день придёт,
И поднимет он семейство,
И Антона нашего.
Первою Иоли встала
С первым солнечным лучом,
И как птичка щебетала,
И возилась всё с огнём.
Вот залаяла собака,
Рядом слышно голоса.
Всем вставать уже пора,
Приниматься за дела.
Разливает чай Иоли.
И лепёшки в след несёт.
Строганиной угощает,
Просто, завтрак подаёт.
130
А лукавые глаза к деду льнут,
И нежно просят: -

"Ну, поговори со мною.
Пусть смотрю сейчас немою.
Хоть чуть-чуть, поговори,
Мой вопрос не обойди.
И секрет не утаи…".

Ялтак смотрит, понимает,
И рукой её ласкает:

- Не молчи, спроси, что надо?
Не сверли меня ты взглядом.-

131
Иоли к деду подскочила.
Все вопросы разом слила:
 
- Где же, дедушка, душа?
Тывгунай нашёл в рыбёшке,
 Ласточку ловил – другой?
Неужели наши души
Разбежались по земле?
Я же думала со мною,
Где-то здесь душа моя. –

И на сердце показала,
Что в груди её стучало...
.
132
Ялтак вроде удивился.
Помолчал, потом сказал:

- Где твоя душа сейчас,
Я не знаю, но ночами,
Точно знаю,
Путешествует она.
Спишь ты крепко,
Видишь сны.
То душа твоя гуляет,
Может - рыбкой в океане,
Может - птичкой в небесах.
Да и кто ж е это знает?
Не положено для нас…
А поэтому - смотрите,
Что найдёте – берегите.
Понапрасну не губите ни птенца,
Ни муравья,
Гусеницу не давите.
Лягушонка не ловите…
Может, это чья душа?
В мире нашем – всё загадка.
Жизнь пройдёт – не разгадать.
А теперь все за дела.
Ждут олени уж меня.


Глава 16. ТОРГОВЫЙ ПОХОД

133
Колесо судьбы Земли
Крутит, вертит наши дни,
Днём работой нагружает,
Ночью нам приносит сны…
Ялтак первым нынче встал,
И Антона растолкал.
А Иоли, та давно
Глазки чёрные открыла,
Сновидения проводила -
Хлопотала у огня…
И готовая стряпня,
Ароматы источала,
И на завтрак приглашала…
Антон скоренько поднялся,
Улыбнулся, потянулся,
На Иоли посмотрел
И в душе своей запел…
Должное - отдал столу.
И собрался на ходу…
Знает он свою работу,
Ежедневную заботу.
134
А Ялтак его торопит,
Подгоняет, говорит:

- Что, Антон, готов, пошли.
Мы считать должны часы…
Нам сегодня до заставы
Мех везти, торги вести.
Может, с кем там сговоришься,
С нашим чумом распростишься,
И домой вернёшься ты?
Доберёшься до сестры?
Что качаешь головой?
Аль не хочется домой?
Не устал ты карулесить,
Кочевать с оленьим стадом,
Нашим, днями, жить обрядом.
Чум тебе не надоел?
До избы не захотел…
Может, загостился,
Друг?
Уж давно прошёл недуг…
Вновь качаешь головой?
Я же тебе не родной…
Ладно, так и быть,
Живи.
Там посмотрим,
Что-то будет впереди… -
135
 А юраки нагрузили на оленей
Тюки, полные мехов.
Шкур оленьих и рогов…
Взять бы за труды свои
Им отменного товара
И до стойбища дойти,
Засветло бы обернуться,
На беду бы не наткнуться.
Вот Антон, он свой у русских,
Из купеческой семьи, знать,
Толк в торговле понимает,
И законы все их знает.
И с надеждою юраки
В малый городок спешили,
Свой товар туда везли.
136
Солнце землю освещает,
И ласкает, согревает.
Та разнежилась, цветёт,
Как полуденный цветок.
Только осмотрись кругом,
Как прекрасен мира дом…
День чудесный наступает,
Что-то он нам обещает?
И куда он заведёт?
А кругом весна спешит,
Будит жизнь,
Ровно с богом говорит…
Камни греются, сверкают,
И хлопот они не знают,
Отшлифованные все,
Как те стрелы в колчане.
Сколько мыла их волна
И баюкала река?
Над рекою замерла высоченная
Скала.
Там пристроилась сосна.
На сосне той белки скачут.
Дупло чистят, мох кладут.
Скоро им встречать бельчат,
Как беспомощных мышат,
Но бельчата – не мышата,
И жильё их – не нора,
Где встречает темнота…
Ждёт сухое их дупло
И уютное гнездо…
Скоро вырастут бельчата,
И прибавится  забав,
Разыграется семья –
Не упала бы сосна…
137
Вот дорога к городку.
Не заметить уж нельзя -
Не охотничья тропа,
И пошире, и почище,
Просекой ведёт в лесу…
Через речку мост стоит,
-Проходите,- говорит.
Сваи мощные его
Выдержат там хоть
Отряд.
Где болотина – бревно
Там уложено давно…
Не пустует та дорога.
Крепкими бы были дроги,
Все четыре колеса
Не увязнут никогда…
138
Ручейками к той заставе
Из окрестных сёл народ
Тянется там временами.
На дороге той сейчас,
В утренний, урочный час,
Всадники гурьбой – охрана.
Не случилось чтоб беды
У погонщиков в пути…
Кони гривами трясут,
Всадников и груз везут,
И телеги впереди, нагружённые
Мешками,
Видно, с хлебом те мешки,
Не прорвало б по пути…
 А навьючены олени
В хвост пристроились,
Идут.
Вместе
До заставы им тащиться,
С комариной семьёй биться…
Вместе ямы обходить.
На пригорки подниматься,
Осторожно вниз спускаться…
139
Вот и город деревянный,
Чистенький и долгожданный.
Деревянная стена,
Деревянные дома.
Каменных - лишь два строения,
Добавляют в жизнь веселья,
Радуют собою глаз, вызывая
Восхищение,
Хоть пускайся  прямо в пляс.
Не пройдёшь там без почтения -
Храм с крестом,
И губернаторский там дом.
Вот и площадь, магазинчик,
Лавки стройными рядами -
Рынок местный,
Знаем сами…
Рядом с ним склад купеческий
Стоит,
И бревенчатый забор
Склад надёжно сторожит.
140
Антон быстро в городке
Разузнал порядки все.
И с купцом договорился,
С ним, должно быть, подружился?
Тот  с отцом его знаком
Был когда-то, вёл дела.
Много лет так жизнь текла.
Вот, как видно, и до сына
Очередь теперь дошла,
Время его наступило,
И дорога привела.
И купец в своём дворе,
Обустроенном вполне,
Тот олений караван разместил,
Смотрел товар.
Ему дальше торговать,
Надо все изъяны знать…
Сколько можно заплатить,
Чтобы прибыль получить…
141
- Что ж, соболя отменные,
Чистые и крепкие,
Мех – как шелковый, блестит,
Душу греет, веселит…
Все возьму. –
Сказал купец,  улыбнувшись
Наконец, -
За них вот, ружья и патроны,
Как просил.
Ты меня уж разорил, -
Пошутил купец слегка,
Чуть нахмуривши глаза, -

А за прочее  - зерном.
И по списку, так и быть. –

142
И юраки понимают,
Что удачный столь обмен
Лишь Антон для них мог
Сделать.
Торговался он один,
Как заправский господин…
А они
Перевьючили оленей,
Улыбались, гомонили
И готовы были вновь
В путь отправиться, домой.
По дороге столбовой.
143
Их купец зовёт за стол,
Там вино и угощения…
Но Антон от приглашения
Тех юраков всех отвёл.
Знал он, пить нельзя юракам,
Как и впрочем – никому
За делами  и  в лесу.
Так отец его учил.
Не напрасно говорил: -

-  Быстро те контроль теряли,
И в дороге засыпали.
Много гибло их потом.
Что с того мы соберём? –

144
И сказал Антон Ялтаку:

 -  Нам пора в обратный путь,
Скоро солнышко к закату
Повернёт огромный круг. –

Разобиделся купец,
А Антон ему в ответ:

-  Ты скрути нам угощения.
Не таи и сожаления,
И обиды не держи,
Праздники все впереди…
Мы дорогой будем есть,
И тебе окажем честь.
Да письмо моё возьми.
Непременно сохрани,
В Томск отправь,
Там адрес есть. –

С тем простились, разошлись.
И обратно караван
Быстрым шагом зашагал.
145
А Антон понять не может.
Что с юраками?
Они вроде  и довольны были,
Но ворчали, гомонили.
Кто и хмурился весьма,
И поглядывал с плеча
На Антона – молодца…
Он вина им взять не дал,
Ровно этим наказал.
146
Городок уж позади,
И поля его, лесок
Скрыл домов последних сток.
Только крест вдали маячит,
Что на куполе стоит.
В солнечном луче блестит,
Гордо на народ глядит.
Как же много он здесь значит.
Колокольня рядом встала,
Над округою блистала.
Колокол на ней старинный,
Голосистый и призывный.
Звонарь знает своё дело.
Управляется умело.
И округа, считай, вся
Там по правилам жила.
Вот к заутрене звонят –
Будят молодых селян.
И конечно, горожан…
Встань, себя перекрестив,
Помолиться не забудь,
Будешь с Богом, им храним,
Принимайся за дела,
Не ленись, трудись с утра.
147
Солнце подошло к зениту,
Тени нет, замолкли птицы,
И притихли все синицы.
Колокол поёт опять.
Знать,  обедня подошла.
В храме служба.
А народ – отложи свои дела,
Помолись за хлеб, за соль.
Отобедай, отдохни и опять
Принимайся за труды.
Не жалей своей спины…
И вечернюю зарю
Колокол не пропустил,
Не оставил без внимания,
Без людского почитания.
Звоном ровно серебра
Одарил её –любя.
Звоном чистым, мелодичным
Провожал он день обычный.
Звон плывёт над той страной,
Призывает на покой,
Посмотреть ночные сны,
Что спускаются с Луны…
Звон его в округе слышно.
Землю он собой хранит
Мир народам обещает,
Власть свою здесь
Утверждает.
Русским духом освещает.
148
А Ялтак свернул с дороги,
Не увязли б только ноги,
Где б поклажа не слетела,
Да не унесла река,
Полноводием бурля.
Караван свой развернул,
На юраков не взглянул,
И Антона не спросил.
Он в походе – главным был.
И увёл он всех за сопку.
Там нашёл одну тропу.
Лишь ему известную.
Вышел к речке небольшой,
Не болотистой, лесной.
Мелкою она была
Даже раннею весной.
Бродом перевёл оленей.
Лес, довольно молодой,
Не высокий, не густой,
Потемнел, и сумрак лёг,
Говоря -
И ты б прилёг.
Отдохнуть и вам пора,
Затухает уж зоря.
149
В это время караван
Вышел
На широкую равнину,
Что темнела впереди,
Говорила: – не спеши. -
А у озера вода
Чёрною уже  была.
Там паслось оленей стадо,
Стойбище их поджидало
Одинокими кострами,
Что мерцали впереди –
Отражаясь от воды.
У притихших берегов
Чумы ждали их, молчали.
Но до них ещё идти
Предстояло каравану,
По долине той брести,
Груз безропотно нести.
 150
Наш Антон спросил Ялтака:

-  Почему свернул с дороги,
И другим совсем путём
Их до стойбища довёл?
Можно было б не спешить.
На ночь им привал устроить,
Отдохнуть, поговорить.-

-  Нет,- Ялтак ему ответил,
- Молод ты ещё совсем.
И жизнь
Ты иначе принимаешь,
Всем и всюду доверяешь.
Хоть и бросили тебя
Замерзать зимой в снега,
Мало понял -  что на свете.
Мало что ещё приметил.
Я же пожил, повидал
Лицемерия не мало,
И коварства, и обмана.
Думаешь, что в наших дёре
Всё придумано и ложь?
Нет жестокости на свете.
Люди все в любви живут?
Чтят и Духов, и Богов.
Почитают волю предков,
Добродетели несут,
Праведный желают суд?
 151
Вот сегодня, в городке,
Караван богатый наш
Много видело людей
И совсем нам не друзей.
Среди них, наверняка,
Есть такие,
Кто по жизни
Грабежами промышляют,
И иной тропы не знают.
Много поселений по местам,
И по сопкам, и вдоль рек.
Кто работает, кто – грабит.
Власти всем здесь не указ.
Вот до стойбища дойдём,
Завтра стойбище свернём,
Дальше, в путь отправимся,
В тундре затеряемся.
Так от бед себя спасём,
Жизнь спокойную начнём.
152
А Антон задумался…
Может, прав Ялтак.
В ту ночь, жуткую и роковую
Не было им шанса – выжить.
Слишком сильный был мороз,
До костей он там промёрз.
Кто же смерти им желал?
Почему так поступал?
Деньги были у Антона в банке,
Но ведь небольшие.
Дом ещё в Томске стоит,
Печкой в изразцах - дымит.
Вот и всё.
От отца осталось мало
Капитала.
Самому ему работать
В этой жизни предстоит.
153
Ехал он дела проверить.
Посмотреть, кто торговлю вёл
Отца?
Как налоги там платили,
Что с балансами творили.
Почему были долги?
Может, что исправить можно.
И банкротство отложить?
Мир жестокий – капитала.
Он ошибок не простит.
Но Маркелыч написал -
Он как - будто опоздал.
Фирму обанкротили.
И с торгов ушли
Склады,
Баржа, да и магазины.
Остальное – у сестры.
154
Уж в который раз Антон
Думал,
Как же ему быть?
В суд идти и к прокурору,
Документы собирать.
С кем судиться?
Не с сестрою ж.
Может, бедная  она
В нищете живёт сама?
Как же было хорошо
Ещё два года назад.
Жил - не зная он забот,
Никаких тебе тревог.
Юности друзья, собрания,
Разговоры до утра.
Чудная была пора!
Лекции в Москве,
Науки привлекали –
Вот ведь штука…
155
И в столице он бывал,
Раза два уж наезжал…
Петербург его потряс
В первый и  в последний раз.
Лоском здесь столичным всё
Ровно изнутри цвело.
Деньги таяли, как снег,
Что по весне,  лучом прогрет.
Впрочем, он о них не думал,
Только тратил, не скучал.
Молодёжные собрания
И гуляния посещал.
И театры, и музеи.
Улиц, площадей столицы
Привлекали вереницы.
В ресторан и по трактирам
Друг водил его не раз,
А платил он всякий раз.
Даже и на бал однажды,
Карнавальный, городской
Те попали всей гурьбой.
156
А теперь вот нет отца,
Нет надёжного плеча.
Денег нет, и мир закрыт.
Мир, к которому привык.
Деньги те, вроде бумажки.
И не значат ничего,
В жизни, вроде, у него…
Было это так,
Пока их отец давал легко.
Но иссяк родник,
Как жить?
В горле пересохло всё.
И другою стороною
Мир уж смотрит на него.
157
Тундре деньги не нужны.
Нет в тайге той от них проку.
Здесь земля тебя накормит,
И оденет, и укроет.
Если, впрочем, повезёт…
Всю свою здесь жизнь учись,
День трудись и не ленись.
Может, потому сбежал он
В этот мир, без капитала.
Здесь людей нашёл других –
Незнакомых и чужих.
Приняли и накормили.
Излечили и обшили,
В доме своём приютили,
А и денег не спросили.
158
Вот он дёре собирает,
И усталости не знает.
Три тетрадки исписал.
Сможет ли продать труды?
Отыскать, кому нужны…
Кусок хлеба заработать.
И от нищеты уйти?
Вряд ли.
Если даже книга выйдет,
Всё издатель заберёт,
Прикарманит – полиглот.
А ещё есть магазин,
Склад, извозчик и предатель,
Этот самый вот читатель.
Он, зевнув, отбросит книжку,
Словно серенькую мышку,
И в трактир уйдёт, скучать.
Время будет пропивать.
Будет горькую тянуть.
Жизнь тяжёлой обзывать,
На друзей своих пенять.
159
Критик тоже заработать
На той книге поспешит,
Будет прав и будет сыт.
Строчки будет он под лупой,
При свече и ясном дне,
Изучать, разглядывать.
И тянуть начнёт сюжеты,
Поливать, выглаживать,
Через сито пропускать,
А потом опять жевать.
Обсуждать начнёт приметы,
Как какие – то портреты…
160
Нет, пожалуй, я торговле
Своё время посвящу.
Верный хлеб я так найду.
Как отец, буду работать,
Дело у меня своё будет,
Как и у него.
С чего-то надо начинать,
И на жизнь  здесь собирать.
Буду на заимках  дальних
Мех скупать,
Да купцам его сбывать.
С ненцами я подружился,
Буду с ними торговать.
Всю охоту забирать.
Сколько лет пройдёт?
Кто знает,
Может - сам стану купцом,
И кормильцем, не глупцом.
161
Так Антон в дороге думал.
Жизнь свою перебирал,
Не заметил, как приехал
К чуму, где жила Иоли,
И отчаянно ждала.
Там скалой она застыла
У крутого берега,
Проглядела все глаза,
Уж с полудня всё ждала.
Сердце извелось сомнением,
Колотилось, тосковало,
Волновалось, трепетало:

- А вернётся ли Антон?
И любовь её – не сон? –
Может, в мире том своём
Затеряется, исчезнет,
И забудет про неё,
И про чум, и дёре всё. –

162
А увидела – сомлела.
Светом вспыхнули глаза.
 Радостно его встречала,
И вокруг всё ворковала.
Он не сразу понял,
Что говорила там она.
Пред глазами всё картины
Жизни прежней у него,
Мира дальнего,
Большого города, и в нём людей.
Там конторы, предприятия,
Банки, биржи толкотня…
Порт, в нём баржи и суда.
Здесь – природы тишина.


Глава 17. ОЗЕРО

 163
Утомительным поход был.
И затеряна тропа
Вовсе была не видна…
Как Ялтак вёл караван –
Не известно это нам…
Поздно караван пришёл.
Была встреча, разговоры,
И обильная еда дожидалась
У костра…
Все устали. Спать легли.
Тихо в стойбище.
Собаки лишь одни на стороже.
Им доверимся вполне.
Знают псы свою работу,
Неотлучную заботу -
Не пропустят чужака.
164
Ночью жизнь  к Вера  Петровна  Нейская







СЕВЕРНАЯ     СКАЗКА
             ИЛИ
     СЛЕД     ВЕКОВ

          ( Книга вторая)   

   Роман-поэма  (русское фэнтези)














               



                Санкт – Петербург, 2021 год


Северная сказка или след веков. Книга вторая:(стихи)\\
 Вера Нейская: Санкт -Петербург, 2021 г.,  - 322 стр. + 16



Роман " Северная сказка или след веков" состоит из двух частей:
Книга первая и книга вторая. Вместе – это единое произведение,
но состоящее из более чем 18 мифов и легенд, которые можно рассматривать и как самостоятельные произведения.
В книге Веры Нейской " Северная сказка или след веков"
собраны мифы и легенды народов севера и северо-востока Российской федерации, объединённые единым сюжетом путешествия
студента по заснеженным просторам, вместе с кочевьем оленеводов
в 1897 -1899г., и эпилог – 1903 год.
По дороге он записывает услышанные им сказания, знакомиться с бытом и становится активным участником жизни племени.
Здесь же он находит и свою любовь. Книга представляет собой роман-
поэму, написанную по сюжетам книги: ( " Легенды и мифы севера". Сборник./ Сост., примечание В.М.Сайги.
-М. : Современник, 1985. -400с.; - Библиотека литератур народностей Севера
и Дальнего Востока.)   ББК 82.3(2)  Л38   ),  в интерпретации Веры Нейской.
Книга подходит для семейного чтения.

Редактор:

Зеленская В.П.

Техническая верстка
И художественное оформление:  Глазунов А. А.











(с) текст: В.П. Зеленская


                Вера  Нейская

Северная сказка или след веков
             Книга вторая

Глава 15. И СНОВА О  ВЕРХНЕМ, СРЕДНЕМ И НИЖНЕМ МИРАХ

Эвенкийский фольклор.  ( устарелое –тунгусы, мурчены)
"  Тывгунай- молодец и Чолбон-Чукулдай"- рассказал в 1963г.
И. Марсуфаилов. п.Угоян, Алданского района Якутии. Записала
К.ф.н., фольклорист А. Мареева.

1.ТЫВГУНАЙ

1
На той  земле, где устье пяти рек,
Широких, полноводных и могучих,
Несли спокойно воды  средь долин,
В цвету встречающих мужчин,
Жил Тывгунай,
Могучий, юный богатырь.
Средь мысов, горящих пламенем своим,
Пугающих лавиною огня,
Бегущего под грохот извержения -
Свои он ночи коротал
Один.
А было это, когда Луна была
Ещё юна,
И любопытна, и не так бледна.
И Солнце Землю всю
Теплом дарило щедро,
Ласкало нежно и любило.
А люди  холода не знали,
Не знали лютого мороза,
Не плакали замёршие глаза.
В момент не замерзала их слеза.
Давно то было,
И сколько тысяч раз весна сменяла лето,
Дёре молчит и неизвестно это.
2
Так вот, тот Тывгунай,
Что жил в краю таком,
Как будто это рай,
Облюбовал  себе огромную сосну
С густыми, мощными ветвями,
И сильными, огромными корнями.
И среди них устроил он  жильё,
И лежбище удобное своё.
Один жил Тывгунай,
Похожих на себя
Не видел он  "зверей",
Не помнил, не встречал.
Пустынным от людей его был  рай.
Кто же родил его,
Как на земле он появился?
Быть может, с неба он свалился?
Нет с ним отца, чтоб за руку привёл сюда.
И матери  своей не видел он, не знал,
И запаха её не ощущал.
3
Возможно, волчья стая
Довольно сытою была,
Когда младенцем там его нашла,
И выкормила молоком волчица,
И воспитала малыша…
Но то догадки мудреца.
И так случилось, что однажды
Пропала волчья стая та.
Ушла и старая волчица,
Как пришла – внезапно
Скрылась в неизвестности она.
И почему ушла она,  исчезла?
С собою взять его не пожелала,
И одного оставила опять…
Сидеть и думать,
Выть и голодать?
4
Сидел он часто на высоком берегу
И думу думал там свою.
С тех пор, как волки бросили его,
Уж много лет
Живёт он одиночкой на земле.
Земля, как мать, его растила,
Кормила, неусыпно берегла,
И силами его дарила.
Смышлёным Тывгунай был
С малых лет,
Он тальник зубками своими
Перегрыз,
Свил тетиву
Из лыка тальника,
Себе он лук соорудил,
Охотой занялся,
И этим жил.
 5
Но юности пришла пора,
И зацвела его весна.
И  крови зов послал его в дорогу,
И возбуждал в груди его тревогу.
Решил он, наконец:
 
" Пойду – ко  вверх я по реке,
Мой лук и шкуры все при мне,
Ночлег под деревом любым
Устрою я в дороге.
Мне нечего здесь больше ждать.
Пора чего-то поискать. " –

Решил, и кто б ему мог возражать?
Отправился в дорогу.
6
Река широкая пред ним текла,
Навстречу воды чистые несла,
Журчала, пела и звенела вся.
Местами водопадами шумела,
А рыбы было много так,
Что сети вам закидывать не надо,
Лишь ловкость рук -
И вот уже награда.
Наш Тывгунай был сыроедом.
Не знал огня он, не палил костра,
Наука эта его обошла.
Жизнь первобытною его была.
Зато имел он зоркий глаз,
И тонкое чутьё,
А слух его был воином на страже,
И постоянно охранял его,
Не нужно было и ружьё.
7
Солнце взошло и снова скрылось.
Долина вновь росой умылась…
Дожди шумели там и грозы.
А иногда где камнепад…
Тогда пещере был он рад.
И так уж было много раз.
Река же всё текла и не кончалась.
Лишь ближе стали берега.
А он всё шёл и шёл куда-то,
Куда то кровь его влекла?
8 
Но вот однажды, тёплым днём,
Влекомый запахом с дымком,
Наткнулся юный наш герой,
Как волк голодный, но не злой,
На стойбище.
Жилища видел он впервые -
Не норы, не пещеры и укрытия…
Людей увидел,
Суетились те,
Всяк занят чем - то был
В живой своей игре.
И Тывгунай
Внезапно  обомлел, остолбенел,
И онемел.
И даже звука
С души не вырвалось от удивления.
9
Душа пылала и огнём, и сожалением…
Укрывшись в зелени прибрежной,
Высокой, жесткой, неизвестной,
Он молча, тихо наблюдал
Похожих чем-то на него – " зверей".
Не ведал он сообщества людей.
Рассматривал он женщин и мужчин,
Детей всех возрастов увидел там,
Себя невольно вспоминал – осознал,

"А я то почему же рос один?"

Всё думал он, и слёзы навернулись.
И  стало жаль ему  себя,
Заголосила в нём его душа.
У них у всех есть мать,
Как у волчат была волчица,
Подрос я, и она оставила меня,
Я не похож был на волчонка,
Как еж, должно быть, на котёнка…
10
Сколько так времени стоял
Наш дикий, юный Тывгунай?
Застыло время для него,
И было это, и прошло.
Он вслушивался в речь людскую,
Такую разную, чужую,
Но ничего не понимал,
Себя ущербным осознал.
Увидел он одежды их,
И наготу свою признал.
Нет, ему нет места среди людей,
Его побьют и не поймут.
Он вечно будет чужаком.
Уж лучше дальше он пойдёт,
Своею жизнью заживёт…
 11
И Тывгунай  побрёл куда-то вновь.
Один он шёл, шёл от людей он прочь.
У берега крутого, заросшего, чужого,
У берега крутого, заросшего, чужого,
С понурой головой, в смятении,
Зашёл он в воду
С сильным сожалением.
Вода там заводью стояла,
Как в зеркале,
В себе всё отражала.
Там стал рассматривать себя
Несчастный Тывгунай
Так, будто малое дитя
Увидело себя…
Похож он на людей,
То - безусловно.
Лишь голова 
Не в меру
Волосом заросшею была,
На гриву льва похожа та была.
Никто расчёски ему не показал,
И ножниц в жизни своей он не видал.
- Ему нет места средь людей. -
Так думал он в тени камней...
12
Но вот до слуха долетел
Весёлый, звонкий, женский смех,
Желавший жизненных утех.
И голосов тех щебетание,
Ворвалось вмиг в его сознание.
Но не понять ему слова,
Лишь только звуков сочетание
Наш Тывгунай
Воспринимал,  как воркование.
Ещё немного он прошёл -
Купальщиц впереди нашёл.
И тихо, рысью подошёл.
Но чудеса, не женщины, а утки две
Плескались в утренней реке.
Он быстро лук свой натянул,
Прицелился, но что-то медлил.
Те утки странные, другие,
Они совсем не гоготали,
А точно, звонко хохотали!
13
Их голоса так волновали.
К себе как будто привлекали.
И сердце вдруг его затрепетало,
Забилось, словно крыльями вдруг стало.
Тревогою наполнилась душа.
И вновь его она звала…
А руки опустились, и стрела
Поникла с луком, и уж не нужна.
И глаз от уток оторвать
Он  не желал,
В силках запутался герой,
Добычей стал:

 - А может утки те чужие? –
Подумал Тывгунай, -
Принадлежат они кому-то,
В том стойбище, где люди жили,
Что необычно гоготали, чирикали
И голосили.
И утки эти, как те люди -
Кричат и плещутся средь волн.
На завтрак мне  такие не нужны.
Найду других я для своей души. –

14
Он из укрытия поднялся,
И над водою показался,
И лук прибрав, стал озираться…
Искал как будто он кого...
Как будто Дух его держал,
И от реки не отпускал.
Утки заметили его,
Взлетели тотчас, но одна
Вдруг закричала так понятно,
Что вновь он выронил стрелу.
А утка всё ему кричала: -

- Мы были утки не всегда,
И нас постигла та беда.
Так знай же это Тывгунай.
Родился ты от человека,
И у тебя была семья.
Ты не убил нас, значит сердцем
Ты незлобивый и в тебе
Живёт разумная душа,
И сострадания полна.
Себе под ноги посмотри,
Внимательно, не пропусти -
У наконечника стрелы
Лежит НАПЁРСТОК золотой.
Он необычный, непростой.
Его с собой ты забери,
Пуще сокровища – храни.
Наступит миг – он пригодится,
И знай, то скоро приключится,
И разрешит нашу судьбу…
Изменит жизнь мою, твою…
И дар второй тебе даю,
По жизни чудом одарю -
Отныне
Слова ты будешь понимать,
Речь человеческую знать.
Бесценен - помни, этот дар.
Как свет во тьме, богов удар. –

15
Застыл на месте Тывгунай
И в голове звенело – знай…
А утки в небе голубом летели вверх
Стрелой одной,
Купаясь в солнечных лучах,
Исчезли прямо на глазах.
И происшествие такое,
Как видно, вовсе не простое,
Сразило нашего героя,
Хоть сердце было, как стальное.
Стоял он будто истукан,
А взгляд осмысленно блуждал.
И Тывгунай
Как мог, при этом – размышлял.
Он знал, что звери говорят.
И птицы тоже меж собою
Беседуют в урочный час.
И даже часто понимал
Своим немыслимым чутьём
О чём идёт тот разговор.
Но слов он их не различал,
Лишь смысл угадывал.
Их пение, и крик, и свист
Врывались в жизнь его сомнением,
Тревогой, радостью, забвением…
16
Теперь же изменилось всё,
Те утки поняли его…
Он их слова все различал,
В сердце хранил,
И всё дословно понимал.
Как будто он язык тот знал.
Как будто знание языка
Дремало где-то у него,
Довольно, впрочем, глубоко.
Наперсток он у ног заметил.
Сверкал он в солнечном луче,
И этим был весьма приметен.
Поднял подарок наш герой,
Крутил, вертел и думал он:

-  Как может маленький предмет
На что-то дать ему ответ?
Когда он может пригодиться?
На что он сможет,
Где сгодиться? –

Стрелу он взял, наперсток с ней.
И шёл по берегу реки,
Куда его ноги несли.
И что творилось вкруг него-
Ему уж было всё равно.

17
-  Эй! Тывгунай. - услышал он.
И резко, быстро обернулся
На голос тот,
И встрепенулся.
Потом испуг  к нему пришёл,
Встал рядом, да и говорит:

 - уйдём? –

Под деревом, почти с ним рядом,
Сидел могучий богатырь,
И почему-то улыбался,
А может, чем-то развлекался?

- Не бойся, - тот ему сказал,
Так резко, словно приказал, -
Я брат твой старший –Чокулдай,
Отныне имя моё знай.
Я много лет тебя ищу.
По этой вот земле брожу.
Но до сих пор и даже следа
Мне отыскать не удавалось.
И знал бы ты, какая жалость,
Так много время потерять,
Чужой дорогою блуждать.
Сегодня утки мне сказали,
И прямо путь мне указали,
И место, где мне ждать тебя.
Ты брат, кровинушка моя.
Родные братья мы – поверь.
Ты не какой-то дикий зверь…
Откуда ты идёшь, скажи?
И с кем ты  жил до сей поры? –

18
И снова Тывгунай в сомнении,
И голова его в смятении.
Он понимал богатыря
Так, словно самого себя…
И знал, что значит -  брат:
 - Семья была, должно быть,
Раньше у меня? -
Откуда знания пришли
Для одинокой столь души?
Волчат он вспомнил и волчицу,
Вскормившую его денницу.
Волчата братьями там были.
Волчицу – мать они любили.
И стая их была семьёй,
Но не родной ему – чужой.
Откуда знания пришли?
С небес спустились, приросли?
Ему вдруг очень захотелось
О жизни всё своей поведать,
И брату беды рассказать.
Как жил один и где скитался,
Боролся с кем и побеждал,
Был ранен, но в живых остался…
19
Желание сильное такое
Вдруг облеклось само в слова.
И он заговорил впервые,
Он видел маленьким себя.
Потом волчицу, свои будни,
И ночи жуткие потом.
И одиночества искания.
Воды объятья, холод снега,
Уроки голода терзания.
Картины чудные земли,
Где вырос он,
Пред ним вставали,
К себе его как будто звали
Края родные и сосна,
Что домом столько лет была.
20
Чогулдай был потрясён
Тем описанием жития.
Он слушал молча и взирал,
Пред ним обросшим брат стоял.
Дикарь он был,
Почти что зверь.
Но разум дало провидение,
Вложило речь в его уста,
А остальное – его дело.
Он завершит преображение.
И сам займётся обучением…
И  брата Чогулдай  обнял.
И как младенца – приласкал.

Потом он свистнул –
Конь из чащи
Стрелой примчался
Под седлом.

-  Знакомься, это мой товарищ.
С ним рядом жизнь свою веду.
По свету вместе с ним брожу.
Он не простой, чудесный конь.
Тебя искали с ним мы вместе,
Не устоять было на месте
Все годы, что в пути прошли,
И вместе мы тебя нашли.
Он не простой – волшебный конь,
И рыжей масти, как огонь.
Ему ты в ухо полезай,
Не бойся, брат - увидишь сам,
И не противься чудесам.
Богатырём оттуда выйдешь.
И будешь свой среди людей.
Найдёшь и множество друзей.
Тебя я обучу дорогой,
Смышлёный ты, и быстро
Усвоишь всё  о жизни местной,
Простой, и, в общем  то, чудесной. -
 
21
Не долго думал Тывгунай,
На братца с завистью взглянув,
Себя богатырём представив-
Его сомнения прочь бежали,
Даже минуты не сдержали.
И храбрость юности беспечной,
Союзницей не долговечной,
С доверчивостью дикаря,
Неудержимо
К коню тому его толкала.
И он с отчаянием шагнул,
И в ухо быстро проскользнул.
За ним пойти нам  не дано,
Это не дверь и не окно.
Нам не узнать, кем конь тот был,
Между мирами как бродил?
Явился он  когда, откуда, и почему
Случилось чудо -
Вдруг ухо выросло его
И поглотило Тывгуная…
Куда проник  он  - в "дверь" шагнув?
И что с ним сделали потом?
В том мире, что мы не найдём,
Как не искали бы при том.
Узнаем только лишь когда
Вернёт нам конь
Живым, возможно, Тывгуная –
Узнает ли земля родная?
Вернёт в  МИР СРЕДНИЙ,
Тот, где братец ждёт,
И в нетерпении хлеб жуёт.
22
Не долго Чогулдай сидел,
И брата поджидал, сопел.
Тот вышел впрямь – богатырём,
Опрятным, чистеньким при том.
С ним рядом конь второй стоял,
Копытом землю разрывал.
Ласкал он мордой  Тывгуная,
В дорогу его приглашая.
Чолбон* увидев, улыбнулся -                (* второе имя Чогулдая)
Брат молодцом был из себя.
Вдвоём найдут они ответы
Что было с ними в жизни этой…
Кто виноват в скитаниях тяжких,
Как видят духи, не напрасных.
Где их друзья и племя их?
И может быть отца и мать
Они найдут,
Сумеют где-то отыскать.
И от беды их упасут.
В свой мир и в жизнь свою
Вернут.
Заветная исполнится мечта,
И успокоится разбитая душа.
Пока же их дороги ждут,
И приключения в путь зовут.

2. ЗАКАЛДАНЕНЫЙ ЛУК               
 (заколдованный)

23
Братья  не долго собирались,
Друг другом ровно любовались,
Вскочили ловко в стремена.
Улыбка на устах цвела,
Уздечки в руки и в дорогу
Отправились они в миг оба..
Лишь пыль клубилась вслед кругом,
Но их там больше не найдём.
И никакой в пути тревоги
Не знали два богатыря…
Спокойно сердце, а душа
Кричала: -
Брата я нашла! -
Лишь цоканье мощных копыт
В ушах обоих их звенит.
Как музыка – оно для братьев,
Почти счастливых, молодых,
Несущихся по бездорожью,
По полю, где местами
С рожью.
Колосья били по ногам,
Зерно теряя тут и там.
По каменистому плато,
До горизонта что дошло.
Куда же так они спешат?
Куда, как стрелы те – летят?
Навстречу бездне
И несчастью,
Ночному призраку и зверю?
Добычею бы им не стать,
Не угодить бы прямо в гать.
24
А может, ждут их приключения,
И радость встречи,
И пиры,
И жизни пышные цветы?
Что приготовила судьба
Для испытания молодцам?
Не ведомо то ныне нам.
Быть может,
Где-то в книге Жизни
Расписан был уж каждый день,
И было б нам читать не лень?
Но книги той
Ни нам, ни им
Во век свой краткий не найти…
А ветер встречный треплет гривы
Ровно взбесившихся коней.
Могучей поступью своей
Те распугали всех зверей.
25
Вот впереди опять селение
Богатым стойбищем стоит.
Там сотня чумов, тьма людей…
И много там богатырей.
Собрались люди на поляне,
Будто устроили суглан -
Собрание, может, или сход.               
А братья с высоты коней
Узрели ЛУК в центре поляны.
Поляна поросла травой,
Цветы качали головой,
Но никому и дела нет,
Что их затопчет чей-то след,
Затопчут сотни крепких ног,
Их безответственных сапог.
26
На чей же зов они явились,
И вокруг ЛУКА всё крутились?
Огромный лук был,
Необычный,
И для чьего плеча – привычный?
Металл поблескивал  в лучах,
Слепил и прыгал он в очах.
Увидишь, точно скажешь –АХ!
Изогнут был лук непривычно,
Изящно, как хребет волны,
Что бурей ветры принесли…
И с надписями на боках
На неизвестных языках.
Возможно, кто прочесть пытался,
И был бы это не вопрос,
Да только
Дугой своей лук в землю врос.
До середины погрузился,
Да и застыл, остановился.
И кто б не пробовал изъять –
Не получалось ведь опять.
Хоть вместе всем тянуть тот лук,
Ни с места он,
Скалой стоит
И вызывающе блестит.
27
Чуть в отдалении, с семьёю,
Хозяин стойбища  взирал,
Как местные богатыри
Пытали счастье у судьбы.
Условье он одно поставил:

- Кто лук тот вытащить сумеет,
Получит дочь его и чум,
Наполненный внутри  дарами.
К нему в придачу и стада
Счастливцу будут от отца. –

Красивой девушка была.
И юности та красота,
Как солнышко, светилась вся.
Отец её не поскупился,
Чтоб свет кругом весь подивился.
Достойно дочь свою одел,
Чтоб осудить кто не посмел.
Наряд её расшит искусно,
Причудливо,
Орнамент густо бежал по краю
Рукава,
И по подолу, и груди
Сверкал рубинами – смотри.
Так самоцветами горел,
Что всяк завистливо смотрел.
Такую девушку, лишь взглянет,
Пожалуй, каждый будет рад
В чум привести,  женой назвать.
От счастья солнышком сиять,
Представить матери с отцом,
И радостно зажить потом…
И не осталось никого в том стойбище,
И по округе,
Кто б не пытался ЛУК изъять
И девушку себе забрать.
29
Но ЛУК в земле торчит, как был,
И кто его воткнул, забыл?
И вот теперь,  богатыри
Конфузились и возмущались,
И зло на ЛУК они взирали -
Никто его не шевельнул,
Как ни старался, ни пыхтел,
Ни тужился, и не сопел.
Да лук ли это? Кто б сказал.
Сверкнули молнией глаза,
И улыбнулся Чокулдай.
На брата мельком посмотрел,
Тот с равнодушием смотрел.
Ни девушка, ни древний ЛУК
Не привлекали молодца.
Знать, не его это судьба.
30
А Чогулдай спрыгнул с коня,
Уздечку бросил, приласкал,
Тот словно вкопанный стоял,
Глазами тёмными вращал.
Потом следил, как Чокулдай
Пробрался сквозь толпу народа,
И в центре той поляны встал.
Едва на девушку взглянул,
Рукой могучей дугу дёрнул,
Да так, что та сломалась в миг,
Взметнулась ввысь и улетела.
И в воздухе она запела,
И с гулом взмыла в небеса
И искрами светилась вся.
Потом из глаз она пропала,
Куда и как она попала?
Ведь невидимкою та стала.
Вдруг молния на ясном небе
Сверкнула где-то высоко,
Затем и гром, собою страшный,
Раздался, верно,  в Верхнем Мире,
А в Среднем  - замер и затих,
Да так, что слышно было мышь.
31
Кругом народ стоял – напуган.
Оцепенел, едва дыша.
И девушка была бледна,
Как вновь взошедшая луна.
Отец нахмурившись, сказал: -

Вот ведь какая нам беда
От этого богатыря… -

Потом все бросились бежать.
Кто – молча, кто начал кричать.
А ну как  тот кусок опять
Теперь уж с неба упадёт.
Прибьёт, как есть, здесь
Тьму народа.
Спасаться надо и не ждать.
Чолбон слегка пожал плечами.
Как бы сказал - не виноват.
На девушку свой бросил взгляд
И ей одной только сказал:

- Я сил чуток не рассчитал,
И полетел лук небесами,
Но догоню я, кони с нами. -

32
Потом он к брату подошёл,
Вскочил в седло, и с Тывгунаем
Сами
Небесною дорогой
Летели в мир они иной,
Им неизвестный и чужой.
Там, впереди, был Верхний Мир,
Каким он был, никто не знает,
И дёре не припоминает.
Добро и зло какие там
Ждут братьев где-то по местам…
Они решили посмотреть,
На месте им не усидеть,
Что натворили невзначай?
В том мире, что за небесами…
Вот думай теперь и гадай -
Что же случилось в Верхнем мире?
Вдруг там они кого убили,
Иль покалечили,
Как знать?
Придётся им там отвечать.
33
Возможно, и кусок от ЛУКА
Сумею где-то там найти,
Иначе как же прочитать
Им надпись на дуге у ЛУКА?
Как тайну древнюю узнать?
Как Тывгунаю мужем стать?
Как девушку себе забрать…


3. ВЕРХНИЙ МИР

34
Долго ли, коротко летели
Два брата  -
Небеса звенели.
И мелодичный этот звон
Окутал облаком потом.
Несли их кони, словно стрелы.
И кто их выпустил, когда,
Не знали братья, да и я.
На всём пути они одни,
Преграды нет им впереди.
Вот и граница двух миров,
Понятно было то без слов.
Что ж такое?
Неразличима для очей
Граница та была совсем.
Но под копытами коней
Опять земля собой звенела,
А пыль клубилась и летела…
Людей кругом, как комаров,
Скота, как оводов,
Что летом
Вас жалят зло со всех сторон,
Не замечая ваш урон…
И свет там был, растения тоже.
Другие только, не Земные.
Какие? Миф о том молчит.
Молчу и я,
К  чему здесь что-то приплетать.
Меня не научили лгать.
35
Братья наткнулись на дорогу,
По ней направили коней
Спокойной рысью, меж ветвей.
Увидели:  вот впереди
Из-под земли
Дымок струится узкой лентой.
Они в ту яму заглянули –
Приметили двоих людей.
Несчастные те обгорели,
Изголодались, постарели.
Старик то был, старуха с ним.
Старик всё жаловался ей
Как мучается он давно,
Как печень у него болит,
И голова его гудит: -

-Ты полечила бы её,
Дала бы мне кусок печёнки.
Глядишь, пожил бы я ещё. –

36
На что она ему в ответ: -

- Не жаль мне печени, ты знаешь.
Хозяйка мне её дала,
Чтоб  в шкуру я её втирала,
Чтоб мягкою она была.
И если я отдам кусок,
Пусть даже и совсем чуток,
То вновь щипцами,
Что все собой из серебра,
Хозяйка злобная моя
Всю голову мне раздолбит,
И точно, мне тогда не жить,
С тобою здесь не говорить. –

37
Старик же с жалобой другою
К старухе начал приставать:

- Вот голова болит, нет мочи,
 Вчера дала ты мне мозги,
Мне помогло, дай мне опять.
Не буду тогда приставать. –

Старуха же ему в ответ
Твердит, как прежде, своё – нет:

- Хозяйка то дала на дело,
И если нет,  то голова моя
Опять
Ответит ей за всё – одна.
Такая вот беда пришла. –

38
ИОЛИ  тут дёре прервала.
Воскликнула:
 
 - Да как же так?
Там боль в печёнке, печень лечит,
Больную голову – мозги?
Мой дед, попробуй, объясни? –

Ялтак вздохнул:
 
 - То Верхний Мир.
Не ведомы его секреты.
Но есть шаман,
Пришёл он к нам издалека,
Прибился к нашим племенам.
Когда и где –
Не помнит сам.
И говорит, что он жил там,
Где небо сходится с землёю.
Тибета горы там давно
Собою подпирают небеса,
Плывут там ниже облака …
Там город есть, монастыри
Хранят там знания свои…
39
А он теперь средь нас живёт,
И лечит так он наш народ.
Его об этом ты спроси,
Если увидишься когда,
Когда сведёт вас где судьба.
Не знаю я его секретов,
Ни заговоров, ни заветов.
Мне ж не мешай, сиди, молчи.
Устала, так иди, поспи… -

40
-О чём же я? –
 Антон напомнил,-
О старухе, что отвечала старику.-

Так вот, - Ялтак продолжил дёре, -
Старуха тоже жаловалась
Старику:

- Болит уж сколько лет подряд
Вся грудь моя.
И никому нет дела
На этом свете до меня.
С болезнями живу я здесь одна.
Ты помнишь ту ужасную войну?
Я знаю,
Ты не забудешь никогда,
Пока хоть искра жизни есть в тебе,
Пока ходить ты можешь по земле,
Пока дыханье есть в тебе -
Как молодым ты бился
В нашем мире.
В том мире, где свободными  мы были.
Где мы с тобой детей своих родили.
Где предали нас духи, а враги,
Пленили и пытают до зари…
41
Отсюда были те богатыри.
Что перебили наши племена,
Чтоб век горела под ними
Вся земля,
Чтоб хлеба им не есть,  не знать,
И снов спокойных не видать…
Тогда я спрятала наших детей,
Как прячет дикий и несчастный зверь.
Чтоб жизни тем, возможно, их спасти.
Спасти от смерти и лихой судьбы.
42
Сынок у нас двухлетний был.
Как оленёнок он ходил.
Его под лиственницей я укрыла.
Корьём и листьями там завалила.
Сказала на прощание  я ему:
 
-  Коль жив останешься –
Запомни, имя я тебе дала,
Чолбон-Чокулдаем
Назвала я тебя.
Во всех мирах, где б ни был ты,
По имени тебя найду,
Признаю,
Любовью матери я одарю
И обласкаю. –

43
Другого сына, что младенцем был,
Того, что вовсе не ходил,
Питался молоком моим грудным,
Того, что шести месяцев не прожил,
В корнях сосны высокой схоронила.
Накрыла старою оленьей дошкой,
Живого там ветвями завалила,
Чтоб не достался он суровому
Врагу,
И дикому, жестокому зверью.
Его своей земле я поручила.
Своих я Духов за него молила.
А на прощание ему сказала:

- О, если есть такие Боги,
Что жизнь тебе помогут сохранить,
Мой сын, ты будешь называться
Тывгунаем.
И пусть об этом даже звёзды
Знают.
По имени тебя везде узнаю…
И если вдруг найду, то обласкаю.-

44
Но наша жизнь на службе у врага,
Вот в этой яме много лет текла.
С тех пор болит моя нещадно грудь.
И сыновей, нам видно не вернуть.
Погибли видно, наши сыновья.
За нами не придут они сюда.
И в этой яме скоротаем век.
Немного нам осталось лет. –

45
Несчастная устала причитать.
И за труды там принялась опять.
А братья изумлённые стояли.
Дар речи на мгновение потеряли.
Родителей нашли они внезапно.
Обоим им стало враз понятно.
И кровью сердца их обливались,
От участи такой  сердца их сжались.
Из ямы страшной, тёмной, смрадной 
Они родителей достали,
Но ничего им не сказали.
Лишь попросили влезть в уши коней,
Чтоб там найти своих друзей,
Чтоб новый мир там обрести,
И от врагов своих уйти.
В уши отправились родители скорей,
Не долог путь их был среди друзей,
Обратно вышли - словно молодые,
Ожоги и раны залечили,
Болезни их исчезли разом все.
Они  и сытые, и чистые вполне.
Стоят и смотрят на тех богатырей,
Что были в жизни всех милей.
46
Но вот заговорил старик:

- Откуда вы, ребятки здесь взялись?
Как же сюда вы добрались?
По виду вашему не местные вы,
Знать?
И как же нам вас величать? –

47
И братья с волнением отвечали,
И глаз своих с них не спускали,
Там слёзы, как озёра были,
Но радостью они светили: -

Я – Чолбон –Чокулдай,
А это брат мой младший_
- Тывгунай.
Из Среднего пришли мы Мира,
Посмотреть, как здесь живут?
Какой здесь Свет?
А вы, как вы сюда попали?
И столько лет здесь пропадали? –

48
Мать, плача, обнимала сыовей.
Нет в свете никого у ней родней.
И грудь, и сердце больше не болят.
А слёзы где-то реками шумят.
Старик - отец продолжил свой рассказ:

- ВОЙНА,
Жестокая война между мирами -
Меж нашим миром, и вот этим,
Верхним,
Случилась почти двадцать лет назад.
Могучим было племя наше, сильным.
Владело знаниями многими оно.
Никто из всех живущих на Земле
Ни знаний тех, ни мощи не имел.
За это только Верхний этот Мир
Решил всё наше племя извести,
Всех уничтожить – женщин и мужчин,
Детей, что вырасти могли,
И знания по жизни пронести.
49
Младенцев уничтожили, убили,
Как матери бы их ни голосили,
Чтоб сильных  в Среднем мире
Не появлялось более людей.
Чтоб племя наше вновь
 Не возродилось,
Чтоб вновь не появились города,
И не несли угрозы им сюда.
Соперниками нас они сочли,
И на смерть всех нас обрекли…
50
Жестокою была война, но скорой.
Мать схоронила вас, они прознали.
С собою нас, наверх они забрали.
Пытали здесь всечасно нас они,
Всё спрашивали, кто остался на Земле?
Угроза их какая поджидает.
И где искать им семя тех племён?
Что смертью им грозит и поделом…
Но много лет мы здесь молчали.
И сами веру потеряли,
 Чтоб выжил кто?
Мы этого не знали.
51
Живут здесь два богатыря,
Каких не видели века.
Сильней которых –
Ни в нашем мире нет,
Нет в этом тоже,
А прочие нас не тревожат.
Так вот, вчера
Их смерть пришла за ними,
Прилетела,
Нагрянула железною стрелой.
Из Среднего мира поднялась,
И поразила их обоих   в раз –
Я вижу это -  как сейчас.
По половинке от обоих оторвала,
И с тем пропала.
И жители этой вот земли
В сей яме нас опять нашли.
Они опять пытали нас огнём,
И острым, и безжалостным мечом –
52
Всё спрашивали, кто у нас остался
На нашей, на родной Земле –
Там задержался. 
Теперь живёт,
Им угрожает, смерть несёт.
А, не добившись ничего,
Нас в яму бросили они опять,
Чтоб света солнечного
Нам не видать.
Коль жить мы захотим,
То что-нибудь  припомним.
Чтоб пытки избежать –
Мы что-нибудь да вспомним.
53
Им мало нас.
Они шаманов ежечасно призывают.
И их нещадно там пытают.
Их заставляют ворожить
И колдовать,
Чтоб те сказали,
Рассказали, донесли –
Откуда беды к ним пришли
И раны жуткие им принесли?
Смерть страшная пришла откуда?
Кто её послал,
И во дворец её загнал…
Шаманов уж который час пытают -
Быть может,
Кто из них об этом знает?
А если нет,
Их головы  безжалостно летят,
Как накануне  камнепад. –

Отец замолк, и смотрит на детей.
На двух прекрасных, сильных сыновей.
Они теперь решают их судьбу,
За них и за себя, и за народ
Внизу.
54
Братья  этим подивились,
Осознали и беду -
Велика угроза та
Для несчастного отца.
Мать бы как им сохранить,
Им обоим здесь не жить.
Осерчали
Братья очень.
Да и как за это спросишь?
Друг на друга посмотрели,
Ни на миг не оробели.
И решение приняв,
Мать с отцом они на Землю,
В край, где Лук торчит,
Спустили,
В Средний мир отправили.
Пусть они там, меж людей,
Нынче  затеряются,
Тихо, скрытно поживут,
Снова их пусть подождут.
55
Братья  ж дальше заспешили.
В Верхнем мире, по дорогам,
По селениям, городкам
Путь лежал богатырям.
В центр страны той,
В главный дом,
Где живут правители,
Мира там – властители.
Наконец, они  пришли.
И нашли богатырей,
Вовсе себе не друзей.
Управляли те страной,
И водою, и землёй, 
Миром Верхним ведали.
56
Путь недолгим оказался.
Лишь закончились леса,
Поселения, одинокие строения -
Город чудный показался,
В нём огромный дивный дом.
В доме том людей – не счесть.
По делам они спешат,
Все судачат, говорят.
Дальше там толпа стоит,
Угрожающе молчит.
Парни спрятались и смотрят,
Как лихие палачи
Головы шаманам рубят.
Те же в очередь стоят.
Их покорность от ягнят.
57
Вот шаманку подвели.
Начали допрашивать:

-  Говори,  рассказывай,
Где сейчас наши враги?
Где остались их следы?
Кто они, искать их где?
Ведьма ты, знать,
Известно то тебе…
Если вправду ты шаманка,
Скажешь нам и не солжёшь…
Если нет - ты и дня не доживёшь.-

58
Старою была шаманка,
Глаз горел из-под бровей.
Осмотрев богатырей,
Та сказала равнодушно:

- Средний мир вам смерть принёс.
Человек тот среди вас.
Поищите хоть сейчас.-

Старший богатырь взъярился.
Из себя весь возмутился:

-  Что ты, старая карга,
Врёшь мне здесь
Прямо в глаза.
Эй, палач, сюда иди,
И ей голову руби.-
59
А шаманка повернулась
В сторону богатырей,
Что смотрели от дверей,
Затерялись средь толпы,
И попробуй, их найди:

-  Добры молодцы, - сказала,-
Выйдите, представьтесь нам.
Мою голову спасите,
Жизнь от смерти защитите,
Будет честь за это вам.
В этом мире и в другом.
Всюду, где его найдём.
И заслуга пред богами.
Как награда, будет с вами.
Знаете вы это сами. –

60
Братья вышли к той шаманке:

- Стой палач, права она,
-  Говорит всем Чокулдай. -
Я дугу ту запустил,
И богатырей побил.
Я пришёл к вам вместе с братом
Не за миром, и за ладом.
Будем силой меряться.
И судьбу МИРОВ решать,
И законы соблюдать…
61
Почему вы в Среднем мире
Наше племя извели?
И младенцев не щадили,
Кровью землю там залили…
Мать с отцом в плену держали,
И нещадно их пытали?
Это ль честь богатырей?
Не позор ли для людей?
Верхний мир ваш этим славен?
И известен меж мирами
Недостойными делами?
Кто ответит нам теперь?
Было это всё зачем?  -

62
Те, что раненые были,
С ними вдруг заговорили,
И один был Син"колтукон -Эден,
А другой – Бег"алтукон –Эден:

- Я  и брат мой – главы рода.
Лучшие в роду Эден.
А теперь лежим – калеки.
Вы за то одни в ответе.
И нет силы, кроме  вашей,
Во Вселенной не найти,
Чтоб поднять нас на ноги.
Чтоб от смерти нас спасти
И на битву привести.
Вы нас силой победили,
Но до смерти не убили,
Так теперь лечите нас…
Чтоб ответ услышать наш. –

63
Чокулдай и Тывгунай
Посмотрели друг на друга.
Усмехнулись, и решились -
Парни сплюнули в ладонь,
Их натёрли -
Чудеса.
Те поднялись не спеша.
Снова обе половинки
Вместе были, как всегда.

- Вот теперь, - они сказали,-
Будем биться по закону,
И по правилам игры,
Что мирами  созданы. –

64
-Нет,- ИОЛИ возмутилась.-
Не понять мне, почему
Следовало их лечить?
И за все их преступления,
Новой жизнью одарить?
Пусть секреты знали братья,
Но их знал и Верхний мир.
Не пойму я, почему
Верхний мир их не лечил,
Почему должны то делать
Тывгунай и Чокулдай?
И теперь погибнуть им
В Мире подлом и чужом?
Головы свои сложить,
О родителях – забыть… –

65
Ялтак смотрит на Иоли.
На Антона, тот молчит.
Видит старец, по всему
Интересно и ему.

- Что ж,- сказал он -
Без ответов те вопросы
Много лет.
Думай день и вечер думай.
Ночью думай, не засни,
Но ответов не найти.
Нам людей из тех времён
В этой жизни не найти.
Не узнать и их секретов,
Их законов, жизни их…
Я ж не знаю почему
Братья биться там пошли…

66
В городе том, в Верхнем мире,
Площадь есть для поединков.
Там Чокулдай и Тывгунай,
И два брата из Эден
На коней своих вскочили.
Чем могли, вооружились,
И пошёл там страшный бой,
Бесконечный и лихой.
То идёт он на земле,
То под небесами бьются,
Словно соколы – дерутся.
Только вдруг Чолбон ослеп,
Словно крот, не знавший свет.
67
А Син"колтукон рубит пальмой,
Пальмой звали нож большой,
С рукоятью – не простой.    
Рубит пальмой,
Не замедлит.
Сыплются удары градом,
Там и тут, и где-то рядом…
Не понять, с каких сторон…
Будет сильный, знать, урон.
Ранен будет он куда,
Целой будет голова?
Конь почувствовал беду,
Да и говорит ему:

-  Ты, Чолбон, возьми топорик,
Что над ухом и под гривой.
Да ударь меня всей силой,
Бей  по морде, не жалей,
Но до смерти не забей…
Чтобы крови было море.
Вниз затем скорей смотри,
Ничего не упусти.
Плот увидишь, в нём старуху,
Ту, что дымокурней правит,
Дымом тебя ослепляет,
Бой вести тебе мешает.
Если не убьёшь старуху,
Как взбесившуюся муху,
Сам тогда ты пропадёшь,
И домой ты не придёшь.
Непременно трупом станешь,
Жизни своей не познаешь.
И меня ты не спасёшь. –
Смерть в свой мир ты принесёшь. –

68
Чолбон тот топор достал
И коню дал по губам.
Кровь дымок тот уняла,
Видит ясно он старуху,
Изворотливую муху,
Та на плотике летит,
Под конём врага сидит,
Дым разводит, суетится.
Что ж ей дома не сидится?
Чолбон лук свой натянул,
В миг старуху осадил,
Жизни он её лишил.
Чтобы впредь никто не смел
В бой встревать,
Борьбе мешать,
Отношения выяснять…
69
Дым пропал, Чолбон прозрел.
Конь под ним, как озверел,
Бьёт копытами врага,
Не укрыться никуда.
Понял  в миг
Синколтукон  -  бесконечным
Будет бой.
Надо бы остановиться,
И на время  - замириться…
Он сказал богатырю:

- Бросим бой, пойдём мириться,
Хватит нам с тобою биться.
Силы равные у нас.
Здесь такой мой будет сказ.
Славы в смерти не найдём,
Жизнь пусть царствует кругом. –
 
70
Согласился Чокулдай.
Надо поберечь коня,
Словно самого себя,
Накормить и полечить.
Рану его исцелить,
Да и мир войны милее.
Что на свете может быть
Жизни краше и светлее.
Враг его, теперь уж бывший.
В дом к себе его зовёт,
Там к обеду стол накрыт.
И хозяин ублажает,
Ласково к столу ведёт,
И с почётом предлагает
Место в кресле, близь него.
Приготовлено давно это кресло
Для гостей,
Для назойливых друзей,
На почётном, вроде, месте
И нет больше ничего
В кресле том -  особого:

- Ну, садись, боец, в него. –
Синг"колтукон мило улыбается.
Кресло подвигается.

71
Только Чокулдай присел  -
Вниз мгновенно полетел…
Слышит смех вослед себе:

- Храбрым был тот человек,
Не достало лишь ума
У того богатыря –
Стул проверить наперёд.
Он доверчив, как удод,
И  пускай теперь летит
В Нижний мир и там живёт.
Пусть там кормит свой живот.
Поумнеет, может, там –
Коль в котёл не попадёт,
Не изжарят на огне
Для гостей и псов
В вине…

 
4. НИЖНИЙ МИР

72
Чокулдай летит внизу,
Низ ли то – не разберу…
Но летит без остановки.
Не зацепятся и ножки…
Но куда?
Не известно никому…
Камнем падает в той бездне,
Что разверзлась вдруг под креслом,
Провалился он куда,
Не задев и уголка?
Пустота и темнота,
Что чернее всех ночей,
Обняла богатыря.
Сколько не смотри глазами,
И не ощущай руками –
Не увидишь ничего,
Зацепиться не за что.
Тишина его объяла.
Не убила, не помяла…
Темнота кругом него
Скрыла прошлый мир давно.
73
Сколько он летел,
Кто знает?
А и знает, промолчит,
Значит, дух ему велит.
Вдруг услышал разговор.
Чокулдай, уж не зевай.
Ничего не пропусти,
Себе на пользу оберни:
 
- Богатырь летит, смотри.
Да ещё совсем один.
Вот бедняга, будет худо.
Если б он летел со стадом
Впереди и позади…
Ему б больше повезло,
Не зажарили б его. –

74
Чокулдай с досады плюнул,
Глины
Зацепил в ладонь,
А потом ей говорит:
 
- Превратившись в скот,
Ты следуй
Впереди меня сейчас.
Слово твёрдое моё –
В миг исполнится оно. –

Глина облаком сверкнула,
Развернулась и свернулась,
Растеклась по темноте,
И волами обернулась.
75
Гонит он их впереди,
Да прикрыться б со спины.
И тогда  в другую руку
Глину он опять берёт,
И кидает позади, ей приказы
Отдаёт:

- Превратись в воловье стадо,
Позади  меня иди,
Не бодайся, не шуми. –

Вот теперь он в Нижнем мире,
В мире мрака и теней,
Там дорогою идёт.
Сам не знает, где бредёт…
Одно стадо впереди,
А другое – позади.
Охраняют, не взыщи…
76
Снова слышит голоса.
Никого кругом не видно.
"Это что за ерунда?
Или здесь ослепну я?
Было б то весьма обидно…"
Голоса же говорят:

-  В дом веди богатыря.
Да кури здесь дым три дня.
Пусть он к миру привыкает,
Дым наш сладостный вдыхает. –

Чокулдай вошёл куда-то.
Там прозрел, старуху видит.
У костра она сидит,
Головы она палит.
Головы те как людские,
Человеческие были.
Жуть взяла богатыря,
Но податься некуда.
77
Посмотрела та старуха
Долго, горько на него,
А потом заговорила тихо,
Вроде безучастно, незлобиво,
И бесстрастно:

- Кто попал в эту страну,
Будет жить, как я живу.
Нет пути ему обратно,
А душе то непонятно.
Если воздухом подышишь,
То обратно не уйдёшь.
Ты, я вижу, человек,
Но живой, не кончен век.
Я сама из того мира.
Где ты жил, жила и я.
А теперь  Горюн – старуха.
Так зовут сейчас меня.
78
Трое суток потерпи, трое суток –
Не дыши.
Если выдержишь,
Возможно, помогу тебе тогда,
Сможешь выбраться назад.
Да не хмурься же ты так.
Не большая то беда,
Если нет в тебе греха.
Обещание только дай,
Как вернёшься ты в наш мир,
Дочь мою ты там найдёшь,
Передашь мои слова –
Пусть три года дочь моя
Там к богам творит молитвы,
Просит пусть и умоляет,
О душе моей  взывает.
Боги, может быть, тогда
Вспомнят в мире и меня,
И мучения прекратят,
Из оков освободят.-

79
Трое суток людоеды туши
На огне палили.
Потом ели, потом пили.
Ублажив свою утробу,
Все вповалочку заснули.
Трое суток богатырь
Воздух этот не вдыхал.
Что есть мочи только ждал –
И молчал, забившись в угол,
Как ничтожный таракан.
Об одном он лишь молил,
И богов о том просил -
Чтоб заснули  людоеды.
Сны смотрели про обеды…
Сколько время так прошло?
Не считал уж он давно.
80
Он совсем уж побледнел,
И, должно быть, посинел.
Но пришёл момент – к нему
Горюн-старуха подошла,
За руку его взяла,
Говорит  ему потом:

- Поднимайся богатырь,
Наше время подлетело,
Упустить никак нельзя,
В путь тебе уже пора.
Видишь, колокол висит,
Нет нигде такого в свете,
Ни у кого на примете
Не найдёшь в других мирах.
Этот колокол – махина.
Меж мирами он застрял,
И навечно их связал.
Вверх по языку пойдёшь,
Верхний мир ты там найдёшь.
И для этого побега  превращу я,
Так и быть,
В насекомое тебя.
Одарю ещё ногами,
Чтоб бежали они сами. –

81
И старуха зашептала,
И руками замахала,
И, в конце концов, его
Превратила в паука,
Настоящего, живого,
И не очень уж большого.
Тот паук теперь стоит,
Лапки пробует, сучит,
Управляться сложновато,
Лапок больно многовато -
Была пара, стало –  три,
И пойди ж, сообрази…
82
Времени учиться – нет,
Ждать не будет тот побег.
А глаза его теперь
Видят всё до мелочей.
Новым - мир пред ним предстал,
Изнутри словно блистал,
Видел он и в темноте,
Как при яркой, будь, Луне.
Чокулдай
Мигом колокол приметил,
И дорогу сам разметил.
Наш паук до языка паутину протянул,
Закрепился, вверх пополз.
Видит, очень высоко
Свет в игольное ушко
Светит,
Словно звёздочка - зовёт
Поторапливает,
Лучиком одним сияет,
Колокол тот освещает.
83
Богатырь наш не замедлил,
Что есть мочи вверх бежал.
Он в отверстие проскользнул,
Человеком выпрыгнул.
Только вот язык задел,
Колокол и зазвенел.
Людоедов разбудил.
Те кричали, догоняли,
Только что уж, опоздали.
Так вернулся Чокулдай
В Верхний мир,
Ровно туда, откуда он
Так преподленько свалился,
В Нижнем мире очутился.
84
А ИОЛИ вдруг сказала:

- Значит вот зачем шаманы
За камланье скот берут.
В Мир подземный проникая,
Плата там нужна большая.
В Нижний мир можно спуститься,
И обратно возвратится -
Если со скотом идти.
Скот поджарят и съедят.
Их отпустят же назад.-

Ялтак тихо улыбнулся:
- Верно Иоли поняла.
Ну и догадлива ж она.
85
Как сбежал наш Чокулдай,
Голоса ему сказали,
Те, что живут совсем внизу,
В нижнем Мире обитают,
И тенями что летают:

-  Впредь приходите - скот имея
Впереди и позади.
Только так возвратитесь вы
Обратно,
Как бы было не накладно. –

Ну, да ладно,
Если есть ещё желанье -
Дальше слушай со вниманием…
Я продолжу свой рассказ,
Может, сказку
Или сказ.


5. СИНГ"КОЛТУКОН-ЭДЕН

86
В это время в Верхнем мире,
Том, что со Средним воевал,
Племя братьев истреблял,
Синг"колтукон, его Правитель,
Воинов всех предводитель,
Свою победу отмечал.
Был собою он доволен,
Разодет, влюблён и волен…
Развлекался и шумел,
Много пил и много ел.
На поле боя
Он врага не поборол,
Не достало там силёнок,
Но хитёр он был и ловок
В обращении своём.
И зачем же рисковать,
Головою отвечать?

Он врагов своих частенько
Лаской, лестью завлекал,
И на кресло усадив,
В Нижний Мир - спроваживал.
87
До сих  пор из них никто
Из той бездны не вернулся.
Скоренько не обернулся,
Обвинений не представил,
Обращения такого подлого,
Жестокого,
Доказательств не принёс -
Где предательств череда
Им творилась иногда.
И какой же с него спрос?
Да и это не вопрос.
Подлой сущности его
Обличить никто не смог.
Правил миром он, как мог.
88
А и впрочем, почему
Хитрость – не достоинство?
Мы сегодня Мир объявим,
А потом войну начнём.
Завтра – подленько убьём.
Кто законы утвердил –
Быть гуманными с врагом?
Хороши здесь все приёмы,
Ни к чему здесь и законы…
Так  Синг"колтукон решил,
По законам жить своим.
Древние мол – не указ,
Всё меняется сейчас.
И что – Доблесть?
Что – Отвага?
А что – Слава, наконец?
Был бы цел его Венец.
Так и жил всю жизнь
Подлец.
89
Вновь ИОЛИ возмутилась:

-  Как такое может быть?
Это ж  Верхний Мир.
Там Духи,  те  - что Землю сотворили,
Жизнью её одарили.
Ты ж рассказывал нам, дед!-

Ялтак снова улыбнулся,
Он доволен внучкой был.
На Антона посмотрел,
А потом заговорил:
 
- Да, Иоли, я согласен.
Ты, пожалуй, здесь права.
Верхним Мир тот был тогда…
Я же думаю, однако,
Что-то в целом здесь не так.
Хоть смотри и так, и сяк…
90
И возможно, Верхний мир,
Где Синг"колтукон царил,
Был обычным, бездуховным,
Но от нашего – отличным,
Пусть, совсем и непривычным -
Нет подобных на Земле.
Только всё же
То не царство Корс- Торума,
И не Мир его детей –
Духов тех, что созидают
Всюду разные Миры,
Что законы им дают,
Временами награждают.
91
Воины племён Эдена
В Средний мир
С небес спустились.
Потому люди Земли
Мир их -  Верхним нарекли.
Так ли это, или нет,
Мне не ведом сей ответ.
Только вот что дальше было.
Что  нам дёре говорило.
92
Чокулдай пришёл на пир
Полный ярости и сил...
Загорелись и глаза,
Искры вкруг себя меча.
Так кипела в нём душа,
Чуть одежду не прожгла.
Всех гостей он удивил,
Синг"колтукона обвинил.
Мол, предатель он и трус,
Подленько дела творит,
И законы нарушает,
Пусть себя он оправдает…
93
Сингколтукон тот
Удивился.
Потом начал возмущаться,
Посохом стучать, ругаться,
И кричать:

- Ты сам сбежал,
Брата выручать не стал.
Сам меня ты испугался.
Неизвестно где скитался.
Убирайся ты назад,
А не то палач придёт,
Твою голову возьмёт. –

Только вот душа его
Почему-то присмирела,
Вроде меньше она стала,
Вроде дрогнула она,
И теряла силу та.
94
Чокулдай лишь засмеялся,
И гостям сказал:
 
- Смотрите,
Кресло здесь стоит одно,
И пустое лишь оно.
Пусть Сингколтукон присядет
На секунду на него,
И тогда я заберу все слова свои
Обратно,
Обвинения сниму,
Свою голову отдам
На потеху палачам.-

95
На врага он посмотрел,
Тот как будто оробел,
И в лицо ему пропел:

-  Что, собака, испугался,
Нет желания прогуляться
В Мире Нижнем у тебя?
До сих пор никто назад
Из " друзей" не возвращался?
Так пойди же их проведай,
Их судьбы,  давай, отведай…
А потом назад вернись.
И на день не задержись.
Если вправду богатырь,
Сядь на креслице своё,
Знаешь,
В чём подвох его?
Докажи, что лгун и трус - я.
Нет мне места средь друзей
И иных богатырей.
Ты же честен здесь и славен.
Пред народом – праведен.
Ты хранитель здесь законов,
И законный их вершитель.
Снова выйдешь – победитель? -

96
Сингколтукон весь покраснел,
Потом сильно побледнел,
Потом в ярости затрясся,
Громко рявкнул, и сказал:

- Биться я с тобой пойду,
Всё с начала повторю.-

- НЕТ!- Воскликнул Чокулдай,
- Нет собаке больше веры,
Честный бой.
От СЛОВА ЧЕСТЬ.
Ты же её потерял,
И бесчестным ныне стал,
Все узнали здесь, кто ты.
И не выйти из воды,
Не отмыв своей души. –

97
ГОСТИ ВСЕ КРУГОМ
МОЛЧАЛИ.
Кто-то верил, Кто-то – нет,
Кто-то сильно испугался,
Кто-то просто подчинялся.
Кто-то ДОЛЖЕН был ему.
Кто-то сам сидел таким же-
Лживым, подлым и пустым.
А теперь сидел и ждал,
Чем закончится всё дело?
И смотрел весьма не смело.
98
Чокулдай продолжил речь:

- Ты со мной сейчас пойдёшь
К той скале, где в НЕБО путь,
Где сошлись Земля и Небо,
Где Законы от Богов,
Не подвластны никому –
Ни тебе, ни мне, ему….
Там рассудят нас -
Кто прав,
И Закон не нарушал,
Что Всевышний преподал.
Там укажут, кто
Виновен пред Богами,
И во лжи совсем погряз.
Он вспомнит там Богов наказ. –

99
Сингколтукон же закричал:

- Веришь ты в такие бредни!
Духов изобрёл, ЗАКОН !
Слово здесь моё – ЗАКОН.
Остальное всё лишь сказки.
И ненужные рассказки.
Для детей они сгодятся,
До поры, пока резвятся.
Здесь же взрослые мужи,
И серьёзные умы. –

100
Гости кругом зашумели,
Зашушукались, сробели.

Осмотрелся Сингколтукон.
Видит, вера ему пошатнулась,
Власть как будто ускользнула,
Но сильна его рука,
Восстановит он права.

" Я не трус," - подумал он.
Сам решил – пойдёт к СКАЛЕ,
И доверится коню.
Если вправду есть ЗАКОНЫ,
Конь закон не нарушал,
Никого не предавал,
Слов на ветер не кидал…
Конь его не подведёт.
Конь его опять спасёт.
Успокою я народ.
Впредь покорным будет тот."

101
Молча Сингколтукон на всех взирал,
Ровно к месту пригвождал,
Потом крикнул:

- Что шипите?
Я не трус, пойду к СКАЛЕ.
Если ваши Духи живы,
Пусть рассудят, не боюсь…
И назад живым вернусь.-

С тем ушли они к скале,
На судилище себе…
С ними два богатыря,
В путь отправились, сопя,
Чтоб свидетельствовать нам -
Чем закончился суглан?
Как их Боги рассудили?
Кого жизнью одарили?
102
Долго ль, коротко ли шли,
Но к концу земли пришли.
Там действительно СКАЛА
На краю совсем была.
И на чудном том краю -
Где приливы и отливы,
Небо Мира и Земля
- То сольются, то отхлынут.
Щель откроется на миг,
Проскочить её попробуй.
Где окажешься тогда?
То решат одни лишь Боги.
Чокулдай первым
На коня садится,
В промежуток этот мчится.
Рвётся конь его с земли,
Исчезает у скалы.
Но проходит миг единый -
Те вернулись, оба живы.
Только хвост коня как будто
Кто подрезал, но слегка
И цела ведь голова…
103
Синг"колтукон на них взглянул,
Усмехнулся:

 - Это ж трюк.
Делал в жизни я крутые трюки
Всякие другие.
Справлюсь с этим как-нибудь.
Сколько было разговору,
Приплели здесь и ЗАКОНЫ. –

Прыгнул он коню на спину,
И рванул с ним в бездны щель.
Но назад не возвратился…
Кто бы сколько не молился -
Рассекла его скала,
И назад не отдала,
Не вернула и останки,
И могилы нет ему,
Как уродливому псу.
104
Так он с жизнью простился,
И никто не удивился.
А сородичи его,
Племени богатыри,
Что в пути сопровождали,
Всё народу рассказали
О кончине той бесславной,
Но заслуженной вполне.
По закону рассудили,
Чокулдая отпустили.
Так ЗАКОН себя поставил.
Над Мирами
ОН СУДЬЯ.
Помните о том ВСЕГДА.
Кто бы что ни говорил,
Во Вселенной он един.


6. ВОЗВРАЩЕНИЕ В СРЕДНИЙ МИР

105
Чокулдай же в Верхнем мире
Брата своего искал.
Следы битвы разбирал,
Он распутывал следы,
Чтоб концы её найти.
И, в конце концов, нашёл,
Едва мимо не прошёл.
Видит он коней одних.
Где же всадники их были?
Где их кони уронили?
Боевыми кони были.
Люто бились меж собой,
Бесконечным был их бой.
Рвали плоть они зубами,
И копытами топтали,
Лишь момент придёт-
Враги
Сталкивались мощной грудью,
Так удар тот был силён,
Что звенел соседний бор,
Искры сыпались под ноги,
Пламя с пасти жгло глаза,
Сил лишая жеребца.
106
Сколько уж идёт тот бой?
Некому кругом сказать,
Вытоптано чисто поле,
Даже травки не видать. –

- Где же брата мне искать? –

Чокулдай смотрел кругом,
Как орёл – напрягся он.
Вот и брат.
Лежат враги.
И кому они нужны?
Бег"алтукон и Тывгунай.
Бездыханные они?
Вовсе нет уж сил  - сражаться?
Может, при смерти  они?
Словно боевые псы…
Нет уж  сил у них  - подняться.
А и бросить эту схватку
Ровно кто-то не даёт,
Рук разжать не позволяет,
В сердцах злобою мерцает.
Кто же тритий между ними?
Незаметный,
Может, мнимый?
Может, пёс какой ревнивый…
107
Может, он не виноват,
Может сами
Бросить схватку – не хотят?
Значит - смерть возьмёт в могилу,
Чтобы тело там их сгнило.
Примирит  там   их   земля.
Значит - жизнь им надоела,
И она им не нужна?
Ярость верх над ней взяла?
Нижний Мир как будет рад
Пополнению  такому,
Славных два богатыря
В услужение идут.
Души им свои несут.
Там отрабатывать долги,
Будет те богатыри.
И замаливать грехи
Будут сердца своего,
Что не в меру бушевало,
И упорно не прощало…
Но……………
Может сердце не причём?
Кровь горячая виновна?
Как бы ни было -
Душа отвечай за всё сама.
108
Чокулдай брата поднял,
В руку плюнул, потом лечит,
И богам он не перечит.
Раны смазал и глядит -
Брат опять здоровым стал,
Даже ссадин не сыскал.
На коней прикрикнул он,
Те мгновенно разбежались.
Уши и хвосты поджали.
Только яростью глаза
Вспыхивают иногда.
Но закончен - видят бой.
Так и быть, и ты здесь стой.
109
На врага брат посмотрел,
Руку подал, тот присел:

- Можешь биться, или нет?-

Тывгунай ему сказал.

Тот с сомнением прохрипел:

-  Тебе брат помог, мне нет.
Некому помочь мне больше.
А бессильного убьешь-
Славы тем не обретёшь? –

110
Тут ИОЛИ закричала: -
Да и что ж это за Слава?
Как понять такую Славу
Что со смертью ходит парой?
Встретились богатыри -
И сражаются они.
До смерти один другого
Забивают, а за что? –

Ялтак строго посмотрел,
Усмехнулся, развернулся.
И заметил ей сердясь:

- Честь, мужское дело, знать.
Как и Слава - беспременно.
Женщине то не понять…
И не надо даже знать.-
 111
Разобидилась ИОЛИ:

-Ну, куда уж нам, понять.
Если даже нельзя знать…
Потому мужское племя
Век воюет без конца…
Женщинам одни лишь муки
Достаются там тогда,
После боя, вместо Славы,
Похороны у кого.
Век им плакать суждено. -

Здесь Иоли поднялась,
И в свой уголок ушла.
И всем видом показала-
Несогласная она.
112
Антон же пожал плечами.
Даже слова не сказал,
Не сказал даже глазами,
Но подумал про себя-
Видно, прав Ялтак,
Ту Славу не понять женским
Умом.
Им та слава ни по чём…-
И промолвил:

- Что, Ялтак, закончишь дёре?
До развязки уж пустяк.
Очевидно, это так. –

Ялтак радостно взглянул,
Засмеялся, и чихнул:

-Если интересно знать,
Так продолжу я опять. -

113
Братья помнили закон –
Мы  лежачего  не бьём.
Слабого не добиваем,
Тела Душу не лишаем.
Может, та душа смирилась,
И с ЗАКОНОМ примирилась?
Ей ещё на свете жить,
Бремя жизни ей носить.
Если плоть её убить-
Знать – судьбы её лишить.
Это подлость выше меры -
Кто творит тот беспредел,
Он бессовестный совсем.
Грешен он перед богами.
Место ему в Нижнем мире.
Там творится беззаконье,
Ложь там царствует и тлен.
114
И того богатыря, что из племени
Эден,
Братья вылечили вскоре,
Стал он прежним, каким был,
Биться снова норовил...
Но сказал Чолбон ему: -

-Хватит биться, вы равны.
Поумнеть уже должны.
Договариваться надо.
Мы ведь не баранье стадо.
Души мы найдём друг друга,
Вместе здесь мы их сведём.
Пусть они поговорят,
Спор меж вами разрешат. –

115
Бег"алтукон согласен был.
Уж о брате не тужил.
Что ему осталось делать?
Брата Мир теней забрал,
Он правителем здесь стал.
Пусть он жизнь спасёт свою
И начнёт опять ВОЙНУ?
Истребит он Средний мир,
Как то было при отце,
Но угодно ль то богам?
Не придёт ли наказание
Вновь за все его старанья?
Может плоть он умертвить,
Только с душами как быть?
Власть дана ему над плотью,
Души вольными живут.
Бесполезна здесь война,
Пусть исход решит душа.
116
Тывгунаю он стрелу свою даёт.
А потом ему поёт:

- Посмотри на Средний Мир,
Там, где устье пяти рек,
Плёс большой.
В самой глубине его
Много плавает гальянов.
Среди них
Есть серебряный гальян,
Очень маленький собой,
Догони его стрелой.
Это есть твоя душа.
Вольною живёт она.
Пусть моя стрела возьмёт,
И сюда, нам принесёт. –

117
Тывгунай стрелу берёт.
Словно дар, её несёт.
Думу думает пять лун,
Десять – целится стрелой.
Не промазать чтобы той,
Мимо бы не пролететь,
И напрасно б не задеть…
На десятый говорит,
Выпустив врага стрелу:

 -  Ты вернись стрела скорее
С вестью на тетиве,
Да с гостинцем на конце.-

Стрела мигом долетела,
В плёс ударила, как гром.
В это время Тывгунай
Хлопнулся, как не живой.
Потерял сознание он.
Но не долог был тот сон…
А стрела душу достала,
И на кончике несла.
Тывгунай перехватить
Пробовал стрелу и душу,
Руки он свои поднял,
Весь напрягся, застонал…
Ведь душа была его -
Но стрела была врага…
Душу ему не дала,
Улетела до врага,
- К нему душу принесла.
Так Тывгунай свою душу
Потерял.
У врага она была.
На конце его стрелы трепетала
И жила.
118
Тывгунай всё же очнулся.
Телом своим встрепенулся,
Твёрдо на ногах стоял,
И колчан в руках держал.
Потом дал  стрелу  врагу,
И запел он песнь ему:
 
-  На земле, что в Верхнем мире,
Отыщи исток трёх рек,
Реки эти полноводны
И собою глубоки.
Как пройдёшь истоки их,
Горы двинутся к тебе.
На вершине у одной
Лиственница небо кроет,
Так собою велика.
Не сочтёшь её года…
И от возраста такого
Ствол её трухлявым стал,
Но, по-прежнему, стоял.
Девяносто девять дырок
Ласточки
В стволе нашли,
Гнёзда свои прилепили,
И огромной стаей жили...
Расщепи её ты вдоль
Этой вот, моей стрелой –
Ласточек взлетит там рой.
Выше всех взлетит одна -
Маленькая из себя.
Ты поймать её сумей.
К нам неси её скорей.-

119
Бег"алтукон стрелу берёт.
В лук вставляет, думает…
Пять раз Солнце с горизонта
До зенита поднималось,
Потом снова исчезало.
Наконец, что-то, где-то рассмотрел,
Опознал,
Прицелился.
Десять суток целился…
А потом пустил стрелу,
Словно молнию саму,
И вдогонку говорит:

- Ты вернись стрела назад
С вестью на тетиве,
Да с гостинцем на конце.-

А стрела летит, сверкает,
И гремит, и полыхает.
Словно молния сама
В небе светится она.
Вскоре прогремел и гром.
Лиственницу разорвало,
Ласточек всех разогнало.
А стрела дальше летит.
Ищет ласточку- малютку,
А найти её – не шутка.
Ласточка нашла дорогу,
Будет вам с того тревога,
Выход в мир иной нашла.
В небе был он, высоко,
И она к нему летит,
И вот-вот уж улетит.
Кто её, где усмирит?
Выход маленький такой,
Как НАПЁРСТОК золотой.
120
Тывгунай его припомнил-
И подумал: -
"Вот зачем ношу  с собой
Тот напёрсток золотой,
Что мне утка отдала!
Наказала, береги,
Не теряй, крепко храни.
Пригодится, подожди."
Бросил он напёрсток вверх-
И  отверстие закрыл,
Выход перекрыл душе,
Чтоб вернуть её к себе.
Ласточку стрела взяла,
Тывгунаю принесла.
Бег"алтукон свою душу
Хотел взять,
И себе вернуть опять.
Чтоб сознание не терять,
Ту стрелу хотел поймать.
Но стрела была чужая,
До хозяина летела.
Ему душу отдала.
Как и первая стрела.
121
Тывгунай и Бег"алтукон
Друг против друга стоят,
На свои души глядят.
Каждый держит врага душу,
И хозяин полный ей…
Той, совсем чужой, душе.
Победителей не будет,
Если смертью угрожать.
Если снова воевать,
Значит -
В Нижний мир себя отдать.
Там рабами они будут.
Тенью станут меж камней.
И вражду свою забудут,
МИР ЗАБУДУТ и людей.
Помириться следует.
122
Небеса собой огромны,
Много в них иных МИРОВ.
Неизвестных никому,
Разве Духу одному…
Верхний Мир и Средний Мир
Там плывут,
Как в Океане –
Льдинкой маленькой совсем.
Друг от друга далеко.
Даже если б захотели –
Встретится им не дано,
Так решило Божество.
123
Души в руках трепетали,
И светились, и мерцали,
Что на кончиках у стрел.
Души те
Не хотели умирать.
Молодые души те,
Жизнь им только начинать.
Тывгунай и Бег"алтукон
Так решили, помирились.
Обменялись душами,
Каждый взял из них – свою,
И на волю выпустил.
124
А потом богатыри
Заключили договор
Меж своими племенами,
Между нашими Мирами -
Не губить Земли ничьей,
И народы не калечить.
Не увечить города,
Не сжигать селения.
Вечно в МИРЕ жить
Друг с другом.
БОГ  Вселенский -  им порука.
Кто нарушит договор,
Тот подпишет приговор.
И погибнет Мир его,
Как ненужное дерьмо.
Братья с племенем Эден
Помирились, примирились,
За столами пир делили,
Хлеб и соль там преломили…
А потом  и по домам – кто куда
Отправились
.125
Братья в Средний мир
Спустились,
Ничему не подивились,
Там родителей нашли,
Счастье в жизни обрели.
Утка девушкою стала,
Бойкой, ловкой, заводной
Тывгунаевой  женой,
Он нашёл её в том месте,
Где когда-то горевал,
Где напёрсток подобрал.
Та к нему сама пришла,
А возможно – приплыла.
Села рядом, говорит:

- Долго я тебя ждала.
По мирам ты погулял,
Мудрым и могучим стал.
Мой напёрсток ты хранил,
Моё сердце заслужил.
Ты напёрсток мне верни,
В жёны ты меня возьми.-

126
Тывгунай душой пылал,
Ей напёрсток подавал.
Обвенчались им они
На супружеские дни…
А она женою стала,
И наперсток свой прибрала.
И на что ещё сгодится
Тот напёрсток?
Кто б сказал…
Кто б его здесь отыскал.
127
Чолбон - Чокулдай стойбище
Пошёл искать,
Где в земле кусок остался
Лука древнего, большого,
Неподъёмного такого.
И кому тот лук служил?
Чем на самом деле был?
Дёре где  найти такое?
Кто б его нам рассказал?
И на ЛУК тот указал?
А пока, Чокулдай тот Лук нашёл,
Что куском в земле торчал,
И его лишь поджидал.
Он и вытащил его.
И за действие такое
Он невесту получил,
Всё приданое её,
И к родителям привёл.
128
Вместе все они ушли
В земли те, где широкие долины
Устьем были пяти рек,
Мысы там огнём горели,
Лавы вниз по ним текли.
И огромные леса там шумели,
В глубь маня.
Мир отныне в Среднем мире.
С Верхним Миром нет уж войн.
Не грозится он войной.
Договором меж мирами
МИР  скреплён.
И ныне с нами.
129
Так Ялтак закончил дёре.
Ночь глубокая была.
Над Землёй Луна светила.
Весна буйная цвела...
В чуме тихо и тепло,
Крепко спали все давно.
Скоро солнца луч разбудит,
Сны разгонит, день придёт,
И поднимет он семейство,
И Антона нашего.
Первою Иоли встала
С первым солнечным лучом,
И как птичка щебетала,
И возилась всё с огнём.
Вот залаяла собака,
Рядом слышно голоса.
Всем вставать уже пора,
Приниматься за дела.
Разливает чай Иоли.
И лепёшки в след несёт.
Строганиной угощает,
Просто, завтрак подаёт.
130
А лукавые глаза к деду льнут,
И нежно просят: -

"Ну, поговори со мною.
Пусть смотрю сейчас немою.
Хоть чуть-чуть, поговори,
Мой вопрос не обойди.
И секрет не утаи…".

Ялтак смотрит, понимает,
И рукой её ласкает:

- Не молчи, спроси, что надо?
Не сверли меня ты взглядом.-

131
Иоли к деду подскочила.
Все вопросы разом слила:
 
- Где же, дедушка, душа?
Тывгунай нашёл в рыбёшке,
 Ласточку ловил – другой?
Неужели наши души
Разбежались по земле?
Я же думала со мною,
Где-то здесь душа моя. –

И на сердце показала,
Что в груди её стучало...
.
132
Ялтак вроде удивился.
Помолчал, потом сказал:

- Где твоя душа сейчас,
Я не знаю, но ночами,
Точно знаю,
Путешествует она.
Спишь ты крепко,
Видишь сны.
То душа твоя гуляет,
Может - рыбкой в океане,
Может - птичкой в небесах.
Да и кто ж е это знает?
Не положено для нас…
А поэтому - смотрите,
Что найдёте – берегите.
Понапрасну не губите ни птенца,
Ни муравья,
Гусеницу не давите.
Лягушонка не ловите…
Может, это чья душа?
В мире нашем – всё загадка.
Жизнь пройдёт – не разгадать.
А теперь все за дела.
Ждут олени уж меня.


Глава 16. ТОРГОВЫЙ ПОХОД

133
Колесо судьбы Земли
Крутит, вертит наши дни,
Днём работой нагружает,
Ночью нам приносит сны…
Ялтак первым нынче встал,
И Антона растолкал.
А Иоли, та давно
Глазки чёрные открыла,
Сновидения проводила -
Хлопотала у огня…
И готовая стряпня,
Ароматы источала,
И на завтрак приглашала…
Антон скоренько поднялся,
Улыбнулся, потянулся,
На Иоли посмотрел
И в душе своей запел…
Должное - отдал столу.
И собрался на ходу…
Знает он свою работу,
Ежедневную заботу.
134
А Ялтак его торопит,
Подгоняет, говорит:

- Что, Антон, готов, пошли.
Мы считать должны часы…
Нам сегодня до заставы
Мех везти, торги вести.
Может, с кем там сговоришься,
С нашим чумом распростишься,
И домой вернёшься ты?
Доберёшься до сестры?
Что качаешь головой?
Аль не хочется домой?
Не устал ты карулесить,
Кочевать с оленьим стадом,
Нашим, днями, жить обрядом.
Чум тебе не надоел?
До избы не захотел…
Может, загостился,
Друг?
Уж давно прошёл недуг…
Вновь качаешь головой?
Я же тебе не родной…
Ладно, так и быть,
Живи.
Там посмотрим,
Что-то будет впереди… -
135
 А юраки нагрузили на оленей
Тюки, полные мехов.
Шкур оленьих и рогов…
Взять бы за труды свои
Им отменного товара
И до стойбища дойти,
Засветло бы обернуться,
На беду бы не наткнуться.
Вот Антон, он свой у русских,
Из купеческой семьи, знать,
Толк в торговле понимает,
И законы все их знает.
И с надеждою юраки
В малый городок спешили,
Свой товар туда везли.
136
Солнце землю освещает,
И ласкает, согревает.
Та разнежилась, цветёт,
Как полуденный цветок.
Только осмотрись кругом,
Как прекрасен мира дом…
День чудесный наступает,
Что-то он нам обещает?
И куда он заведёт?
А кругом весна спешит,
Будит жизнь,
Ровно с богом говорит…
Камни греются, сверкают,
И хлопот они не знают,
Отшлифованные все,
Как те стрелы в колчане.
Сколько мыла их волна
И баюкала река?
Над рекою замерла высоченная
Скала.
Там пристроилась сосна.
На сосне той белки скачут.
Дупло чистят, мох кладут.
Скоро им встречать бельчат,
Как беспомощных мышат,
Но бельчата – не мышата,
И жильё их – не нора,
Где встречает темнота…
Ждёт сухое их дупло
И уютное гнездо…
Скоро вырастут бельчата,
И прибавится  забав,
Разыграется семья –
Не упала бы сосна…
137
Вот дорога к городку.
Не заметить уж нельзя -
Не охотничья тропа,
И пошире, и почище,
Просекой ведёт в лесу…
Через речку мост стоит,
-Проходите,- говорит.
Сваи мощные его
Выдержат там хоть
Отряд.
Где болотина – бревно
Там уложено давно…
Не пустует та дорога.
Крепкими бы были дроги,
Все четыре колеса
Не увязнут никогда…
138
Ручейками к той заставе
Из окрестных сёл народ
Тянется там временами.
На дороге той сейчас,
В утренний, урочный час,
Всадники гурьбой – охрана.
Не случилось чтоб беды
У погонщиков в пути…
Кони гривами трясут,
Всадников и груз везут,
И телеги впереди, нагружённые
Мешками,
Видно, с хлебом те мешки,
Не прорвало б по пути…
 А навьючены олени
В хвост пристроились,
Идут.
Вместе
До заставы им тащиться,
С комариной семьёй биться…
Вместе ямы обходить.
На пригорки подниматься,
Осторожно вниз спускаться…
139
Вот и город деревянный,
Чистенький и долгожданный.
Деревянная стена,
Деревянные дома.
Каменных - лишь два строения,
Добавляют в жизнь веселья,
Радуют собою глаз, вызывая
Восхищение,
Хоть пускайся  прямо в пляс.
Не пройдёшь там без почтения -
Храм с крестом,
И губернаторский там дом.
Вот и площадь, магазинчик,
Лавки стройными рядами -
Рынок местный,
Знаем сами…
Рядом с ним склад купеческий
Стоит,
И бревенчатый забор
Склад надёжно сторожит.
140
Антон быстро в городке
Разузнал порядки все.
И с купцом договорился,
С ним, должно быть, подружился?
Тот  с отцом его знаком
Был когда-то, вёл дела.
Много лет так жизнь текла.
Вот, как видно, и до сына
Очередь теперь дошла,
Время его наступило,
И дорога привела.
И купец в своём дворе,
Обустроенном вполне,
Тот олений караван разместил,
Смотрел товар.
Ему дальше торговать,
Надо все изъяны знать…
Сколько можно заплатить,
Чтобы прибыль получить…
141
- Что ж, соболя отменные,
Чистые и крепкие,
Мех – как шелковый, блестит,
Душу греет, веселит…
Все возьму. –
Сказал купец,  улыбнувшись
Наконец, -
За них вот, ружья и патроны,
Как просил.
Ты меня уж разорил, -
Пошутил купец слегка,
Чуть нахмуривши глаза, -

А за прочее  - зерном.
И по списку, так и быть. –

142
И юраки понимают,
Что удачный столь обмен
Лишь Антон для них мог
Сделать.
Торговался он один,
Как заправский господин…
А они
Перевьючили оленей,
Улыбались, гомонили
И готовы были вновь
В путь отправиться, домой.
По дороге столбовой.
143
Их купец зовёт за стол,
Там вино и угощения…
Но Антон от приглашения
Тех юраков всех отвёл.
Знал он, пить нельзя юракам,
Как и впрочем – никому
За делами  и  в лесу.
Так отец его учил.
Не напрасно говорил: -

-  Быстро те контроль теряли,
И в дороге засыпали.
Много гибло их потом.
Что с того мы соберём? –

144
И сказал Антон Ялтаку:

 -  Нам пора в обратный путь,
Скоро солнышко к закату
Повернёт огромный круг. –

Разобиделся купец,
А Антон ему в ответ:

-  Ты скрути нам угощения.
Не таи и сожаления,
И обиды не держи,
Праздники все впереди…
Мы дорогой будем есть,
И тебе окажем честь.
Да письмо моё возьми.
Непременно сохрани,
В Томск отправь,
Там адрес есть. –

С тем простились, разошлись.
И обратно караван
Быстрым шагом зашагал.
145
А Антон понять не может.
Что с юраками?
Они вроде  и довольны были,
Но ворчали, гомонили.
Кто и хмурился весьма,
И поглядывал с плеча
На Антона – молодца…
Он вина им взять не дал,
Ровно этим наказал.
146
Городок уж позади,
И поля его, лесок
Скрыл домов последних сток.
Только крест вдали маячит,
Что на куполе стоит.
В солнечном луче блестит,
Гордо на народ глядит.
Как же много он здесь значит.
Колокольня рядом встала,
Над округою блистала.
Колокол на ней старинный,
Голосистый и призывный.
Звонарь знает своё дело.
Управляется умело.
И округа, считай, вся
Там по правилам жила.
Вот к заутрене звонят –
Будят молодых селян.
И конечно, горожан…
Встань, себя перекрестив,
Помолиться не забудь,
Будешь с Богом, им храним,
Принимайся за дела,
Не ленись, трудись с утра.
147
Солнце подошло к зениту,
Тени нет, замолкли птицы,
И притихли все синицы.
Колокол поёт опять.
Знать,  обедня подошла.
В храме служба.
А народ – отложи свои дела,
Помолись за хлеб, за соль.
Отобедай, отдохни и опять
Принимайся за труды.
Не жалей своей спины…
И вечернюю зарю
Колокол не пропустил,
Не оставил без внимания,
Без людского почитания.
Звоном ровно серебра
Одарил её –любя.
Звоном чистым, мелодичным
Провожал он день обычный.
Звон плывёт над той страной,
Призывает на покой,
Посмотреть ночные сны,
Что спускаются с Луны…
Звон его в округе слышно.
Землю он собой хранит
Мир народам обещает,
Власть свою здесь
Утверждает.
Русским духом освещает.
148
А Ялтак свернул с дороги,
Не увязли б только ноги,
Где б поклажа не слетела,
Да не унесла река,
Полноводием бурля.
Караван свой развернул,
На юраков не взглянул,
И Антона не спросил.
Он в походе – главным был.
И увёл он всех за сопку.
Там нашёл одну тропу.
Лишь ему известную.
Вышел к речке небольшой,
Не болотистой, лесной.
Мелкою она была
Даже раннею весной.
Бродом перевёл оленей.
Лес, довольно молодой,
Не высокий, не густой,
Потемнел, и сумрак лёг,
Говоря -
И ты б прилёг.
Отдохнуть и вам пора,
Затухает уж зоря.
149
В это время караван
Вышел
На широкую равнину,
Что темнела впереди,
Говорила: – не спеши. -
А у озера вода
Чёрною уже  была.
Там паслось оленей стадо,
Стойбище их поджидало
Одинокими кострами,
Что мерцали впереди –
Отражаясь от воды.
У притихших берегов
Чумы ждали их, молчали.
Но до них ещё идти
Предстояло каравану,
По долине той брести,
Груз безропотно нести.
 150
Наш Антон спросил Ялтака:

-  Почему свернул с дороги,
И другим совсем путём
Их до стойбища довёл?
Можно было б не спешить.
На ночь им привал устроить,
Отдохнуть, поговорить.-

-  Нет,- Ялтак ему ответил,
- Молод ты ещё совсем.
И жизнь
Ты иначе принимаешь,
Всем и всюду доверяешь.
Хоть и бросили тебя
Замерзать зимой в снега,
Мало понял -  что на свете.
Мало что ещё приметил.
Я же пожил, повидал
Лицемерия не мало,
И коварства, и обмана.
Думаешь, что в наших дёре
Всё придумано и ложь?
Нет жестокости на свете.
Люди все в любви живут?
Чтят и Духов, и Богов.
Почитают волю предков,
Добродетели несут,
Праведный желают суд?
 151
Вот сегодня, в городке,
Караван богатый наш
Много видело людей
И совсем нам не друзей.
Среди них, наверняка,
Есть такие,
Кто по жизни
Грабежами промышляют,
И иной тропы не знают.
Много поселений по местам,
И по сопкам, и вдоль рек.
Кто работает, кто – грабит.
Власти всем здесь не указ.
Вот до стойбища дойдём,
Завтра стойбище свернём,
Дальше, в путь отправимся,
В тундре затеряемся.
Так от бед себя спасём,
Жизнь спокойную начнём.
152
А Антон задумался…
Может, прав Ялтак.
В ту ночь, жуткую и роковую
Не было им шанса – выжить.
Слишком сильный был мороз,
До костей он там промёрз.
Кто же смерти им желал?
Почему так поступал?
Деньги были у Антона в банке,
Но ведь небольшие.
Дом ещё в Томске стоит,
Печкой в изразцах - дымит.
Вот и всё.
От отца осталось мало
Капитала.
Самому ему работать
В этой жизни предстоит.
153
Ехал он дела проверить.
Посмотреть, кто торговлю вёл
Отца?
Как налоги там платили,
Что с балансами творили.
Почему были долги?
Может, что исправить можно.
И банкротство отложить?
Мир жестокий – капитала.
Он ошибок не простит.
Но Маркелыч написал -
Он как - будто опоздал.
Фирму обанкротили.
И с торгов ушли
Склады,
Баржа, да и магазины.
Остальное – у сестры.
154
Уж в который раз Антон
Думал,
Как же ему быть?
В суд идти и к прокурору,
Документы собирать.
С кем судиться?
Не с сестрою ж.
Может, бедная  она
В нищете живёт сама?
Как же было хорошо
Ещё два года назад.
Жил - не зная он забот,
Никаких тебе тревог.
Юности друзья, собрания,
Разговоры до утра.
Чудная была пора!
Лекции в Москве,
Науки привлекали –
Вот ведь штука…
155
И в столице он бывал,
Раза два уж наезжал…
Петербург его потряс
В первый и  в последний раз.
Лоском здесь столичным всё
Ровно изнутри цвело.
Деньги таяли, как снег,
Что по весне,  лучом прогрет.
Впрочем, он о них не думал,
Только тратил, не скучал.
Молодёжные собрания
И гуляния посещал.
И театры, и музеи.
Улиц, площадей столицы
Привлекали вереницы.
В ресторан и по трактирам
Друг водил его не раз,
А платил он всякий раз.
Даже и на бал однажды,
Карнавальный, городской
Те попали всей гурьбой.
156
А теперь вот нет отца,
Нет надёжного плеча.
Денег нет, и мир закрыт.
Мир, к которому привык.
Деньги те, вроде бумажки.
И не значат ничего,
В жизни, вроде, у него…
Было это так,
Пока их отец давал легко.
Но иссяк родник,
Как жить?
В горле пересохло всё.
И другою стороною
Мир уж смотрит на него.
157
Тундре деньги не нужны.
Нет в тайге той от них проку.
Здесь земля тебя накормит,
И оденет, и укроет.
Если, впрочем, повезёт…
Всю свою здесь жизнь учись,
День трудись и не ленись.
Может, потому сбежал он
В этот мир, без капитала.
Здесь людей нашёл других –
Незнакомых и чужих.
Приняли и накормили.
Излечили и обшили,
В доме своём приютили,
А и денег не спросили.
158
Вот он дёре собирает,
И усталости не знает.
Три тетрадки исписал.
Сможет ли продать труды?
Отыскать, кому нужны…
Кусок хлеба заработать.
И от нищеты уйти?
Вряд ли.
Если даже книга выйдет,
Всё издатель заберёт,
Прикарманит – полиглот.
А ещё есть магазин,
Склад, извозчик и предатель,
Этот самый вот читатель.
Он, зевнув, отбросит книжку,
Словно серенькую мышку,
И в трактир уйдёт, скучать.
Время будет пропивать.
Будет горькую тянуть.
Жизнь тяжёлой обзывать,
На друзей своих пенять.
159
Критик тоже заработать
На той книге поспешит,
Будет прав и будет сыт.
Строчки будет он под лупой,
При свече и ясном дне,
Изучать, разглядывать.
И тянуть начнёт сюжеты,
Поливать, выглаживать,
Через сито пропускать,
А потом опять жевать.
Обсуждать начнёт приметы,
Как какие – то портреты…
160
Нет, пожалуй, я торговле
Своё время посвящу.
Верный хлеб я так найду.
Как отец, буду работать,
Дело у меня своё будет,
Как и у него.
С чего-то надо начинать,
И на жизнь  здесь собирать.
Буду на заимках  дальних
Мех скупать,
Да купцам его сбывать.
С ненцами я подружился,
Буду с ними торговать.
Всю охоту забирать.
Сколько лет пройдёт?
Кто знает,
Может - сам стану купцом,
И кормильцем, не глупцом.
161
Так Антон в дороге думал.
Жизнь свою перебирал,
Не заметил, как приехал
К чуму, где жила Иоли,
И отчаянно ждала.
Там скалой она застыла
У крутого берега,
Проглядела все глаза,
Уж с полудня всё ждала.
Сердце извелось сомнением,
Колотилось, тосковало,
Волновалось, трепетало:

- А вернётся ли Антон?
И любовь её – не сон? –
Может, в мире том своём
Затеряется, исчезнет,
И забудет про неё,
И про чум, и дёре всё. –

162
А увидела – сомлела.
Светом вспыхнули глаза.
 Радостно его встречала,
И вокруг всё ворковала.
Он не сразу понял,
Что говорила там она.
Пред глазами всё картины
Жизни прежней у него,
Мира дальнего,
Большого города, и в нём людей.
Там конторы, предприятия,
Банки, биржи толкотня…
Порт, в нём баржи и суда.
Здесь – природы тишина.


Глава 17. ОЗЕРО

 163
Утомительным поход был.
И затеряна тропа
Вовсе была не видна…
Как Ялтак вёл караван –
Не известно это нам…
Поздно караван пришёл.
Была встреча, разговоры,
И обильная еда дожидалась
У костра…
Все устали. Спать легли.
Тихо в стойбище.
Собаки лишь одни на стороже.
Им доверимся вполне.
Знают псы свою работу,
Неотлучную заботу -
Не пропустят чужака.
164
Ночью жизнь  кругом своя.
Мыши вышли прогуляться,
Пропитания поискать,
Змеи где-то притаились,
Караулят, ждут, лежат…
И они там есть хотят.
Совы, жители ночные,
И приметные, большие,
По своим делам спешат.
Ищут, чем кормить совят…
В речке рыбка плещется,
В небе зорька тешится.
Ночь проходит для людей
Быстро, как и сон за ней.
Утро будит, призывает
Жизни новый хоровод.
Он идёт как будто кругом,
Верным, незаметным другом,
И куда ж он нас ведёт,
Ежедневный хоровод?
165
А юраки свои чумы разобрали,
Уложили,
Поприбрали и на марше уже были.
Движется оленье стадо,
Люди следуют за ним,
Дети, женщины, собаки –
Все в движение пришли.
Ждут другие их края.
Новой речки берега.
К вечеру разбит привал.
Отдых племя это ждал.
Завтра снова переход,
Дальним выдался поход.
Впереди
Ждёт их чудная долина.
Пастбища, озёр равнина.
Там надолго встанет племя,
Праздник будет там встречать -
Лето с Солнцем величать.
166
День за днём в дороге
Племя.
Кочевая жизнь сложна.
Закаляет человека
Та суровая страна.
Аскетичен быт, характер
Исправляет жизни соль,
Царствует одна природа,
Ежедневная работа,
Неусыпная забота…
Ты характер свой смири,
И в единстве с ней живи.
И научишься у ней
Мудрости за долги годы.
Опыт передай потомкам,
Так шаманов череда
Знания хранит века.
Нам же кажется, что те
Сердцем чувствуют природу.
И душою с ней живут.
Например - знают
Как предсказывать погоду?
167
К небу подними глаза –
Там гуляют облака.
Если наблюдать за ними,
То узнаешь, что они
Цвета разного бывают,
Разной формы и размера.
И заметишь без труда,
Что несут с собой на землю
Необычные стада, те
Что гуляют облаками
Над людскими головами.
Чем темнее это стадо -
Тем сильнее жди дождя.
И веками знания эти в племени
Шаманы носят.
Из века в век передают -
Где, когда, как ветры дуют,
Что несут они с собою.
Куда гонят облака?
Когда Солнца ждать и лета.
А когда придёт зима?
Когда реки всюду встанут,
И замёрзнут берега.
168
Вот прошло четверть луны,
Дни прошли, за ними – сны.
И закончен переход -
Где по тундре, а где – в брод
Речку надо перейти,
Оленят не потерять
И реке их не отдать.
Но теперь
Цель достигнута,
Юраки вышли к пастбищам своим,
Столь знакомым и родным.
Здесь, у озера, на склоне
Чумы будут их стоять,
Лето Севера встречать.
День в трудах прошёл,
И снова в чумах теплится
Огонь.
Отдыхать легли олени.
Их собаки стерегут.
Люди спят – устали все.
Лишь Иоли и Антон к озеру ушли,
Вдвоём.
Им усталость нипочём.
169
Озеро в ночи мерцает
Звёздочками на воде.
Гладь зеркальная ласкает,
Будто бы манит к себе.
Взгляд Иоли вдаль летит
И по озеру скользит.
А Антон сидит, молчит.
Что на сердце у него?
Как узнать, как разгадать.
Душу как его понять?
И Иоли рвёт молчание,
Как жестокое заклание,
Повернулась, говорит:

- Помнишь дёре об Айого?.
То, что ты мне рассказал,
Когда сам ещё лежал,
Ноги дед тебе лечил,
Ты тогда был очень мил...
Так вот,
Там, на озере, Айого много лет
Со старухою жила …
И охотника нашла. –

170
Антон словно бы очнулся,
На Иоли оглянулся:

- Ты о чём? Не понял я.
Повтори свои слова.
И при чём Айого здесь?
Нет здесь утки ни одной,
Не пронзить её стрелой.
Спят, должно быть, в тальнике.
Или в зарослях иных
Притаились гнёзда их.
Если утром и найдём –
В чум к себе их не возьмём. -

И Иоли грустно стало.
Ей вдруг тяжело дышалось -
Он о ней совсем забыл.
Далеко он где-то был,
А сидел  с ней будто рядом,
Но не видел своим взглядом.
Значит, мысли далеко
Были где-то у него.
Он устал от перехода?
От тяжёлого похода…
Ну, а может, это я
Надоела  вдруг ему.
Дух какой его отвёл,
От меня его увёл?
Он теперь от нас уйдёт.
И свою семью найдёт.
Бросит и её, Иоли.
И забудет, как Айого.
Как же сможет она жить,
Как же слёзы ей не лить…
171
Антон смотрит на Иоли.
Та расстроена, бледна,
И лицо - как та луна,
Что на небе появилась,
В озере ночном светилась.
И в том свете у Иоли
Слёзы, как алмазы были.
За неё всё говорили…
Антон тем был удивлён,
Озадачен, озабочен:

-  Что с тобой? и почему
Вижу я твою слезу?
Ничего я не пойму. –

А Иоли,  наконец,
 Выпалила всё, что было.
 Что так сердце бередило:

- Эй, Антон. Я знаю всё,
 Думы я твои читаю,
Мысли тайные я знаю.
Как пришёл с заставы ты,
Ты меня не замечаешь.
Твои мысли далеки -
Не достать твоей руки.
Знаю я, меня ты бросишь.
Жить одной придётся мне,
В чуме с дедом при луне.
В город свой уйдёшь один.
Будешь там ты – господин…
Дед меня отдаст другому,
Ненавистному, чужому.
Как такое мне снести?
Как не плакать мне –
Скажи? –

172
Антон нежно на Иоли
В лунном свете посмотрел.
Что-то укололо в сердце -
То забилось посильней.
А и верно,
Он не думал ведь о ней.
Руку взял Антон Иоли,
Нежно гладил, целовал:

- Я уйду совсем не скоро.
И совсем не навсегда.
Наезжать буду когда,
Буду видеть я тебя.
 Ну, не плачь.
Ты  ещё так молода.
Рано замуж для тебя.
Ялтак тоже так считает,
Я о том с ним говорил.
Пока жив он, та беда
Не настигнет здесь тебя…
Имихилы калым готовит.
Хочет в чум тебя забрать,
Сыну своему отдать.
Но напрасны те желания,
И уйми свои страдания.
Лучше мне теперь  скажи
И глаза свои утри:
Почему ты Айого вспоминала,
Озеро припоминала? –

173
- Мэй, Антон, ты что, забыл, -
Вновь Иоли удивилась,
Возмущённо говорила, -
Сам о нём ты рассказал.
Вот же озеро твоё.
Там, за тою вон скалою
В зарослях пещера есть.
Из неё река течёт,
Камыши её скрывают,
Сами же о том не знают.
Утки в них, должно быть, спят,
И птенцов своих хранят.
Днем увидишь сам ты стаю.
Здесь они всегда бывают.
Утки эти каждый год
Здесь птенцов своих выводят.
Те за лето вырастают.
Осенью большою стаей
Утки эти улетают.
И из года в год здесь всё
Повторяется опять…
И тебе ли то не знать?
Видела Айого это,
Вижу я, и видишь – ты.
И ничего не говори.
Завтра покажу пещеру.
А сейчас ты спать иди.
Пусть тебе приснятся сны. –

174
Но на утро лай собак
Стойбище рано поднял.
Спать здесь никому не дал.
Видно, волки появились,
И мужчины суетились,
Кинулись к своим стадам.
Защищать их тут и там.
Волки местные, должно быть,
Потревожили оленей.
Разогнали стадо всё,
Прихватили уж кого.
Ялтак охал, говорил: -

- Надо наказать ту стаю
Непременно, я уж знаю…
Антон, прихвати ружьё.
Пригодиться нам оно.
Мы найдём добычу их.
По следам пойдём кровавым,
Может, логово найдём,
Учиним свою расправу…
А добычу приберём –
Где зароем, где – возьмём.
Если им её оставить,
Снова те придут не раз.
Не смыкать придётся глаз.
Мы должны им доказать,
Что не их это добыча.
Стадо наше – не еда
Для волчат и для зверья…
И суровая расплата
Будет ждать их всякий раз…-

И до вечера юраки
Разбирались с волчьей стаей.
Всё урок внушали ей
Про собак и про людей.
Чтобы впредь спокойней жить,
Надо твёрдо ей внушить,
Где собаки стерегут –
Там опасности их ждут.
Обходили б стороной
Волки все наши стада,
Не смотрели б  и глаза.
176
За делами и в тревоге
Ежедневно на охоте,
Так неделя пробежала,
И Иоли понимала,
Не до озера Антону.
Что ж, она его дождётся.
И в пещеру приведёт.
Речку там ему покажет.
Сказку, может быть,
Расскажет.
Но когда всё это будет?
Ей придётся подождать -
Не печалиться, не  плакать.
Не скучать, вести свой дом.
 177
День совсем уж длинным стал.
Только в чуме и темно,
Если не палить костра –
Будет воля комара.
Но, вот выдался денёк –
Не какой то вам – дружёк.
Хмуро небо, дождь идёт.
И такая непогода
Отложила все дела,
И заботы увела,
Дождь господствует, гуляет,
В чумах племя запирает.
Если нет какой беды –
Лучше дома посиди.
Вряд ли сам куда пойдёшь.
Высунешь из чума нос.
178
_ - Что ж, - сказал Ялтак  Антону, -
Нет сегодня нам охоты,
Иль иной какой заботы.
Расскажу тебе я дёре -
Что здесь было, на земле.
Где, какие люди жили.
Войны шли,
Чудеса какие были,
Были ли богатыри?
С кем сражались на земле
Славные охотники,
Где красавиц находили.
И женившись, наконец,
Доживали с ними век. –

А Иоли услыхала,
Встрепенулась, улыбнулась,
Села рядом, говорит: -
Пусть поварится обед.
Слушать буду я здесь, дед. -


Глава 18.ЧЕЛОВЕК, РОСТОМ С МЕЗИНЕЦ
(Хантыйский фольклор.
Рассказал в 1972году,  житель посёлка Шурышкары,
Ямало - о округа, Тюменской области, В. Шалнов.
Записал  писатель Р. Ругин.)

ЧАСТЬ 1. НЕЧАЯННЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ.

1.АВКА
 
179
Было это так давно,
Что не помнит уж никто.
Ни мой дед, ни его прадед,
Ни его пра-пра-прапрадед.
Говорят, в те времена
Здесь другой была земля,
Вот как было то давно,
Нам помыслить - не дано.
Только по местам всем нашим,
И по нашим то краям
Здесь изрядно людей жило,
Каруселило, дружило,
И богато – не тужило,
Много больше, чем сейчас
Мы найдём и в добрый час.
И земля их всех кормила,
И заботилась, любила.
Племена были большие,
Сильные, мастеровые.
И постройки славные,
Каменные
Здесь стояли, знать, тогда,
Городами, видно, были
В те далёкие века.
Очевидно,
И по нашим вот краям
Солнце к Земле ближе было.
И на Землю здесь светило,
Грело жарче,
И земля, знать, теплее вся была.
180
 Так вот, в те то времена
Жил на свете человек
Ростом маленький такой,
Что его в округе все
Звали – человек  ростом с мизинец.
И погодка не сыскать,
Чтоб ему он был под стать.
Меньше всех он уродился,
И тому не возмутился.
Что ж поделать, коли так,
Жить придётся как ни как.
Мы ж для краткости вперёд
Назовём его Мизинец.
Потому что  на руке  из "пяти"
Меньше его не найти.
Был он младшим у семьи,
Третьим сыном у родни.
С ним жила его сестра
И два брата – удальца.
181
Та семья жила у моря,
И не знала в жизни горя.
Море поздно замерзало,
Ненадолго застывало.
Уж земля давно под снегом.
Под пушистым белым пледом,
В море ж бродят корабли,
Не в диковинку они…
Волны  льдами мысы бьют.
Нерпы к берегу плывут.
Там охотники их ждут.
Быстроногие олени
Нарты весело несут
Встреч удачам и тревогам,
По заснеженным дорогам -
Им везде доступен путь,
Где бы только не свернуть…
Братья днями на охоте,
То по берегу, то в море,
Если крепко встанет лёд,
Там охота их идёт.
182
Младший брат, тот, что с мизинец,
На охоте не бывал.
К морю он не выезжал.
Жил у дома своего,
За оленями ходил,
В тундре дни все проводил,
И однажды в тальнике
Оленёнка отыскал,
Маленьким его приметил,
Тот едва уже дышал.
Видно, мать его пропала,
И добычей чьей-то стала.
Он у братьев стал   просить -
Оленёнка приютить:

- Буду я за ним ходить,
Буду я его растить,
Холить буду и любить.
Будет он со мной бродить,
Мне не скучно будет жить…-

183
Братья долго упирались
И на то не соглашались.
Мало ль им днями забот,
Разных выгодных хлопот.
А Мизинец  оленёнка прятал,
Как того котёнка.
Но однажды, как ни как,
Он у братьев – выпросил,
С сердца камень выбросил.
Братья только усмехнулись,
Мимоходом обернулись
И сказали:

 - Так и быть,
Развлекайся, если сможешь.
А вот вырастет олень -
Сам тебя тогда он бросит…
Выше будет он тебя,
Не достать тебе рога…

184
Так сказали и умчались.
Как всегда, в который раз.
Только нарты засверкали,
Да полозья запищали.
А Мизинец с тем оленем
День за днём в округе бродит,
Холит, чистит и ласкает,
Никого не подпускает.
Кормит, поит он его.
С ним беседует часами.
Что Мизинец говорит,
Авка слушает, стоит.
Авка, так оленя звали,
Что прирученным ходил.
И так его он приручил -               
Тот за ним  всюду ходил...
На спину к себе сажал,
В тундру вывозил, катал,
И ласкался, и играл…
Так они вдвоём и жили,
Неразлучны оба были,
Ни о чём бы не тужили.
185
Только вырос  Авка вскоре.
И заметили те двое –
Братья стали их встречать,
Улыбаться, привечать,
Незаметно наблюдать.
Видят – сильным стал олень,
И лоснился, как тюлень, но
Дружбы прежней не забыл,
Преданным, как раньше был.
Что б Мизинец не затеял,
Авка рядышком с ним был.
Братьям в руки не давался,
Ускользал, а то и дрался…
И к себе не подпускал.
Вслед Мизинца всё ходил.
С ним одним послушным был.
Братья видят, им не взять,
И в упряжку не загнать,
Потому и говорят:

_- Что ж, он твой,
Нам не надобен такой. –

Меж собой братья решили –
Сильный Авка и могучий,
Хватит братцу дома жить,
На охоте пора быть,
И себя пора кормить.
Если сам он что не сможет -
Пусть олень ему поможет.
Вместе справятся они,
Хороши стояли дни,
Торопись, не пропусти.
Думали братья тогда -
Будет нам в семье подмога,
А не всё одна тревога,
Сам будет себя кормить,
И добычу в дом возить. -

186
И однажды братья те
Приказали на охоту
Братцу младшему сбираться,
Да быстрее, не слоняться.
И отправиться в дорогу,
Прихватив с собой оленя
Для охоты и веселья:

 -  Хватит в тундре развлекаться,
Делом уж пора заняться.
Нерпа ждёт тебя на льдинах,
Хватит у тебя ума –
Изловить того зверька…-

Сами ж дружно в нарты сели,
Две упряжки заскрипели,
И умчали их олени.
Мол - попробуй, догони.
По следам нашим найди,
День охоты впереди…

2.ОХОТА

187
Солнце яркое светило,
Грело, будто говорило: -

Посмотри, как день хорош,
Собирайся, поспеши,
Ждёт удача впереди.-

Снег сверкал, лучился весь,
Но не таял, а скрипел,
Ровно песню свою пел.
Небо светло – голубое,
И бездонное собою,
Землю нежно обнимало,
Бирюзою красило.
А Мизинец в свои нарты
Авку впряг и двух хоров -
Звали диких так самцов,               
И совсем уж был готов.
Но решил с сестрой проститься,
И заботой поделиться.
Кисы тёплые  надеть,
Кисы – обувь меховая,
Рукой  сшита, не простая…               
На дорожку чаю выпить.
И лепёшки взять, коль есть,
Чтоб для Авки их  сберечь…
188
А сестричка, как узнала,
Что в дорогу брат собрался,
В доме он не задержался,
Опечалилась тому,
Да и говорит ему:

-  Вот на пальце у меня,
Да и на пальце у тебя
Есть колечки золотые,
Собой вовсе не простые.
Дай ты мне своё кольцо.
И возьми себе моё.
Твои кости не окрепли,
Мышцы силы не набрались,
Да и ростом ты у нас
Невелик пока сейчас.
А дороги все опасны,
И  пути твои не ясны…
Что с тобой случиться вдруг,
Как расскажет мне твой друг?
А кольцо о том расскажет,
Непременно мне покажет.
Я увижу ту беду,
Может быть  - и помогу…
Помнить о тебе я буду,
Ежечасно не забуду.
Буду знать - в какой дороге
Заблудились твои ноги? –

189
Так и сделали они,
Обменялись кольцами,
Ровно колокольцами -
Колокольчики звенят,
В сердце струны бередят.
И печалилась сестра,
Не хотелось ей пускать
Братца младшего в дорогу,
И носить в душе тревогу…
В путь нелёгкий собирать…
Но расстались, не рыдая,
Горя горького не зная.
Брат с сестрою обнялись,
Нарты двинулись легко,
И умчались далеко.
А сестра  его родная,
Словно чувствуя беду,
Смахивала уж слезу,
И смотрела вслед Мезинцу,
Одиноко, на ветру.
190
Мчатся нарты по сугробам,
По любым, что есть – дорогам
Белым, мягким и пушистым,
Был бы только Авка быстрым.
В них один сидел Мизинец,
Он по следу братьев ехал,
Но до них он не доехал.
Те умчались далеко,
Нет им дела до него.
К мысу нарты подъезжают,
И олени, как один,
Вдруг как вкопанные – встали.
Видит человек с мизинец -
Слева женщина стоит,
А в ушах её серёжки
Все из ягод – из морошки.
Женщина та говорит:

 -  И куда ж ты держишь путь,
Ростом маленький такой?
В стороне той много бед.
Ты ж не знаешь, где ты есть…
Кто туда когда уехал,
Не вернулся впредь назад.
Там нашла его беда,
Может быть  и не одна.
Вот колечко у меня,
Ты себе его возьми.
И по жизни береги.
Не простое то колечко,
От всего даю сердечка.
Пригодится, коль беда
Грянет грозно на тебя.
Мне своё отдай кольцо,
Сохраню тебе его.
Если жив останешься,
То вернись сюда опять,
Буду здесь тебя я ждать.-

191
Лишь колечки золотые
Поменялись на руках -
Женщина исчезла с глаз,
Как видение, в сей же час.
Человек ростом с мизинец
Не задумался – куда
Женщина исчезла та?
Дальше свой продолжил путь,
Чтоб с дороги не свернуть.
Выехал на толстый лёд.
Видит – братья бьют тюленей,
И на нарты их кладут,
А и  бровью не ведут…
До него же нет им дела.
Даже глазом не взглянули,
Словом не обмолвились,
К делу не присватали.
Он  по далее заехал,
Мимо братьев проскакал,
Крепко лёд под ним стоял.
192
Начал там свою охоту,
Необычную работу.
Тюленёнка подобрал.
В нарты уложил, как вдруг
Окружил его туман.
Лёд внезапно затрещал,
Человека напугал
И от берега отстал.
Льдину в море понесло,
Горе горькое пришло.
Хоры вдруг назад рванули,
Но их Авка удержал,
Как кремень на месте встал.
Нарты и припасы спас
В тот ужасный для них час.
А Мизинец растерялся,
На той льдине потерялся,
Смотрит, братьев нет на льдине,
Те уехали давно.
193
Выпряг Авку он из нарты.
Слёзно просит:

_- Уходи, ты до берега плыви,
Весточку сестре неси.-

- Что ты, что ты говоришь,
Сердце моё бередишь. -
Авка ему отвечает, –
Не уйду я без тебя,
Воды отдают теплом,
Ты садись - мы доплывём.
Берег мы родной найдём.
Если нет,
Вместе будем, коль умрём.-

194
Но Мизинец крепко встал,
Одного его послал.
Берег тот едва маячил,
Из тумана выплывал,
Удаляясь, исчезал.
Авка прыгнул и поплыл,
Трубным голосом – вопил.
Но три раза возвращался,
К льдине, что бежала прочь,
Унося Мизинца в ночь.
Плакали его глаза,
Взять пытался он дружка.
Но в четвёртый - не вернулся,
И назад не обернулся.
Толи не было уж сил,
Толи холод посетил.
Плыл он, рассекая волны
И растаял,  наконец,
Слился с морем - и исчез.


3.МОРСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

195
Долго льдина дрейфовала,
Никуда не приставала.
Человек, ростом с мизинец,
Море видел лишь одно,
Не уютное оно.
Вот растает его льдина,
Ляжет он на моря дно.
Будет дно – его могилой,
Не найдёт её никто.
А морские те глубины
Жутким холодом оденут,
Словно саваном – его.
И забудут на века,
Чья там плавает душа?
А пока,
Двух оленей съел Мизинец,
За тюленя принялся.
Голод впереди маячил,
И грозился, и судачил…
В нартах больше ничего
Не осталось у него.
196
Долго ль, коротко ль
Он плавал с этой льдиной,
Не сказал бы человек –
Но казалось для него,
Что прошёл уж целый век.
И однажды, в полусне
Слышит шёпот он так ясно
Толь взаправду, толь во сне:

- Просыпайся поскорее,
Да веди себя умнее.
Мимо корабли идут.
Не успеешь – пропадут. –

Он проснулся, никого.
Темнота
Лишь одна кругом была.
Он опять прилёг, заснул.
Может, с голода, вздремнул…
Снова голос ниоткуда,
Ровно бы какое чудо:
 
- Просыпайся, - говорит, -
Просыпайся, поспеши,
Голову приподними,
Посмотри ты на восток,
Да прислушайся чуток,
Там маячат корабли,
Не успеешь, не реви.-

197
Тут Мизинец вновь вскочил,
Во все стороны взглянул.
Кругом льдину обежал,
И у нард опять застрял.
Только где же тот восток?
Снова он понять не смог.
Кто же это разберёт…
Кто ж  его теперь научит,
И расскажет, и покажет…
Тишина кругом, вода
Льдину ту вперёд несла…
198
Сел на нарты тот Мизинец,
Худеньким совсем он стал.
Вновь прилёг и снова спал.
Небо начало светлеть.
Зорька в море отразилась.
И как будто бы сама с ним
Она заговорила:

- Просыпайся, хватит спать,
Вот последний сей корабль.
Близко он совсем подходит.
Не успеешь – не гневись,
Смерти тихо покорись. –

199
Вновь вскочил Мизинец тот,
Смотрит, верно.
Вот корабль пред ним,
Льдину он вот-вот расколет,
На кусочки раскрошит.
А колечко на руке засияло,
Заискрилось, ровно бы заголосило.
Не хотелось и ему
Мерить моря глубину.
Испугался тот Мизинец.
Руку он свою поднял,
Потянулся к кораблю,
И взлетел на палубу…
Подивился он такому
Чуду, впрочем, небольшому.
В первый раз он так взлетел,
Опустился и сопел,
Озирался и смотрел.
Но никто его не встретил,
Не окрикнул, не приветил…
200
Небольшим корабль был,
Но уверенно он плыл.
Чёрные его бока
Просмолённые весьма.
Нет на палубе людей,
И на вахте никого.
Не стояло уж давно?
Человек, ростом с мизинец.
Думу думает свою:

"Как корабль тот плывёт?
Кто в каюте там живёт?
Кто хозяин кораблю?
Кто мне скажет -
Я куда теперь плыву?
Ничего я не пойму"…

Он в каюту заглянул.
Женщина в ней спит,
Одна.
Стол в каюте, на столе
Приготовлена еда, и она
Ароматы источала,
Да такие,
Что слюна уже бежала.
Ноги сами  до стола,
Долетели, как стрела…
И воздержится здесь кто
От обилия такого,
Пусть совсем, совсем чужого…
201
Человек не удержался,
Сел за стол и начал есть,
Очень уж изголодался…
Женщина, меж тем, проснулась.
Незаметно улыбнулась…
И с тех пор они вдвоём
Без команды, с кораблём
Бороздили воды моря.
Уплывали и от горя -
Ни печали, ни забот,
Ни каких тебе хлопот.
202
Но однажды, по утру,
Вновь пришла к нему беда.
Женщина вдруг изменилась,
Как чума – преобразилась.
Страшной стала голова,
Вся лохматая сама.
Испугался человек,
Ростом что с мизинец был,
Плыл, не спрашивал – куда?
С кем – не ведала душа:

- Ты решила меня съесть?
Блюда на столе – не счесть.
Рассердилась почему?
Мне скажи, потом – умру. -

203
Говорит она ему: -
Вместе мы с тобой плывём,
С этим чудным кораблём.
Много дней вместе живём.
Ты ж не знаешь ничего
Обо мне, своей судьбе.
Видишь, дальше корабли?
Ты ж не знаешь, чьи они?
Как не знаешь время суток…
Корабли морских то уток,
Чернети - то корабли.
Долго уж плывут они.
И на первом корабле,
Караван что возглавляет,
Стаю за собой ведёт,
Их царевна там живёт.
Кто-то ей донёс,
Что я сына ровно родила,
И плывёт она сюда,
Чтоб увидеть здесь тебя.
Чернети тебя погубят.
Чужаков они не любят.
Не спасёшься ни за что.
Ой, и горюшко ж моё…
Что же делать мне, и как
Спрятать можно мне тебя?
Видит всё насквозь царевна.
Не укрыться никуда,
Вот такая нам беда. –
204
А Мизинец тот сидит на кровати,
Ровно спит,
Ровно морок в голове
Приключился у него.
Ничего понять не может.
Что случилось с ним?
Где он?
Вот и дверь пред ним открылась,
И откуда появилась?
Он с испугу руку поднял,
Защитить решил лицо,
А на пальце там кольцо,
Так и вспыхнуло оно.
За дверьми была царевна,
И  гневлива из себя,
Злобою пылала вся,
Но упала, присмирела,
И уснула крепким сном,
Ровно бы оцепенела…
Кто её, когда разбудит?
Не узнаем и потом,
Если что-то и найдём…
205
Понял сразу человек,
Что собою был с мизинец -
Знать, волшебное кольцо
Впрямь то было у него.
Руку он опять поднял,
На корабль, что угрожал,
Перстнем этим указал -
Мигом вспыхнул тот корабль,
В воздухе затрепетал,
И исчез куда-то сам.
Женщина ж ему сказала:

-  Если б не твоё кольцо,
Съели бы тебя давно…
Никто с этих кораблей
Не вернулся из людей.
Чернети всех погубили,
Никого не пощадили. –

206
Подивился наш Мизинец
На невиданный корабль.
Тут же вспомнил про оленя,
Что исчез когда то с глаз,
Растворился он в тумане,
Или в море том увяз.?
Было это так давно...
Что же было с ним потом?
И куда же он плывёт?
Где пристанище найдёт?
Кругом море лишь одно
Было всюду за бортом.
Не спокойное оно. -
"Сколько же я так плыву?
Землю где свою найду?" -
Долго ль, коротко ль плывёт,
Наконец, штиль настаёт.
Он на палубу пришёл,
Смотрит, гладь одна морская,
Нет земли, одна вода:

 -  Ну и занесло меня!
И куда же я плыву?
Если чернетей корабль
В их страну меня везёт,
Неизвестно, что там будет?
Там меня никто не ждёт…
Кто-нибудь меня  сожрёт. –
 
207
Видит, рядом с кораблём,
Со смолёным что бочком,
По воде плывёт коряга.
Словно островом сама
В море том она была.
Человек наш тут подумал,

"Вот он шанс, можно сбежать.
Спрыгнуть с корабля на "остров",
На ничейный этот остов,
Вместе с ним и дрейфовать
Будет он один опять?
Как ни как, а это шанс
Смерти снова избежать…"
 
Что задумал, то исполнил.
И того уж он не помнил…
Вот теперь с корягой он
Носится  средь моря волн.
Ждёт, когда ж его волна
Выбросит на берега?
Нет воды ему иной.
Кроме той, что кругом его,
Морской.
Нет ему и корки хлеба.
Строганины нет совсем.
Человек тот, что с мизинец,
Уж изголодал совсем.
Маленьким и так он был,
А теперь ещё худым.

4. ЧУЖАЯ ЗЕМЛЯ

208
Сколько дней он плавал так,
На коряге, по волне,
Горемыка тот не знал,
Счёт он Лунам потерял.
Но однажды, как во сне,
Вдруг коряга замерла,
И за что-то зацепилась,
Ровно бы остановилась.
Он открыл глаза и видит,
Точно видит, иль во сне?
Мне не ведомо сие.
Берег был вокруг него.
Не качался и не плыл.
Камнем и песком – застыл.
На песке лежит коряга -
Морем, видно, брошена,
Снегом припорошена.
Он на ней так долго плыл –
Отцепиться позабыл.
209
А вдоль берега следы
На снегу были видны.
Человека то следы.
И размером те следы,
Как хуван, что для еды.               
Дальше смотрит Человек,
Видит лес он впереди,
До него бы доползти.
По пути
Там ложбинка небольшая.
Ручеёк на дне её
В голове у Человека водопадом
Зашумел.
Он пополз так, как сумел.

"Вот теперь туда дойти бы,
Там воды в последний раз
Я напьюсь, и с тем умру…
Жизнь закончу я свою"…

210
И дополз он, и напился,
И очнулся, наконец.
К жизни снова он вернулся.
Осмотрелся и приметил:
Рядом кучею дрова собраны,
Кого-то ждут. –

Спрячусь там, - решил Мизинец, -
За дровами ведь приедут,
Может,  и меня возьмут? –

Так решил
И в щель залез, да  и уснул,
Незамеченным - вздремнул.
И во сне ему еда снилась,
Лишь одна она….
Солонина, строганина,
Мясо прямо над костром,
Да подёрнуто жирком.
Плошка ягод и трава
Очень вкусною была.
211
А проснулся он от шума,
Крик стоял вокруг него.
Он разбудит хоть кого.
Женщина одна кричала,
Ей  вторая  помогала:

- Что лежит? –
Одна кричала.

-То куль какой-то.-
Ей вторая отвечала.
-Чёрт должно быть?-
Снова первая шумит.

-Людоед!-
Ей вторая говорит.

212
Женщины на нарты сели,
И одна уехала.
А вторая  - что дрова не успела
Закрепить,
Только с места тронулась,
Как дрова рассыпались.
Ей же надо собирать…
Иль порожней уезжать?
Та стоит и ждёт чего-то.
И кричит опять сама.-

- Кой, кой, кой, едят меня!-

Человек же, что с мизинец,
В нарты прыгнул, спрятался.
Женщина совсем сомлела.
Трусоватою была,
Женщина, что уж тут делать?
В нарты плюхнулась сама.
А олени, испугавшись,
К чуму мчались, как стрела,
Лишь качались их рога.
213
Стойбище большое было,
И спокойно оно жило.
Струйки дыма вверх тянулись,
Расплывались, колыхались
Белой лентой в небеса,
Уносили ароматы
От домашнего котла.
Чумов там – не сосчитать,
И стоят те точно в ряд.
Люди рослые ходили
Между ними по делам,
И о чём - то говорили.
А увидевши повозку -
Те смеялись, веселились -
Удивляясь
На упряжку и дрова,
Что погонщица теряла,
И сама при том кричала…
А олени мимо них
Словно молния - промчались,
До последнего домчались,
И как вкопанные встали.
214
Бьют копытами, стоят,
Да упряжкою шумят.
Едва только не кричат…
И на эту их возню
Вышел пожилой мужчина,
Высоченный, с бородой
И  с железною клюкой.
Посмотрел он на повозку,
На остатки дров, что в ней,
И испуганную дочку,
Удивился, говорит:

- И чего ты испугалась?
Как настёганная – мчалась?
Мчалась, словно сам шайтан
Гнался за тобою там…
И дрова где растеряла?
Или вовсе не собрала?
Чем согреешь теперь чан?
Чай пора бы заварить,
И меня бы накормить… -

215
Та как будто от испуга отошла,
Снова говорить смогла,
Соскочила  резво с нарт,
И стрелой к отцу  бежит,
За спину заскочила,
И уверенно стоит.
Ровно спряталась она
От кого-то за отца.
Уж от туда говорит:

- Чёрт в повозке у меня,
Это он украл дрова…
От него я так летела.
И кричала, и сомлела.-

Подошёл отец поближе,
Клюшку выставил пониже.
В нарты смело заглянул,
Улыбнулся,  и зевнул .
Видит, там сидит Мизинец,
Впрямь, как маленький шайтан.
И кого б он напугал?
Вид потрёпанный, голодный,
Он едва, едва дышал.
216
Говорит отец:

- Не бойся, то не чёрт, а человек.
Пусть живёт он много лет.
Впрямь, скелет один остался, -
Тенью человек  лежал.
А отец тот продолжал, -
Далеко от сюда ханты,
Севернее нас, живут.
И сюда не знают путь.
Низкорослые они,
Но не так уж и малы…
Этот видно, заблудился.
В море где-то он носился,
Ненароком к нам попал.
В нарты он залез к тебе.
Значит твой он.
Если выходишь его,
Будет мужем он тебе.
Годы твои все прошли,
Мне ж калым не принесли,
Женихи все обошли.
Ты с дефектом у меня.
Да к тому же - глупая.
Вот теперь трудись, старайся,
Да смотри, не обольщайся. –

217
День за днём девица та
Всё кормила жениха…
Холила его, лечила,
И купала иногда…
И Мизинец тот окреп,
И к девице прикипел,
И поправился опять,
Ровно краше не сыскать…
Впрочем, что может случиться
С обладателем кольца,
Что царицу усыпило,
И корабль погубило…
Две недели не прошло –
Он имел своё лицо.
А невеста для него
Сшила малицу из шкурок,
Кисы новые дала,
Семь узоров нанесла.
Приодела его так,
Что влюбилась и сама.
А отец позвал шамана.
Там накрыли и столы,
Разложили угощения
Для гостей, и для родни…
Справили они обряд,
И у дочери той муж
Появился как ни как.
218
Тесть оленей каждый день
Навещал на пастбище.
С ними день он проводил,
Лишь обедать приходил…
И однажды с ним Мизинец
Увязался в те стада.

-Буду я пасти оленей.-
Говорит он.-
В той земле, где я жил,
Было стадо у меня.-

Вот дошли они до места,
Тесть ему и говорит:

- Ты по земле этой - смотри,
Понапрасну не броди,
Если я засну –
Близко ты не подходи,
Испугаться я могу,
Покалечу, не стерплю. –


С тем они и разошлись,
Каждый в сторону свою.
Не мешать чтоб никому…
Благо, пастбище большое,
Там олени на просторе.
Тихо бродят и лежат,
Оленят своих растят…
219
Только человек с мизинец
Разве будет кого слушать?
Разве кем он так научен?
Он как кот – сам по себе,
И себе был на уме.
Едва тесть его заснул,
Тот к нему и завернул.
Подошёл и, молча, смотрит.
Нет желания у него
Причинить какое зло.
Тесть его храпит на нарте.
В изголовье трость лежит,
Трость собою не простая,
Длинная, железная.
Привлекла она его,
Потянулась и рука
Вроде бы собой сама…
Тесть мгновенно здесь проснулся,
Трость схватил и замахнулся.
У Мизинца на руке
Вспыхнуло слегка
Кольцо,
Успокоило его.
Опустил тесть трость свою,
А потом заговорил:

- Ты зачем меня будил?
Не послушался зачем,
Как тебя я не убил?
Удивляюсь до сих пор…
И какой же мне позор,
Как ты смог мне дать отпор?
Прочь иди, и впредь ко мне
Спящему не подходи,
Моей трости не бери…
Своей жизни не губи.-

220
Месяц и другой проходит,
Человек тот, что с мизинец
Всё по пастбищам там бродит,
Стадо вроде бы обходит.
И однажды к мысу вышел,
Что собою далеко
В море выдался давно.
Он забрёл туда и видит,
Там утоптана земля,
Кровью залитая вся.
Видно, здесь сражения шли,
Бились воины жестоко,
Полегло их видно, много…
Долго, долго он стоял,
Место битвы созерцал…
Бой тут был, но не сегодня,
Так решил он, и потом
Возвратился  вновь в свой дом.
Встретил тестя, говорит:

- Где-то там, в краю родном
Есть и у меня земля.
Есть моя там и вода.
Снится мне моя страна.
Знать, она не далека? –

221
Тесть его с печалью слушал,
Трубку выкурил свою,
А потом заговорил:

- Человек разве родину забудет?
Кем же он тогда уж будет?
Разве сможет он остаться
В той земле, где взял жену?
Пусть, такую, как твою.
Как бы ни было здесь сладко…
Это даже мне понятно.
До твоей земли не так
В общем - то и далеко …
Если есть в душе то знание,
Доведёт тебя желание,
Если сильное оно.
Лето, зиму ехать будешь
На оленях и к весне
Землю ты свою увидишь,
Доберёшься до своих –
Братьев и сестёр родных.
Сердцем прикоснёшься к ним,
К кровникам своим родным.
Успокоишься вполне
Ты в знакомой стороне.
222
Но не лёгок будет путь.
Мне ж резона нет – спугнуть.
Ты дорог туда не знаешь,
Может, где и заплутаешь.
Потому, сын проводит мой тебя.
До границ твоей земли,
Что зовёт тебя все дни.
Он послушный у меня,
Он проедет часть пути,
Дальше сам поедешь ты.
Дочь мою храни, люби,
И по жизни береги.
Только вот в пути том дальнем
Попусту не медлите,
Не гостите по дороге,
Уносите свои ноги.
Лишь поспали, сразу в путь,
Чтоб с дороги не свернуть.
Там опасные края,
Могут и убить тебя,
И напрасны те дела
Будут здесь все у меня. –

223
Тесть неделю собирал
Зятя в путь,
Покой забыл,
Некогда было вздремнуть.
С ним  поедет дочь его,
Кровное его дитё,
Пусть и выросло оно.
Как от сердца оторвать.
Чтобы боль не испытать?
Тридцать нагрузили нарт.
К каждой парою - олени,
Упряжь  полная при них.
Пир устроили прощальный,
И весёлый, и печальный.
Кто смеялся, пел, шутил,
А кто слёзы тут же лил.
Ели, пили все кругом.
О краях тех говорили,
О дорогах  за бугром.
224
Знал отец, что дочь свою
Не увидит никогда,
Как уедет в путь она.
Нет обратной ей дороги,
Не вернутся ей домой,
Будет мужнею женой.
Если целая доедет,
Обойдёт беда, объедет,
Жить ей в племени чужом,
Не знакомом, не родном…
Усадил её он в нарты.
Обереги нацепил,
Отвернулся,
И слезу незаметную смахнул.
Потом зятю говорит:

- В путь гони свой караван.
Да не подпусти изъян…
Ты смотри только вперёд,
Око пусть твоё замрёт.
Чтоб назад не оглянуться,
И на миг не обернуться,
Пока чум последний наш
Не исчезнет с твоих глаз.
Крепко помни мой наказ -
Пока мимо чумов наших
Ехать будет караван -
Не оглядывайся  сам.
И мгновения не смотри,
Избежишь тогда беды –

225
Человек ростом с мизинец
Слушал тестя, улыбался,
Головой своей качал,
Вроде со всем соглашался,
Слушался, повиновался.
Только вот слова его
В одно ухо там  влетали,
А в другое – вылетали.
В голове свой рой гудел,
Слушать тестя не хотел.
В путь поехал караван.
Стойбище он проезжал.
Мимо чумов и людей
Он оленей направлял.
И как раз в конце селения
Мысль  сверлит его одна –

"Посмотри, кто следом едет?
Твой огромный караван
Не стоит ли с тестем рядом? –

Мысль другая говорила: -
Чум последний впереди,
Лишь немножко потерпи –

Только первая твердила: -

-  Оглянись скорей назад,
Моментальным будет взгляд" –

Он не вытерпел, взглянул,
Даже глазом не моргнул.
226
И откуда там собаки,
Дикие те забияки,
Вдруг на караван напали?
Всех оленей распугали,
Разогнали караван,
Как пугливый чей-то стан.
Три остались только нарты,
Три упряжки не свернули,
На собак и не взглянули,
И продолжили с ним путь.
Прочих же уж не вернуть.

-   Ничего, -
 Мизинец думал,
-  Хватит мне и в них добра.
В одной едет там жена,
А в другой  - их провожатый,
Брат её, собою знатный. -

5. ДОРОГА ДОМОЙ

227
День за днём, как за стрелой,
Человек
Ростом с мизинец,
С молодой своей женой,
Мчался в нартах впрямь
Домой.
По сугробам он летел,
Ни о чём не сожалел.
Солнце рядышком с ним шло,
Не слепило и не жгло.
И мелькали по пути
Где заснежены поля,
Где – замёрзшая  река,
Где совсем уж лес густой
Укрывал их с головой.
Брат жены ехал в нарте, впереди.
От зари и до зари,
От восхода, до заката
Он дорогу пробивал,
Путь сестре  прокладывал,
На распутье не стоял,
Ровно там уже бывал -
Вёл упрямо караван.
228
Знал он край свой и любил.
Родину свою он чтил,
Знал обычаи, приметы
По пути он различал…
И поэтому дороги
Все открыты перед ним,
Как пред сыном дорогим.
Но нигде больших привалов
Тот не делал караван.
В стойбищах, что по пути,
Им встречались,
Не взыщи,
Ночку лишь переночуют,
Словно птички, поворкуют,
Обменяются словцом
Без упрёков чтоб,
Потом
Сон прихватит, силы даст -
Утром уж опять в пути.
229
Брат  воспитан  был отцом
В строгости и послушании,
И советов не чурался,
И от них не уклонялся,
Мудрость старших почитал,
В жизни своей уважал.
На себя не полагался,
Не испытывал судьбу,
Как капризную юлу.
Доверял во всём отцу.
Он наказ отца запомнил,
Строго, чётко исполнял.
Осторожным был и сам.
Попусту не тратил время,
Праздников в пути не знал.
В чумах гостем не бывал.
И застолий избегал…
230
 Долго ль, коротко ль они
Колесили вдоль земли,
Пробирались сквозь леса,
Сопки где перемахнули,
И на горы не взглянули.
Но однажды брат жены
Нарты свои тормозит.
На вершине  голой сопки
Своё слово говорит:

- Здесь закончился мой путь.
Мне пора назад свернуть.
Дальше, там до горизонта,
Будет уж твоя земля.
Шурин мой,
Моя сестра
На весь век – твоя жена.
Береги её, смотри –
Не случилось бы беды,
Лихо бы не навестило,
Не лишило бы вас силы.
Не загинула б сестра.
Мне родная кровь – она.
Если что случится с ней,
Я узнаю в тот же день.
Моё сердце заболит,
Затоскует, загрустит.
331
Дальше
Вы поедите одни
По дорогам, вдоль реки.
В чумах вы чужих не спите,
Головы там не клоните.
Не задерживайтесь в них,
Не гостите, не хвалитесь -
Здесь опасные места.
Могут и убить когда…
Мне ж домой давно пора.
Дом давно мой позади,
Упасти бы от беды.
До границы я доехал.
Дальше – будите одни
Много лун в своём пути. –

С тем он нарты развернул,
И уехал, не взглянул…
332
Человек ростом с мизинец
Край родной совсем не знал,
По земле своей не ездил,
С земляками не гулял,
Не бывал он ни в походах,
Ни в боях, ни в переходах…
И в столице не бывал.
И  обычаев не знал…
Знал он лишь оленье стадо,
Там друзей себе искал,
И любил свою сестру,
Словно матушку свою.
Но родная сторона,
Что теперь вот так влекла,
Перед ним до горизонта
Неизвестною была.
333
Он дорог её не ведал,
В перелесках не бывал.
Рек, озёр её не видел,
В тундре он не кочевал…
С племенами не общался.
Праздники не посещал,
Нравов местных он не знал.
Жил он со своей семьёю.
Нигде больше не бывал…
Как найти ему свой чум,
Что на берегу стоял?
Куда нарты развернуть?
По какой дороге путь?
334
Долго человек с мизинец
На вершине сопки голой
Вглядывался в горизонт…
Думал он тогда о чём?
Иль все беды нипочём?
И куда ж его влекло
Сердце беспокойное,
Юное и вольное.
Как понять теперь его?
Путь бы указал, а кто?
Но подул тут ветерок,
Верный с юности дружок,
Воздух он морской принёс,
Солью ровно било в нос.
Будто дома – задышалось,
И обрадовалась кровь,
Сердце вспыхнуло огнём –
Ну, теперь-то мы дойдём!
335
Повернулся  к ветру он,
Что есть силы – завопил,
Лицо к ветру обратил: -

-Здравствуй, друг мой,
Морской ветер.
Ты меня один здесь встретил.
Путь мне к дому указал.
Маяком моим ты стал.
Знаю я, куда мне ехать,
Где за горизонтом – море,
Катит волны, скалы бьёт,
И к себе меня зовёт.
Знаю, ведаю теперь,
Где там  - ждёт меня сестра.
Всё – благодаря тебя. –

Человек с мизинец сел,
Нарты скрипнули  тихонько,
Да и тронулись легонько.
А в руке его хорей
Ровно бы прирос, держался.
Ловко он с ним управлялся,
Нарты развернул встреч ветру,
И с женой продолжил путь,
Лишь с дороги б не свернуть.
336
Зима снегом их встречала.
Вьюга часто заметала,
Выла с ветром по пути,
Затихая до зари.
Но, привыкшие к пурге,
Выживали там оне.
Иногда чужие чумы
Их встречали, согревали,
И к себе их приглашали…
Но коротким был привал
И особо
Их никто не привечал.
Наши странники - супруги
У костра отогревались,
И дорогу обсуждали,
Может, ждёт их впереди
Где чужая колея,
Что попутною была?
В шкурах кутались зверья.
Так прошла и вся зима.
А дороге нет конца.
337
Но однажды,
Человек, что был с мизинец,
Видит чумы белые.
Как родные чумы те,
Как в его родной земле.
Для жены же  непривычно
Было это, необычно…
Крыты были чумы те
Белой шкурою – как дома.
Так похожи чумы эти
На другие, и родные,
Что стоят на берегу,
Ждут его, его жену.
И забыл про осторожность
С радости тот человек,
Тем и сократил свой век…
338
А хозяева радушно
Пригласили его в чум,
Привечали и жену
Среди женщин – как свою.
Шумно, весело гулял тот народ,
Забот не знал.
Праздник там они справляли,
Что-то шумно отмечали,
Гости – все навеселе,
Развлекались, не стеснялись,
То боролись, то игрались…
А  приметив новичков,
Выпрягли из нарт оленей,
К своему стаду угнали
Всех оленей, и смешали.
339
А  Мезинца   и жену усадили
На ковры,
Меховые те ковры согревали,
Ублажали, спать манили –
Отдохни.
Мол, с дороги те устали,
Да и сильно голодны…
А у них полны котлы…
И питьё, да и еда
Здесь сегодня хороши,
Наслаждайся, не спеши…
Будут в жизни ещё дни…
Принесут они заботы
И тревоги, и  работы…
340
Человек тот, что с мизинец,
Стал расспрашивать хозяев:
 
-  Что за праздник, кто они,
И кому на свете служат?
И живут так, что   не тужат,
Стада жирные пасут,
Едят много, да и пьют.
Может, к морю знают путь? -
И хозяева в ответ:

- То Правителя стада,
Служим мы ему всегда.
День рождения у него -
Отмечает вся страна.
Да откуда ты явился,
Что не знаешь даже сор?
Сор – то низменное место,
Там разлив,
То всем известно.  –
            
Закричали все кругом.
Закружились колесом…
На жену его взглянули:
Пусть немного та страшна,
Но огромная она.
Женщина собой большая,
Нет таких в этих краях.
Видно, путь издалека
Держит парочка сия.
341
Долго ехали, должно быть,
Эти люди,
Что везут они с собой?
Любопытство – не позор,
Отвести их надо взор,
Осмотреть бы нарты чтоб.
А потом решить судьбу
И забрать себе суму…
Не составит им труда.
Для такого малыша…
Не помеха и жена.
Мысли тёмные у них
Завертелись в головах:

"Если гости в сих краях
Не бывали никогда,
И дорог совсем не знают,
Вряд ли кто их где встречает…
- Кто разыскивать их станет?
Если даже пропадут.
Их нигде давно не ждут…
И не будет нам хлопот,
Если кто и пропадёт."
342
А жена толкает мужа, ей совсем
Совсем  не дюже.
Праздник ей не по душе,
И чужие люди те…
Сердце у неё болит, страх сковал,
Бедой грозит,
Вот она и говорит,
Говорит совсем уж тихо,
Только мужу одному,
Своему защитнику:

- Сильно ты, смотри, не пей, -
Говорит ему жена, -
Вспомни ты наказ отца.
Да и братца – удальца.
Как болит моя душа,
Растревожилась она. –
И нашёптывает в ухо,
- Нам уехать бы скорей.
Чует сердце здесь беду.
Я дышать уж не могу…-

343
Только человек с мизинец
Слуг тех принял за родных.
За сородичей своих.
И в ответ так говорит:

Здесь моё теперь уж племя.
Значит, родина моя.
У людей здесь кровь моя.
Успокойся и сама,
Наша здесь уже земля.
Не тревожь ты мой покой,
И Правитель тоже мой.
Как же можно отказаться
За  его здоровье пить,
И при этом не набраться?
От друзей как отказаться?
Не лишусь я здесь ума
От такого торжества…
344
Погостим  мы  у друзей…
Речь их мне – родной елей.
Чум мой где-то, верно, рядом.
Ты устала,
Долго мы с тобой в пути
По дорогам колесили,
О доверии забыли.
Трудные то были дни.
А сегодня,
Посмотри,
Добродушие кругом.
Где друзей таких найдём.
Отдыхай,  и не грусти.
Не тревожься, и не трусь,
Как последний в стае гусь.
Отдыхают и олени.
После трудной столь дороги
Им набраться надо сил,
Чтоб шайтан не посетил,
И окрепли чтобы ноги.
Мы с тобой, считай, пришли.
Кончились и все тревоги. -

345
А со всех сторон его
Угощают горячо:
То вина ему нальют,
А то мяса подают…
Сколько дней они гуляли,
Ели, пили, потом спали?
Только помнит человек
Как свалилось небо сверху,
И поплыло на него.
А потом стало темно,
И не слышно ничего...


6. ВОСКРЕШЕНИЕ

346
Человек тот, что с мизинец,
Не обычный человек.
Он не может умереть,
Свет покинув, в земле тлеть.
Волшебство вокруг него
Незаметно всюду было,
И его само хранило.
И опять оно его к жизни этой
Разбудило.
Тот очнулся, -

 "Чувства все
Вдруг вернулись вновь ко мне.
Как же я замерз. С чего бы?
Лёд какой-то в животе.
И, похоже, в голове…
Может, то совсем не лёд?
Ведь огнём его печёт." –

И потрогал он живот,
Тот распоротый зиял –
Жуткой раною лежал.
Внутренности на земле,
Собери, поди–ко,  все…
347
Он рукою их прибрал,
Вновь в живот свой запихал.
Снова кожу натянул,
Пальцем со слюной провёл -
Ровно бы его заклеил,
Половинки раны склеил.
А на пальце том кольцо
Чуть мерцало и звенело,
Песню жизни оно пело…
Стал как новенький живот,
Только боль ещё живёт,
Позабыться не даёт.
Говорит ему – запомни,
Муки эти  запиши,
В сердце, в разум заложи,
И по жизни с тем иди.
Будет то урок тебе
И семейству, и родне.
348
Приподнялся человек,
Осмотрелся, испугался.
Он в костре лежал, на пепле.
Обгорелое бревно
Придавило чуть его.
Только вот костёр потух,
Как тот вымокший петух.
Никого кругом костра,
Сверху лишь горит звезда…
Человек один в лесу.
Где искать ему жену?
А одежда обгорела,
И обуглилась на нём.
Холод сковывал всё тело:
 
- Ну и дело? - Думал он, -
Как права была жена.
Виноват я,
Где ж теперь она сама? –

Осмотрелся. Не нашёл.
И один дальше пошёл.
349
Сколько шёл,
Не знал и сам.
Дни опять он не считал.
Шёл, куда глаза смотрели,
Провидение вело,
На душе его смурно,
Как в ненастный день – темно.
В голове лишь мысль одна,
Словно рыбка, плавала:

 -  Может,  где жену найду.
Если только та жива,
Непременно отыщу.
Только говорит душа,
Что она уже мертва…-

По дороге у жены
Он  прощение просил.
Разговаривал с душой,
Ровно бы как и живой.
350
В это, безусловно, верил.
Думал:

- Может её съели...
Иль в костре каком спалили…
И у Духа не спросили.
А оленей и поклажу
Весело потом делили.
Ну, и люди же тут жили.
Не пойдёт им впрок добро.
Есть законы - поважнее,
Чем Правителя указ,
И на том последний сказ. –

351
Между тем,  человек тот
Шёл, да шёл,
Словно кто-то его вёл,
И к огромному болоту
Ноги вывели и встали,
Дальше топать не желали.
Человек, ростом с мизинец
Смотрит - в самом его центре
АВКА вроде бы стоит,
Озирается кругом,
Воздух нюхает, молчит…
352
Человек, ростом с мизинец,
Присмотрелся, точно, он!
А вокруг шеи верёвки
Все ободраны, висят,
И оборваны  - шуршат. –

-  Жив олень мой!
Жив дружок!
Океан его не взял,
Холодом не повязал…
Не стащил на дно своё.
Не открыл в бездне окно.
И туман не помешал!
Берег он там отыскал.
Только новая беда
Приключилась у дружка.
Убежал он, знать, из дома.
Знать, обидели его?
Может даже съесть хотели?
Но, похоже  - не сумели. –

353
Долго человек смотрел,
Льдину вспоминал, сопел…
В мыслях приласкал оленя,
А потом его позвал.
Тот сначала встрепенулся,
Обернулся,
Шею вытянул, глядит…
Он его ёще окликнул,
И рукой к себе позвал,
Поманил, и помахал,
Как когда-то подзывал.
Авка ринулся к Мизинцу,
Ног не чувствуя внизу:

"Неужели жив хозяин?
С ним я вместе заживу"
И ему я послужу." –

И болото отпустило,
Кольцо чудо сотворило.
И трясина не взяла,
И оленя отдала…
354
Человек, ростом с мизинец,
Авку всё стоял, ласкал,
Гладил по огромной шее.
Морду его целовал.
Тот склонился перед ним,
Тёрся нежно о плёчо,
А потом заговорил:

- Ты куда пешком собрался?
И давно так добирался?
Далеко домой идти.
До ночи не добрести,
Иль заблудишься, споткнёшься,
И с трясиною столкнёшься.
На меня теперь садись,
За рога мои держись.
Ждёт тебя сестра у чума,
Вспоминает каждый день.
Духов молит, умоляет,
И чем может, ублажает.
С Солнцем говорит, с Луною.
Обещания даёт,
Всё тебя домой зовёт.-

355
Все дороги Авка знает,
Камни знает на пути.
Скалы – как их обойти.
Быстро мчит к родному чуму.
Встретил там его закат,
Солнце скрылось  и лучи
Не сияли, не ищи.
А кругом всё было так,
Как в тот день, что он уехал.
Чум стоял,
В нём жили братья.
Те с охоты возвратились,
И управившись с добычей,
Мясо в котелке варили,
И о нём не вспоминали,
Не рядили, не тужили.
356
И сестра его была
В чуме том,
Она одна  там печальною сидела,
На огонь она смотрела,
Брата младшего ждала.
Он приехал почти голый -
Лишь лохмотья обгорелые висят,
Да о бедах говорят…
Думает себе Мизинец:

- "Я как будто проходимец.
Как-то встретит там родня?
Нет поклажи у меня…
Голым я иду в свой чум,
Не подняли бы там шум.
И признает ли сестра?
Обгорелый я пока…" -

357
Человек ростом с мизинец
Робко в чум, домой зашёл.
Тихо смотрит, улыбнулся,
Ничего не говоря…
Братья у костра сидят,
Удивлённые – молчат.
Толь узнали, толи – нет.
Непонятен их ответ.
На лице улыбки нет.
А сестричка поднялась,
Слёзно плакать принялась,
Парку ему подаёт –
Из оленьих шкур одежду,
Что ночами она шьёт:
               
- Вот, одень пока мою.
А одежду я сошью.
Будет впору всё тогда.
А пока.
Ты немножко подожди,
Быстро шьёт моя игла,
Ведь  привычна мне она.
Вы охотитесь – я шью,
В чуме я дела веду.-

358
Братья здесь заулыбались,
Головами закачали.
Брата вспомнили они.
Пригласили:  - посиди, -
И юколой  накормили,
Вяленая рыба та
Была очень хороша.
Чаем с чагой напоили.
А потом заговорили:

- Где ж ты был всё это время?
Потерял ты и оленя.
Не вернулся почему?
Иль забыл назад тропу,
Больше года где ты был?
Где и кто тебя кормил?
Где ты столько время жил?
Мы тебя "похоронили,"
Духов за тебя просили…
В мире нижнем, там принять.
И тебя не обижать…-

359
Что же делать человеку,
Что с мизинец?
Не заснуть, не отмахнуться,
От бесед не увернуться…
Братья бодрые сидят,
Ждут ответов на вопросы,
Спать, как видно, не хотят…
И пришлось ему всю ночь
Приключения вспоминать.
Горе вновь переживать…
Но, в конце – концов, и братьев
Сон сморил, с собой увёл.
Путешествуют они с чернети
По океану.
Видят там другие страны…
И под утро спали все
В чуме том –  счастливые.
Сны витали в ночном чуме,
В воздухе они парили,
С дымом к небу уходили.
Улетали в небеса,
Приключения ища.
360
День за днём проходят быстро.
Человек, что был с мизинец,
Снова поправляется,
Силёнок набирается,
Скачет днями он по тундре,
С луком занимается.
Братья  смотрят и смеются:

- Ты куда опять собрался?
Или не намаялся?
Иль задумал воевать.
И врагов своих искать?
Не вернуть тебе добра,
Ни едина сундука…
И оленей не найдёшь,
Лишь напрасно пропадёшь. -

Человек в ответ молчит,
Только упражняется.
С ветром спорит целый день.
Духом закаляется.

7. МЕСТЬ

361
Но приходит день - и он
Отправляется в поход,
Что задумал наперёд.
Быстро собирается.
Стрел он делает запас,
Набивает свой колчан,
Лук берёт,
И с сестрой прощается,
Не пришлось чтоб маяться.
Говорит наш богатырь:

- Не волнуйся за меня,
Добрая моя сестра.
Будет скорою охота,
И не ваша то забота…
Я врагов своих найду,
За жену им отомщу… -

362
С тем на Авку он садился,
Не замедлил, в путь пустился.
В тундре словно растворился.
День за днём он ездил там,
Всё врагов своих искал.
И нашёл таки однажды
Со стадами пастухов,
Подлых и жестоких псов.
Каждого он опознал,
Кто с ним рядом за столом
День рождения отмечал,
Угощал и привечал…
Ну и подленький народ,
Что разрезал весь живот.
На костре потом палил,
И жену его убил…
363
Скорою была расправа.
Ночкой тёмною,
Когда безмятежно спали те –
Сны смотрели в тишине.
Он врагов перестрелял
Так же – сонных, наказал.
Как они – под звёздным небом,
Резали его, губили,
На костре потом палили…
И Луна
В том свидетелем была,
Резали его когда-то,
Так же  - сонного, без сил,
Свет ему там был не мил.
Преступление совершили,
А потом добро делили.
И судачили, рядили.
И друзья – врагами стали,
Но о том не размышляли.
И теперь лежат – мертвы,
Отлетели от них сны…
Месть свершил наш богатырь,
Несмотря что был один,
Но ВЕСЬ СВЕТ ЕМУ НЕ МИЛ.
364
Заслужили все расправу.
Поделом, всем вместе – в яму.
Подлость наказуема.
Только вовсе не легко
Убивать вот так кого…
Души мечутся кругом,
И, возможно, даже днём…
Улетать куда, не знают.
Может, что не понимают?
Меж мирами будут где-то
Долго ещё маяться…
И скитаться, и кричать,
И судью к себе там звать…
  365
Человек, ростом совсем маленький,
Посмотрел на всех с тоской
И с поникшей головой.
Помнил он, как веселился
Вместе с ними за столом…
А теперь они пред ним
Мёртвыми кругом лежат.
Жизни нет,
Один лишь смрад.
Встречи, праздники, вражда,
Зависть, злоба  и обиды -
Жизни этой кутерьма.
А прервёшь её и вот
Остаёшься ты один.
И болит твоя душа,
Мучается от греха
Тоже, вроде бы, одна.
366
Ездил долго богатырь,
В тундре время проводил,
Коротал печали днями,
Ночи с Духами бродил.
Говорил когда с Луной.
В чистых водах умывался.
Речке сердцем раскрывался,
Боль свою земле предал
И, в конце – концов, душа
Успокоилась сама.
Он домой  тогда вернулся.
И сестрёнке улыбнулся: -

- Тихо спит моя жена,
Отомщённая она.
Брат её в своей земле
Не пеняет больше мне.
И отец простил меня,
Я ослушался тогда… -


ЧАСТЬ 2. ПРИКЛЮЧЕНИЯ НА СЛУЖБЕ У            ПРАВИТЕЛЯ

367
Человек ростом с мизинец
Молод был ещё совсем, но
Свет он белый повидал,
Горя много испытал.
И теперь ему родня,
И родная сторона
Были лучшие друзья.
Не влекли его моря,
И чужая сторона…
А по чумам, по округе
Ходят сами - его дёре.
Ровно ветер их подслушал,
И разнёс по тем краям,
Где он сам и не бывал.
И пойди теперь, попробуй,
Собери - ко их назад,
И развей недобрый взгляд.
Приросли они изрядно
Присказкой и наговором,
Боевым своим задором.
368
Басни те до Правителя дошли,
В уши влезли,
Место в голове его нашли.
И сидят они с тех пор,
Душу его бередят.
Спать спокойно не хотят:

- "И на что это похоже,
Чтобы человек с мизинец,
Пастухов его прибил?
Верных слуг его лишил?
А ещё как будто он
Чернети саму – царевну,
Едва жизни не лишил?
Он, должно быть – богатырь,
Коль такое сотворил…
Хватит жить ему без дела,
Сеять россказни умело.
Мне пора бы послужить,
Свою силу проявить.
Вот тогда решу я сам,
Что же это за пацан…"

369
 -  Привести его немедля, -

Тот Правитель закричал,
Слугам верным приказал.
У Правителя, известно,
Власть и сила
В том краю, каждый знает,
Несомненно.
Потому, всяк  спешит
В услужение ему.
А Правитель,
Что решит, значит исполнит.
Нет препятствий на земле
Воли царской, как везде.
Жители его страны
Для него – равно рабы.
Коли власть ему дана,
Знать, послушна вся страна.
370
 Здесь Иоли не сдержалась,
Слово вставила своё:

- Дедушка, а так всегда бывает,
Если где народ большой,
Там Правитель будет свой?
Было так во все века?
Даже в давней старине,
Что приходит лишь во сне? –

Ялтак бороду потрогал,
Ухмыльнулся:  -   Как узнать?
В нашем чуме, для тебя
Кто правитель?
Отвечай.-

-Ты, конечно, дед. Я знаю.
Но страна то ведь большая… -

371
Антон тоже не сдержался,
Встрял в семейный разговор,
Он, считай, был тоже свой: -

 - Подожди Ялтак, я знаю
На её вопрос ответ. -
И Антон заговорил,
Ровно кто его просил.
Ялтак удивлённо слушал.
И теперь
Сам развесил он те уши:

- Вот у нашего народа книга есть,
Она большая, - говорил ему
Антон, -
Мудрость собрана в ней вся,
Что накоплена в века.
Вот в той книге говорится,
Что однажды на Земле
Бог избрал народ себе.
Вывел племя то из рабства,
Землю дал, законы дал.
Сам меж ними он ходил,
Сам суды свои творил.
Люди были все равны
Пред законом у него.
Жили, вроде, хорошо.
372
Что потом с ними случилось?
Заскучали что ли все?
Вдруг они заголосили
И у бога запросили:

- Дай ты нам царя теперь.
По местам,  у всех народов
Есть Правители свои,
И стоят
Между ними те и богом,
Или множеством богов.
Нам же лишь Закон – Правитель.
Обделённые мы вроде... –

Бог подумал, и решил: -
Раз вы этого хотите,
Из среды своей царя -
Сами себе изберите.
Но не жалуйтесь в века.
Ибо -  человек над человеком
Будет царствовать тогда.
Власть возьмёт, и будет править
Временами и во вред.
Самодержец будет ведь.
Трактовать начнёт законы,
Власть свою будет творить.
И вассалов разводить.
Те писать начнут законы,
И порядки заводить…
Мало Вам будет – моих,
Не сочтёте после них. -

373
- Ну, Антон, - Ялтак сказал,-
Бог твой истину пророчил.
Настоящий Бог то был,
Точно знал, что говорил.
И слова те -  моё дёре
Подтвердит на этот раз.
Слушай дальше мой рассказ,
Пока время есть у нас…
Ты, Иоли, не мешай,
Шей, работай, не зевай.

1.ПЕРВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ

374
Человек ростом с мизинец
До Правителя дошёл.
Среди слуг его нашёл.
Те кругом него сидели,
Сладко пили, много ели,
И покорные глаза
Льстиво кланялись всегда.
Посмотрели на Мизинца.
Засмеялись:
 
- Вот те на, богатырь пришёл сюда!
Привела тебя молва.
Ты же маленький совсем?
Сила – то не твой удел…
Как явиться ты посмел?
Что же ты за богатырь?
И кольчугу позабыл…
Не носить тебе её,
Не поднимешь и копьё…
Врут в народе, как всегда.
Сказка то до нас дошла.
Небылицей зацвела. –

375
А Правитель промолчал,
Посмотрел, как просверлил,
А потом заговорил:

- Значит это про тебя
Мне рассказывал слуга?
Это ты бродил по свету,
И принёс нам байку эту?
Что ж, проверю я тебя.
Тайн на свете вроде много,
Хватит их и для тебя.
Вот хотя бы первая.
Усмехнулся тот Правитель,
Сам подумал –
Погоди, если вправду – богатырь,
Тайну эту мне раскроешь,
Любопытство успокоишь.
Если нет –
Так никогда не вернёшься
Ты сюда.
376
Так подумав, сам сказал:

-  Есть на море острова.
Это ведь не чудеса,
Все они стоят упрямо,
Их не сдвинешь ураганом.
Хоть тряси самой горой,
Морем пепла и огня
Поливая их с утра.
Всё равно они стоят
И вращаться не хотят.
Ты найди ко мне такой,
Что на месте не стоит,
А вращается, кипит.
Ты его пойди, найди.
И сюда, ко мне неси.
Если остров не достанешь,
Тайны той не разгадаешь,
То лишишься головы
Ты за все свои труды.-

377
Улыбнулась вся прислуга,
Словно истинному другу.
Кто-то головой качает,
Кто – сочувственно вздыхает…
Захихикали враги:

-  Не вернётся никогда
Богатырь назад, сюда.
Байки же народ забудет,
И опять всё тихо будет. -

378
Человек ростом с мизинец
Развернулся и ушёл.
Нет ему пути назад,
Дом родной ему не враг.
Коль угодно господину,
Нет ему иной причины,
Остров он ушёл искать
И судьбу опять пытать.
Вышел к морю, и стоит.
А песок под ним гудит:

- Прочь беги! – ему велит…
Скоро буря будет в море,
Волны катятся горою. –

Ветры в небе облака
Гонят прямо на юнца.
Вдруг на пене той волны
Видит деда он следы.
Дед совсем уж старым был,
Но с волной морской дружил…
А седая голова,
На воде качается…
Пеною вся борода,
Ровно мохом, поросла:

- Внучек, - дед вдруг говорит, -
- И куда ж ты держишь путь?
Иль за рыбой, иль за зверем
Занесло тебя сюда?
Вот нелёгкая судьба.
Место здесь совсем дурное,
Гиблое,  да и гнилое.
Знаю, остров ищешь ты.
Тот, что в море, как Волчек,
Крутится,  вращается.
И от этого вращения
Видеть остров тот нельзя,
Хоть всем "выколи" глаза.
Так и быть, тебе я Дед,
И раскрою тот секрет.
379
Ты стоишь на берегу,
Слышишь гул и ждёшь беду…
В море поверни глаза,
Не приметить уж нельзя.
Присмотрись,
Что там не так?
И заметишь не пустяк…
Видишь, там вода юлою
Прямо катится сюда.
Отступила и волна….
Это остров к нам подходит,
И на берег он находит…
Как он берега коснётся,
От него не увернётся.
Так увидишь ты его,
Ничему не удивляйся,
Страх забудь.
И не зевай, и скорей вперёд
Шагай.
И круши его  - чем можешь,
Сам себе ты тем поможешь.
И кусок себе достанешь.
Если ты кусок возьмёшь -
Голову свою спасёшь.
380
Как вернёшься ты назад,
Да Правителя найдёшь,
В ноги кинь ему кусок
Острова – совсем чуток…
Место то водой зальёт,
Островом кусок тот станет,
И вращаться не устанет.
Только ты один тогда
Остров этот остановишь,
Воду всюду уберёшь,
Остров ты в суму возьмёшь.-

С этим тот старик исчез.
В пену словно превратился,
И с водою удалился.
381
Человек, ростом с мизинец,
Всё на берегу стоял,
Остров чудный наблюдал,
Ждал, когда тот подойдёт,
И на берега найдёт.
Вот дождался он момента.
Остров ненадолго встал.
Ровно к берегу пристал.
Человек, что было сил
Остров этот колотил.
Он едва успел кусочек отколоть -
Совсем чуточек,
Остров снова закрутился,
В море будто погрузился,
Там   невидим стал опять,
Надо снова его ждать.
Сколько ждать, никто не знает,
Где он вынырнет и встанет,
Как об этом нам узнать?
И зачем нам то пытать…
382
Человек, ростом с мизинец,
Положил кусок в карман,
Не приметишь его там.
Твёрдым был кусочек тот,
Не рассыплется в песок.
Развернулся прочь от моря,
Как от собственного горя
И в столицу зашагал,
Не спешил, время не гнал…
Шёл он вроде бы дорогой,
Что сама вперёд бежала,
Будто его провожала.
Где дорога та была -
Неизвестно до конца.
Сколько он ходил?
Не знал, дед ему то не сказал,
А вернулся, удивился –
И неделя не прошла.
383
Он к Правителю пришёл.
Тот, как прежде, ест и пьёт.
Слуги с луками стоят,
Удивлённые, глядят: -

- Вот дурак, зачем пришёл,
Иль не жалко головы?-

Думали они, молчали,
На Правителя взирали…
Что- то будет?
Что он скажет?
Что тот человек расскажет?
Любопытство лишь одно
Между публикой слонялось,
Будоражило умы-
Представление впереди.
384
А Правитель не спешил,
Доедал  жирный кусок,
Что не в каждый рот войдёт.
А потом
Руки вытер и вперёд:

- Что стоишь как истукан?
Или остров не достал?
Тайны той не разгадал.
Так зачем явился сам? –

385
Человек ростом с мизинец,
На Правителя взглянул,
И слюну во рту сглотнул.
Он голодным был с дороги,
Но держали всё же ноги.
Во дворце его кто встретит?
Кто накормит и приветит?
Усмехнулся богатырь,
Взял кусок, и на пол кинул.
Тот, от острова кусок,
На полу вдруг завертелся,
И откуда-то вода пол собою залила.
Остров вдруг на ней явился,
Сам собою закрутился…
А вода всё прибывает,
Она  удержу  -  не знает,
Пол с дворцом всё заливает….
386
И откуда та вода
Прибывает не шутя…
Уж по улицам бежит,
Наводнением грозит.
Так и лезет, и шумит…
Испугался весь народ,
Разбежался и кричит:

- Ты тот остров свой уйми,
Назад воду убери. –
Не губи и не топи
Ни детей, ни оленят,
Что в воде уже стоят.-

387
И Правитель в той воде -
Словно бочка на волне.
Острову тому не рад,
Говорит: - бери назад! –

Человек, ростом с мизинец,
Не хотел топить столицу.
И беды такой народу
Он не пожелал бы  с роду.
К острову он подошёл,
Прикоснулся лишь рукой -
Остров снова щепкой стал,
И водой не угрожал.
Вся вода ушла сама.
Ровно здесь и не была.
Человек стоит сухой,
Ждёт Правителя приказа,
Иль награды за проказы.
388
Говорит тот:

 - Ты пока
Посиди дома три дня.
Будет то тебе награда,
Что остался с головой,
За потоп  и остров твой.
Да назад вернись,
Смотри не замедли, а не то… -
В миг узнаешь мою власть,
И сестре чтоб не пропасть…
Не поможет и вода -
Вместе с островом – юла. -


2.ВТОРОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ

389
Три дня скоренько прошли,
Много ль, мало ли – те дни?
Это как считать, когда
Дома и покой, и сон,
И обильная еда.
А он отощал слегка,
Не доспал в походе дальнем,
Не устраивал привал,
Ногам спуску не давал.
Братья и его сестра
Встретили богатыря.
Были рады, что живой
Вновь вернулся он домой.
Не навлёк на них беды,
От Правителя – хулы.
Отдых тем подарком был,
Что Мизинец заслужил…
390
Но вот время подошло,
И не скрыться, не сбежать,
И того не избежать –
Следует ему опять
Пред Правителем предстать,
Службу новую узнать.
И Правитель говорит: -

 - Тайну слышал я другую.
Не про остров, не про сбрую
Диких, сильных лошадей,
Что кочуют меж зверей,
А про ЛУК, собой железный,
Трёхплечистый и полезный.
Только будто бы стрела
Луку тому - не нужна?
В чём же тайна вся тогда?
Вот теперь ступай за Луком.
Принеси его сюда,
Да про тайну не забудь,
Польза в чём его земная?
Иль игрушка лишь простая?
Говорят, волшебник ты.
Знаешь силу ты воды.
Остров ты мне показал.
А потом назад убрал.
Значит,
Это дело по тебе,
Не узнаешь, так  на плахе
Твою шею рассекут.
Всё что нажил – отберут.
Вон пошёл, счастливый путь.
Да вернуться не забудь,
Здесь живёт твоя семья,
И забота то – твоя…
Слуги, мэй,
Гоните  в шею,
Да закройте после двери. –

391
Человек ростом с мизинец
Только горестно вздохнул,
Развернулся, не простился,
И в поход заторопился.
Не легка такая служба -
Где тот ЛУК ему сыскать?
Тайны как его узнать?
Вышел он давно за город,
Нет повозок, нет людей.
Не увидишь и зверей…
Только старая дорожка
Под ногами меж камней:

- Что подружка?
Снова вместе?
Снова ты меня ведёшь,
Караулишь, бережёшь?
Может, выведешь ты к Деду,
Чья седая борода
На волне качается?
Он сказал – я внук ему.
Сам не знаю – почему?
В прошлый раз меня приметил
Этот странный, чудный дед,
Озаботился судьбой,
Остров к берегу пригнал?
Как кусок добыть – сказал…
Тайну острова раскрыл,
И до дому отпустил. –

393
Долго ль, коротко ль он шёл,
Снова к морю он пришёл.
Тихо море и спокойно,
Только плещется волна,
Омывая берега.
Берега совсем другие,
Неизвестные, крутые.
Видны скалы вдалеке,
Что противятся волне,
В море вышли, и застыли,
И вершины наклонили –
Ровно что-то затаили.
Подивился человек.
Шёл он тою же дорогой,
К морю шёл, как в прошлый раз,
Но картина здесь другая -
Незнакомая,  чужая.
И куда же он забрёл,
Кто его сюда привёл?
394
Человек ростом с мизинец
Сел на камень у волны.
Грустно на воду глядит.
Деда ждёт, пеньком застыл -
 Может,  дед его забыл?
Может, старый он совсем,
Спит, качаясь на волне?
Может, он на дне морском
Почивает в тишине,
В бесконечной темноте…
Сколько лет он будет спать?
Как бы мне его достать? –
395
Думу думает Мизинец –
Деда как ему сыскать,
Как к себе его призвать?
И решил он пошуметь…
Пусть узнают камни, скалы,
Небо, с ним и облака,
Море,  и сама волна –
Что пришёл сюда Мизинец.
Дело есть до старика…
Ждёт его у берега…
Бубен он берёт из сумки,
Что сестра ему дала
И сказала на прощанье,
Не напрасно изрекла:

- Ты шаман у нас, я знаю,
Так кругом все говорят.
Так возьми с собою бубен,
Будешь Духов им будить,
Будешь с ними говорить… -
396
Посмеялся он тогда,
Но теперь он видит – зря…
Начал в бубен тот стучать,
Тишину вокруг смущать.
Диссонансом нарушать
Там гармонию в природе.
Побудил он всех в округе.
Ветер с тундры прилетел,
Подхватил тот звук на крылья,
В море вынес  и завыл.
Дед услышал, наконец :

- Шум устроил то юнец,
Разбудил меня  Мизинец –
Вновь сидит на берегу,
Что-то надобно ему,
Не лежится на боку,
Не гуляется в лесу,
И по тундре на олене
Он не мчится в своё время. -

397
Дед ворчал и просыпался,
На морской волне качался,
С длинной белой бородой,
И совсем, совсем седой.
К человеку он подплыл,
Снова с ним заговорил :

- Ты зачем опять пришёл?
И сумел же ведь, нашёл…
Кости твои не окрепли,
Не набрались мышцы сил,
Смерть свою ты снова ищешь.
Иль с меня опять что взыщешь?
С этих мест ещё никто
Целым в мир не уходил,
Здесь могилу находил.
Знаю, можешь помолчать,
 ЛУК тебе железный нужен,
Ты о нём теперь всё тужишь.
Так смотри на скалы те,
Что над морем нависают,
И покоя  там не знают.
Море их прибоем бьёт,
Спать им вечно не даёт.
Там, на той, что ближе всех
И над морем наклонилась -
Лук торчит, блестит в лучах,
Отражается в волнах.
Трудно его не заметить,
Не увидеть, не приметить.
Мог увидеть бы и сам,
Если б голову поднял…
Мои кости не тревожить,
И мой сон не прерывать.
Мой покой не нарушать. –

398
-  Может так,- внук отвечал, -
- Только что мне проку в ЛУКЕ.
Тайны я не разгадал,
А без тайны нет дороги,
Не вернуться мне домой.
Мне не встретиться с сестрой.
И в живых мне не остаться,
Небом мне не наслаждаться.
Не увидеть и семьи,
И грядущей уж весны…
В голове лишь шум пустой…
Да вот этот вот прибой.
Значит, здесь останусь я.
Значит, такова судьба.-

И проснулся дед совсем: -
Ладно, внучек, не печалься.-
Чувство жалости опять захлестнуло,
Не унять.-
Ростом ты у нас не вышел,
Ты же маленький совсем.
И без помощи моей
Не прожить тебе на свете.
Тайны сей не разгадать,
И секрета не узнать.
Слушай, что я расскажу,
Что поведаю, скажу.
Многого ты не поймёшь,
Да и надобно ль тебе?
Знать довольно лишь одно.
399
Лук ты вытащить не сможешь,
Не пытайся никогда.
Та напрасна суета.
А кусочек отколоть
Может быть, ты и сумеешь,
Коль себя не пожалеешь.
Хватит тебе и его
Чтобы ублажить кого…
Свойство тот кусок имеет:
Человеку в мозг "влезать",
Мысли там его читать,
Лишь чуток коснётся тела,
Всё  узнает, и мгновенно
Все желания воплотит.
Все представит и покажет,
Ничего не утаит.
Этой тайны тебе хватит
В  дом вернуться, поспеши.
Меня впредь  ты не буди.
Поумнеть уж должен сам.
Ты играешь с чудесами,
Чем владеешь и не знаешь? -

400
Дед помедлил, улыбнулся,
С сожалением обернулся,
Глаз прищурил и исчез.
Пеной белой по волне
Растворился в океане,
В рокоте прибоя шумном
Разлетелся по Земле.
Встретит кто его и где?
Человек ростом с мизинец
Долго вслед ему смотрел…
Что сказать тот дед хотел?
И какие чудеса ждут,
Должно быть, впереди?
Но пора, пора идти…
Солнце клонится к закату
И поспеть до темноты
Непременно мы должны.
401
Быстро до прибрежных скал
Юный богатырь бежал,
И скалу эту нашёл.
На вершине и над морем,
Верно, Лук один торчал.
И поблёскивал в лучах
Он металлом на глазах.
Вроде твёрдая скала,
Из гранита вся была,
Но местами камень тот
Не держал и его ног.
Так и сыпался, крошился,
Обвалиться вниз стремился.
Не пускал богатыря
Он добраться до вершины,
И какие его силы?
402
И стоит он, вверх глядит –
Знать, неведомая рать
Гибелью ему грозит,
И холодною волною
Угрожает та скала.
О крутые её склоны
Разбивались корабли,
Гибли сильные киты,
И на льдинки разбивались
Там дрейфующие льды…
Думал человек с мизинец: -

Если в море я свалюсь,
Волны вновь меня подхватят,
Либо бросят на скалу,
Либо  в море понесут.
Как простой, пустой сосуд…
Несомненно,
Море заберёт  меня -
Не вернуться мне тогда,
Тайны ЛУКА не узнать,
И сестры мне не видать. –

403
Богатырь обошёл скалу кругом.
Где подняться – не нашёл.
Как же быть ему теперь?
Дед ему то не сказал…
Знать, задачку эту сам
Я один должен решить,
Надо только не спешить…
И напрасно не тужить.
Осмотрелся он кругом –
Никого на берегу,
Ничего я не найду? -

А гагары над скалой
Беспрестанно пролетали.
Гоготали.
И ему они кричали:

- Уходи скорей домой,
Скоро ночь придёт, не стой.
Страшно будет ночью тёмной
Одному на берегу.
Солнце скроется, тогда
Жди жестокого врага.
Звери выйдут на охоту,
Что добычу себе ищут,
Так кругом они и рыщут.
А найдут -
Не оставят и костей.
Так беги ж ты поскорей…-

405
Человек, ростом с мизинец,
В сумке своей покопался,
И верёвку в ней нашёл.
Петлёй ловко завязал
И Гагару попросил:

- Ты огромная такая, белая,
Прекрасная,
Сильная, чудесная.
Ты летаешь, как танцуешь,
В небе ты круги рисуешь,
И ни чем ты не рискуешь.
Помоги ты мне чуть- чуть.
Зацепи верёвкой ЛУК –
Пока светит в небе луч… -

406
- Что ж, - гагара говорит.-
Помогу я, так и быть.
Только впредь мне обещай,
Своим сердцем поклянись,
Гнёзд моих вовек не трогать.
Не губить птенцов моих,
Стрел в меня не выпускать,
Жизни меня не лишать. –

И поклялся человек
Тот наказ её исполнить,
И потомкам заказать,
На века заклятием стать -
Тех гагар не обижать.
407
А Гагара ту петлю
Зацепила за дугу.
А другой её конец
Всё держал ещё юнец.
И потом, держась верёвки,
Он был вскоре на скале,
На желанной высоте.
До вершины он добрался,
И с гагарой распрощался,
Принялся и за дела,
Как велит ему судьба.
Только тот металл ничем
Отколоть было нельзя.
Крепче он скалы, гранита,
И железного ножа,
И какого лезвия…
Что б ни делал богатырь -
Неприступным Лук стоял,
Лишь поблёскивал, мерцал…
408
Он на руку посмотрел,
Перстень там слегка горел.
Повернул его он к солнцу -
Вспыхнул тот, огнём светил.
Как ножом, кусочек ЛУКА
Срезал луч, и вновь угас.
Потемнело в тот же час.
Тот кусочек был горячий,
Ровно он в костре лежал,
И светился собой сам.
Но холодная скала
Жар металла забрала.
Богатырь же тот кусочек
В кожаный, новый мешочек
Аккуратно уложил,
И припрятав в глубь кармана,
По верёвке вниз сбежал.
Камни сыпались местами,
Но его не задевали.
В море плюхались они,
Рыбу лишь одну пугали,
Дно морское выстилали.
409
Долго ль, коротко ль потом,
Нам не ведомым путём,
Человек, ростом с мизинец,
До Правителя дошёл,
Во дворец к нему пришёл.
А в палатах у того
Толи праздник, толи суд –
Негде Авку развернуть,
Сколь народу было – страсть.
Сам правитель высоко
Над толпой сидел, глядел.
Видел каждого он здесь.
Сразу новенький ему
Показался на глаза.
Он его к себе зовёт,
И при всех допрос ведёт:

- В этот раз ты задержался,
Я тебя уже заждался.
Ты исполнил ли указ?
Тайну выведал для нас?
Иль мне палача призвать.
И устроить быстро казнь? –

410
- Погоди, не торопись.-
Богатырь ему сказал. –

Тот поднялся, подошёл…
И как раз за это время
Человек ростом с мизинец
Свой осколочек достал,
Кинул - ровно, уронил,
Тот,  подпрыгнув, отскочил,
И коснулся  сей металл
У Правителя ноги,
И  с того уж не взыщи…
Все желания прочитал,
Ни секунды не помедлил,
Всё исполнил, даже бредни.
В тот же миг кругом вода
Пол палаты залила,
Поднялась выше колен,
И кипела, и бурлила
Осетрами там она.
Знать - Правитель о рыбалке
Много лет уже мечтал.
И поймать ему хотелось
Этих самых осетров,
Может, даже и за хвост… –
Замечательный улов.
411
Рыбаком стал тот Правитель,
Праздников всех – учредитель,
Жизней всех людей – властитель.
На глазах всего народа
Осетров стоял, ловил.
Но опомнился, возлился.
Не по чину он возился.
Стыдно стало тут ему,
Сам не знал он – почему?
Гневно вспыхнув, говорит:

- Ты шаман, ростом с мизинец,
Завтра на корабль пойдёшь.
В путь отправишься к востоку,
И найдёшь в той стороне
Мне железную берёзу.
Принесёшь её сюда.
И посадишь у окна…
А не то, не жить тебе,
Как и всей твоей семье…
Убирайся, поспеши,
Осетров  с собой возьми.
Воду всюду убери.
Мои ноги не мочи. –

3.ТРЕТЬЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ.

412
Утро ранее на море
Корабли туманом кроет,
Небо тучами полно,
Те светлеют,
В даль плывут,
Корабли с собой зовут.
Льды качаются местами,
Откололись, видно, сами.
Их волна несёт на гребне
Словно щепки, так легко
Поднимает до скалы,
Разбивает в дребезги.
Ветер брызги те разносит
По округе,
Те  до тундры долетают,
И там тают,
Растворяются в эфире,
Звоном  полнятся в том мире,
Соль несут с собой земле,
С ветром путешествуя…
Замирая  в ягиле.
413               
Человек, ростом с мизинец,
Огляделся – никого.
Волна одна
Там качает корабли,
Что в порту причал нашли.
Тут он руку протянул
К кораблю, где ждут его,
Непременно, одного,
На колечко посмотрел,
И немедленно взлетел.
На корабль поднялся сам,
Осмотрелся, подивился -
Тридцать было там солдат.
Все стояли ровно, в ряд.
И зачем Правитель грозный
Столько выделил охраны?
Не загнал бы позже в ямы.
Но команда корабля
Уж давно ждала свистка,
Лишь приказа от него,
Чтоб отчалить и уплыть
В неизвестность навсегда,
Иль вернуться, разбежаться,
И счастливыми остаться?
414
_ Что ж, коль мы на корабле, –
Говорил он на заре, -
Быть покорным нам судьбе.
Плыть неведомо куда
Приказал Правитель нам.
Там вершить его дела,
Не жалея живота.
Так отчаливай, братва…
Ждёт нас новый горизонт,
А родные берега
Будут сниться  иногда. -

Он команду подаёт,
Сам в каюту уж идёт.
415
Долго ль, коротко ль в пути
Плыл корабль один сквозь льды.
Семь морей  прошло то судно -
Позади оставило.
Семь сменило якорей -
Затерялись те на дне,
Где-то там, в кромешной тьме
Спят, должно быть, в глубине.
И достигло, наконец,
Моря Тёмного  –
Не зря звалось так оно века.
Море  было столь огромно,
Хоть плыви за горизонт –
Не приметишь берега.
И скала не промелькнёт,
Не маячит, не зовёт.
416
В центре моря – чудо света
Им предстало, не робей.
Сердце своё пожалей,
Ясной чтобы голова
Осознала страх сама.
Чтобы жизни сохранить -
Ты бесстрашным должен быть.
Капитан сам у штурвала,
И крепка его рука.
Ветер дует в паруса…
Только  бедная команда,
Испугалась, обомлела,
Ясно – сильно оробела.
Тридцать там было солдат –
Все от ужаса дрожат.
От чего конфуз такой
Приключился там с братвой?
417
Шторм и буря временами,
Льды и айсберги местами
И огромные киты –
Их на море не смущали,
И до смерти не пугали.
Что стряслось на этот раз?
Видят что они сейчас?
То ВОДОВОРОТ ОГРОМНЫЙ,
Непонятный, неуёмный…
Поглощает льды в себя,
Как огромная змея,
И магнитом тянет вниз
Даже айсберг небольшой,
Не понять то головой.
Льдины давятся, спешат,
Лопаются и трещат…
Исчезают в  пасти бездны,
Что открылась неизвестным.
Дух какой творит такое,
Силой страшною, на море.
В чьей  же было это власти?
418
Перепугана команда -
Кто бы ждал такой напасти,
Все солдаты оробели,
Едва на ногах стоят,
В страхе на водоворот глядят.
Только наш герой один знал
Как будто наперёд,
Что беда такая ждёт.
Приказал
На якорь встать,
Дрожь в ногах своих унять,
И не медля, всем своим морским
Искусством,
В месте сём корабль держать.
Сам ушёл к себе, поспать.
А команда всё ждала,
Не смыкая глаз - жила.
Как вблизи такого спать?
Как животный страх унять?
Как корабль уберечь, сохранить,
Не погубить,
И себя не утопить?
419
Три дня спал один Мизинец.
Глаз своих не открывал,
Никого к себе не звал
Потом вышел, говорит:
 
- Я уйду сейчас на дно-
Мне иного не дано.
Вам приказываю ждать,
Меж собой не бунтовать.
Без меня вам нет пути,
Без моей вам головы
Не вернуться и не выжить.
До столицы не доплыть,
Дом родной не навестить…
Даже если доберётесь -
Вас казнит Правитель всех,
Не сочтёт он то за грех.
Так что ждите, не дрожите,
И достойно мне служите.
Сколько буду в глубине,
То не ведомо и мне.
Но вернусь, судьба такая. –
Необычная, чудная. –

С тем он с борта сиганул,
Даже глазом не моргнул.

420
Человек, ростом с мизинец,
Долго плыл в морских глубинах.
Вот достиг морского дна:

- Ну и холодна вода!
Нет здесь для меня тепла… -

Огляделся – город видит
Сложенный весь изо льда. –
Да, работа хороша! -
В центре города - дворец.
Как кристалл сиял венец,
Гранями поблёскивал,
И светился, зазывал,
Светом бледным он мерцал.…

- Видно, там живёт хозяйка,
Иль хозяин – может быть.
Но дворец под стать владыке
Мира этого морского,
Чудного и ледяного. -

421
Он туда идёт, плывёт.
Перед ним парадный вход
Открывается, зовёт.
Подплывает – красота!
Лестница широкая.
И ступеньки изо льда,
И перила – чудеса.
Аркой – своды ледяные,
Тоже, точно, расписные…
Изукрашены морскими
Чудищами не земными –
Где найдёшь ещё такие?
Стены белые, на них инеем
Ковры морские…
Тоже, значит, ледяные.
В центре зала стол и трон
Камня, вроде, золотого.
И царица там сама -
Как брильянт - сияла вся.
422
- Человек, ростом с мизинец,
Как добрался ты сюда?
Не замёрз, не заблудился,
Ничему не удивился? –

Говорит она ему,
Словно бы богатырю, 

-  Никого ты не спросился,
И незваным - объявился.
Что ты ищешь у меня?
Каковы твои дела?
Ты просить пришёл сюда…
Как ты чувствуешь себя?
Вода нынче холодна.
Не сгубила бы тебя…
А не то моя сестра
Осерчает на меня.
Перстень свой ты береги,
Не свалился бы с руки.-

423
А сама его ведёт по палатам
Ледяным,
Дивным, чудным – не простым.
Что в палатах этих было –
Не приметил человек,
А и видел – всё забыл,
Словно сон пустой то был.
Сколько там дверей прошёл –
Не считал, и дороги не приметил –
Как потом назад идти,
Как дорогу ту найти?
Нет внимания у него.
Думал кто-то за него.
424
А она к столу идёт,
Приглашает,
Угощает, привечает,
Да беседу
Не спеша, за обедом завела:

-  Видел мой водоворот?
Он тебе весьма мешает.
Дальше плыть вам не даёт.
Хочешь ты,  чтоб гладь морская
Там была везде опять.
Вас держала на плаву,
Как простую щепочку.
Ты за этим и пришёл.
Только дела не нашёл.
Не моя на это воля.
А тебе – лихая доля.
То отец мне приказал.
Своей волей навязал.
Три зимы и лета три
Буду я топить там льды.
425
Ты к отцу теперь иди,
И его о том проси.
Сыновья мои помогут,
И до дедушки проводят.
Только помни, не забудь,
Как к отцу тебя доставят,
Мальчиков ты отпусти,
Не задерживай, смотри.
По головке их погладь,
Приласкай, да поцелуй,
От души благодари
За услуги по пути. -

И, закончив свой наказ,
Словно то простой рассказ,
К нартам его привела,
Усадила, проводила.
426
Мальчики прошли сквозь стены.
Словно не было там льда,
А сплошная лишь вода.
И умчались в глубину,
В тёмную, во мраке, мглу.
Эти нарты ледяные –
Собой вовсе – не простые.
Словно  искры золотые,
Путь – дорогу помечали,
Темноту вкруг освещали…
Человек, ростом с мизинец,
Что есть мочи, в них держался,
Ни на что не отвлекался,
Ни чему не удивлялся,
Не терял и головы
Он от страха в том пути…
Только ветер водяной
Шумной бил его струёй.
427
Человек, ростом с мизинец,
От такой быстрой езды
Испугаться не успел,
Как уж к месту подоспел.
Снова во дворце стоял,
Мальчиков тех целовал,
Нежно гладил по головке,
И домой их отправлял…
Во дворце же ледяном,
Необъятном, непонятном –
Жил  и царствовал старик
С длинной белой бородой,
И должно быть, ледяной.
Жил тот Дед весьма богато,
Трон его из серебра,
Стол его из золота,
Сам он в шубе из песца.
Горностаева рубаха,
И седая голова яхонтом украшена.
428
Повернулся он к внучатам,
Улыбнулся, говорит:

- Подросли вы, молодцы.
Что за Весть доставили?-
Те в ответ, живи наш дед
Трижды триста тридцать лет.
Мы же мчались и устали.
Человека привезли,
У него о том спроси.
Нас домой же отпусти.-

С тем исчезли, как ушли.
Ровно там и не были…
429
А старик насупил брови,
Искрой светятся глаза,
Шубу скинул он с плеча.
С места встал, и говорит:

- Что за дело у тебя?
Ты сюда не сам добрался.
До сих пор и жив остался.
Нет сюда дорог обычных,
Человеку столь привычных.
Ты пришёл издалека,
Воля не твоя была. –

Человек, ростом с мизинец,
Говорит ему в ответ:

-  Там, где жил я, есть семья,
И в опасности она.
А меня
Мой Правитель в путь
Отправил,
Своей волей наказал,
И жестоко приказал
Отыскать в твоих краях
Мне железную берёзу.
И берёзу непременно привезти
К его окну,
И не изменить судьбу.
Только нет дальше пути,
В море тёмном воды крутит
Страшный твой водоворот.
Он корабль мой погубит.
Ты б его остановил,
Меня жизнью одарил. –
 
430
- Да, - отвечает Дед ему, -
Тяжелы твои дела,
И нелёгкая судьба…
Кости твои не окрепли.
Не набрались мышцы сил.
Кто б там что не говорил..
Так и быть, я помогу.
И водоворот уйму.
Три дня будет он стоять.
Плыть -   не будет вам мешать.
Не успеешь за три дня –
Не моя будет вина,
Знать, погибель вам пришла.-

Сел старик, шубу набросил,
Приподнял одну полу –
И откуда стая птиц
Выпорхнула как с куста?
Правда, ледяная вся…
Приподнял потом другую –
Рыбы плыли косяком.
Да все разные при том…
Но не долго было то.
Запахнул он шубу снова -
Нет ни птиц, ни рыб кругом.
 431
А старик сидел и охал,
Головой качал и крёхал:

 -  Да, нелёгкая работа предстоит
За три то дня.
Справишься?
Не знаю я.
Ту берёзу ты найдёшь.
Вот только как её возьмёшь?
Стережёт её зверьё,
Жуть, как злобное оно.
Семь свирепых обезьян
Там на службе у меня.
И ни с неба, ни с земли
Не подпустят те тебя.
Если их не отвлечёшь,
То берёзы не возьмёшь,
Нет у человека сил,
Чтоб берёзу утащил…
432
Да и это там не всё.
Есть ещё чудовище.
Вся спина его в зубцах,
Острых мощных лезвиях -
Режут дерево,
Железо – словно масло.
Ни почём для лезвий тех
Из гранита и гора,
Да и глыба айсберга.
Как строгальщик – надвое
Полосует все помехи –
Не зашить уж той прорехи…
На пути твоём дракон,
Он себе сам и закон…
И чудовище само
Ту берёзу стережёт,
Никому взять не даёт.
Ну, и где ж возьмёшь ты силу,
Чтоб всё это пересилить?
И берёзу ту забрать,
Выполнить опять заказ,
И Правителя – указ? –
433
Опечалился Мизинец,
Впрямь, задачка не проста,
Опустил он тут глаза…
Только сердце говорило –
Быть не может, чтобы так
Жизнь закончилась его,
Чтоб напрасно он старался,
Стужу с голодом терпел.
Смерть – и ту преодолел.
И опять в живых остался.
Не пенял он никому
За лиху свою судьбу.
Выполнял властей приказы,
И неразумные указы.
До поры то было всё –
Может, время подошло?
А сестра его и братья
Там ответят  за него.
Тот Правитель – сумасброд,
Головы им отсечёт…
Что же он за богатырь,
Коли делу изменил?
И решил он сам в сердцах:
Нет обратного пути
Без берёзы удальцу,
Пусть здесь жизнь я положу. –
434
В это время из стены,
Со священной стороны,
Мальчики опять пришли.
Дед увидел, улыбнулся,
Снова с ним заговорил:

- Вот что, человек с мизинец,
Ты на нарты вновь садись,
И к дочурке вновь вернись,
Да смотри, не загостись…
Там её ты поцелуй,
Уж попробуй, исхитрись.
Может быть, и повезёт.
Та волшебницей слывёт.
Все миры об этом знают,
Потому и океан
Не доступен тем мирам.
Колдовать она умеет,
Ни о чём не сожалеет,
Взвешивает на весах -
Кто и где, и в чём не прав.
Если только пожелает –
То подмогу тебе даст.
Вспомнить  стоит лишь её,
Лишь лицо её увидишь -
Всё исполнит, и сумеет.
В твоём деле без неё
Вряд ли справится дано.-

435
Человек, ростом с мизинец,
Низко в ноги поклонился.
Благодарности слова
Забивала там вода,
А тепло с его души
Чуть не растопило льды.
Он надеждой засиял,
Старика благодарил,
Ровно жизнью одарил.
В нарты сел, и снова в путь,
Словно по дороге гладкой,
И знакомой, и приятной,
Он проехал вновь сквозь стены,
Сквозь диковинны  пещеры.
Мчался где-то в глубине,
Ровно бы в глубоком сне,
Вод морских, собой бескрайних,
И холодных, и кристальных.
436
Человек, ростом с мизинец,
Не успел проголодаться,
Да и сильно испугаться,
Как уж снова во дворце
У морской царевны был.
С нарт  - вскочил,
И к ней - бегом,
Улыбаясь во весь рот,
Руки -  вытянув вперёд.
Благодарности слова забивает там
Вода.
А царевна в удивлении:
 
- Это что за представление?-

Но ответом Поцелуй
На устах её застыл.
Сам собой всё говорил: -

- Коли вспомню я тебя -
Будь подмогой для меня! –

-Человек её просил,
Сердцем всем благодарил…
437
А царевна посмотрела
Чуть сурово на него,
Улыбнулась, говорит:

- Что ж, удачная поездка
Как я вижу, та была.
Принял мой отец тебя…
Кой чему и научил.
Так и быть, я помогу
Коли вспомнишь ты меня…
А сейчас за стол садись.
Угощения попробуй,
Об отце мне расскажи.
Кто хранит его берёзу?
Есть какие там угрозы? - 

438
Человек же тот в ответ
Говорит, что время нет:

- Время ждать меня не станет,
Для меня не остановит
Всюду свой единый бег.
Три дня мне отец твой дал.
Сам об этом мне сказал.
Загощусь – и я пропал.
Мой желудок не сведёт,
Сил моих не заберёт.
А ослушаться отца –
Это дело для глупца…
Раньше я исполню то,
Что назначено давно.
Ты прости, и отпусти,
И задержки не твори.-

И царевна та в ответ молвила:

- Ты молодец.
Понял, верно, ты сейчас -
Беды почему  кругом
Ополчились на тебя.
И поверь, совсем не зря.
Время - наш хозяин строгий.
В путь иди, скорей в дорогу…-

439
Человек, ростом с мизинец,
Всплыл не мешкая
И смело…
Нигде взгляд  не задержался, 
Ни на что не отвлекался.
А уж сколько  там чудес:
Дивных рыб, огромных льдов,
Скал подводных и пещер…
Только он в мгновение ока
На корабль свой поднялся,
Осмотрелся, улыбнулся -
Море тихое кругом.
Больше нет водоворота.
Нет коварного болота,
Что трясиною своей,
Вас проглотит,
Словно зверь.
440
Путь свободен кораблю.
Остров виден на краю.
Ветерок попутный дует
Волны лишь слегка волнует.
И корабль без проблем
К острову тому подходит.
И берёзку там находит
Необычная она, необычно и росла.
Сама роста небольшого,
Но железная листва
На ветру звенела вся.
Ствол железным тоже был,
И на Солнце чуть светил,
А из - под корней берёзы
Бил родник воды  - не слёзы.
Он бежал до океана,
По камням, и очень рьяно.
И журчал, и пел в пути.
Слушай песню, и замри.
А хрустальная вода
Радугой  сама сияла,
И берёзку освещала…
441
Семь огромных обезьян
Вкруг берёзы той сидят.
Угрожают и шипят,
Сабли держат наголо:

_ Не подпустим никого!
Голову сейчас снесём,
В море скинем, не уйдём… -

Зло глаза у них сверкают,
Быстрой смертью угрожают.
Как унять тех обезьян,
Кто б команде рассказал?
И солдаты все стоят.
Оробели и молчат.
442
Только
Человек, ростом с мизинец,
Смотрит смело им в глаза
И царевну вспоминает,
А потом и говорит,
Говорит в своей душе,
Ветер носит мысли те:
 
- Если дальше моя сказка
Жить продолжит на земле,
Пусть сидят те обезьяны,
Как сидели и заснут…
Пусть и глазом не моргнут…-

И заснули обезьяны,
Словно бы окоченели,
Онемевшими – сидят,
Сабли выпали из лап,
Никому уж не грозят.
Можно к берегу пристать.
И берёзу ту забрать
443.
И команда в изумлении
От такого представления.
Пилы, топоры берут,
И идут пилить берёзу.
Семь ломается там пил,
Семь топориков тупятся.
А берёза как стояла,
Так и далее стоит,
И листочками звенит…
Человек с мизинец сам
К той берёзке подошёл,
Снял кольцо, на землю бросил,
- опоясало кольцо землю всю
Вокруг  берёзы.
Говорит солдатам он:

-  Вот теперь её тащите из земли,
На корабль её несите,
И листвы не повредите.
В центр поставьте корабля,
Чтоб вровень с мачтою была.-

И правителя солдаты все,
Что есть на корабле,
Все за ветви ухватились,
Поднатужились, тащили.
Но берёзе нипочём.
Как стояла, так стоит,
Лишь листочками звенит.
444
- Отойдите, -  им Мизинец говорит.-
Не позорьтесь, не юлите,
На корабль поспешите._-

Сам подходит он к берёзе,
Хоть она не велика,
Но повыше удальца,
У корней за ствол берётся –
Та, конечно же,  не гнётся,
Но с корнями ту берёзку вытащил
Как бы шутя,
Наш Мизинец и идёт,
Ровно веточку - несёт.

В круге та была кольца.
Дочь владыки вод морских,
И холодных, ледяных
Рядом с ним как будто шла,
К кораблю его вела.
Только кто ж её там видел? -
В мыслях та его жила,
Невидимкою была.
445
И команда корабля
Вновь в изумление пришла.
Человек тот не большой,
Ростом маленький такой,
А силён, как великан,
Что огромного кита
Оседлал, словно коня…
Тот прикрикнул:

- Что стоите, заморожено молчите?
Позабыли про дела,
Нам отчаливать пора.-

Сам же он
Поместил берёзку ту 
В самом центре корабля.
И солдаты закрепили,
К мачте ловко притулили
Ту берёзку у себя,
Чтоб волна не унесла,
Очень сильная она…
И отчалила команда,
Остров тот покинула.
446
А семь грозных обезьян
До сих пор, должно быть, спят,
Видят все они берёзу,
Но во сне уж сторожат.
Кто, когда найдёт тот остров
И разбудит обезьян?
И возьмёт кривые сабли,
Что на Солнце так блестят?
Сабли те собой кривые,
Острые, да и большие.
Вдруг волшебные они,
Иль рассыплются когда
И исчезнут без следа?
447
А корабль уже в пути.
Волны встречные и льды
Бьются в борт его, волнуясь,
Новою бедой грозят.
Только ветер вдруг,
Как брат, паруса поднял, надул,
Направление сменил,
И от острова задул.
И понёс корабль он,
Словно тучку в небесах,
Нет препятствий в сих местах.
Ветер снова дул попутный,
И корабль
Проскочил место то,
Где снова вскоре
Лягут на море круги,
И закрутится вода,
Собирая всюду льды.
Будет здесь водоворот -
Ещё Солнце не зайдёт.
448
Но корабль уж далеко
Плыл по морю.
Остров тот
Превратился в точку вскоре,
И исчез в морозной мгле,
Растворился в тишине.
Ровно не было его,
Ровно время унесло,
Посмеялось и прошло.
Вслед ему водоворот –
Закрутился, забурлил…
Кто ж поверит и найдёт?
Вновь водоворот уймёт?
Солнце, на волне качаясь,
Погружаясь в глубину,
Скрылось вскоре.
И вечерняя заря гасла,
Солнцу вслед спеша.
449
Ночь на море опускалась,
И качалась на волне,
В сказочном, волшебном сне.
Луна воды освещала,
Бледный луч  её  в волне
Посетил вершинки все.
Звёзды вспыхнули на небе,
Засверкали, словно льды,
Хороводом закружились
Вокруг маленькой звезды.
Снова ветер дул попутный,
Помогая кораблю,
Словно брату своему.
К дому он спешил, понятно.
Только где ж ЧУДОВИЩЕ,
Что берёзу сторожило,
Кораблю сему грозило?
450
Человек, ростом с мизинец,
Ночь на палубе стоял,
Нападения поджидал.
Тьма вокруг него была.
Страхом полнилась она.
Как в ночи ему увидеть
То чудовище теперь?
Как беду предотвратить,
И чудовище убить?
Да возможно ль это, право?
Ту стихию победить,
И на свете снова жить?
В памяти своей опять
Он царевну призывал,
И просил, и умолял.
И вдруг ясно, в глубине,
В беспросветной темноте,
А потом -
На гуляющей волне,
Он дракона рассмотрел.
451
Море вкруг него вскипело,
Пена по волне пошла…
Будь он на земле –
Пожалуй,
Та бы провалилась вся -
Ноша шибко тяжела.
Так огромен был дракон.
Зубьями спина сверкала,
Как основа для кинжала.
Зубья те, как скорлупу,
Резать могут и скалу.
Пасть огромная его,
Как петля, что у аркана.
Проглотить способна та
И огромную Луну.
А глаза его в ночи
Светят,
Будто две звезды…
Ровно бы огнём горят.
И пронзителен тот взгляд.
452
Человек, ростом с мизинец,
Ощутил всю мощь его.
Невозможно пересилить
Силу эту никому.
Понял это в миг единый
Богатырь наш - не сробел,
Взглядом слился он с драконом,
А потом заговорил:

-  Ты проглотишь мой корабль,
И солдат в нём, и меня,
Как простую в море льдинку,
Иль несчастного кита.
Только вот берёза та
Поломает зубки, да.
Очень крепкая она.
Не сравнится с ней скала.
Да ещё кольцо на ней.
Что опасней всех ножей.
Лучше б ты корабль оставил.
Лёг на дно и там заснул.
Что тебе в берёзе той?
Никуда та не исчезнет.
Век ей быть здесь, на Земле.
И не всё ль равно тебе –
Где расти ей, на скале?
Воды от корней её
К океану потекут,
Не заказан им тот путь…. -

453
И чудовище само рот закрыло,
И застыло, и драконом
Медленно ушло на дно.
Там в пещерах он залёг,
Будто замер на века.
Вот, Антон, с тех давних пор
То чудовище морское
Никто больше не встречал,
И дракона не видал…
Спит он где-то в глубине,
И живёт там в тишине.
Только как же человек
Пересилил его силу?
Как он в голову проник.
И язык его постиг?
454
Здесь Иоли не сдержалась,
Тихо, робко им сказала:

-  Знаю я, я знаю всё.
Те ответы на вопросы
Мне известны  и давно.
Так со мною говорит
Гроза,
Туча говорит,
Что дождик принесла.
Говорит со мною так
Земля.
Солнце говорит, и говорит
Луна.
Слышу я ответ от них
В душе.
Передать могу на целый свет.
И сказать тебе, мой Дед.-

455
Удивился старый дед, Ялтак:

-   Иоли, да ты
Шаманка у меня!
Никому о том не говори.
Молчи.
Люди никогда,
Поверь мне, старику,
Не поймут тебя.
А узнают -
Испугаются.
Бросят,
Ты одна останешься.-

И нахмурила Иоли брови:

-  Ну и пусть.
На том озере одна
Жила старуха.
Чум её на берегу стоял.
И она шаманкою была.
Говорила с утками она,
Слушала леса так же,
Как я.
С птицами беседы заводила,
С травами дружила,
И людей лечила…
Вот, спроси Антона.
Он всё знал.
Значит,
Сам от Солнца услыхал.
Рассказал мне дёре
Об Айого:
Как пещеру та мою нашла,
В ней спаслась сама,
Охотника
Спасла.-

456
Дед задумался, потом заговорил:

 - Дочь моя шаманкою была.
Но никто не знал, кроме меня.
От неё те знания в тебе.
И не волен в этом человек.
Бог ему даёт судьбу и век.
Что, Антон?
Пора нам отдыхать?
Вроде рано.
Дождь идёт, так
Продолжим сказ опять.-
 
457
Человек,  ростом с мизинец,
Долго ль, коротко ли плыл
С кораблём своим по морю,
К дому он, к сестре спешил.
Плыл так быстро,
Что под килем брызги
Серебром сверкали,
Волны вспенивались рядом,
Рассыпались льдом, как градом.
Но однажды, вдалеке,
Мыс знакомый он приметил.
Развернул корабль к нему.
А за ним была столица,
Где ждала его сестрица.
458
Только море вдруг взъярилось.
Чёрным зверем обратилось,
И у берега родного
Судно бросило на рифы.
Раскололо пополам,
Затопило,
Схоронило, разрешения
Не спросило.
И зачем оно ему –
Не узнать нам никому…
Погубило всю команду.
Только выбрался он сам,
Человек, ростом с мизинец,
И берёзку не забыл,
С кольцом вместе прихватил.
459
Он поднялся на утёс,
Что гранитом в землю врос.
В океан утёс смотрел
Там одною стороною,
А другая сторона - видела
Дворец царя.
И подумал богатырь:

-Что ж, трудился я не зря.
Пусть отныне здесь вода
Жизнь несёт с вершины в море. –

И берёзку посадил.
Пусть растёт она на воле.
И родник в её корнях
Всем доступен в сих местах.
460
Человек, ростом с мизинец,
Стал совсем богатырём,
Умным, смелым силачом.
Он Правителя приказы выполнял,
Вроде бы и все,  и сразу…
Но на свете никому
Не принёс с собой беду…
Край родной он свой любил
И ему, как мог, служил.
Осмотрелся он кругом.-
Край родной для сердца мил,
Голым бы каким ни слыл.
А теперь вот и берёза
Здесь железная росла…
С этой мыслью, налегке,
Он к Правителю пришёл.
Тот заводит разговор:

- Наконец то появился.
Где ты столько лет возился?
Где берёза, говори?
А иначе, не носить уж головы…-

461
Богатырь ему в ответ:

- Подойди к окну, Правитель.
Посмотри на мыс, и там
Видно из окна берёзу,
Как заказывал ты сам.
Только уж прости,
И вины мне не вмени,
Что корабль твой разбился,
Риф ему один случился.
Волны брёвна разметали,
Унесли от берегов,
Ты и щепки не найдёшь,
И солдат не соберёшь.
Все на дне морском они,
Там закончились их дни.
Не дождётся их родня,
И вина в том не моя.
Не причалил твой корабль
У столицы, якоря не опустил,
А на дне морском – почил.
Вся команда утонула -
Воля, знать,  на то  богов -
Быть им в царстве тьмы и снов.
Тридцать там солдат на дне
Упокоились вполне. –

462
У Правителя глаза округлились,
Говорит:

- Что солдаты мне теперь?
Есть другие у меня,
Новые и корабли я построил
Для себя.
Ты берёзу выкопай.
Принеси её сюда.
Посади её ты прямо
Под окном моим, сюда.
Я один  -  хозяин ей,
Нет дороги к ней людей! –

Что же делать?
Богатырь выполнил указ
Суровый.
А Правитель у берёзы выставил
Свою охрану, чтобы та
Не пускала к ней людей.
И воды чтоб не давала,
Что ключом в корнях играла,
Что была то за вода?
И откуда ж била та …
Может, чудо та вода
Жизнью вечною дарит,
Исцеляет, молодит?
И правитель тот решил :
Он один ей - повелитель.
И пока берёза та
У него в саду росла –
Будет он из века в век
Всей земли сей управитель
И народам – господин.
463
Человек, что собою ростом мал,
Но богатырём всё ж стал,
Снова  у Правителя в палате
Твёрдо на ногах стоит,
И в глаза ему глядит.
К службе снова он готов,
Потому и говорит:

-  Я исполнил все приказы.
Тайны твои разгадал.
Может, есть ещё какая,
Тайна древняя, чудная?
Ты искал её пока
Я творил свои дела,
Тайны я  твои  искал,
Волю твою исполнял.
Если тайну ты имеешь,
Расскажи её скорее,
Я опять отправлюсь в путь,
Мне с дороги не свернуть…
Расскажи, исполню я,
Нет преграды для меня. –

464
А Правитель разозлился –
Ишь, расхвастался, дурак.
Что себе он возомнил?
Власть какую получил?
Ни к чему мне богатырь.
Что сильнее меня был.
И Правитель усмехнулся.
А кругом его друзья,
Спины гнули почём зря.
Знали те наверняка,
Что Правитель
Погубить давно решился
Этого богатыря,
Но куда б не посылал –
Возвращался "басурман."
Что же он теперь придумал?
Нет других тайн в голове.
Посему он говорит:

- В бочку сам теперь ты сядешь,
И её законопатят,
И при том,
Дыр наделают потом.
В море скинут прямо с кручи,
Чтоб волне было сподручней
Бочку гнать ту в океан,
На потеху всем ветрам.
Ты ж попробуй,  если сможешь,
Возвратись со дна  назад.
А тем временем, как знать,
Успокою я свой взгляд… 
Или тайну вновь найду,
Уж поверь, я не спущу…-

465
А народ кругом молчит,
Ровно немощный – стоит.
Что же это за народ,
Как воды набрал в свой рот.
Бочка в море на волнах
Мечется, плывёт пока
Не заполнила вода,
В дырки та струёю хлещет,
Не уплыть ей далеко,
В миг уйдёт она на дно.
Богатырь кольцом на пальце
В бочке стенки осветил -
Те вдруг разом затянулись,
Ровно не было совсем
Дырок подлых по местам,
Не сверлил никто их там.
Бочку волны ту обратно,
Как смолёное бревно,
Быстро к берегу пригнали,
С гребня скинули на камни,
И с отливом отошли,
И забыли с той поры.
Богатырь из бочки вышел.
Не составила труда
Для него задачка та.
И к Правителю явился,
Тот совсем собой взъярился.
466
Думал, думал.
В это время успокоился.
Сказал:

- Вот скажи мне, почему
Та берёза у окна
Всё корнями вниз росла
Пока не было тебя? –

Рассмеялся богатырь,
А потом заговорил:

-  Ты Правителем сидишь,
Сверху вниз на всех глядишь.
Где же мудрость у тебя?
Что ж молчит твоя семья?
Ум твой где-то затерялся,
Заблудился, задержался.
Ты пошёл бы, поискал.
Да назад его забрал…
Может, в бочку сам ты сядешь,
И её законопатишь…
И тогда 
По морю, по океану
Посетишь иные страны…
Мудрость где-нибудь найдёшь,
И назад, себе вернёшь?    –

467
Испугался тот Правитель:
 
-  Что ты хочешь, говори?
Только жизни не губи…
На полях мои стада,
Ждут давненько уж тебя.
И товары на складах,
И монеты в сундуках.
Сколько хочешь – забирай
Только жизни не лишай… -

Отвечает богатырь,
Пусть и маленький совсем,
А кругом стоит  охрана,
Но взирает не так рьяно:

- Ты, Правитель, не пугайся
И добром не откупайся, -
Богатырь ему сказал,
Как отрезал,
Продолжал, -
Жизни мне твоей не надо.
Будет то совсем не ладно,
Ноша будет тяжела.
Не подъёмная она…
И не надо мне добра.
Есть олени у меня.
Ждёт меня моя сестра.
Отпусти меня на волю.
Не бери греха на долю.
Лишь свобода мне нужна,
Служба кончилась моя. –

468
Удивился тот Правитель.
Снова гоголем сидит,
А потом и говорит:

- Дам тебе твою свободу,
Не вменю иного броду,
Не отправлю по делам,
Что скопились тут и там.
Но взамен мне мудрость дай.
Да смотри, не оплошай.
Не могу так отпустить,
Должен мудрость получить. –

Снова богатырь смеётся:

-  Так тебе опять  неймётся?
Не моя она, та мудрость
И всесильная премудрость.
Ей хозяин – весь народ,
Что веками здесь живёт.
У него её проси.
А меня ты отпусти. –

Огорчился тот Правитель,
Властолюбец и мучитель:

- Делать нечего. Иди, -

 Говорит, а сам шипит.
469
Так пылает ярость в нём.
Ещё чуть,
И не найдём…
Видно, век его к концу
Подошёл.
Он от злобы той сгорел,
Скрючился,  и постарел.
Сократил себе он дни,
Их теперь уж не найти.
А Правитель продолжал,
На прощанье так сказал:

-   Отпущу тебя домой
Со свободою одной,
Только слово дай  вперёд -
Не чинить разора мне,
Моей царственной казне.
Слуг моих не убивать,
Сил своих не применять. –

470
Богатырь, ростом с мизинец,
Все обряды совершил,
Клятвы вывел на камнях,
Слово дал ему в сердцах.
И покинул он столицу,
Стойбищ, чумов вереницу.
По дороге шёл – домой
Он  от радости – хмельной.
Наконец, жизнь удалась -
Тундра ждёт его, олени,
И дела, что нет милее.
Сам себе – хозяин он,
Возвратился в чум родной.
Там сестра его ждала,
Приютила, накормила,
Новую одежду сшила.
И племянников ватага
Развлекала, занимала,
И проходу не давала…
471
Сестра замужем была,
Велика её семья.
Братья рядом с нею жили,
Каждый в чуме жил своём,
Жёны там дела вели,
И детишек нянчили.
Богатырь семье был рад.
Две Луны уже прошло,
Как на пастбищах он был,
За оленями ходил.
Авка сильно постарел,
Следом плёлся и сопел.
И однажды на болоте,
Утром ранним, на зоре,
Богатырь, что был с мизинец,
Встретил женщину опять -
Что кольцо ему дала,
А сестрички – забрала.
472
Улыбнулась та ему,
А в ушах её серёжки
Ярко- спелой те морошки,
Словно яхонты горят,
Душу ему бередят.
И сама,  впрямь, красавицей была,
И к себе его звала.
С пальчика кольцо сняла,
Что сестра ему дала.
Возвращая, говорит:

- Сохранила я кольцо,
Дорогое мне оно.-

Богатырь заколебался,
Но не долго сомневался.
Снял с руки своей кольцо:

- Сохранил и я твоё.-

473
Он кольцо ей возвратил.
Сердце вместе с ним вручил.
Чум поставил.
И с тех пор, вместе с ней
В любви живёт
Не один уж верно год.
Стала та ему женой
Нежной, ласковой собой.
Может и сейчас живут?
Время мимо них течёт,
Не догонит смерти лёд.

Так Ялтак закончил дёре.
Потянулся и зевнул:

- Спать и вам давно пора,
Будут нам с утра дела. -


Глава 19. ЗОЛОТАЯ  РЕЧКА

474
Тундру дождик поливает,
Он усталости не знает,
Туч ему не исчерпать,
И туман не разогнать.
День, второй и третий – льёт,
И не вылезет енот…
Наконец и он устал,
Ветер дунул и прогнал,
И развеял облака.
Солнце вспыхнуло тогда.
Обновлённая природа
Солнце встретила – смеясь.
Ягиль весь светился блеском,
В капельках воды сверкал.
И берёзка, как невеста,
Вся в серёжках нежилась.
Озеро под солнцем грелось,
Пар тянулся к облакам,
И купался  в тех лучах,
Что искрились в капельках.
Голубая в  нём вода
С небесами спорила,
Отражая облака,
Зеркалом представилась -
Мир в себя перевернула,
Отразила берега,
И соседние леса окунула
Вглубь себя……
474
А Иоли и Антон
На камнях, на берегу
Вместе, рядышком сидели,
И на озеро смотрели,
Слушали земные трели.
Эту красоту вдыхали,
Сердцем чутким понимали.
Счастьем обернулась та,
Тундры нашей красота,
Озером она блистала,
И любовью отзывалась.
Взявшись за руки,
Они, словно птицы, ворковали:

 - Посмотри туда, Антон,
Там река, за тростником.
А по берегам её
Тальник вырос сам собой.
Знаешь, он такой густой.
Люди редко здесь бывают,
И о тальнике не знают.
А по берегу, к пещере,
К тайне древней на земле,
Не пройти там никому,
И тростник виной тому.
Не найти подземный вход,
Заповедный этот грот.
Устье речки заросло,
Словно бы  укрыло всё.
Слишком  мелкая река.
Мы по ней дойдём туда,
Где пещеры вход зияет,
К тайнам, внутрь, нас приглашает.
Вот к полудню там просохнет,
Капельки дождя подсохнут,
Испарятся, улетят,
Как большой отряд утят,
Мы с тобой туда пойдём,
Может, что там и найдём?
Покажу тебе пещеру, где Айого
От орлана укрывалась,
Юношу она спасала,
Не жалела там себя,
И судьбу свою нашла.-

475
Так закончила Иоли
Воркование своё.
Юная её душа, словно птичка –
Песню пела
Про весну и про себя.
И Антону на плечо
Положила свою ручку,
Прикоснулась нежно так,
Словно лебедя крыло.
Только вот напрасно то,
Наш Антон молчал, сидел,
И вдаль озера глядел…
И о чём же думал он?
Где душу его была.
И кого она ждала?
Что от жизни он здесь хочет?
Иль напрасно он хлопочет?
Не узнать нам никогда
Мысли того молодца.
И Иоли не узнает,
Сердца боль не отгадает.
А Антон ответил ей:

-  Хватит сказки вспоминать,
Коль собрались мы гулять -
Собери пока обед,
Чтоб нам голода не знать.
Соберусь и я в дорогу
Так, как будто на охоту.
Нас осудит и Ялтак
За прогулки просто так. –
 
476
 По небу Солнышко гуляет,
Жар его не утихает.
И к полудню разошлось -
Разметало облака,
Испарило где туман,
Где столбом уж -  новый встал…
Радуга до горизонта
Перекинулась на юг,
Зацепилась там за что-то,
И повисла высоко,
Не дотянется стрела,
Может, взгляд у молодца?
Только луч слепит глаза –
Не смотри на чудеса,
Сушит скалы, сушит камни,
Обновлённая листва тоже сохнет,
И трава.
Вот и полдень настаёт.
Ждёт природа поворот.

- Что ж, Антон, идём в поход?-
Поднялась Иоли с места,
Вся сияет, как невеста. -
До пещеры нам дорога,
Не устали б только ноги.
Нам вкруг озера идти.
Берега его крутые, каменистые,
Глухие…
Ты готов? Так не зевай,
Вслед за мною поспешай.
Покажи свою сноровку,
Мы пойдём без остановки. -

477
У Антона на плече
Ствол поблескивал ружья,
Как копьё богатыря.
Меткий он теперь стрелок.
Настреляет дичи впрок.
Да и дикого медведя
Не подпустит он при встрече.
Разойдутся их пути,
Ни к чему ему бои.
Прочь прогонит он зверьё,
Чтоб  беды не принесло.
Он с природой словно слился,
Словно с детства с ней сдружился.
Звуки, шорохи читал,
И Иоли охранял.
478
А Иоли  в тот поход
Нацепила телогрейку,
Собрала свою тучейку -
Сумку женскую свою,   
азукрашена она
Мехом разным и рисунком -
Славно вышита была.               
В ней - лепёшки и юкола,
Всё – еда для пикника.
И теперь, светилась вся
Счастьем,   юная   Иоли.
Пела и её душа,
И взлететь она могла,
Словно птица – в небеса.
Голос радостно звенел,
И над озером летел.
Её тонкая фигурка
Среди тростника мелькала,
Словно бабочка порхала,
По камням она скакала
И усталости не знала.
Легка на ноги Иоли,
И вослед её Антон,
Что есть мочи, поспешал,
Следом чуть ли не бежал.
До ружья ли в этой спешке?
Впереди него – невеста.
Утки, прямо из под ног,
Убегали наутёк.
А Антон спешил вперёд,
Там прелестная Иоли
За собой его ведёт,
Всё смеётся и не ждёт.
479
Но всему конец приходит.
И кончаются дороги,
Завершаются пути.
Вот уж и они дошли.
Иоли встала у реки.
Только трудно в зарослях
Устье той реки приметить,
Мимо не пройти, заметить.
Глянув, сразу распознать –
Где свернуть, как угадать?
Но Иоли место знала,
Знала признаки реки.
На Антона оглянулась,
Говорит:

 - Смотри, пришли.
Видишь.
Воды здесь реки
Вниз, по камушкам текут,
Тайны в озеро несут.
Знают воды той реки
Все секреты сей горы,
И пещеры, и земли.
Может, эта вот река
В Нижнем мире побыла?
Тайны все в себя впитала.
И теперь
В озеро она течёт,
Ему тайны те несёт.
Нам по ней пройти немного,
Неглубокая она.
Камушки на дне искрятся –
Говорят:
 
-  Мы дно реки, хоть заметны
И светлы.
И рассмотрят нас глаза,
Как бы не текла река.
Только под ноги смотри,
Чтоб не раздавить ужа,
Чтобы жало мелкой змейки
Не коснулось вдруг тебя… -

И Антон, вслед за Иоли,
Словно нимфою на воле,
До пещеры вброд  добрался,
И смотрел, и удивлялся.
Здесь река встречалась с Солнцем,
С миром солнечным из тьмы.
И искрилась, и журчала,
Неусыпно ворковала,
Ровно гимн с собой несла,
Из глубин земных текла.
480
Антон смотрит на пещеру,
Вспоминает свою веру:

-  Господи, спаси меня
От беды и от зверья… -

А пещера притаилась,
Может,  просто удивилась:
Она смотрит на него –
Выворачивая всё
Тёмное своё нутро.
Рот открыла и молчит,
Глыбой каменной грозит.
Держит глыба гору всю,
Если что - в миг придавлю.
Трещиной разверзся вход,
И олень туда зайдёт,
И рога его нигде не застрянут
В сумраке -
Так пещера велика,
И темна её душа…
481
Думает, стоит Антон -
Может, кто внутри живёт?
И его совсем не ждёт…
Но кругом здесь тихо было,
Мирно и спокойно жило.
Нет и признаков берлог.
Но, на всякий случай, всё же
Выстрелил он из ружья.
Логика его такая –
Шумно выставить себя.
Птицы тучами поднялись,
Загалдели, закричали,
Отлетели, замолчали.
Снова рай и тишина.
Только пела лишь река.
482
Посмотрел Антон под ноги -
Удивился, онемел.
- Что желтеет там, на дне?
Меж булыжников, в воде…
Наклонился, достаёт: -

Ох! Ужели я не сплю…
И не сказки слушаю…
Это ж, вроде, самородок!
Быть не может - просто как
Я сокровище держу…
Только золото ли это
Иль обманка на примете?
Вспомнил детство и отца
В кабинете у себя. -
На столе его - такие ж
Самородки вроде были…
Быть не может, наконец,
Золото держу в руке!
Вот так славная река!
Самородки принесла. –
И Антон над ней застыл,
Околдованным  – стоял…
Словно речь здесь потерял,
И  поэтому молчал.
А мысль его уже блуждала,
Летела, прыгала, сновала
Где-то очень далеко,
Не догонит уж никто.
483
Вспомнил он, как смерть отца
Жизнь  его обрушила,
И огромные долги
Всё наследство унесли…
И свояк его сбежал,
На сестру детей оставил,
За границей " шабаш" правил….
А теперь - неужели я богат?
И всем бедам я не брат?
Нет проблем и нищеты?
Золото – рукой греби?
Только золото ли это?
Или наваждение света?
Дух лесной со мной играет.
Морок глаз мой ослепляет…
484
Не геолог я,
Меня филология влекла.
Но накормит ли она?
Здесь я  мифы собираю,
Быт народа изучаю,
Но кому всё это надо?
Кто оценит и заплатит,
И покроет все долги?
Мысль одна лишь утешает,
Что науке я служу.
Что такое – та наука,
Если пуст карман совсем?
И за все мои труды
Благодарности не жди.
485
А Иоли из пещеры,
Улыбаясь, говорит:

- Что Антон? Узнал пещеру?-
Донеслись её слова
Словно гром издалека, -
Говорил, её не знал,
В жизни своей не видал.
Сам стоишь, как истукан.
Здесь была твоя Айого.
И лежал большой медведь.
Или будешь уверять.
Что ошиблась я опять? -

И Иоли подошла…
За руку его взяла,
По реке его ведёт:

-  Посмотри!
Там открыт пещеры вход. –

486
Что же ждёт его внутри?
Он идёт и видит свод,
Очень широка пещера,
Вдаль, вглубь горы она ползёт,
И пугает, и зовёт.
"Только б не было обвала",  -
Мысль его там обуяла.
Не бывал Антон в пещерах
В своей жизни никогда,
Темноты он их не знал,
Глубины не чувствовал.
Страх его слегка сковал.
Ощутил он тяжесть камня,
Холод, крепость изнутри.
Словно масса всей горы
Навалилась с высоты.
Он немного постоял,
Попривык и к ощущениям,
Непривычным, необычным,
Спавшим где-то глубоко
У него в душе давно.
В полумраке и глаза видеть стали
Все детали.
И они его пугали.
Присмотрелся -
Интерес
С любопытством своё взяли...
Точно, это не испуг.
Осторожность тут как тут.
И Антон
Успокоился совсем, -
Здесь века стоит пещера,
Значит, прочный свод у ней.
И не раз встречал гостей…
Не сорвётся и теперь…
487
А Иоли уж сидела на камнях,
Его ждала, ждала Антона…
Свет дневной играл на стенах,
Тени прыгали  по своду,
В полумраке исчезали,
Ровно -  что они  искали,
И искрилась в нём вода,
И откуда та текла?
Солнце здесь её не греет,
Не ласкает, не лелеет. –
Та холодною была,
Словно вечна мерзлота.
Из подземных недр текла
Та кристальная река.
488
Только юная Иоли
Это всё не замечала,
Не тревожила её тайна та,
Не привлекала.
Мысли все лишь об Антоне
У Иоли, и она
В нетерпении следила,
Как осматривался тот
С удивлением в пещере.
И тем временем сама
Разложила угощения,
Щебетала, стрекоза:
 
-  Как тебе моя пещера?
Я здесь выросла, считай.
Маленькой ещё была -
Когда я её нашла.
Пёс Ялтака молодой за собой
Меня увёл,
Потом скрылся в зарослях.
Я искать его полезла,
По воде потом пошла,
И в пещеру забрела,
Пёс в ней бегал и рычал,
И хвостом своим вилял.
И потом мы с ним сюда
Часто вместе приходили,
И играли, и бродили. 
Лишь  кочевье добиралось
К чудным этим берегам,
Только озеро увижу,
Как меня влечёт сюда.
Было так во все года,
Что жила я без тебя… -

489
А Антон опять в реке той
Камни, гальку собирал.
Отбирал лишь желтый камень -
Остальной -  на дно кидал.

- Прекрати, - звала Иоли, -
Привязался ты к камням.
Ты не маленький – играть,
Камни эти собирать.
Посиди со мной, поешь.
Верно, ты проголодался?
Уток же не настрелял,
И ружьё напрасно взял…
Да и веток не припас
По дороге в этот раз.
И костра не разведёшь -
Тальника не соберёшь.
Ну и ладно.
Ни к чему нам здесь огонь.
Вот припасы у меня –
Всё – к обеду для тебя…
Расскажу тебе я дёре.
Ты послушаешь его.
Моё дёре небольшое.
Интересное оно.
Я закончу, и назад,
К стойбищу тогда уйдём -
Не успеет потемнеть.
Дед не будет дожидаться,
И не будет волноваться.
Он вернётся после нас.
На охоту он ушёл,
Рано всех Ханен увёл.
Это ж время здесь для нас,
Мы одни здесь в первый раз. –

490
 -  Нет Иоли, - тот ответил, -
Не спеши, не отвлекай.
Не до дёре мне сейчас,
Подожди другой ты час.
Подождёт и твой обед,
Нет желания у меня,
Вовсе не голодный я.
Ты бы лучше помогла
Камни эти мне собрать.
Посмотри – они собою
Вроде очень уж малы,
Жёлтенькие, бледные.
И рассыпаны они
Здесь, внизу,
По дну реки. -
Он достал ещё один
И на камень положил.
В руку взял кусок гранита,
Колотить начал сердито.
Сплющил самородок малый,
То металл был, не крошился,
Разогрелся, не сломался,
Только очень истончился.
И Антон
На зубок его берёт:

- Точно, ЗОЛОТО, - смеётся…
Звук в пещере отдаётся.
И смеются где-то недра –
Так пещера глубока,
Эхом полнится она.
491
- Что с тобой? – Иоли смотрит.
В удивлении она, -
Не сошёл ли ты с ума?
От чего так веселишься?
И шумишь, и не боишься?
Или детская игра
Забавляет так тебя?
Здесь пещера,
И нельзя призывать сюда
Врага.
Здесь кругом лишь тишина.
Может, духи есть в пещере?
Точно - есть.
Как в любой пещере –
Духи здесь живут,
Её хранят.
Смотрят всюду и молчат…
Ты им жертвы не принёс.
И молитву не вознёс,
Ритуал не совершил,
Этим духов рассердил,
И теперь они тебя
Заморочили шутя.
492
Вон, скорей, пойдём отсюда.
Не случилось бы здесь худа.
Не настигла б нас беда.
Иль шаманка  б не пришла…
Там, на Солнце, эти духи
Вмиг тебя освободят,
И вернутся в глубь опять.
И покинут твои мысли,
Сердце успокоится,
Просветлеет голова,
Мы  ж домой отправимся,
От хлопот избавимся.
Брось все камни здесь свои,
Мы не вовремя пришли. -

И Иоли поднялась,
Скоро, ловко собралась,
За руку Антона тянет,
Ничего не понимает. 
Прочь из мрака, из пещеры: -

-  К Солнцу, к свету и теплу
Выведу тебя, Антон,
Духам тебя не отдам,
Не спасёшь себя ты сам. –

Но упрямится Антон.
Как козёл упёрся он.

493
-Ах, Иоли, чудо ты!
Ты мне сказку подарила,
Жизнь мою ты изменила,
И не ведаешь сама.
Вся душа моя сейчас
Радужных надежд полна.
Так волнуется, как море,
Что штормит на всём просторе.
Помоги мне.
Посмотри.
ЧТО ЗА КАМНИ!
Свет души…
Кто владеет этим камнем -
Сам хозяин жизни всей,
И не только лишь своей. –

А Иоли в удивлении:

- Как понять мне?
Что за сказка?
Чья душа
Светится издалека?
Я молчала до сих пор.
Сказки я не начинала.
Дёре я не рассказала…
Как услышал ты его?
Надо мною ты смеёшься.
Я обижусь, так и знай!
Будешь сам, один бродить,
Свои камни собирать,
И меня здесь вспоминать…-

494
И Иоли убежала,
Ускользнула от него.
Вон, из призрачной пещеры
К Солнцу,
К Миру, и к теплу.
Поняла её душа  -
Здесь соперница была,
Ей её не победить,
Но и обиды не забыть.
Променял её Антон
На пещеры сладкий звон…


Глава 20.  РЕЧНОЙ  КЭЛЕ ИЛИ СКАЗКА ПРО СТАРИКА, ОТДАВШЕГО СВОИХ ДЕТЕЙ
 Корякский фольклор.
Рассказал в 1958году житель села Палана, Тигильского
Района, Корякского автономного округа, Т. КАВАВ.
Записала и перевела А. Жукова. 

495
Иоли мчалась по реке
В сиянии брызг – живой воде,
В объятиях обиды жгучей,
Жестокой и, как еж, колючей.
Забыв опасности и страхи,
Надежды, и ночные сны…
Забыв себя и жизнь свою,
Бежала ланью по воде
Иоли с ветром, налегке…
И шорохи, и  птичек крики,
Не привлекали уж её.
Глаза наполнены слезами,
Не замечали жизни брани…
И обливала та река
Не только щёки, но и душу,
Гасила пламя, но напрасно.
Оно пылало слишком ясно…
А сердце сжалось и Иоли
Бежала прочь от той пещеры
Словно испуганная лань,
Почуявшая жизни грань.
496
Брызги в стороны летели,
Рыб пугая, уток стаю…
Бежала прочь, и от кого?
Она бежала от Антона,
Сама не ведая того.
Антон – кумир её давно.
Её он душу полонил,
Любимым стал и дорогим.
И днём, и ночью, и во сне
К нему стремятся мысли все.
Но почему она ушла?
Что так Иоли испугало,
И оттолкнуло, и прогнало?
Она в отчаянии сбежала.
Антон повёл себя так странно,
Чужим он почему то стал,
Её в упор не замечал,
И всё каменья собирал.
И поведение такое
Внушило страх, погнало прочь,
Как провинившуюся дочь.
Иоли мысли разбежались,
Как бабочки, они метались.
Возможно, просто там она
Его совсем не поняла?
Не знала бедная Иоли
Всей силы ЗОЛОТА.
Не знала,
Какую то имеет ВЛАСТЬ?
И сила та
Ей  не известна, и чужда.
Ей не знакомо чувство это.
А может, дело тут в другом?
И самородки не причём?
497
Иоли просто ревновала
Пещеру ту к самой себе?
Антон о ней там вдруг забыл.
Он делом занялся своим,
Как будто не было её.
Как будто был он там один.
И сердцем поняла Иоли,
Что не соперница она
Его делам,
И той пещере.
Забыл о ней совсем Антон.
Ей слёзы застили глаза,
Взлетали птицы с тальника -
Не замечала их она.
Иоли плакала дорогой.
Собака следом за ней шла,
Повизгивала и скулила,
Словно вернуть её решила
К Антону снова, но
Непреклонная Иоли обратно,
К чуму, шла упрямо
По берегам озёрным тем,
Что радовали столь недавно,
Влекли все годы непрестанно…
Ей камни сыпались под ноги,
Но боли не было, она
Лишь в сердце чувствовала
Боль.
Болела лишь её душа.
Обида застила глаза,
И горечь в тех слезах была.
Река Антона отняла.
Пещера сердце забрала.
Забыл Антон свою Иоли?
На что ж её он променял?
Померкло Солнце перед нею.
Вода утратила свой блеск,
Все краски озера потухли,
Не привлекали и цветы, они
Покорно гибли по пути
Под стройными её ногами.
Обида прочь гнала Иоли,
Собою мир заполонила,
И горе сердцу принесла.
И с этим жить она должна?
498
Иоли к стойбищу пришла,
На берег села,
Тупо смотрит -
Как дети рядом с ней играют,
Шумят, и бегают кругом.
Смеются весело и солнцем
Искрятся тёмные глаза.
Им не знакома та беда,
Их жизнь счастливою была.
Потом заметили Иоли,
И игры бросили свои,
Вокруг неё они столпились,
Словно птенцы – развеселились…
И дружно, вместе запросили:

- Иоли, расскажи нам дёре…
Давно ты с нами не сидела,
Не радовалась, не шутила.
Играла раньше с нами ты.
Теперь за что ты нас забыла?
И кто обидел  тебя так,
Что глаз не высохнет никак?
И без тебя играем мы
На берегу и у воды. -

499
Иоли глубоко вздохнула,
Смахнула горькую слезу,
Взглянула на детей и снова
Улыбка на лице цвела:

- Садитесь, расскажу вам дёре.
Но только - чур,
Мне не мешать,
Не хныкать, не толкать соседа.
Сидеть спокойно и молчать.-

Дети присели улыбаясь,
Сияли юные глаза.
От предвкушения приключений
В восторг пришла вся их душа.
Иоли ж сказку начала.


1.ПОХИЩЕНИЕ

500
История, что расскажу вам,
Случилась много зим назад.
Вас не было тогда на свете,
И ваших дедушек, и мам.
Так вот, когда-то, где-то
Старик жил со своей старухой
На берегу одной реки.
И жили они не одни.
В их юрте дети подрастали,
Их дочь и сын, брат и сестра.
Старик ходил чиручи ставить -
Снасть рыболовную мостить,         
Потом добычу забирал,
Тащил домой и отдыхал.
Старуха в юрте  их кормила,
Готовила, посуду мыла…
А дети рядом с ней играли,
Забот и горестей не знали,
И так семья давно жила. 
Не бедствовала там она.
501
Однажды тот старик с уловом
Тропой привычной к дому шёл.
Но жажда вдруг его настигла.
Добычу бросив, чтоб напиться -
Вернулся снова он к реке.
И очень низко наклонился.
И пить уж начал –
Но беда в тот самый миг
К нему пришла.
Его как будто придавили,
И головой в реке топили…
Старик уже дышать не может,
Темнеет у него в глазах...
А он подняться сам не в силах,
Но всё же прошептал слова:

- Кто б ни был ты, пусти меня.
Исполню всё я для тебя,
Детей своих тебе отдам…
Не обману, и не предам.
Дороже нет их у меня,
Известно это, знаешь сам. -

И кто-то внял его мольбам,
Он снова мог легко дышать,
Поднялся на ноги, шатаясь.
Стоит и смотрит.
Никого.
Река течёт всё также тихо.
Тропинка ждёт его давно.
Он снова к юрте заспешил.
Улов дорогой прихватил.
502
Старуха встретила его,
Взяла добычу, улыбнулась:

- Что задержало так тебя?
Иль приключилась где беда?
Готовить я давно должна.
Голодная твоя семья.-

Старик в ответ:

-   Чиручи были
Сегодня больно тяжелы,
И неподъёмны, и худы…
Улов обычный, посмотри.
Старею я, сил не хватает,
Вот только кто об этом знает.
Болит спина и нелегко
Мне одному улов тащить.
Детей пора бы научить.-

Сказал, и лёг у очага,
Кипела в чане уж вода…
Вариться будет в ней уха.
503
Старуха молвила в ответ:

-  Да что ты, дед,
Наш мальчик мал ещё пока,
И глубока наша река.
В реке он может утонуть,
И даже глазом не моргнуть.
Чируч не вытащить ему.
И много ль пользы будет в том,
Коли утонет он потом?
Ты уж немного подожди,
Он подрастёт, тогда бери.
И сам он с радостью пойдёт,
Науку он твою поймёт,
Приёмы быстро переймёт.
Лишь подожди чуток ещё,
Потом возьмёшь
С собой его ты за добычей.
Таков ведь древний наш
Обычай.-

Сказала, и забыла сразу.
Вокруг них дети разыгрались.
Та девочку зовёт :

-   Пойдём,
Пора помочь мне по хозяйству.
Для дома ты уже большая.
Учиться будешь, помогать,
Не всё вам с братцем лишь играть.-

Послушной девочка была,
Безропотно за ней пошла.
504
Так день проходит и второй.
Старик лежит всё как больной.
Старуха говорит:

- Вставай,
Иди, чиручи посмотри.
Нам нечего варить в котле,
Ты отдохнул уже вполне,
Окрепли снова твои ноги,
Пригодны для твоей дороги. -
 
Старик поднялся не спеша.
Заохал: - Как болит спина!
Из юрты вышел,
Сел на пне, и говорит: -
- А дети где?-

Старуха молвила в ответ:

-   Дети ушли в соседний лес.
Там соберут они валежник,
А может, тальника найдут.
Домой, сюда нам принесут.
Мне нечем уж палить костёр.
Совсем потухнет скоро он.-

505
Старик смекнул –
Дети в лесу.
И если там я их найду,
Пошлю я сразу их к реке.
Они уйдут.
Старуха век их будет ждать,
Об этом же не будет знать.
Не будет знать моей вины -
Куда потом дети пошли…
Она  сама детей услала,
Её и будет в том вина,
Пускай корит за то себя… -
Дед встал, к старухе повернулся,
Ей говорит:

- Пошёл я к речке,
Довольно мне лежать у печки,
Чиручи вытащить пора…
Как только дети возвратятся -
Начните воду кипятить,
В ней рыбу будем мы варить.
Вернусь я скоро и с уловом.
Как не болела бы спина,
А для детей нужна уха.
Река же щедрая у нас.
Голодными нас не оставит.
Чиручи полными найду,
Тебе улов тот принесу. –

506
И с тем ушёл, как много лет
Ходил –
Теперь уж дряхлый дед,
Одной и тою же тропою,
Такой знакомой, и родною.
Но только в этот раз
 Назад
Он оборачивался,
 К юрте.
Старуха перед ней стояла,
И взглядом его провожала.
А как приметил – нет старухи,
Ушла та в юрту, по делам,
-Давно бы так, - старик сказал.
Так в сторону свернул он, к лесу,
И там исчез в его кустах.
Как заяц, скрылся на глазах.
А тут и дети повстречались,
Они обратно возвращались.
И на пути его стояли.
Валежник был у них в руках,
Улыбка  цвела на устах.
507
Старик воскликнул не смущаясь,
С пути детей не отклоняясь:

_-  Вот, наконец, я вас нашёл! –
Так, словно бы за ними шёл,
Потом добавил, улыбаясь,

-  Валежник вы мне свой отдайте,
Сами пойдите же к реке.
Чиручи там мои проверьте,
Добычу выньте, и сюда
Потом ко мне её несите.
Да ничего не уроните.
Вдвоём вы справитесь вполне.
А мне же место здесь,
На пне.
Я ж буду здесь вас поджидать.
Пора давно мне отдыхать.
На солнышке чуть-чуть погреюсь.
Да косточки свои прогрею.
Спина болит моя опять…
И как вам этого не знать? –

508
А дети рады, и довольны.
Ну,  как же,
Чиручи им старик доверил
И, безусловно, он в них верил,
Не сомневался, раз послал.
Каким же добреньким он стал.
Пусть поправляется спина,
Дети все сделают дела…
Схватились за руки они,
И к речке дружненько пошли.
Бежали, весело смеялись,
Искрились счастьем глаза,
Жизнь замечательной была.
509
И вот встречает их река.
Она спокойною была.
Дети нашли свои чиручи -
С добычею они стояли,
Хозяина лишь поджидали.
И дети, весело, играя,
Добычу вытащили всю.
Им точно, хватит на уху.
Блестела рыба чешуёю.
Хвостами била, ускользала
Из детских, не окрепших рук,
И мигом в речке исчезала,
Но всё же что-то им досталось.
Они отправились назад.
Туда, где ждал старик на пне,
Смотрел на юрту вдалеке.
И думал, "может никого
Там не было тогда со мной?
И сам я ткнулся головой?
Пойду ко я  и посмотрю,
Что дети делают в реке"…
Дошёл он быстро по дороге
До берега
Своей реки.
Детей не встретил, не приметил
Ни берегом, ни у воды.
Стоят на месте и чиручи,
Но рыбы нет, они пусты…
Старик на берегу присел,
На воду грустно он смотрел.

-  Что же с детьми здесь
 Приключилось?
Забрал их кто и навсегда?
А может просто утонули,
Забрала их сама река?
Смогу ли я узнать когда? –

510
А дети шли и шли меж тем
Тропинкой вроде бы знакомой,
Сначала вроде бы, весёлой.
Тащили и улов с собой,
Гордились точно уж собой.
И думали – вот, наконец,
Похвалит старый наш отец.
А Солнышко уже к закату
Клониться стало,
И в пути
Им стало как-то страшновато…
И брат сказал:

-  Слушай, сестра, что-то не так.
А что? Я не пойму ещё никак.
Давно уж очень мы идём.
И всё знакомою тропой,
Но не приблизился наш дом.
Нет старика, и юрты нет.
И кто на это даст ответ?
Мы заблудились здесь с тобой.
Но вроде край кругом – родной?
Давай немного посидим.
Сырую рыбу поедим.
Голодный я уже давно,
Живот от голода свело…
И ты устала, не горюй,
Поешь, что есть,
И не тоскуй….
Найдём мы непременно дом,
И снова в юрте заживём.
Старуха ждёт нас и старик,
Очаг и всё, к чему привык. –

Дети присели на земле,
Поели рыбы, отдохнули,
Поднялись и забыли всё.
Куда одни они ходили?
Кто ждёт их где-то и зачем?
Не важно стало то совсем.
Но что-то снова их ведёт,
Ровно толкает всё вперёд.
511
И сколько  шли – не знали дети.
Только устали ноги так,
Что не поднять уж их никак
Не сдвинуть с места ни за что.
А юрты нет,
Нет никого.
Свалились замертво они,
И не старайся, не буди.
Какие б страхи не пришли –
Их не добудятся они.
Ночь их укрыла,
И звезда их путеводная
Вела.
Но вот исчезла и она.
Проспали дети до утра,
Их холод разбудил тогда.
Земля холодною была.
Проснулись дети, огляделись,
И удивились, помрачнели -
Невдалеке кто-то сидит,
Потягивается и сопит:

- Мэй, вы проснулись?
Наконец.
Старик, похоже, молодец.
Здесь дом  ваш будет, у реки.
Иного вам уж не найти.
Я здесь живу, хозяин ваш.
Нытья и слёз не потерплю,
За лень – жестоко накажу.
Меня вы слушаться должны,
Работать с самого утра
Вам предстоит и до зари,
Что гаснет медленно в ночи.-

512
А дети жмутся и дрожат,
В глазах их ужас,
В сердце – ад.
Колотятся у них сердечки,
Как у зайчат одних,
У речки...
От страха голос потеряли.
Забыли всё,
Что в жизни знали.
Пред ними сам КЭЛЕ стоял –
Злой Дух речной,
Ты б чёртом звал,            
И как им жить - всё поучал.
513               
Закончив утренний урок,
 Кэле детей к реке вёдёт:

- Смотрите, дети, вот река.
Она здесь очень широка,
И будто бы не глубока,
Сверкает чистая вода.
Она прозрачная такая,
Что видно всё
На дне её.
Песок там есть  и мелкий камень,
И кое - что там есть ещё,
И ил, конечно, есть на дне.
Вот вёдра вам.
Вам дно реки теперь копать,
И камни жёлтые искать,
Песок водою промывать,
И камешки перебирать,
И самородки собирать….
И взбучка будет вам, когда
Без дела вас увижу я.
А вижу я даже когда
Закрыты вроде бы глаза,
Когда я даже крепко сплю,
Я вижу вас, за всем слежу.
И если по делам хожу,
Увижу снова – не спущу.
Ну, что стоите?
За дела
 Вам приниматься уж пора…  -
 
514
И дети весь тот день трудились,
А слёзы их алмазом были,
Они катились целый день
Из глаз напуганных детей,
И застывая налету,
Ложились, плюхаясь в волну,
На дно реки, искрились там,
Пока песок не засыпал.
Так день, другой у них проходит.
Кэле спокойно начал спать.
Дети не думают бежать.
А те совсем изголодались.
Речная рыбка вся сырая,
Кэле им не давал огня,
Не дал ни чана, ни котла.
За хворостом не отпускал.
Лишил он их еды с теплом,
Чтоб те забыли вовсе дом.
Решили дети хоть немножко
На берегу собрать морошки.
И может ягоды другие
Им попадутся, повезёт…
Насытить ими свой живот.
Кэле недолго задержался,
Проснулся быстро, их догнал.
За уши больно отодрал,
Затем опять поставил в речке:

-  Вот ваше место.
Никуда вам не уйти с него
Пока…
Здесь вы состаритесь,
Умрёте,
И ничего не наживёте.
И что вам надо,
Если я
Хозяин ваш здесь навсегда?
У вас своя теперь работа,
А прочее - моя забота.
Вы рыбу здесь сейчас едите,
Потом она вас будет есть.
Не жалуйтесь.
И вся вам честь… -
 
Так дни текли,
Быть может – годы.
Как нам узнать?
В мире Кэле то время
Как идёт в природе?…

2. ПОБЕГ

515
А дети вроде подросли,
И юношей тот мальчик стал,
Красавицей – его сестра
Смотрела, страха полная.
И плакали её глаза.
Слеза – брильянт воды чистейший,
Стекала по её щеке,
Сверкала гранями в реке,
 И пропадала там, на дне.
Уснул Кэле.
Он где-то ночку всю бродил.
Устал, должно быть, крепко спит,
Сны видит, сердце веселит.
Брат и сестра опять ушли
Туда, где ягоды росли.
Вдруг видят -  к ним Олень пришёл.
Он сильный был,  да и большой...
Его огромные рога
Словно держали облака.
516
Взмолились брат с сестрою оба:

- Спаси олень нас, ради бога.
Мы духам жертвы принесём.
И благодарность вознесём.
Только возьми с собою нас,
Кэле давно нас утащил.
Живём так плохо – свет не мил. –

Олень сначала осмотрелся
Внимательно по сторонам.
Потом прислушался –
Всё тихо.
Лишь ветра шорохи одни
В листве гуляли,
Не ищи.
Потом уж к ним он присмотрелся,
Те люди очень молодые,
Почти что дети они были.
Но очень уж при том  - худые.
Должно быть, плохо так живут,
Что ели ноги волокут.
На спину он их посадил,
И что есть мочи, заспешил.
Он мчался, ветки задевая,
Рогами сильными – ломая.
Бежал он прочь от той реки,
Где зло таится у воды,
Скрывается уж много лет,
Но не заметишь его след.
517
Кэле же, наконец, проснулся,
Мерзавец,  сладко потянулся,
И не спеша - догнал Оленя.
Взглянул, вздохнул,
И усмехнувшись, говорит:
 
-  Куда спешишь так от меня,
Может поклажа не твоя? –

Тот испугался не на шутку.
Стоял как вкопанный – минутку.
Потом
Он скинул брата и сестру,
И впрямь – как лишнюю суму.
Земля там мягкою была,
Им сохранила жизнь она.
Олень по - прежнему стоит,
И  так Кэле он говорит:

 - Прости,
Я покатать решил детей,
Чтоб были те чуть веселей.
Играют дети все всегда,
И не моя в этом вина.
Я их не крал, не похищал.
Я их немного развлекал.
Должно быть, скучно им на месте
Привязанными быть и вместе.
Их пожалел я, вот и всё. –
А дальше –
Дело уж твоё.-

518
Кэле ответил:

 -  Так и быть,
Не буду я жестоко мстить.
Прощу тебя на первый раз,
Но впредь ты к ним не подходи,
На спину к себе не бери,
Иначе волчья стая вся
Вопьётся здесь тебе в бока. –

Олень тем очень был напуган,
Как будто сильный ураган
Ту стаю на него погнал.
В глазах застыл животный страх,
Забыл он о своих рогах.
И больше сам он никогда
Не заходил в эти места.
519
Кэле детей схватил небрежно,
И это было неизбежно,
И потащил опять к реке,
Держа двоих – в одной руке.
Дорогою же всё ворчал,
Урок свой  детям он внушал:

- Здесь дом ваш,
Помнить это нужно,
А вы надумали бежать,
И лучшей участи  искать.
Может, такая где и есть,
Да только не про вашу честь.
Вы глупые, тупые дети.
Никто вас в жизни не учил
Покорно трудности сносить.
Да разве кто когда сумеет
Вас от Кэле назад забрать?
Об этом можно лишь мечтать.
Старик отдал мне вас давно.
И добровольно было то.
В беду попал он на реке,
Он задыхался там в воде,
И страстно помощи просил,
И духов он речных молил…
За жизнь свою
Он души ваши обещал,
И я вернул его домой,
Ушёл он сам своей тропой.
Поверил я ему тогда,
И он не обманул меня.
Он сам мне вас потом прислал,
Кэле законно вас забрал. –

520
Надрал он снова детям уши,
Заставил дно реки копать,
И камни снова собирать.
Так время снова побежало,
А голод снова мучить стал.
Увидел брат, Кэле уснул,
И говорит:
 
 -  Пойдём сестра,
Поищем ягод на болоте,
Оно здесь рядом , а Кэле,
Смотри, доволен он
И будто  млеет,
Во снах блуждает далеко,
Перевернуться не успеет –
Увидим мы, вернёмся вновь,
Не шевельнётся его бровь.
А даже если и поймает,
Накажет снова, ну и пусть…
Зато мы голод утолим,
Мы ягод сочных поедим.-

521
Сестра и брат бегом к болоту
Домчались, словно мотыльки,
Такие были те худые,
Что это даже не вопрос,
Как ветер их туда донёс.
А на болоте урожай -
Бери скорее, не зевай.
Медведь здесь с ними рядом был,
Он тоже ягоды любил.
Детей увидев, он спросил:

- Откуда вы, одни здесь, в тундре?
Вблизи от берега реки,
Да и в лесу -
Нет стойбища в округе всей,
Я не приметил по сей день.
Так что ж вы делаете здесь?
Вы от кого, когда сбежали?
А может, просто -  заплутали? –

522
И дети, плача, отвечали: -
Сюда Кэле нас притащил,
Он колдовством  своим завёл,
Морок на нас он напустил.
Мы думали – домой идём,
И из последних сил – бредём.
А оказалось, что сюда
Нас привела наша тропа.
Он обманул наши глаза,
Чужая то была тропа...
Другая то была дорога,
Что нас от дома увела.
Страшилище он,  дух речной,
И очень злобный он собой.
Кэле работой нас замучил,
С утра до вечера в воде
Мы моем камни на волне. -
 
523
Медведю жалко бедных деток,
Скоро зима, и напоследок
Медведь решил размять бока,
Детей порадовать шутя.
Уж очень тощие они.
Не долго так и до беды.
Кэле не знал о них заботы.
Одежда рваною была,
Давно бы новая нужна.
И покраснели в воде ноги,
Согреть их где?
Здесь нет берлоги.
А руки их в мозолях были,
И от работы сильно ныли.
Медведь спросил:

- Домой хотите?
Там вас старуха, может, ждёт.
Очаг пылает и готов из чаги
Ароматный чай.
Вот только в юрте той
Старуха,
Должно быть,
Плачет, причитает,
И ничего о вас не знает…
Садитесь быстренько на спину,
Забудьте всю свою кручину,
За шерсть мою держитесь крепко,
Чтоб не скатиться, словно репка.
Попробуем сбежать от Духа
Подальше, в тундру, от реки,
Поменьше будет там воды
И силы – вас потом найти.
Вот только как бы ни бежал я,
Как ни старался и не мчался -
Нас всё равно Кэле догонит.
Настигнет мигом,
Потому,
Такая власть ему дана.
Здесь, у реки, его края…
Хоть мчаться будем до утра.
Да всё равно, хоть развлечёмся,
Побегаем по тундре всласть,
И испытаем его власть. –

Медведь бежал что было сил.
И кто его о том просил?
Но он старался и бежал,
Куда, и сам того не знал.
Ушёл он дальше, чем Олень,
Но вдруг
На тундру лёг речной туман
И закричал тотчас медведь:

- Слезайте прочь,
Кэле
Догонит нас сейчас. –

524
А тот к медведю подошёл,
Нахмурился и говорит:

- Что ж ты, медведь, детей таскаешь?
Иль ты меня совсем не знаешь? –

Медведь в ответ:-
- Я их не крал, а лишь немного
Покатал. –

- Иди домой на этот раз,
Устал должно быть,
Жир растряс, -
-Кэле сказал, -
Скоро зима,
Я с голодом приду тогда. –

Медведь удрал.
Теперь опять он вес свой
Должен набирать,
Иначе как же зимовать?
Кэле же вновь детей ругал.
Но за уши уже не драл.
Он бил их палкою нещадно,
Чтоб было впредь им не повадно
С реки без спроса уходить,
Его тревожить, и будить.
525
Кэле детей к реке стащил,
И не составило труда,
Да и минута не прошла.
Сидят те, плачут, есть хотят.
И на Кэле опять глядят.
Боятся с места встать, уйти.
Себе еды  какой  найти…
Кэле же снова развалился
На берегу и захрапел.
Всю ночь он где-то промышлял,
Наелся впрок, и не страдал.
И вдруг бычок подходит
К детям.
И ласково так говорит:

- Сидите вы одни под небом,
Худые,
Ужели ж не питались хлебом?
Где же ваш дом, родители? –
А может – попечители? –

526
А дети ему прошептали,
Умывшись горькими слезами.
Боясь Кэле нарушить сон,
Чтоб не проснулся он потом:

- Здесь дом наш - небо и земля.
И участь наша тяжела.
Кэле нас утащил сюда.
Домой теперь нам не вернуться,
И Солнышку не улыбнуться,
Не радоваться, не смеяться.
Уж такова наша судьба:
Чудовища рабами быть,
И камни золотые мыть,
Здесь самородки добывать,
И радостей земных не знать.
Всю нашу жизнь ему служить.
И дом родной совсем забыть. –

527
Бычок задумался на миг.
Потом он им и говорит:

- Соломы легче вы должно быть,
Как держат на земле вас ноги?
И как вас ветер не унёс?
Я удивляюсь, вот вопрос…
Голодные вы и худые,
И очень уж вы молодые.
И нет вины вашей за то,
Чтоб продали вас
Так легко…
Бежать вам надо от Кэле.
Я помогу, доверьтесь мне. –

528
Сестра и брат сидят, смеются,
А слёзы горькие  из глаз
На землю рядом с ними льются:

- Ты шутишь?
Может быть, смеёшься?
И в этом нам не признаёшься…
Где тебе  тягаться
С самим Кэле?
Подумай сам.
Не хвастайся ты этим нам.
Здесь были двое посильнее,
И половчее, и быстрее…
Олень рогатый и Медведь.
Сильней кого можно иметь?
Хотели оба нам помочь.
Старались, что было их мочи,
Подальше от Келе уйти,
И от реки нас увезти.
И тем, возможно, нас спасти.
Да где там!
529
Кто неудачу напророчил?
Бежали мы -  что было мочи…
Да только
И им то дело не под силу.
Олень от ужаса сбежал,
Медведь заранее всё знал.
Он правду нам тогда сказал,
Но попытался нас украсть…
Надеялся на чью-то власть…
Догнал Кэле нас без труда,
Сказал – и так будет всегда.
Медведь с Оленем убежали,
И больше нас не вспоминали.
А ты же маленький совсем
Не сможешь ты нам здесь
Помочь,
Беги, беги скорее
Прочь.-

530
Он им ответил без обиды:

- Не помогу, так покатаю,
Садитесь оба вы на спину,
За рожки, брат, держись мои.
Хоть небольшие там они,
Но крепкие и молодые.
Ты же, сестра, держись за брата.
Опора будет он твоя,
Надёжная и верная.
Ты рук своих не разжимай,
И братца ты не выпускай.
Бока мои, пусть чуть крутые,
Но крепкие и не худые,
Держите посильней ногами,
И ничего не бойтесь сами. –

531
Уселись дети на бычка.
Бычок качается слегка:

-  Вот- вот сейчас я упаду,
К Кэле лишь только подойду!
Хоть вы на вид соломы легче,
Но как сырая та копна,
К земле вы тянете меня. –

А дети тоже испугались:

-  Зачем ты нас к Кэле везёшь?
Его разбудишь ты сейчас,
И нас накажет он не раз. –

Кэле же громко там храпел,
И шума слышать не хотел.
Должно быть, он в своём аду
Был с кем-то очень не в ладу…
Бычок же прыгнул ему в ноги,
Запнулся, распластался весь
По всей ноге его широкой,
Стопе и сильной, и глубокой,
И трубным голосом  взревел:

- Му! у- у- у- у-у!
Я упал на всём бегу-у –у! –

532
Кэле,  спросоня,  испугался,
Совсем ни в чём не сомневался:

- Что на ноги ему свалилось?
И разрешения не спросилось? -
Не стал он в этом разбираться,
Задумываться и стесняться…
Он пнул Бычка со всею силой,
Что у него всегда водилась…
А сил ему не занимать,
Среди людей – не отыскать
Подобной силы вам ни в ком,
Хоть землю обойди кругом.
И полетел бычок с детьми
Под голубые небеса,
В края другие, за моря…
Кэле очнулся, глаз протёр.
Детей как смерчем унесло…
И око его не нашло.
А на траве следы бычка.
Вот ведь задачка какова…
Искал, искал Кэле детей.
Устал и бросил, но совсем?
533
А брат с сестрой в краю далёком
Нашли просторный, чистый дом.
Там было всё, что в жизни надо,
И даже был накрытый стол.
Как будто в гости дом их ждал,
Обед готовый там стоял.
Дети поели, наконец,
Впервые там, за столько лет.
Хотели приласкать бычка.
Да только он исчез.
Куда?
Искали в доме и кругом,
Но лишь собак  нашли потом.
Те девочке лизали руки,
Ходили следом, стерегли.
Хозяйкою её признали.
И радовались, и играли,
И дом ночами стерегли…
А мальчик занялся охотой,
И прочей по дому работой.
Где, что, когда там починить,
Иль баньку крепкую срубить.
Собаки с ним, не отстают.
С утра до вечера по тундре
Вслед бегают и дичь несут.
Места хорошие кругом,
И рыба есть, полно зверья.
И изменилась их судьба-
Свобода ныне им дана,
Нет больше рабского труда.
И доля горькая раба
Не угрожала им пока…

-  Не будем мы здесь голодать. –

Сказал сестре довольный брат.
Спокойно жизнь их потекла,
Поправилась его сестра.
И сам он стал богатырём,
Весёлым, сильным молодцом.

3.ВОЗВРАЩЕНИЕ   КЭЛЕ

534
И что же  дальше?
И куда нас сказка эта завела?
Сбежать от духа можно ль было?
Иль эта тёмная душа
Найдёт повсюду,
Куда б ни занесла судьба?
Детей Кэле старик отдал.
На жизнь свою их променял.
И договор с ним заключил.
Затем старуху обманул,
И этим снова согрешил…
Но много лет прошло, должно быть.
Старухи нет и старика.
Забрала их сыра земля.
А как на свете детям жить?
Как вызволить свои им души,
Свободу снова получить?
Кто не устал,
Сиди и слушай...
Не закрывай свои ты уши…
535
Красавицей сестра была.
Бродила в том краю одна.
Она и брат, и никого
Не видели они давно.
Однажды к берегу пришла
Девица, и совсем одна.
То берег  был реки широкой,
Что воды в океан несла.
Не торопливо, не спеша
Волна играла в камышах,
Как ветер в тёмных волосах…
Вдоль берега девица шла,
И зачарованно смотрела
Как плещется у ног вода,
И лижет камни там она.
Даже собаки нет с ней рядом,
Не защищает её взглядом.
Коль грянет гром вокруг неё,
Пёс верный впереди не встанет,
И от беды не упасёт,
И брата к ней не позовёт
Призывным, громким своим лаем.
536
Красавица у той реки
На камень села, косу чешет,
И песню нежную поёт -
И кто же к ней когда
Придёт?
Потом на небо засмотрелась,
На берег дальний, за рекой.
Оттуда голос доносился
Ей не знакомый и чужой:

- Эгей, сестра, сюда взгляни.
Меня к себе переведи.
Я в мире долго уж брожу.
Сестру себе, как ты ищу. –

И девушка тем соблазнилась,
И в речку гребень уронила.
И гребень этот стал мостом,
Большим и прочным,
Мы пройдём…
Спасибо! Голос прокричал,
А сам к сестре уже бежал,
И приближался,  и  смотри,
Вот силуэт там показался…
А девушка гребень держала,
Как будто мостика конец,
И человеку помогала.
Вот и дошёл он, наконец.
537
А человек,
Увидев девушку, воскликнул:

-  Нашёл я вас. Уж сколько лет
Искал утерянный мной след!
Ты стала девушкой красивой,
Высокой, стройной,  луноликой.
Меня признала или нет?
Не слышу что-то я ответ. –

Она взглянула безразлично.
Потом сказала:
 
- Что ж, пришёл… -

Как будто здесь его ждала
И не одну весну она.
Не удивилась вовсе та.
Кэле ж вокруг неё вертелся,
Присматривался,  льстил слегка,
Нахваливал её улыбку,
И карие её глаза…
Потом сказал:

- Ты взрослая совсем теперь.
Пойдёшь ты замуж за меня…
И счастье со мной найдёшь,
Не прогадаешь, уж поверь,
Ведь я совсем не страшный зверь.
Отказа нет мне, так и знай.
Меня немедленно признай. -

538
Девица ровно испугалась,
Иль удивилась,   
Говорит:

- Как же мне замуж за тебя?
Давно я знаю уж тебя.
Ты же совсем не молодой!
Какое счастье? Грозен ты,
И не сносить мне головы.
Нет, в мужья ты мне
Не подойдёшь,
И лучше будет, коль уйдёшь.
Мой братец очень сильным стал,
Он днями в тундре всё гулял.
Живём мы дружно
И меня не выдаст так он за тебя… -

539
И засмеялся тут Кэле:

-  Ужасный я, ты так сказала!
И это всё, что ты узнала?
Я страшный, знаю это сам.
И как иначе?
По местам
Людей пугаю своим видом.
Бояться все меня должны
И потому я  страшный был.
Но разный я.
И не такой я быть могу.
Тебе, быть может, угожу…
Лишь захочу – помолодею.
Лицом  своим похорошею. –

Здесь Кэле перевернулся,
Закрутился, обернулся
Он красавцем молодым,
Ловким, сильным, и худым.
Только блеск в глазах холодных
Злом светился у него,
И не спрячешь там его.
Но наивная девица
Встрепенулась вся,  как  птица...
А Кэле ей ожерелье нацепил
Без сожаления.
Прикоснулись камни к ней,
Те, что в речке добывала
Столько лет она и брат,
Мигом -
В золото её одели
С головы до самых пят.
Душу девушки несчастной
Тот металл себе забрал,
И навечно заточил
В золотой, волшебной клетке.
Жить теперь в ней той кокетке.
540
Так Кэле её сгубил.
Золотом тем соблазнил.
Стала так она Кэле
Ровно бы теперь сама.
Зло  легко в ней  поселилось,
Незаметно приютилось,
Золотом пред ней явилось.
И теперь она сама
Вышла замуж за Кэле.
Только брат того не знал.
И согласия не давал.
Так разрушилась любовь,
Что несёт родная кровь.
Брат с сестрой  - разделены
По две стороны реки.
Жизнью та река была,
Свет и тьму она несла.
Мужем стал Кэле сестры,
Погасил в ней свет души.
Изменил её он кровь,
Уничтожил и любовь…
541
И сестра в свой новый дом
Привела сама Кэле.
Приютила, поселила,
А и брата не спросила.
Брата не было в ту пору,
Не бродил он там по дому.
Он охотиться ушёл
И собак с собой увёл.
Чтобы им не голодать,
Дичь пошёл он добывать.
Дом понравился Кэле,
Благодарен он жене.
День, другой они живут.
Весело им было тут.
А на третий, спозаранку,
Ей Кэле и говорит:

- Брат твой вырос, сильный стал.
В тундре долго он гулял.
Дух земли его приметил,
Обучил и стрелы дал.
И с тех пор,  брат твой
На охоту ходит сам.
А придёт, что делать нам?
Жить мы вместе с ним не сможем.
Даже если похлопочем.
Ну, а если мы попросим -
Вряд ли он уйти захочет.
Он хозяином живёт
В доме здесь который год.
А увидев твой наряд -
Золото себе возьмёт.
Он  придёт, меня погубит.
И тебя всю обберет.
Будешь у него прислугой -
И кухаркой, и подругой
Жить одна  остаток лет.
И каков же твой ответ? -

542
Удивилась та девица,
Встрепенулась, как куница,
Испугалась, говорит:

- Как же нам теперь с ним быть?-
   Золото как сохранить? –
Улыбнулся тот Кэле,
Своей молодой жене.
"Молодец", подумал сам.
"Быстро братца ж ты забыла,
Никогда, знать, не любила,
Кровь в тебе не говорила.
Ровно ты и не сестра,
А колдунья моя."
543
Отвечает ей Кэле,
Сам уверенный в себе:

- Погубить его должна ты,
 Извести и удалить.
Чтобы нам счастливо жить,
Братца ты должна забыть.
- Дам я яд,
Ты  этот яд  поскорей налей
В уху.
Да подай ему к столу.
Долго мучиться не будет
Брат твой.
Быстренько уснёт.
В мир иной он так уйдёт.
И тогда я сам его
В нижний мир, к себе,
Снесу.
Будет там он мне служить,
Тенью бледною ходить. –

И жена с тем согласилась.
У костра уху варила.
Ждала брата, поджидала,
Отравить его мечтала.
И погибшая душа
Не болела, не кричала,
И не мучила её.
И не плакали глаза.
Сердце жалость потеряло,
В золоте оно плескалось...
544
Солнца круг за сопкой скрылся,
Помрачнели небеса,
Ночь к земле той подошла.
Брат домой идёт,
Поёт,
В дом добычу он несёт.
Две Собаки впереди
Чуть маячат, поспеши.
Он догнал их у калитки,
Те смотрели что-то строго…
 Что-то с ними здесь не так?
Догадайся, разгляди…
Едва к дому подошли,
Зарычали вдруг они.
545
Ровно в доме кто чужой
Поджидает,
И худое замышляет?
Брат заходит в дом к себе,
А собаки вдруг к сестре
Подскочили, шерсть вся дыбом
На загривках поднялась,
Глаза яростно горят,
Пасти клыки показали,
Как о чём-то рассказали.
Брат им приказал  - сидеть!
На него только смотреть.
И сестру его не трогать,
Не пугать её с порога.
546
А сестра
В плошке смерть ему несла,
Улыбалась, угощала,
А и совести не знала:

-  Брат, попробуй ужин мой,
Дорогой мой, золотой.
Я уху только сварила,
О тебе я всё тужила,
Чтобы зверь тебя какой
Не поранил, братец мой.
Я скучала здесь одна,
Для тебя готовила.
Два дня где-то ты гулял,
Обо мне не вспоминал.
Но ждала я каждый вечер
Здесь одна с тобою встречи. –

547
Брат сестричке улыбнулся.
До Собак не обернулся,
Не взглянул и не приметил,
И тревоги не заметил.
Плошку в руки свои взял,
И спасибо ей – сказал.
Ложка тянется к ухе,
Пар клубится в воздухе,
Ароматная уха,
В нос ударила приправой,
Распаляя аппетит.
В голове лишь мысль сверлит –

"Очень вкусная  уха.
В этот вечер у меня.
Хорошо сестра готовит.
С детских лет старуха – мать
Научила "колдовать." -

548
Только кинулись собаки
Брату в ноги,
Кубарем они летели,
Руки, ноги -  всё задели.
Плошку выбили тотчас.
Миг единый братца спас.
Отскочила с плошкой  ложка.
Вся уха
По полу там растеклась,
И разбилась сама плошка.
А собаки
Ни кусочка в рот не взяли
Той ухи,
Только глядя на неё,
Лаяли и зло рычали.
Ровно бы предупреждали…
Остеречься той ухи,
Не накликать бы беды.
549
Брат задумался.
Беда в дом, похоже, к нам
Пришла.
В доме кто-то есть чужой.
И, должно быть, очень злой.
Знать, уха эта плохая,
Раз собаки грозно лают,
Но уху ту не едят,
Зло лишь смотрят, и рычат.
А сестра заговорила,
Как змея, она юлила,
И шипела, и грозила: 

-  Вот, собачье отродье,
Вдруг взбесилось.
Почему
Плошку выбили из рук?
И её уж не вернуть…
Голодны, должно быть, псы?
Мне причины не найти…
Разбежалось что ль зверьё?
Иль ты уток не стрелял?
Иль промазал, не попал?
В тундре мало им добычи?
Или старые они,
Поломали уж клыки?
И теперь рыбой надо их
Кормить,
Плошки надо заводить,
А они уху будут разливать,
Чтоб мне с пола  убирать…-

550
-  Братец,
Ты не беспокойся,
Вот вода,
Слегка умойся.
Много у меня ухи.
Принесу другую плошку,
Снова - полную еды.
Вымою твою я ложку.
Подожди, не уходи –

Брат сказал:

-  Постой, не надо.
Не голодный нынче я.
Ешь сама свою уху,
Угости, кого угодно
Этой вот своей ухой,
А меня не беспокой.
Спать я буду, псы со мной.
Кстати, что за ожерелье
 Шейку твою обнимает.
Даже в темноте, мерцает? -

551
Сестра вскинула плёчо:

- Ерунда, - она сказала. -
Я по берегу гуляла,
Там его и подобрала.
Взрослою давно я стала.
А в шкатулке у меня
Только амулетов ворох
Из звериного дерьма –
Перья, шкурки, зубы,
Лапки.
Нет там золота куска…
Мог бы о сестре подумать.
Что-то ей и подарить.
В тундре пропадаешь днями.
Поискал бы что местами. –

Только братец спит давно,
И не слушает её.
С ним два пса рядом лежат,
Караулят, зло глядят.
Не спускают с сестры глаз.
Так за нею и следят.
Сестра зло на них взглянула.
Искрами она метнула,
Вышла прочь.
Была уж ночь и она
В дальней комнате укрылась,
И за дверью схоронилась.
552
Там Кэле её встречает,
Завлекает и ласкает,
Утешает, говорит:

- Не сердись,
И слегка угомонись.
Братцу повезло сегодня.
Завтра новый будет день.
Подлость нам творить не лень.
Новую найдём мы пакость,
И сумеем подложить.
Нечего о том тужить.
Все равно ему не жить.
Не помогут ему псы.
Не нарушат тишины.
И на них найдём управу,
И всегда мы будем правы.
Братца всё равно  погубим,
Со свету его сживём,
Дом  его мы заберём.
И одни мы жить здесь будем,
И тогда
Счастье к нам придёт сюда. –

Девушка заулыбалась -
Век о счастье мечтала.
Неужели, наконец,
Сбудутся её мечты?
Говорит она Кэле:

- Если брат мне в том – помеха,
Значит - я его убью,
Нет уж жалости к нему.
Значит должен умереть он,
Чтоб исполнились мечты. –

553
Зло в ней прочно поселилось.
Подобралось, притаилось.
Душу её полонило,
И, должно быть, погубило.
Сердце её почернело.
Вот так дело.
Уж до счастья ли ему?
Яд разлился по крови -
Там обмана не снести.
Где есть зло, там счастья нет.
Не найдёте его след.
Чтоб ни делали потом,
Не вернёте его в дом. 
 554
Братец спит, собаки греют
Ноги его и бока.
Караулят, чтоб БЕДА снова
К брату не пришла.
Сердце чтоб не поразила,
Жизнь его б не отняла.
Беспокойный  сон его
Был в ту ночь,
Не прогонишь его прочь…
Видит он во сне ведро –
Ила полное оно.
И как будто бы река, мутная
Кругом вода -
Моет камни он опять …
Сон ему тот не унять.
И тревога глубоко
В сердце его залегла,
Разбудила его рано,
В тундру, к Солнцу увела.
555
По земле туман густой
Плыл, светился сам собой.
Даль скрывал он, горизонт.
Там заря пылала жарко.
Ночи сумерки топила,
Тундру светом напоила.
Богатырь идёт.
Куда там его ведут глаза?
Две собаки рядом с ним.
Утомлённые они,
И кругом него не скачут,
Следом медленно идут,
И привала только ждут.
Выспаться они мечтают,
Морду лапою прикрыв,
И друг друга согревая.
Не разбудит их тогда
Даже злая волчья стая.
Что по тундре, здесь гуляет.
И иных забот не знает.
556
А она не за горами.
Богатырь бредёт куда-то,
И следов не замечает.
Не охотник он сегодня,
Не приметил, что кругом
Признаки той волчьей стаи.
Псы его тоже молчали,
И они весьма  устали.
Нюх Кэле им притупил,
И чутьё им изменил,
Чуть было не погубил.
Вышли к логову они.
Только волки ещё спали.
Были сыты,
И вполне улыбались жизни те.
Только старый волк не спал.
Он сидел, гостей встречал.
Видит, плохо человеку.
Не со злом идёт – бредёт.
У него душа пылает,
Сердце плачет и болит.
557
Волк ему и говорит:

-  Эй! куда идёшь с друзьями?
Да беды не замечая?
Прямо к логову идёшь,
И с дороги не свернёшь…
Повезло тебе пока,
Рано очень, тундра спит.
Тебе дома не сидится,
Ночью крепко уж не спится?
Что случилось у тебя?
Говори, не хмурь глаза. –

Богатырь ему ответил,
Он теперь его заметил:

- Не могу я дома спать.
Чувствую - беда большая,
Сила тёмная пришла,
В доме моём поселилась,
И преследует меня.
А друзья мои всю ночь
Караулили меня
Может, выжил потому,
И теперь в тундре брожу. –

558
- Ты, пожалуй, парень прав.
Шайтан в доме у тебя
Поселился не вчера…
И друзья твои устали.
Мало их.
Я помогу.
Дам тебе двух сыновей.
Верных, преданных друзей.
Ты товарищем им стань,
Будут они помогать.
От злой силы защищать.
И от помощи моей
Не отказывай себе.
А придёт время, и ты
Не откажешь в просьбе мне:
Логово побережёшь,
Пощадишь мою семью
За услугу ту мою. -

559
А тем временем из нор,
Из скалистых, тёмных гор,
Волки вышли молодые,
Да огромные такие.
Эти могут потягаться,
Покусаться и подраться,
И с нечистыми когда,
Вдруг, минутка подошла…
Зубы их – железа крепче,
Перекусят пополам
И оглоблю, и копьё –
Пусть железное оно.
Пасть огромною была.
И оленя голова
Поместиться бы смогла.
Хороши товарищи…
На собак те посмотрели,
Отвернулись говоря:

- Ладно, мы теперь почти друзья.
Вместе поживём пока. –

И в глазах их равнодушие
Отразилось лишь одно.
Не грозило им оно.
Богатырь же говорит:

- Вот и славно, хорошо.
Мне товарищи нужны,
Если верные они.-

560
Дальше богатырь идёт,
И друзей своих ведёт.
Он по Солнцу держит путь,
Чтоб во мрак не повернуть.
Чтоб лучи Солнца согрели,
Страхи ночи извели,
Светом прочь бы их прогнали.
Тёмным силам никогда
Рядом с Солнцем не бывать.
В темноте они живут.
Ночь им родина и мать.
Даже мерзости бывает стыдно
За свои дела.
Потому им Солнце – враг.
Высветит оно всегда
Их ужасные дела.
Миру их оно покажет.
Мир за это их накажет.
В это время на пути
У него Медведи встали.
562
Удивляется Медведь.
Тот, что старшим был в семье,
Посмотрел, и говорит:

-  Богатырь, куда идешь,
И товарищей ведёшь?
Много у тебя друзей.
Может дать тебе ещё?
Медвежата у меня
Подросли уже совсем.
Может быть они помогут,
И  послужат там - чем смогут -…

Богатырь в ответ: - спасибо.
Нам друзья не помешают.
А придёт беда к тебе.
Помогу, не задержусь,
Никого не убоюсь.-

4. ОСВОБОЖДЕНИЕ

563
Богатырь идёт по тундре.
Шесть товарищей ведёт.
И такой его отряд
Распугал местных зверят,
Разбежались кто куда
И попрятались дрожа.
Где устроит он привал,
Там охрана круговая
Вся  вповалочку лежит,
Дружно, вместе сторожит.
Дух ночной пройти не сможет,
Брата того потревожить.
Днём по тундре, на охоте
Были заняты друзья,
Пропитание ища.
Ему долю приносили,
Что б они не находили.
564
А однажды к ним Лисичка -
Сама на привал пришла:

- Здравствуй,
Братец сводный мой,
 – говорит ему она -
Ты идёшь уже домой?
Прихвати меня с собой.
Очень даже может статься -
Пригожусь я там тебе.
И отряду твоему
Может, в чём я помогу.
Я, конечно, не сильна,
Как твои кругом друзья.
Но Лиса своим умом
Славится во всех краях,
И по тундре, и в лесах.
Нет соперников нам в том,
Хитростью своей живём. –

И ответил богатырь:

-  Так и быть, сестра, пойдём.
Ждал я здесь одну тебя,
Собрались мои друзья,
К дому нам идти пора. -

565
Долго ль, коротко ль идут.
В тундре им свободен путь.
Нет врагов у них в дороге.
Лишь не подвели бы ноги.
А командою такой
Не страшны им козни тьмы.
Их болота не осилят,
Камнепад мимо пройдёт,
Ветер с места их не сдвинет,
И огонь их не возьмёт.
И команда вскоре та
Пришла к дому молодца.
Спрятались все за кустами,
А Лисичка  говорит:

- Подожди, не выходи.
Подкрадусь ко я к окну.
Посмотрю, кто там живёт.
Что тебя внутри там ждёт. –

Согласился богатырь,
И Лису вперёд пустил. -
Молодец Лиса, хитра.
Всё разведает она. –
566
Лиса к дому пробралась,
Змейкой лёгкою прошлась.
Лапой чуть открыла дверь,
Словно ветер, сквозняком
Не задел он и петель.
А Лиса
Проскользнула незаметно,
Как полуденная тень.
В шкурах спряталась скорей,
И нашла одну в них щель.
Морду высунула, смотрит -
За столом Кэле сидит
И с женою говорит.
Та еду ему по плошкам разложила,
Слушает,
А Кэле сидит, внушает,
Ровно точно – всё сам знает:

- Сейчас братец твой придёт.
Ты прими его, не злись,
Ласковою притворись.
Да скажи ему, чтоб он
Баньку себе истопил,
Хорошенько накалил,
Не жалел чтоб тальника.
Да прогрел свои бока.
Да помылся в ней с дороги.
Долго в тундре он бродил,
Много грязи накопил.
Он тогда в баню пойдёт.
Там он смерть свою найдёт.
Баню будет он топить.
Та, как только накалиться,
Вдруг сама собой
Замкнётся.
И её уже никто  не откроет
Никогда.
Он сгорит в ней, вот и всё.
Дальше дело не твоё.
Не печаль своё лицо. –

А Лисичка в это время
Вновь метнулась к своей щели.
Быстро проскользнула в двери.
И прикрыла дверь опять,
Чтоб следов не оставлять.
567
Богатырь в кустах сидел,
И Лисичку поджидал,
Думу думал и гадал:

-  Что-то долго её нет?
Не пропал бы её след…
Не попалась ли она?
Не пошла ли на обед… -

Только тихо в доме том
Одиноко свет горел.
И спокойно всё кругом: 
-  Буду ждать, пойду потом. -
Так решил, и сделал он.
Вот и, наконец, Лисица
Промелькнула словно птица.
Мигом к кустам подлетела,
Зашептала, как запела:
 
- Худо в доме у тебя.
Там Кэле сидит с сестрою,
Молодой своей женою.
Сговорились они вместе,
Не стоять на сём мне месте,
Погубить тебя хотят.
Баню ты, пойдёшь, затопишь,
Та, как только раскалиться,
Вдруг сама собой
Замкнётся.
Там погибель ты найдёшь.
Сам сгоришь, и весь вопрос. –

568
Огорчился богатырь:

- Что же делать?
Как мне быть?
Как с сестрою поступить?
Может, то  Кэле её заставил,
Своей силой повелел,
Подлость эту сотворить,
Меня в бане погубить? –

Говорит лиса в ответ:

- Ты сейчас иди, не бойся.
Ешь и пей без опасения,
И без всякого стеснения.
Стол накрыт, как для гостей –
Самых лучших из друзей.
Будешь сытым ты три дня,
Будет польза для тебя.
А вот в баню, как придёшь -
Не топи её ты сильно,
Лишь немного подогрей.
Да назад иди скорей.
А придёшь, скажи :

-  Сестра, баню я ту натопил,
Но помыться не успел,
Ухожу я от тебя.
В тундре у меня дела,
Спать не буду в доме я. –
 
А потом сюда иди.
И отсюда ты увидишь -
Дальше как пойдут дела. -

569
Богатырь из-за кустов вышел,
Плечи распрямил,
Полной грудью вздохнул,
Да и к дому зашагал,
Ровно там его родня
Заждалась уж у стола.
С ним идут и две собаки.
В доме те своими были,
Стены в доме их хранили.
И собаки те потом
Встретили девицу в нём.
И приветили её,
И хозяйкою признали…
А теперь вот, как чужие
Возвращались в этот дом.
Брат зашёл, собаки с ним.
Он в дверях стоит, застыл.
А сестрица у стола
Весела была весьма.
Она братца целовала,
И за стол его сажала.
Он не очень возражал.
За столом он ел и пил.
Ни о чём с ней говорил.
570
А потом сестра про баню
Стала брату говорить,
Натопить её просить.
Тот как будто бы послушал.
Встал из-за стола, ушёл.
В баньку он свою пришёл.
Натопил, как сам хотел.
Заспешил, и быстро вышел.
Не успела баня та
Дверь захлопнуть, не смогла.
Брат к сестре опять вернулся,
Не смутился, не споткнулся,
Говорит:
 
-  Прости меня.
Не послушал я тебя.
Баньку ту я натопил,
Но помыться вот забыл…
Я сейчас опять уйду.
В тундре ждут меня дела.
Баня та не для меня. –

Он на этом распрощался,
На мольбы не соблазнялся.
Вышел вон
И дверь закрыл.
Только пёс один завыл.
571
Сестра кругом стола ходит,
Места себе не находит.
Брат в ловушку не попал.
Живёхонький убежал.
И с досады злость такая
Умертвить может  её.
Изнутри её взорвать,
И по тундре разметать.
Плошки у неё в руках
Как оружие сейчас.
Только дверь открой, попробуй.
Плошка в голову стрелой,
Полетит, и ты не стой.
572
Подождал Кэле пока
Успокоится она,
А потом к ней подошёл:

-  Бане ведь не пропадать.
Натопил её твой брат.
Мыться я теперь пойду.
Он придёт вскоре опять.
И тогда
Не упустим мы его.
Не уйдёт от нас живым.
Как бы он там не спешил. –

573
Кэле к бане подошёл.
Осмотрелся – никого.
Тогда в баню он зашёл,
Дверь прикрыл,
И нет его.
Улучив момент такой,
Из укрытия звери вышли.
К бане дружно подбежали.
Притаились под крыльцом.
Ждут, когда Кэле обратно,
Разозлившись,
Выйдет вон.
И тогда, надерут они бока.
Не поможет ворожба.
Зададут такую взбучку,
Раздерут всю плоть,
И ручку…
Если сам не убежит,
То, навряд ли будет жить.
Кэле  в бане посидел,
И изрядно посинел:

- Ну и баня, брат – шельмец,
Поскупился на дрова -
Заморозил здесь меня. –
Разозлился и Кэле:

- Только мне ты попадись…
Сам разделаюсь с тобой.
Мне ответишь головой
За холодный чан с водой. –

С тем Кэле дверь открывает,
Баньку эту покидает,
И выходит, наконец,
Посиневший удалец.
574
А друзья богатыря только этого
И ждали.
И мгновения не теряли.
Волки кинулись под ноги,
Опрокинули Кэле,
А медведи свысока
Принялись и за бока.
Воют, рвут его на части.
Как остановить несчастье?
Плоть свою как сохранить,
В плотском мире ему жить?
Вмиг Кэле они порвали,
Руки, ноги оторвали.
Покалечили живот.
Размотали и кишки,
И концов уж не найти.
575
А Лисичка в стороне
Бегает, хвостом виляет,
И команду поучает:

- Хватит, хватит рвать его.
Мертвый плотью он давно.
В баню части от него
Сами вы теперь тащите,
Аккуратно всё сложите.
Вместе с баней подожгите.
Пусть сгорит его всё тело,
Чтобы дух его летал,
Тела своего не знал.
Пепел будет на земле,
Не найдёт его Кэле.
А без тела, что он может
В этом мире натворить?
В нижний спустится он мир,
Будет у себя там жить.
И дела свои вершить. –

576
В это время из кустов
Подоспели и собаки,
Не такие забияки…
Парень с ними подошёл.
Он занялся сам костром.
Высоко взметнулось пламя.
Осветился дом и лес,
Тени прыгали, метались,
С пламенем они взмывали,
К небу чёрному неслись,
Искрами в нём затухали,
И бесследно исчезали.
А сестра к ним прибежала.
Плакала она, кричала:

- Что ты, братец, натворил?
Баню ты зачем спалил?
Сам не мылся, и меня
Не пускаешь ты туда. –
577
Посмотрел брат на сестру,
Ничего ей не сказал.
Баня та уже сгорела.
Пепел лишь один лежал.
Искорками он сверкал.
Брат ушёл в свой дом, довольный,
Успокоенный и вольный.
Всех товарищей забрал.
Приютил и приласкал.
Разлеглись те на полу,
Раны лижут, спать хотят.
Но уснуть боялись все –
Ведьма бродит во дворе.
Как такое брату скажешь?
Ведь сестра она ему.
А родную кровь едва ли
Он позволит погубить.
Как же им теперь там быть.
Как от зла его спасти,
Свои жизни защитить?
578
А сестра на пепелище
Рылась в пепле,
Разгребала,
Словно что она искала.
А найдя – заулыбалась:

 - Братец мой, вот твой конец.
Вместе с мужем ты умрёшь.
Не помогут и друзья.
Ты меня не проведёшь.–

Клык она Кэле нашла.
И довольною была.
Сам собой не так большой,
Ядовитый, не простой.
Как кинжал - его бока.
Мигом сердце поразят,
И отправят братца в ад.
В дом сестра, как тень
Зашла,
Брата там она нашла.
Спал, как в детстве её брат.
Улыбался он кому-то.
Был чему-то очень рад.
Мех песца взяла сестра,
К брату снова подошла.
Ровно бы его ласкала,
Мехом нежно накрывала.
И подсунула ему
Клык Кэле.
Затем ушла,
Даже тихо не вздохнула,
Лишь ехидно улыбнулась.
Но заметила Лиса,
К брату быстро подошла.
579
Только
Брат вдруг громко застонал,
Потом вскрикнул.
Тут же умер.
Смерть пришла,
Клык Кэле она нашла.
Клык Кэле дошёл до сердца.
Там, внутри него застрял:

- Не моя это добыча –
Смерть задумалась, стоит, -
Ждёт, что будет, и молчит.

580
И Собаки заскулили,
Волки вторили и выли.
А Медведи от досады
Все глаза протёрли лапой.
Слёзы свои вытирали,
Как помочь?
Они не знали.
Только Лисонька  молчала.
Думала, потом сказала:

- Хватит сырость разводить.
Клык тащить нам предстоит.
Смерть стоит и ждёт души…
Не остыло ещё тело,
Значит, нам здесь будет дело.
Мы души не отдадим,
Если очень захотим.
Клык Кэле вернуть нам надо.
В ад вернуть его, назад,
Не поранив своих лап.
Если вытащить сумеем.
Наш товарищ оживёт.
Смерть с собой не заберёт.
Ну - ко, дружно все
За дело! –

581
Я тащить начну тот клык,
Где дыра ещё торчит.
Ты, медведь, с другого бока
Аккуратно помогай,
И старайся  изловчиться так,
Чтоб клык не отскочил,
На смерть нас не поразил.
Если только он отскочит,
И в кого-то попадёт -
Всех на месте нас прибьёт,
И никто нас не спасёт. –

Так стоят они и тянут
Ядовитый этот клык.
Вдруг Лисица отскочила,
Как стрела калёная,
Звонкая, ядрёная.
А клычище в этот миг
Прямо в тундру отлетел.
Просвистел там далеко.
Грохнулся,
Качнуло дом.
Испугал он там зверьё.
В миг проснулось всё оно.
582
Богатырь открыл глаза.
Потянулся, улыбнулся,
А потом заговорил :

- Ох,  и что ж со мною
Было?
Ровно грудь кинжал пронзил…
В сердце лезвие вонзил. –

И Лиса ему в ответ:
- Так и было.
Вон Сестра.
В стороне она стоит.
Злом внутри она кипит.
Это зло было её.
Клык Кэле она нашла.
Тайно, в дом его внесла.
Да подкинула тебе.
Умер в то же ты мгновенье.
А она без сожаления
Наблюдала в стороне,
Как лечили мы тебя.
Волки её стерегли
Чтоб в последнюю секунду
Клык она вновь не взяла.
И нас всех не погубила.
Жизни бы нас не лишила. –

583
Брат послушал, возмутился.
Как же так, моя сестра
Стала вдруг Кэле сама?
А сестра метнулась прочь.
Вон из дома убежала.
В тундру бросилась она.
Клык Кэле искать хотела,
И себе его забрать.
Думала она дорогой:
Клык Кэле опять найду.
Братца снова я убью,
Этим жизнь свою
Спасу.
Только где ей, убежать.
Волки в миг её настигли.
Брат привёл её назад
И сказал он всем здесь так:

- Этот дом сестра нашла.
В нём с Кэле она жила.
Зло творила и сама.
Значит скверный это дом.
Он сестру мою сгубил.
В злого духа обратил.
Значит,  дом сейчас сожжём,
И покончим с этим злом. –

Так и сделали они,
Дом с Сестрою подожгли.
Пепел ветер разметал,
Дух её спустился в ад.
Там Кэле она нашла,
С ним в аду она жила.
Брат остался на земле.
И жену себе нашёл.
И детей потом завёл.
Долго жил на свете он.
Дёре это своим детям рассказал.
Они дальше передали,
И теперь оно вот, с нами.
584
День уж к вечеру клонился.
Полыхал закат, клубился,
В озеро смотрел, искрился.
Дети разбрелись по чумам,
Всматриваясь в тишину,
-Ну, как там Кэле их ждёт,
Он уж мимо не пройдёт.
Ноги быстренько домой
Сами топали собой.
У родного очага
Не настигнет их беда…-
585
А Иоли всё сидела
На крутом том берегу,
Думу думая свою.
Горькими те мысли были,
Её душу бередили.
Как назад вернуть тот день,
Что на крыльях улетел?
И на озеро смотрела –
Утопить бы все печали
И тревоги в глубине,
В тёмной, илистой воде…
586
И Иоли
Глубоко потом вздохнула.
Обернулась, а за ней
Уж давно Антон сидел.
Взглядом он её ласкал,
Ровно уговаривал.
Молча слушал её дёре,
И смотрел со стороны,
На прекрасные власы.
Как колышет ветерок
Сизо- чёрный этот сноп!
Как играет с ними ветер,
И ласкает их, и треплет.

- И давно ты так сидишь? -
Вырвался вопрос, как крик
У Иоли напрямик.-
Ты  Кэле в реке не встретил?
Ненароком не приметил?
Повезло тебе.
Смотри.
Может он тебя похитить.
Будешь дно в реке копать.
Камни будешь собирать.
Не найдёшь пути назад.
Он отправит тебя в ад. –

587
И Иоли быстро встала,
От Антона убежала.
Словно мотылёк она –
Упорхнула, не взглянула.
Пока ветер её нёс -
И Антон был – не вопрос.
Что за ветер это был,
Гордость - где он подхватил?


Глава 21. ВОЗВРАЩЕНИЕ АНТОНА

588
Озеро в ночи мерцало,
Лето светом озаряло,
Сказкой стала тишина,
Светлая, как ночь сама.
Ветерок с листвой шептался,
Листики всё целовал.
День вчерашний вспоминал.
Утки спали в тростнике,
Сны смотрели в тишине…
Жабы жирные, большие
Притаились на траве.
Где-то змеи на охоту
Выползли, забот полны.
Их желудки ведь пусты.
Удивительно прекрасен
Бег змеи.
На земле и под водой
Ровно плавают они.
Как волна - они в траве.
Посмотреть, так эти змеи -
Совершенство на земле.
Их движения  привлекают,
Завораживают вас.
Грациозны и легки
Все движения змеи.
589
Присмотритесь, ведь они
Беззащитные совсем.
Нет могучих ног у них.
Крыльев  не дано им сильных.
По земле они ползут,
Словно бы в воде плывут.
Нет когтей на лапах
Страшных.
Нет и лап у них совсем.
Как же жить им в мире этом?
Только пасть у них одна.
В ней всего лишь два клыка.
И, похоже, два клыка
Для змеи – защита вся.
 590
Но века змея живёт.
Страх наводит вкруг себя.
Птички прочь летят,
Завидев
Змейку шуструю в траве.
И зверюшки с перепугу
Разбегаются с дороги -
Унести бы только ноги.
Не порвёт змея на части,
Но ужасней её пасти
Что найдёшь ты на земле?
Разве ЗОЛОТО – оно
Ядовитей всякой пасти,
И несёт века напасти
Человеку на Земле…
Как змея – золото собой
Прекрасно, совершенно
И ужасно…….
591
День за днём, лишь только луч
Солнца вспыхнет в небесах,
Отразится в тёмных водах,
И разбудит хороводом
Тундру, сопки и леса -
Наш Антон спешит к пещере,
Нет её теперь роднее,
Так и тянет её пасть,
Лишь бы только не пропасть.
Привязала и река,
Ровно цепью молодца.
На Иоли он не взглянет,
И с собой не позовёт,
Ходит сам один в поход…
И Ялтака он не спросит:

-  Есть ли  прочие дела?
Может, помощь где нужна? –

Такова его судьба.
Притянула та пещера,
Полонила, увлекла.
День в трудах он у реки,
Но Кэле там не найти.
Не приметить зорким взглядом,
Ни в пещере, ни на дне.
Может лишь в его душе?
592
К вечеру пришёл Антон
К чуму.
Там Ялтак его встречал.

- Посиди со мной,- сказал.

Зачастил Антон к пещере,
Дни один там проводил.
Сам с собою говорил,
И усталый, возвращался.
Хмурился,
Молчать старался.
Но на этот раз Ялтак
Сам с ним вдруг заговорил:

- Что, Антон, много золота
Намыл?
В той пещере наши Духи
Уж который век живут,
И пещеру стерегут.
И они людей не ждут.
Если приведёшь кого,
Знать ты должен лишь одно -
Долго сам не проживёшь.
К нам ты беды навлечёшь…
593
Люди разные придут,
Всё кругом перевернут.
Прииск  -   вскоре будут строить,
Землю рыть.
Нас не пустят уж сюда.
Начнут камни промывать.
Золото без меры брать.
Им всего на свете мало.
Драться будут здесь друг
С другом.
И начнут они стрелять,
А потом и убивать.
594
Золото – оно хозяин
Будет жизни здесь тогда,
А не  матушка – земля.
А для нас –
Вот Земля, Вода, Олени –
Золота они важнее.
И огонь.
Он нам жизнь хранит века.
Он  - дороже золота.
Мы огонь с собой везём.
Мы храним его повсюду.
Кровь он нашу согревает,
От морозов защищает.
И тебя тот спас огонь.
Поклонись и ты ему,
А не золоту тому.-

595
Антон вспыхнул, покраснел,
И нахмурившись - сидел.
Понимает сердцем он  -
Прав Ялтак в своих суждениях.
И он полон сожаления…
Только в мире всё не так.
В мире общества людского,
В государствах по Земле
Золото имеет власть.
Тешиться оно там всласть.
Бесполезно с этим спорить.
Он Ялтаку говорит:

- Не сердись ты на меня.
Никому я не скажу.
Где то золото нашёл.
Никого не приведу
Я на эти берега.
Будут в тишине стоять и пещера,
И река, и соседняя гора.
И никто не будет строить
Прииск здесь,
И землю рыть.
Сохранит земля твоя
Красоту и чистоту.
Первозданный этот мир
Дорог мне, как и тебе,
Обещаю -
Зверей, птиц не потревожу,
Пастбища не уничтожу. –

596
-Если так, -  Ялтак сказал, -
Золото ты здесь оставь.
Не бери его с собою,
Не храни в душе своей,
И в карманах не держи.
И соблазна у тебя
Век не будет никогда.-

Но Антон ему ответил:

- Может, ты Ялтак и прав.
Только в городе большом
Ждёт меня моя сестра.
И с детишками она.
Муж её - подлец, удрал.
В банке он кредиты взял,
На неё долги повесил.
Обобрал потом счета,
Деньги в чемодан сложил,
И исчез - невесть куда?
И теперь, должно быть, та
Голодает уж сама.
Кто помочь ей должен
В жизни?
Я один у ней – родня.
Только золото поможет
Мне с долгами разобраться,
И сестру свою спасти.
Выкупить дома отца,
Разыскать обидчика. –

597
Мэй, Ялтак.
Если бы ты только знал
Сколько разных добрых дел
В мире сделать я смогу
Если только золото
Я до банка довезу.
Там поверенный в делах
Мне поможет непременно.
И никто не будет знать,
Где я взял большие деньги.
Будут думать все кругом,
Что отец
Часть наследства
Утаил,
Для меня его как будто
Непременно сохранил.
Я ж вам тоже помогу.
К новой жизни приведу.
Землю эту у казны
Для тебя я выкуплю.
Будешь озером владеть,
Пастбищами и лесами.
Будет нашим всё кругом:
И этот лес,
Это озеро с рекою,
И гора, что за рекою…

598
Ялтак головой качает.
Грустно смотрит на него,
А потом и говорит:

- И зачем же выкупать?
Это всё и так со мною…
Я куда хочу, пойду,
Чум поставлю,
В нём живу.
А кругом меня вся тундра,
Вся бескрайняя земля
Лишь богам принадлежит,
Жизнь нам добрую сулит.
Мы же смертные с тобою.
Поживём чуток – умрём.
В землю нас с тобой зароют.
Не возьмём её с собой.
Это вы, в своей стране
Делите и горы все…
Если мирно не сойдётесь,
То войною разберётесь…
Войны царствуют, живут,
Страны целые там жрут.
599
Войны в вашем мире правят,
Кто сильнее, тому власть,
Тешится тогда он всласть.
Как же жить, чтоб не пропасть?
И при этом тьма народа
Гибнет в воинах у вас.
Гибнет, только вот за что?
Как простое вороньё…
А другая  - в ранах вся.
Дырявая их голова,
Ни к чему уж им земля.
Между тем,
ГОСТИ  мы на этом свете.
БОГИ  ВЕЧНЫ,
МЫ _ ЛИШЬ ВЕТЕР..
И от нас одно лишь
ДЁРЕ
Следом тянется
ВЕКАМИ,
И руины следом,
Камень.
Ты ж набил свои карманы.
Золотом ты их набил.
Жизнь свою ты изменил.
600
Ладно, лодку сделаем тебе,
В ней плыть будешь
До заставы.
В ней плыть будешь по реке.
По течению пойдёшь,
И людей своих найдёшь.
Будет там тебе застава.
Если ты живой придёшь,
Город свой потом найдёшь.
Если хватит и ума –
Завершишь свои дела.
Если сильно повезёт –
Золото с тобой придёт,
Если сердцем ты достоин –
Помогать тебе начнёт.
601
Мы не будем ждать тебя,
Нас ведёт своя судьба.
Если встреча суждена,
То случится вновь она.
А теперь иди к огню.
Иоли с ужином нас ждёт,
Может быть, расскажет дёре,
Если сильно повезёт.


Глава 22.  ТЕР – ОКЫШ  или ДОЛИНА ЦВЕТОВ
Тофаларский фольклор,
Рассказала в 1970 году жительница п. Алыгджер Нижнеудинского
района, Иркутской области –З. Адамова.Записал фолклорист
Л. Матющенко

602
Вечер с ночью повстречался,
Словно будто обвенчался,
Закружился в хороводе,
Разметался по природе…
Землю кутает туман,
Как залётный басурман.
Над соседней сопкой звёзды
Зажигает дух времён.
Он следит за чередою
Дня и ночи над Землёю
Солнце  - где он провожает?
Где Луну он сам встречает?
И из древности веков
Ни секунды не теряет,
Временем он управляет.
А Антон присел к огню,
Ждал пиалу он свою,
Чая ждал глотка напиться,
На Иоли подивиться.
603
В чуме том Ханен гостил,
Он с Иоли говорил:

- Чай твой будто бы волшебный,
Вкусный, истинно целебный -
Проникает прямо в кровь,
Сердце моё не уймёшь,
Кружит голову мою.
Я готов всю жизнь свою
Рядом так с тобой сидеть,
И в твои глаза смотреть.
Мой отец собрал калым.
И как только дед позволит,
Ты уйдёшь в мой чум, Иоли.
Знаешь ты давно сама –
Околдован словно я.
Хочешь, дёре расскажу
Про волшебницу одну?
Мать моя мне рассказала.
Ей её отец поведал,
А уж он то знает всё,
Что такое – ВОЛШЕБСТВО.
Много он бродил  по тундре,
Кочевал по берегам
Рек сибирских и горам…
Знает и долину эту,
Что долиною цветов
Называется по свету. –

604
Ялтак слушал, улыбаясь,
Молодостью наслаждаясь:
 -  Что ж, Ханен, Иоли с нами
Здесь послушает тебя.
Дёре всем нам интересно.
Слышал я, оно чудесно.
Мы присядем у огня.
Иоли чай нам разольёт,
Угощения принесёт.
Расскажи и нам  то дёре ,
Про долину и цветы
Небывалой красоты.  –
 
605
А Антон сидел, молчал,
Лишь сопел и бушевал.
Он кипел внутри себя.
Глядя на соперника.
Хорошо же тот поёт.
Привлекает и зовёт…
Подожди чуток, Ханен,
Не задержится мой день.
А сейчас я буду слушать,
Я развешу свои уши.
Ничего не пропущу
Про волшебную страну.
Но в душе уж ревновал.
Как могла его Иоли
Так Ханена принимать?
На него смотреть с улыбкой?
Угощать, чай наливать…
А его, его – Антона,
Ровно бы не замечать?
Ханен гордо улыбнулся,
На Антона оглянулся,
Поудобнее  - присел,
На Иоли посмотрел.
А потом заговорил.
 606
Есть в краю нашем огромном
Между сопками – долина.
Спит она, как в колыбели
Спят младенцы, слыша трели.
Ветры песни ей поют,
Облака  дожди несут.
Там зимой лежат снега,
Не зайдёт олень  туда,
Так сугробы глубоки –
Лучше сопкой обойти.
Та долина, как другие,
Спит под снегом до весны.
Только Солнышко пригреет,
И растопит все снега,
Так проснётся и  долина,
Ароматами полна.
И на первый взгляд она
Неопасна для тебя.
Здесь живут, должно быть, звери.
Есть берлоги и ущелья,
И болотная вода,
Может, точно - глубока.
Только это всё охотник
Знает с юности своей.
То не тайна для него,
И для всех его друзей.
Не пугает то его, но
Если только в ту долину
Вдруг охотник забредёт,
- Непременно пропадёт.
607
Что же было в той долине,
Что охотников губило?
Не пускало что домой,
Годы мучило собой,
Отнимало и судьбу,
Превращая жизнь во тьму.
Сокол смотрит с высоты,
Но не видит той беды.
Заяц бегает кругом,
Прячется там под кустом,
Безопасно для него
В той долине жизнь текла,
Днём и ночью – суета.
Нет иной ему беды –
Чем рыжей лисоньки клыки.
Лишь охотники одни
Пропадали в той долине.
Почему? Никто не знал,
Тайны той не разгадал.
 608
Знала лишь сама долина -
Есть в ней колдовская сила.
Силы той никто не видел.
И никто о ней не знал.
Потому что никогда
Ни один из них назад
Не вернулся с той долины.
Рассказать никто не смог,
Что губило молодца?
Чем наполнена
Долина?
Есть ли тёмная в ней
Сила?
609
Рядом с этой то долиной,
За соседнею горой,
Стойбище разбило племя.
Жили люди хорошо.
Были и у них  олени,
И рыбалка, и охота
Неплохая там была.
Радуйся, смотри на мир,
Заводи себе семью,
Привечай свою жену.
Деток малых поджидай,
Чем не истинный вам рай…
610
В стойбище том, в юрте новой
Жил охотник молодой
Со своей женой любимой.
Шила та ему одежду,
Юрту в чистоте держала,
И детей ему рожала.
Но была у них беда.
Прочно поселилась та.
Все младенцы, как один
Умирали в первый год.
И никто их не спасёт.
Мать рыдала,
А отец уходил 
В лесной  конец…
Забирался в глушь такую,
Что не только человеку,
Но и  зверю не пройти.
Где уж там его найти?
Даже птица там гнездо
Не вила и не плела,
Не искала и дупла…
611
Вот и снова, и опять
Схоронил он дочь свою,
Год та только пожила,
Почему-то - умерла?
Горе снова его гнало
Без дороги, вдоль болот,
Где никто уж не пройдёт.
Сколько дней и где он был?
Нам никто не говорил.
Только вот назад,
Домой,  тот охотник  не вернулся.
Может, просто заблудился,
Может, со скалы свалился,
Может, где его медведь
Заломал и следа нет.
Мир велик, тайга кругом.
Где нашёл охотник дом?
Не пришёл к своей жене.
Не утешил, не обнял,
Ясно стало, он пропал.
 612
Сколько времени проходит?
А жена его опять
Уж младенца родила.
Мальчик был собой
Пригожий.
На лицо – как та Луна,
Глазки – звёздочкой сияли.
Ручки – ножки всё играли.
Ночью мальчик появился
И до самого утра
Не сомкнул свои глаза.
Мать совой его назвала:

- Улугэн, -

Ему сказала.
Имя так ему дала,
Нет ведь рядышком отца.
Искупала мать младенца
В чуть просоленной воде,
Соль чтоб кожу укрепила,
Жизнь, здоровье чтоб дарила
Чистая реки вода.
Да и в люльку уложила
Из берёзы береста.

613
Год проходит, мальчик выжил.
Крепкий, сильный стал
Малыш.
Не нарадуется мать –
Вот отцу бы увидать…
Как бы весточку послать?
Сердцем он тогда б своим
В жизни успокоился.
В чум бы снова он вернулся.
Горя горького тиски
устили б, не давили,
Его жизни б не губили.
Снова с нею бы он жил,
Счастье, радость бы дарил.
Но пропал давно охотник,
Дух его, должно быть, сник,
В царство мёртвых он проник.
Сколько лет уж нет его.
614
Мальчик вырос,
И спросил:

- Где отец мой в лес ходил?
Я найду его дороги,
По следам его пойду,
Может - там отца найду. –

Мать заплакала:
-   Постой,
Как же жить мне здесь, одной?
Нет, тебя я не пущу
На погибель лютую.
Велика наша тайга,
Вдруг проглотит и тебя.
Да и где отца искать?
Кто бы мог о том сказать?
Если жизни он лишился -
И могилы не найдёшь,
И костей не соберёшь,
Не узнаешь никогда,
Что случилась за беда…
Только жизнь свою загубишь,
Пропадёшь в глухих лесах.
Иль болото навсегда
Заберёт к себе тебя…-

615
Причитала его мать,
За руки его держала,
К сердцу крепко прижимала.
Но напрасно было всё.
Все её увещевания
Ни к чему не привели,
Сердца его не коснулись,
И в душе не залегли…
Сделал лук себе он,  стрелы,
В путь собрался и ушёл.

- Я отца пойду искать.-

Только и успел сказать.
И осталась мать одна,
Горько плакала она.
Но ведь женщина она.
У неё своя судьба.
616
Молодой же богатырь
В лесу бродит, без дороги,
Засыпает меж корней,
И Луна его не будит,
И не будит соловей.
По пути он дичь стреляет,
На костре её палит,
И надолго сыт бывает.
Воду пьёт, что по дороге
Бьёт ключом из-под земли.
И не знает он тревоги,
Лишь бы не устали ноги.
Но, однажды, ночью крик
Разбудил богатыря.
Испугался он слегка.
Взял стрелу, в лук заложил.
Притаился и застыл.
Кто кричал в ночи, в лесу?
Беспокоил почему?
Никого, лишь темнота
Кутала кругом леса,
Словно хитрая лиса.

617
Занемел совсем охотник:

- Померещилось со сна?
Крика нет, лишь тишина. –

Он расслабился и спать
Приготовился опять.
Но под кедром в этот раз
На ночь лёг, в корнях согрелся,
Чуть заснул, а тут опять…
Только это уж не крик.
Хохот на верху стоит:

- Кто смеётся громко так?
Чем, кого я рассмешил? –
Почему не угодил?
Помешал, может, кому?
Или Духу самому… -

618
Вновь за лук схватился он.
Защищаться чтоб потом.
В это время из - за тучки
Месяц выплыл молодой.
Осветил он кедр собой.
Луч его на ветки светит,
Всё,  что есть там,
Всё приметит.
И увидел Улугэн на вершине,
У дупла,  там сидит одна СОВА.
Рассердился юноша:

-  Подожди же, вот стрела,
Мигом  спесь собьёт с тебя.
Будешь надо мной смеяться.
Спать мешать, и потешаться!-

619
А сова в тень упорхнула,
И от туда говорит:

- Подожди, не горячись.
На меня ты так не злись.
Ты послушай, что скажу,
И чему я научу.
Полно, брат мой, Улугэн.
Имя у тебя моё,
Мать совой тебя назвала.
Этим нас она связала.         
Знаю я, кто твой отец.
И куда ты так спешишь.
Без меня ты не дойдёшь,
И дороги не найдёшь.
И отца ты не спасёшь.
Вместе мы теперь пойдём.
Днём спать будем.
Ну, а ночью без дороги,
При Луне,
Путь держать теперь тебе. –

620
Тот охотник удивился,
Но, подумав, согласился.
Может, и не врёт Сова.
Может, впрямь всё знает та.
И куда ему идти,
Где отца ему найти…
Улугэн свернул ночлег,
Развернулся, говорит:

- Ночка только началась,
Так показывай сама
Нам теперь идти куда? –

Так и двигались - ночами,
Улугэн и та Сова
Меж деревьев, вдоль реки.
Ночь Сова  вперёд летит,
Улугэн за ней спешит.
Долго ль, коротко ли шёл
Улугэн,
Сова летела,
Но дорогой ничего с ним тогда
Не приключилось,
Не было беды какой
Им дорогою лихой.
Ни медведи, и ни волки
Им пути не преградили.
И болота топкие юношу
Не поглотили.
621
Но не вечно же в дороге
Надрывать так сильно ноги.
И однажды  та Сова говорит:

-  Смотри туда.
Вот долина впереди.
Не простая та долина.
Волшебства она полна.
Заколдована она.
Там шаманка молодая,
Собой очень хороша,
Чары будет наводить,
И тебя этим губить.
Ты смотри, только не спи,
Что есть силы – сон гони.
А не то сам пропадёшь,
И отца ты не спасёшь.
622
А теперь, собери, пойди, камней,
Да тех, что собою поострей.
Веток наломай,  с шипами,
Чтоб кололи тебя сами.
Это всё  клади в суму,
Что несёшь ты на горбу…
И  к долине той – иди.
Поспеши, нам до рассвета
Дело надо завершить,
Коли хочешь сам ты – жить.
Рядом буду я,
Не бойся.
Слушай крик мой, берегись.
Думай сам, не спи, крепись. –


623
Едва Солнышко взошло,
Смотрит  Улугэн вперёд.
Там долина меж двух сопок.
Склоны лесом заросли,
Те леса
На долину, вниз сошли,
Разбежались по лугам
И растут в долине там.
В центре у неё болото
Чудной зеленью цветёт,
И дымок над ним стоит,
Незаметный, чуть парит.
В остальном же - та долина,
Как и всякая другая,
Как и вся кругом земля,
По весне в цвету была.
Ароматы источала,
Взгляды к себе привлекала.
Присмотрелся Улугэн,
Ничего понять не может.
Что с долиной той не так?
И какое волшебство
На неё здесь снизошло?
624
Вот, пожалуй, он приметил,
Здесь багульник всюду рос.
Столько здесь его росло –
В другом месте – не найдёшь.
Хоть всю землю обойдёшь.
И багульника кусты
В той долине все цвели,
Нежный запах их дурманит,
И сознание притупляет.
В мир уводит за собой
Иллюзорный, не земной,
Но волшебницы коварной
Улугэн здесь не приметил,
И жилища не нашёл,
Подивился, но пошёл.

625
- Подожди, - Сова сказала,-
Полночи, тогда пойдёшь.
На полянку спустишься.
Там шаманка молодая
Тебя будет поджидать,
Будет козни тебе строить.
Будет тебя чаровать.
И до солнечных лучей
Должен ты её поймать.
И отца у ней забрать.
И запомни, не игра
Будет ночью у тебя.
Коль ты с ней не совладаешь,
Жизни ты лишишься сам.
И конец всем чудесам.
А сейчас ты отдохни,
Выспись, в полночь нам вставать
И с колдуньей воевать. –

626
Улугэн привык в походе
День весь спать, а ночь
Бродить,
Как сова, он начал жить.
Выспался он, пока Солнце
Не исчезло с небосвода,
И зарю не увело,
В полночь вышел на болото,
Что в долине нежилось,
И раскинулось ковром,
И купалось в ароматах,
Звуками заполнено.
627
Улугэн узнал в том Соло
Колокольчиков звучанье,
И бубенчиков игру.
Их серебряные трели
В бубнах пели у шамана.
Слышал в жизни он не раз
Ритуальный этот пляс.
Только бубны здесь
Молчали.
Колокольчики одни
И бубенчики играли.
Звуки их
Мелодично так звенели,
И другую песню пели,
Зачаровывая лес,
Очаровывая слух,
Сказочную песню пели,
Сном разили наповал
Всех, кто б здесь не побывал…
628
А долина осветилась,
Засиял каждый цветок,
Как волшебный огонёк.
И откуда этот свет?
Не понять ему во век.
В сказочном лучей сиянии
Звуки серебра летели -
Колокольчики то пели,
И со всех сторон их звон
Околдовывал собой…
В мир другой он уводил,
А Земной уж стал не мил.
629
Улугэн
В звуках тех  услышал голос -
Тоже весь из серебра,
Пела девушка одна,
Песня та как бы во сне
В сердце прямо проникала,
Обнимала, усыпляла,
Убаюкивала так,
Что прилёг наш богатырь,
И тучейку подложил,
Сумку, что набил камнями
И колючими кустами.               
Он под голову привычно
Подложил,
Как бы – привычно.
Для похода то – обычно.
Этим спас и жизнь свою,
Не заснуть теперь ему.
Жёстко было на камнях
Голове его лежать,
А шипы в спине застряли,
Спать от боли не давали,
Резали его,  кололи,
И шептали  – не засни,
Жизнь свою ты береги. -
630
Улугэн от боли взвыл,
Сел и крикнул:

-  Кто поёт?
Кто мне спать здесь не даёт?
Ночь кругом и тишина
Миру этому нужна… -

Голос девушки ответил,
Колокольчиком пропел:

-  Это я пою в ночи,
Ты же слушай и молчи,
Ты закрой свои глаза,
Сны давно уж ждут тебя.
Там увидишь ты отца,
Удалого молодца.
Успокоишь своё сердце,
Успокоится и кровь,
Что тревожит тебя вновь…
С ним заснёшь ты до утра…
Счастье ждёт в том сне тебя.
Утром ты меня увидишь,
Только в солнечном луче
Появиться можно мне.
А пока ты крепко спи,
Ничего не говори.
631
Утром ранним ты проснёшься,
Словно сокол, встрепенёшься,
Подойдёшь к центру долины,
Что дымится без лучины,
Видишь -
Жёлтый пояс мой
Там полоской небольшой?
Там увидишь ты меня,
А теперь и спать пора… -

Девушка опять запела
Колокольчиком звеня,
Сон спускался в ту долину,
Вся долина спать должна,
Спят кругом него кусты,
И болото, и цветы.
Спит и ветер, и листва.
Даже круглая Луна
Тоже, вроде бы, заснула.
Среди звёзд одна плыла.
В свете той Луны лишь сны
Разлетались, как могли…
633
Вдруг, нарушив хор
Хрустальный,
Мелодичный, идеальный,
Крик совы пронзил долину,
Разорвал всю паутину…
Словно гром в тиши ночной
Оборвал он песни звон.
Голос девушки умолк,
Свет померк,
Лишь в самом центре
Жёлтый поясок светился,
Привлекал, слегка искрился,
На полянке, средь цветов,
Как браслет у тех ковров.
634
Улуген вновь встрепенулся,
И на крик он обернулся,
Чары сладкие стряхнул,
Понял:

-  Время подошло
Ту волшебницу поймать,
Колдовство всё разогнать.
И найти теперь отца,
Непременно должен я. –

635
К центру ринулся герой
Там дорогой непростой.
Под ногами у  него
Колыхалось чуть  болото,
Чуть светилось, и оно
Поглотило бы его.
Но в душе его и мысли
Не было иной какой,
Чем найти скорей отца.
Не было и сожаленья,
И печали, и сомнения…
Ровно жизнь и смерть – одно
Круглое веретено.
Улугэн
По болоту - но бежал,
Мотыльком над ним порхал…
Пояс взял, и твёрдо встал,
Будто там скала была,
А не трясина жуткая.
Не трясина там цвела,
И светилась, и звала.
И стоял он в самом центре,
Девушку в руках держал,
С пояском к себе прижал…
636
А девица та сияла
В жёлтом платье,
Словно там
Солнышком сама была.
Ослепила  красотою Улугэна
Вновь она,
Так собой зачаровала,
Что забыл совсем юнец,
Что здесь делал, наконец.
Но Сова на стороже.
Видела и знала всё,
Что девица вытворяет,
Как сознание его затуманила она,
И вот-вот уложит спать.
Век он будет в той постели,
Сны всю жизнь досматривать.
Не проснётся никогда
Бедная его душа.
637
Снова крикнула Сова:

- Угугэн! Очнись, пора. -

Юноша опять очнулся.
От морока встрепенулся,
Держит девицу в руках,
Говорит на этот раз:

-  Ночь сейчас,
Бессильна ты,
Как кругом меня – цветы.
Чары я твои развеял,
Даже ветер не навеял.
Не убить тебе меня,
Отдавай же мне отца!
И тебе - не отвертеться,
И не скрыться от меня.
И не медли, поспеши,
А иначе пояс твой
Рваным в дом пойдёт со мной.
Силы ты своей лишишься,
Будешь ты моей рабой,
Век свой чан скрести рукой. –

638
И девица испугалась,
Голосом затрепетала,
Говорит она ему:

- Я отца тебе отдам,
Так и быть, увидишь сам.
Только он совсем слепой,
Бледный, хилый и больной.
На меня он посмотрел -
И мгновенно оробел.
Только Солнышко взошло,
Он ослеп, как все кругом.
Нет вины на мне за это,
Платье в этом виновато,
Это сделало оно.
Пояс мне сейчас отдай,
Покажу тебе я рай.
Кто его, и где творит -
Мне о том не говорит,
Не известно никому,
Даже ветру сильному.
Неизвестно и Луне,
Что ночами светит мне.
Пояс мне скорей отдай,
Я проникну в этот рай -
И тогда
Приведу к тебе отца,
Раз желает так душа…
И его ты забирай,
Возвращайся  с ним в свой
Рай. –

639
Снова крикнула Сова,
И напомнила она,
Он в руках держал врага…
Понял юноша,
Обман на устах девицы той,
Пояс ей давать нельзя,
Говорит он ей:

-   Отца приведи сначала мне.
Пояс ты потом получишь,
Если ты его заслужишь. –

Девица сверкнула взглядом,
Словно прыснула с ним ядом.
Будто молнией самой,
Поразить его хотела –
Будто сердцем почернела.
Видно, сильно осерчала,
Но все средства исчерпала,
Чары свои потеряла.
640
- Что ж, смотри, - она сказала,-
Колокольчики  опять
Всюду сказочно звенели,
Засветились и цветы
Красным цветом всё внутри,
И один цветок раскрылся,
Закачался, будто кого испугался.
Лепестки полетели
До земли,
Лишь достигли те земли,
Как отец с неё поднялся,
Молодой он был совсем,
Ни на год не постарел,
Словно время мимо шло,
Не коснулось здесь его.
И теперь отец пропавший -
Словно брат пред ним стоял,
Так похож он был лицом,
Но слепой, не зрячий он.
641
А девица говорит:

- Вы свободны, уходите,
Мне же мой кушак верните.
Ты упрямый, Улугэн,
Своего ты здесь добился,
И вернул себе отца.
Я исполнила желание
Ровно словно в наказание,
Так спешите же в дорогу.
Чтобы не  увязли ноги,
Чтоб вернуться вам вдвоём
В свой родной, любимый дом…-

642
Только в этот миг опять
Крик совы в ночи разнёсся,
Почему кричала та
И о чём предупреждала.
Думай, думай сам – герой.
Тот сигнал, он не простой:

- Не спеши, - он говорил,-
Осмотрись вокруг себя.
Есть ещё тебе дела.
В мире ты пока  врага.–

643
Осмотрелся Улугэн,
А цветов то здесь полно,
И все светятся они
Красным светом - изнутри,
Догадался Улугэн,
Это тоже не цветы,
Все охотники - они,
И несчастные качались,
Светом лишь одним мерцали,
Кто, когда их здесь найдёт?
Может быть, тогда – спасёт?
Улугэн заговорил:

- Мало мне теперь отца,
Ты – хранительница зла.
От тебя одна беда.
Все цветы, что здесь стоят,
Мне отдай, всех охотников -
Верни,
Чары с них свои сними. –

644
Что девице было делать?
Пояс был в руках врага.
Пояс юноша добыл,
Жизнь свою он положил.
Суждено ль ему уйти?
Было то всё впереди, а пока
Злись не злись,
Исход один.
Не отдашь – порвёт кушак,
Будешь у него рабой
Век служить ему земной.
645
Делать нечего, она
Все цветы расколдовала,
Стебли выросли.
Они сбросили все лепестки.
И охотниками стали.
Семьдесят семь человек
На поляне той стояли,
С места сдвинуться боялись.
В том болоте утонуть,
Кто им, где укажет путь?
Их глаза слепыми были.
Мир им бездною предстал.
Он собою их пугал.
646
Снова крикнула Сова.
Улугэну говоря:

-  Что стоишь как истукан.
Дело здесь своё не видишь?
Солнце скоро подойдёт,
Девицу с собой возьмёт.
И тогда - навсегда та слепота
Будет в жизни у людей,
Что извлёк ты из корней,
Их из лепестков сложил,
К жизни снова возвратил. –

647
Догадался Улугэн,
Коли чары зренье взяли,
Он разрушить должен их,
Уничтожить, и тогда
Он вернёт отцу глаза.
Улугэн
Пояс мигом разодрал.
Такшу из тучейки вынул:

-  Такша деревянная –
Миска безымянная,
Пояс этот ты прими,
В пламени его сожги,
Силы волшебство лиши… -
         
Вспыхнул поясок огнём
И свернулся калачом,
На дно миски пеплом сел.
Никуда не улетел…
Улугэн
Пепел тот водой разбавил,
Размешал
И глаза
Всем охотникам протёр.
Был он в деле своём скор -
Первым вылечил – отца.
В изумлении тот стоял,
Потом сына обнимал.
648
А девица всё рыдала,
Безутешно горевала.
Пояс тот её сгорел,
Вместе с ним и волшебство
Всё покинуло её.
Стала девушкой обычной,
Чуть смазливой,
Но привычной.
Улугэй к ней подошёл,
Говорит:

- Пойдём со мной.
Мне ты сразу полюбилась,
Лишь едва ты появилась…
И не нужно волшебство,
Ни к чему тебе оно.
Будешь ты моей женой,
И послушной, и земной. –

И вернулись все домой.
Шли охотники гурьбой,
Все по юртам разошлись,
Радовалась их родня,
Праздник был там до утра.
649
И Ханен, ровно с горечью,
Вздохнул.
На Иоли посмотрел:

-  И тебя я расколдую,
Сердцем своим очарую.
Всюду я тебя найду,
К дому, к чуму приведу.
Не укрыться от меня
Даже в чудной той долине.
А сейчас
Дёре я своё закончил,
Сердце тем своё раскрыл,
Но долина то осталась.
Где она, никто не знает.
К ней давно потерян след,
Не найдёт и старый дед.
Осторожно
Я  на охоту я хожу
Много лет.
Знаю я секрет долины,
Как и сердце – у мужчины…-

650
Антон на него смотрел,
И в душе своей кипел:

-Что он думает себе?
А Иоли?
Неужели же она замуж
Выйдет за Ханена?
Будет в чуме его жить.
Будет с ним пасти оленей?
Не поверю никогда,
Что меня она не любит…
Как охотника, погубит?
Если любит, то дождётся,
Я её везде найду,
Только вот дела сверну…

Глава 23.  ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ

651
Лето в тундре как цветок,
Расцветёт – и нет его.
Словно юности мгновения
Ловит жизнь его течения.
Каждый день подарком чудным
Солнце
Здесь является в природе.
И слетаются сюда
Птичьи стаи с тёплых стран.
Что века их в тундру тянет?
Ветер ли с собой заносит?
Луч ли Солнца гонит прочь?
Иль команду подаёт
Мать –Земля :   лететь сюда?
Здесь  их Тундра родила.
И могучий её зов
Поднимает птичьи стаи
И ведёт их небесами.
На пути их ураганы,
Ветры, шквалы, океаны.
Но отважные сердечки
Бьются, жизнью полны,
Не боятся высоты,
Не страшит их путь опасный.
Он жестокий и прекрасный,
А в конце его награда –
Тундры буйная Весна,
Как невеста – хороша.
652
Здесь, после зимних холодов,
Так сильна собой земля,
Столько жизни сока в ней,
Что пернатые и звери
Успевают возродиться,
Поколение вырастить.
Звери жира набирают,
Мехом, шерстью обрастают
И готовятся к зиме…
Птицы на крыло встают,
Собирают с шумом стаи,
И готовы в новый путь.
Только хрупок жизни мир
В этих северных широтах.
И сгубить его порой
Не составит вам труда.
Быстро вновь придёт зима.
И на следующий год
Что в краю своём найдёшь?
К жизни что здесь призовёшь?
653
Учат с древности веков
Мифы, сказки и легенды
Жить в гармонии с природой.
Брать не больше, чем она
Без ущерба дать смогла.
В этом мудрость поколений,
И заветы божества.
Ты же разумом пойми,
В своё сердце положи,
По законам тем – ЖИВИ.
654
Лето. Сброшены меха.
Потеплела и земля.
Ночь светла, как где-то день.
Шей, читай, если не лень.
Свет собою жизнь торопит: -

-  Не ленитесь, не сидите,
Наслаждайтесь и трудитесь…
Я уйду, со мной тепло.
Мрак вам холод принесёт,
Жизни соки заберёт.-

И в заботах племя всё
Будто круглосуточно.
Только злая мошкара
Портит праздник тот века.
И кому она нужна?
Но в гармонии природа.
Значит и она нужна.
И терпеть её придётся,
Как и терпит  нас она.
И пока Земля чиста –
Не угроза нам она,
Эта стая комара…
655
Две недели ждал Антон
Свою лодку,
Как подарка и "находку".
Наблюдал он за работой,
Мимоходом, невзначай.
Мастерил её Ханен,
Ему братья помогали,
Они дело своё знали.
Антон молча ожидал,
Времени зря не терял -
Вокруг озера  бродил,
Средь скалистых берегов,
Да в пещере пропадал,
Золото в ней намывал.
Приходил, валился с ног,
Как убитый, засыпал.
Сны тревожили его:
То грабители в дороге,
То он находил берлоги…
То уж, вовсе не понятно,
Войны где-то ему снились.
Пушки били, жертвы были…
Просыпался он в испуге -
Будто он солдатом был,
И ему там рвало ноги…
Но спокойно всё кругом.
Иоли где-то рядом спит.
В чуме дед её сидит.
656
Старику тоже не спиться, -
Вот Антон уйдёт,
И как
Будет он ходить за стадом?
Ноги старые болят
И служить уж не хотят.
Понимает старый дед,
Что пришёл его конец.
Нет уж сил – кочевьем жить,
И по тундре колесить.
Разбирать жильё своё,
И куда-то вновь тащить?
Внучку только бы пристроить,
Да на правнучка взглянуть…
И закончить жизни путь…
Так сейчас и было раньше,
Было из покон веков,
Не изменишь этих снов.
657
Иоли будто бы дикарка,
Ровно бы она чужая -
Вечерами б не сидела,
И не шила для Антона.
Не ласкала его взглядом.
Не любила горячо?
Почему теперь она
Всё Антона избегает,
От него она уходит,
А то и вовсе не подходит.
И молчит,
И  в чуме с ним не говорит...
Глазки её  будто плачут,
Чуть блеснут, и отвернутся,
И уйдут, не оглянутся.
658
А что Антон?
И он молчит,
Брови свёл - на всех глядит.
Улыбку стёрли и с его лица,
И сердце будто бы
Окаменело,
Душа как будто бы
Болит,
Тревога поселилась и терзает,
Сияют
Лишь одни  бездонные глаза.
А лодка уж совсем его готова.
Юраки уложили и поклажу,
Чтоб было чем ему в дороге
Расплатиться,
Ему отдали шкуры из песца.
И дорогая плата то была,
И если баржу по дороге встретит,
До Томска пассажиром он доедет.
659
И накануне, пред своим отплытием,
Антон к Ялтаку,  к берегу пришёл.
Устал тот сильно
От дневных
Трудов,
А может, от ночных тревожных
Снов,
И отдыхал у озера, на пне.
Он шкуру подстелил,
Закутал ноги
И видно, мучили его тревоги…

-Ялтак, -
 Антон сказал,-
Иоли отпусти со мною…
Благослови.
Не будет счастья нам
Без Вашей воли…
Я буду хранить её в пути
И преданнее сердца не найти…
Домой приеду и женюсь на ней.
Как на невесте, что мне всех
Милей…
660
Женою будет там она законной.
Хозяйкой в доме  будет
Безусловной.
Сестра моя – сестрой ей станет.
Приветит в жизни, приласкает…
И век свой я с Иоли проведу.
Все дни свои лишь ей я подарю.
Ты знаешь уж давно –
Люблю Иоли.
И как же жить мне без неё?
Научит кто?
Мне не забыть её лицо.
Глаза её в ночи меня разбудят,
И ранить сны те будут век меня.
Мне не избавиться от ран тех
Никогда. –

661
Ялтак нахмурился, и так ответил:

-   Иоли вольною живёт на свете.
Земля здесь – мать её.
Семья – всё племя…
С кем будет там она?
Ты в дом её свой приведёшь,
И в нём оставишь.
И в доме у тебя -
Скучать она начнёт.
Потом и плакать.
С тоскою вместе и болезнь
Придёт.
И смерть Иоли заберёт.
В той клетке – в скорости
Она умрёт.
Иоли вольной быть привыкла
Птичкой.
Ей дом – вся тундра.
Чум с огнём – её судьба.
И в этом мире -
Ей больше ничего не надо.
Мороз и ветер для неё -
Отрада.
Веками здесь живут юраки,
С морозами, снегами, льдами
Мы боремся,
Как вы с друзьями. –

662
Антон понуро голову повесил.
Задумался.
-Возможно, прав Ялтак.
И жизнь та вовсе не пустяк.
В другой мир он привезёт Иоли.
Ей не знакомый и чужой,
Совсем иной.
Один он будет там – ей свой,
Родной, единственный,
Любимый…
Но как примет
Его огромный мир Иоли?
Кто, где, и как  - сможет понять,
И не поранить, не обидеть
Души бесхитростной порывы…
Он научил ее по-русски говорить,
Читать, писать,
А вот как жить?
И примет ли она иную жизнь?
Об этом точно, Антон не знал,
Не думал, вовсе не гадал…
663
Потом надежда Антона
Посетила,
Он, ровно снова полон сил,
И так Ялтаку говорил:

-  Иоли ещё очень молода.
Я скоро закончу все дела.
Куплю я баржу, и тогда
Вернусь я снова.
Прошу тебя, дождись меня.
Вернусь я к вам,
Вернусь к своей Иоли,
И ни к кому её не отпущу,
И вместе мы решим свою судьбу. –

Ялтак сказал: -
Так будет - если доживу.-

664
Ялтак печально на него взглянул,
Опять, теперь уж глубоко, вздохнул:

-   Что знаем мы на свете о судьбе?
О нашей жизни, да и о себе?
Здесь наша жизнь
Не нам принадлежит.
Случайно в тундре  мы нашли тебя,
Ты выжил,
А если нет, то говорим –
Судьба?
И сам ты очень молодой,
Наивный и совсем простой.
Ты нравишься за это мне,
И верю я во всем тебе.
Но вспомни  нашу встречу,
Первый день,
Замёрзшим был ты –
Словно дохлый зверь.
Ты  чуть не умер.
И остался всё ж живой.
665
На этот раз
В пути один ты будешь.
Я знаю, ты Иоли любишь.
Но вдруг в дороге той
Беда
Настигнет лютая тебя?
Как нам узнать?
Не станешь ли ты чьей
Добычей?
Не только зверь,
А хуже – человек,
По свету рыщет
В поисках побед.
И снова скажем,
Такова судьба?
И воля неба, но уж не твоя.
666
Возможно, ты действительно -
ВЕРНЁШЬСЯ,
Найдёшь меня, и озеро,
И речку.
Пещера призовёт тебя к себе,
И вновь  трудом  своим займёшься.
Но Боги благосклонны ли ко мне?
К Иоли, и её судьбе…
Я чувствую, что дни уж сочтены.
И не видать другой уж мне весны.
Иоли останется ль одна?
Не выжить ей, и такова судьба. –

667
-Прости, -

Сказал Антон,
И медленно по берегу ушёл,
Печальный,
И с поникшей головой.
А сердце у него болело так,
Как будто нож вонзил в него
Ялтак…
668
А утром ранним к берегу реки
Юраки вышли все из чумов.
Гудели, веселились и шутили,
Удачного пути ему сулили.
Пришли они на берег,
Чтоб проститься,
И в дальний путь Антона
ПРОВОДИТЬ.
Но не было Иоли с ними.
Антон глаза уж  просмотрел,
Но вслух сказать то не посмел.
Спросить он не посмел Ялтака.
И ждал в душе своей он взгляда…
Хотел увидеть только раз
Её пытливый, жгучий глаз…
Но всё напрасно.
Всё утро не было её,
Иоли нет, и всё так ясно…
Сказал себе: - не жди её напрасно.. –

669
Поклажу проверили юраки,
Закрепили.:

-  Плыви Антон,  -

Все разом  говорили.
Антон ещё раз попрощался,
Всех обнял, с Ялтаком лишь
Расцеловался,
А тот всё наставления даёт,
Как плыть ему ловчее и вперёд:

- Ты вниз, всё по течению
Плыви,
И лодку  в центре речки той
Держи.
Смотри, чтоб к берегу не занесло,
На камень бы не кинуло легко… -

Напутствовали ему юраки:
 
-  Поклажу береги, не замочи.
Застава будет впереди.
Там встретишь ты своих людей,
Возможно, и найдёшь себе друзей.
Тебя же мир твой встретит
Непременно.
Тебе родной он,
 Может быть – приветит. –

670
Лодка отчалила.
Течение речное понесло,
Как пёрышко – судёнышко его.
Едва лишь правил он своим
Веслом:
   
- Прощай кочевье,
И моя  любимая - Иоли.
Увижу ли тебя я в этой жизни -
Снова? –

Но некогда ему теперь
Вздыхать,
Иоли очи вспоминать.
Река его в объятия приняла,
И что есть мочи,
К новой жизни понесла.
671
Средь лета жаркого
Спокойно северные реки,
Могучие, широкие, как плечи,
Под Солнцем воды медленно
Несут.
Не преграждают им утёсы путь,
И  реки с высоты не падают
Хрустальным, мощным водопадом…
Вот лодка обогнула мыс реки,
Исчезло стойбище за поворотом,
И берег, то пологий,
То крутой,
Ту лодку провожает сам в дорогу.
Но вдруг, в журчание и пение
Воды,
Антону слышится знакомый
Голос.
И этот голос звал его! –

-  Антон! Антон! Антон,
Плыви сюда.
Антон, Антон, услышь меня!  -

672
И взгляд его по берегам
Бежит.
И ищет голос,
И к нему спешит…
А сердце встрепенулось
Словно птица!
Оно взлететь готово из груди.
И как же это может быть?
Антон уставился  на берег,
Обомлел…
ИОЛИ там стояла и ждала,
И вроде бы негромко,
Но кричала…

- Антон! Антон!
Скорей, найди меня... -

673
И рядом с нею - верный пёс Ялтака.
По берегу реки он прыгал и скакал,
Хвостом юлил,
И лаял приглушённо.
И девушка, и её собака
Боялись вроде бы шуметь,
И что-то ждали,
С надёждою -  на берегу реки 
Стояли.
674
Антон  - что было сил,
Ту лодку развернул,
Налёг на вёсла,
И к берегу подплыл.
Там ждёт Иоли и его зовёт.
И сердце у Антона отвечает,
И счастьем оно в груди пылает.
Причалил он.
Она впорхнула в лодку.
Командует:

-   Греби вперёд.
Я не останусь с дедом без тебя.
Решила я, я уплыву с тобою.
И буду там тебе женою.
Ты не откажешь мне.
Меня возьмёшь с собою? –

675
- Иоли, дивная моя Иоли.
И как могла только подумать ты
Что я тебя совсем оставлю?
Вернусь я непременно в те места,
Где озеро твоё и ты сама.
Ты с дедом могла б меня
Дождаться.
И ни к чему его нам волновать,
Тебе одной, без разрешения,
Бежать…
Ялтака как возможно так
Покинуть?
Тем самым сердце его
Разорвать? –

676
Иоли со слезами отвечала:

-  Не будет так, я точно это знаю.
Подслушала на днях я разговор,
В нём Имихлы Ханену
Обещал
Меня забрать от деда,
И ему отдать…
Как только стойбище бы ты покинул -
Они меня забрали бы к себе.
Поэтому и лодку для тебя
Они так скоренько соорудили.
И не было иного мне пути,
Как только впереди тебя идти.
Спешить нам надо.
Ищут уж меня.
Ханен, он точно по следам
Идёт.
Охотник он хороший,
И это место точно он найдёт.-

678
И девушку Антон обнял, целует.
И уговаривает, и её милует:

- Но дед твой тоже ведь пойдёт
Искать.
И день, и ночь он будет горевать.
Ему сказать сначала мы
Должны.
Иначе - как нам быть?
Иначе - нам не избежать беды. –

679
Иоли смотрит ясными глазами:

-  Меня согласен ты с собою взять?
Тогда забота эта не твоя.
Не будет и у деда та беда…
И дед узнает, где его Иоли.
Сними ты с шеи амулет,
Что дед одел,
Чтоб тот хранил тебя в пути,
Чтоб горести, несчастья – отвести.
И я – сниму,
Сниму свой амулет.
Его мне тоже дал мой дед.
Он в детстве мне его одел.
Второго в племени такого нет.
Вот тут на твой вопрос
Весь мой ответ.
680
Оденем амулеты мы
На шею пса –
Смотри, какие умные глаза!
И я домой его немедленно
Отправлю.
И он меня не подведёт.
Я прикажу, и он пойдёт.
И деда моего найдёт,
И амулеты наши отнесёт.
А дед увидит их и всё поймёт.
Не будет он искать меня.
Не будет ждать свою Иоли,
Он будет знать,
И будет спать.
Он будет ждать меня.
И ждать тебя.
И такова его судьба. –

681
И амулет снимает свой Антон,
Иоли отправляет пса домой.
Послушен старый пёс,
Он знает всё.
Он знает, где идёт тропой
Ханен,
Где ищет он Иоли
Чёткий след…
Но умный пёс Ханена обойдёт,
Он незаметно к чуму подойдёт.
Бежит домой, знакомой он  тропой,
Несёт послание с собой…
К Ялтаку он спешит,
На шее амулеты у него -
Никто не должен их узнать,
Увидеть, опознать,
И где Иоли –
Сразу догадаться.
Иначе и ему может достаться.
682
И прячется Ялтака старый пёс
За камень где,
Что мохом весь порос.
Где  выжидает терпеливо он
В кустах,
Колючки на боках своих
Собрав.
Несёт упорно
Послание старый пёс.
И к вечеру, должно быть,
Он пробрался,
И в чуме,
В ногах уставшего Ялтака -
Распластался.
И не заметил пса никто.
Ялтак один взял в руки то "письмо."
Но радость или горе он донёс -
Иоли друг, Ялтака старый пёс?
Ответ мы не получим на вопрос…
683
А воды речки далее текут,
И лодку одинокую несут.
До вечера плывёт одна она,
Под солнцем жарким,
Берегов страшась.
По центру речки держится Антон,
Чтоб камень дно у лодки
Не вспорол.
И вот уже ЗАСТАВА вдалеке.
Антон с Иоли  - счастливы вполне.
Они доплыли до большой воды.
Там будут баржи, будут корабли.
Там жизнь их новая
ВСТРЕЧАЕТ.
Но будет счастье ли?
Кто знает?

ЭПИЛОГ  - 1903 год

1
Прошло пять долгих лет.
И кто вернёт их, иль найдёт их след?
Антон успешно вёл свои дела,
Он выкупил и баржу, и дома,
Кампания его торговлей
Занималась,
Скупала по заимкам где меха,
Оценивала и хранила,
В столицу на торги возила…
Вполне доходною была.
Безбедно жизнь его текла.
Он много времени
В разъездах проводил,
И редко в родном доме был.
Иван женился на его сестре.
Его семья жила с Антоном,
В Томске, в огромном доме,
Родовом гнезде.
Просторным и богатым
Дом тот был,
Покой и счастье он семьи хранил.
2
Иоли родила двух сыновей,
Весёлых, крепких малышей.
И никого к ним близко
Не пускала.
Няню и кормилицу прогнала,
И сама
Детьми своими занималась.
И счастлива была вполне -
И не было ей времени – скучать,
Ялтака и кочевье вспоминать.
Сестра Антона стала ей подругой.
Учительницей,
Старшею сестрой.
Племянники в гимназии учились,
Но много времени
Они и дома проводили.
Иоли мальчики любили.
И вечерами, всей большой
Семьёй
Они её просили:
 
-  Иоли, расскажи нам
Дёре  -
 
И если спали спокойно
Малыши,
Иоли мифы и легенды
Вспоминала.
И на диване сидя, у камина
Задумчиво смотрела на огонь.
Там видела как будто она
Дёре,
Как будто в книге,
Читала она в нём.


УМУСЛИКЭН ИЛИ ОСТАВШИЙСЯ ОДИН
Эвенкийский фольклор. Записала и перевела научный сотрудник
Института языка, литературы и истории Якутского филиала
Сибирского отделения академии наук СССР, Г. Варламов

3
Дёре, то след веков ушедших,
Унёсших тысячи племён,
Народов, живших бесконечно
В бескрайнем мире тех времён.
Какие ветры тогда дули?
Какие были небеса?
Леса какие там шумели?
Текли там реки и куда?
О жизни той в Земле
Сибирской
Нам только дёре говорит.
Земля кругом – она
Молчит.
4
И только в памяти людской,
Клубочком нити бесконечной,
Почти невидимой - столь тонкой,
Кочует жизнь глухих времён.
Глухих, они ведь нас не слышат.
Они молчат - мы говорим.
Услышала Иоли дёре
От бабушки своей давно,
И рассказала нам с тобой.
Ты не забудь его теперь,
И внукам  передай,
Поведай, однажды сидя у огня.
И будешь счастлив, и семья
Запомнит голос твой и дёре
Откликнется в родной крови.
И оживут в воспоминаниях
Герои, подвиги, враги,
И времена те оживут.
И сказкой новою придут…
5
Иначе,
Если дёре то умрёт
С тобою вместе,
Что тогда?
А если знать не пожелают
Его грядущие века?
И отвернутся твои внуки.
Забудут дёре навсегда?
И рухнут древние века…
В безмолвие они исчезнут.
Утонут в бездне навсегда…
Иоли улыбнулась нежно:

-  Но вы же просите меня,
Так значит - живы те века,
И вы их дальше понесёте,
В другие, ваши времена.
6
Так вот, в те тёмные для нас
Века, -
Иоли дёре начала, -
Вот в этом, нашем Среднем мире,
В центральной части той Земли,
Что мы Сибирью нарекли,
Жили большие племена.
Кругом богатая  охота,
Рыбалка, чудная природа.
И землю эту Дулин Буга
Назвали в древние века.
И люди жили в ней давно,
Может и знает это кто?
Счастливыми те люди были,
И тайны многие хранили.
Владели будто волшебством,
И птичьим будто языком.
Междоусобиц,  войн – не знали,
В покое, в мире проживали
Отпущенный богами век.
И Дулин Бугу прославляли,
Свободными себя считали.
7
Но вот пришла и к ним беда.
И птицею спустилась та.
Потом  АВАХОМ обернулась,
Чудовищем представилась
И по селениям метнулась…               
И злом опутало народ.
И армия их не спасёт…
И началась война большая,
И много крови пролилось.
И опустела Дулин Буга.
Исчезли племена, народ.
Никто его уж не найдёт…
8
Но у реки, в большой пещере,
Укрылся мальчик средь камней.
И не нашёл его авахи.
Всю Дулин Бугу облетел,
Под каждый камень заглянул.
Последний перелесок сжёг,
Дома, как камни, раскидал.
И успокоенный картиной,
Пустой, порушенной земли,
Он улетел в свои края,
В свои он земли улетел,
В свои селения, города.
Как будто цель достигнута.
9
Свершилось зло – пуста земля.
И уничтожена семья.
Народ исчез, исчезли племена.
Пустой стояла Дулин Буга,
И обгорелая земля
Смотрела молча в небеса…
За что расплата та была?
А может, просто, гении злой
Решил своею головой,
Чужою кровью упиться.
И боем жутким насладиться?
Свершилось зло, и тишина
Объяла мир,
И смолкли голоса людские,
И не ищи их города.
Укрыла их сама земля…
От глаз жестокого врага.
10
А мальчик тот один остался.
И рыбою речной питался.
Оленей не было, они
Все разбежались от беды.
Сменяла лето там зима,
За нею следом и весна
На землю эту приходила.
И раны жуткие лечила.
И снова выросли леса,
И обновилась там  земля.
А мальчик вырос, стал мужчиной,
Могучим стал богатырём,
Такого в свете не найдём.
11
Однажды, сидя у огня
Родного ему очага,
Задумался тот богатырь:

- И почему же я один?
Прекрасная кругом земля,
Должно быть, где-то
Живут в ней люди, как и я.
Я должен только поискать,
Настойчивым и мудрым стать.
С тем он покинул свой очаг
В золе и угольках пылать.
Жилище бросил он,
Свой дом – Утэн
Утэн он бросил и ушёл               
Народ свой по земле искать.
12
Бежал он быстро вдоль реки,
На сопки рысью он взлетал,
Долины, как олень двухлетний,
Без устали пересекал.
Но никого он не встречал,
Как ни искал -
Похожего на человека.
Пусть старого или больного,
И одинокого, седого.
А может, юного совсем,
Но одичавшего в лесу,
Познавшего свою беду…
Нет никого.
Хоть зоркими были глаза
У этого богатыря,
Как у могучего орла,
Что видит мышь издалека.
На много вёрст вокруг себя
Просматривалась
Дулин Буга вся.
13
Но вот однажды богатырь
К горе высокой подошёл,
Задумался, наверх глядит -
Была гора та – как стена.
И обойти её нельзя,
Вершина где-то в облаках
Там затерялась, в небесах.
Вдруг пение сверху слышит он.
То птица пела из-за туч.
Её касался солнца луч.
Как человек, та птица пела,
Он понял все её слова,
Кружилась только голова
От песни той, такой знакомой,
Что звала в небо  за собой.
И жизнь иную обещала.
Какою та была, когда
Не знала воин его земля.
Не знала бед и разрушений.
Народ не знал его гонений…
Живыми были мать с отцом,
И счастья полон был их дом…
14
А птица вниз уже спустилась,
И рядом с ним уж очутилась,
На кедр уселась, говорит:

-  Умусликэн, дакен, дакен…
Одинокий богатырь.
Дакен, дакен,
Один, давно уж ты один…
Дакен, дакен.
Что ищешь ты в этой земле?
Дакен, дакен,
Куда ты, как олень, спешишь?
И рысью дикою бежишь?
Ты лучше на меня взгляни,
Свой взгляд на время задержи.
Дакен, дакен …-

15
Умусликэн вмиг обернулся,
Как сокол он весь встрепенулся -
От удивления – застыл:
На  нижней ветке,  у земли
Сидела дивная девица,
Уж не похожая на птицу.
Смотрела смело на героя,
И ровно бы ту песню пела,
Что только что  неслась с небес,
Как от предвестника чудес.
А волосы её, как ночь,
Струились речкой до земли,
Сбивая с "ног" богатыря,
Пленяли разум, и не зря.
16
Девица ж снова говорила,
Он понимал её слова,
Как будто родственница – та:

-   Ты ищешь здесь отца и мать.
О них пришёл сюда узнать?
Народ свой ищешь ты по свету,
Узнать решился тайну эту…
Возьми мои ты два крыла.
За мной лети, там ТАЙНА та!
Смелей, взмывай за облака… -

17
Девица птицей обернулась,
И в небеса она взметнулась.
Умусликэн  взял два крыла,
И тоже взмыл под облака.
А птица была далеко,
Едва мелькало где крыло…
Она как будто улыбнулась.
И прокричала из-за туч:

-  Попробуй, догони меня,
Ведь это я – твоя БЕДА.
Народ твой погубила – я.
Родителей, и всю семью!
И землю твою –Дулин Бугу,
Порушила моя семья! –

Коварная кричала птица,
Светилась молнией она,
Прошла собою девять туч,
И скрыл её - последний луч.

18
Услышав это, богатырь
Рванул за ней, что было сил. 
Прошёл седьмую тучу он -
Но там её он не нашёл.
Наверх летит Умусликэн.
Ещё две тучи позади ,
А птица эта впереди.
Летит под солнцем
И не тает,
И крылья свои не теряет.
Сколько они летели так?
Нам не узнать уже никак.
Герой молчит, молчит и дёре.
Но  только лето по дождю
Герой в полёте узнавал,
По снегу – зиму признавал.
Весну он различал – цветами,
А осень – буйными ветрами…
А птица всё его манила
И за собою уводила.
Дразнила будто молодца,
Будто готовила ловушку.
Или вела его под пушку…
И видно было по всему,
Жестокий враг она ему…
19
Умусликэн летел за птицей,
Как за зарвавшейся синицей…
Изголодался, ослабел,
И море, наконец, узрел.
Там девяносто девять рек
Теряли русло, исчезали
И воды морю отдавали.
И восемьдесят там озёр
Весною море поглощало,
И воду всю их забирало.
Герой наш выбился из сил.
В полёте - он три года был.
И если он не отдохнёт,
Его то море забёрёт.
Утонет он в его пучине,
Не отомстив чужой дивчине.
20
Сложил он крылья,
Вниз слетел,
Покинул грозные стихии,
Но не забыл слова лихие,
От мести он не отказался,
Лишь ненадолго задержался.
И за собою девять туч
Оставил,
Глазом не моргнув,
Назад ни разу не взглянул,
Лишь с сожалением вздохнул…
21
Умусликэн
На берег моря приземлился,
Уставился на горизонт.
Земли не видно было в нём.
Там скрылась подленькая птица,
Там горы есть и есть земля.
Другой народ, его края.
Умусликэн свернул от моря.
Он не утешился от горя.
Врага он своего нашёл,
Но недоступен его дом.
Не принял он и боя с ним,
И за семью не отомстил.
22
Решил в лесу он отдохнуть,
Охотой раздобыть еды.
Костёр бы надо запалить.
И выспаться бы как нибудь..
Измотанный – он не боец,
Найдёт он лишь себе конец.
Неделю богатырь в лесу
Охотился, и мясо ел.
И силы он восстановил.
И снова очень сильным был.
23
На день восьмой Умусликэн
Восходом Солнца
Любовался,
Волнением моря
Наслаждался.
Сидел под кедром он и думал:

- Пора за море мне лететь,
Себя не буду я жалеть,
Найду врага,
И бой приму.
Пусть жизнь свою там положу,
Но за народ я отомщу…
Такому подлому врагу…-

24
Вдруг слышит прямо над собой:
 
-  Куми, кумикэкэн. куми..-
На кедре  том белка сидела,
Вниз, не него она смотрела,
И песню пела для него,
-  Умусликэн, Умусликэн,
Мою ты песню сердцем слушай.
Душой её своей пойми.
Вложи в свои чуткие уши.
Поверь мне и не сомневайся.
Услышь меня, не отвлекайся.
Правдивым будет мой рассказ,
Как дни твои в родных краях.
Я не чужая для тебя,
А кровная твоя сестра.
Ты долетел сюда не зря.
Узнаешь правду ты сейчас.
Пришёл для этого свой час. -

25
Умусликэн сидел, молчал.
Смотрел на белку, на сестру,
И думал, как ему поверить
Такому мелкому зверьку?
Девица птицею была,
И тоже песню ему пела.
И крылья на него одела.
И за собою позвала.
Но  обманула,
Улетела.
26
Теперь вот белка песню пела,
И говорит - она сестра?
Не помню я своей сестры.
Я маленьким один остался,
Один я по земле скитался.
Отец мне лук вручил тогда,
В пещере спрятал он меня.
А сам ушёл  не обернулся.
Я ждал его,
Он не вернулся.
Ужели ж он забыл меня?
А эта говорит – сестра…
И где ж тогда была она?
27
А белка песню продолжала.
И сказкою она была:

-  Как будто бы в те времена
На Дулин Бугу враг напал,
Авахи злой, огромной силы.
И никого он не щадил,
Народ он весь там погубил.
Отец тебя лишь только спас.
Тебя укрыл в пещере он,
И ты остался там живой.
И не нашёл тебя Авахи
За мной отец пришёл тогда,
Но ждала уж его беда.
Авахи меня прихватил,
И в плен увёл,
Отца убил.
Убил жестоко, на глазах.
Картина та стоит сейчас.
Лишь загляни в мои глаза,
Увидишь смерть ты там отца.
Меня же в плен к себе увёл,
И бил, терзал меня потом…-

28
Умусликэн тут возмутился:

-  Ужель отец наш с ним не бился? –

Сказала белочка в ответ:

-  Сражался храбро наш отец,
К нему упрёков в сердце нет.
Но силы были не равны.
И раны слишком глубоки…
Тяжёлою та смерть была,
Пылала вся наша земля.
Авахи праздновал победу.
Он развлекался в битве этой.
Увёл он много молодёжи.
Рабами стали все тогда,
А после смерть их забрала.
И опустела Дулин Буга.
29
Один ты рос, не знал тепла,
Не слышал слова человека,
Не видел материнской ласки.
Заботы племени не знал.
Теперь богатырём ты стал.
Врага ты хочешь отыскать,
Его ты хочешь покарать.
Та птица, что к тебе слетела,
Авахи это, это ВРАГ.
Я помогу тебе в борьбе.
Довериться ты можешь мне.
И как придёт твой трудный час.
Ты вспомни белочку тотчас.
30
Ты улетишь под небеса,
И там с тобою буду я…
За море путь тебе лежит,
За горизонт лететь велит…
Там город ты найдёшь
Огромный,
Он каменный и беспризорный.
И в нём живёт твой  лютый
Враг,
Хозяин будто, как никак. -

31
Исчезла белка с этим словом.
На ветке кедра нет её.
Лишь песня та её осталась,
Засела в сердце глубоко,
И память его пробуждала.
Он вспоминал и вспоминал -
Каким счастливым мир сиял.
Как мать с отцом его любили,
И дружною семьёй все жили.
И эти знания у него
Будили ярость, торопили,
К бою готовили его.
32
Он знал – теперь он не один,
Сестричка следует за ним.
Умусликэн  поднялся в небо.
Навстречу девяти ветрам.
Он не боялся больше моря.
Летел за горизонт он сам.
За девять туч поднялся смело.
И солнце встретило героя.
Лучами жаркими палило,
Глаза его пламя слепило,
Но как орла - его полёт,
С пути он в небе не свернёт.
Внизу волна гуляет в море.
Штормит и снова затихает.
Замёрзнет море и оттает,
А он всё путь свой продолжает.
У вот  услышал, наконец
Прибрежный шум наш удалец.
33
Летит над берегом и видит
Умусликэн -
Лесов там нет,
Плато лишь каменистое одно
Над морем всюду возвышалось.
И скалами вниз обрывалось.
Огромный город впереди
Из камня сложенный,  стоял,
И тот к себе его не ждал.
Многоэтажные дома
Тянулись к небу, в облака.
Горели окна в них местами,
И пламя сильного огня
Тянулось ввысь, дым унося.
34
Там купола искрились в свете,
И ждали часа своего,
Когда же пламя их пожрёт,
Обрушит вниз,
С собой возьмёт.
Пожарища повсюду были,
И городу тому грозили,
Уничтожали улиц строй,
И смерть несли они собой.
Местами город тот огромный
Собой руины в мир являл,
И только стая воронья
На пепелищах тех была,
Поживы для себя ища.
35
Умусликэн с небес своих
Услышал шум, и крик, и стоны,
Летели те всё к небесам,
Неся проклятия врагам.
И жалобы летели с ними,
Защиты требуя с небес,
Как будто те были должны
От бед и смерти их спасти.
Там миллионы душ кричали.
Но бесполезен был их гнев.
Молчали небеса в ответ,
Горел закат,
Спасения нет.
36
Умусликэн не удивился
Картине страшной
И жестокой.
Там лицемерный ВРАГ его-
Творить не может он добро.
Живёт среди смертей и мук,
Поможет пусть мне сердца
Стук.
Должно быть, море крови там
По улицам, и по домам
Увижу я, когда спущусь.
Пусть и обратно не вернусь.
Принять мне бой здесь суждено
Не рассуждая глубоко…
37
Успею ль я спасти людей?
Иль только этих дикарей,
Авахи злобных я найду?
Вступить мне в бой
Лишь одному?
Решил поторопиться он.
Он крылья на спине сложил,
И камнем ринулся с небес.
Душа его пылала гневом,
Сердце отвагою полно,
В руках почувствовал он силу.
Ладонь почувствовала меч,
Готов он к битве,
И никто не увернётся от него.
38
Он в гуще битвы приземлился,
Сражение шло там много лет,
Авахи жрали там людей,
Словно простых каких зверей…
И крови не текло рекой.
Глотали заживо несчастных
Многоголовые Авахи,
Не упускали никого,
Кто подвернулся под плечо.
Но многие пытались драться,
Сражаясь из последних сил,
Семью пытались защитить.
Детей и женщин где укрыть…
39
Авахи, накормив себя,
Ползли назад,
В свои укрытия.
А утром снова город тот
Обедом был им и столом.
И сколько лет они так жили?
И город тот весь окружили.
А горожанам
Возможно ль из него сбежать,
Укрыться
И где-то жизнь снова начать…
А может, этот город
Фермой
Авахи стал
На много лет.
И людям жить здесь
Весь свой век?
40
Умусликэн с авахи бьётся,
Их пасти, с дымом и огнём,
Летят,
Как мячики кругом.
Мечём разит он беспощадно
Двуглавых чудищ, и трёхглавых.
Местами всех их перебил.
Вот семиглавые полезли.
Казалось, нет уж больше сил.
Тогда он белку вспоминает
И будто с нею говорит:

- Сестра спеши, скорей спеши,
Сестра, дай силы мне свои,
Твои я помню обещания.
Теперь вот,
Брату помоги,
От гибели меня спаси…-

41
И снова головы летят
Врагов его по сторонам,
Авахи гибнут в страшной
Битве
И губят за собой
Людей -
Палят огнём они дома,
И сотрясается земля…
Но богатырь их всех сильней.
Который день он в схватке этой
Уж всех чудовищ перебил.
Казалось – в битве победил.
42
Но нет.
Сестрица говорит:

-   Мой брат, не медли, поспеши.
Последний бой твой
Впереди.
Ты к центру города иди,
Там главного врага ищи.
Иначе  не пройдёт Луна,
Как вновь наполнится земля
Авахи злобными опять.
Ты битву будешь продолжать. –

43
Умусликэн, сквозь дым и пламя,
Пробрался  улицей прямой
К огромным зданиям – дворцам.
Должно быть,  власти жили там?
И, наконец, вот бой последний.
Он к логову АВАХА вышел.
Двенадцатиголовый змей
Умусликэна у порога
Встречает сам.
И бьётся с ним.
 44
Аваха этот старый был,
Огромный и весьма могучий.
Владел он древним колдовством -
Лишь голову ему отрубишь,
Как две растут на месте том.
Умусликэм теряет силы.
Где б только ноги его встали -
Проваливаются в твердь земли
По щиколотки там они.
Мышцы упругость потеряли.
Ясность ума – туман забрал,
И закружилась голова,
И падать начали дома…
Тогда герой наш закричал,
Что было сил, к сестре взывал.

45
Взмолился вновь Умусликэн:

- Сестра, приди на поле брани,
Ты обещала, помоги,
И жизнь мою ты защити,
И мысли, разум – проясни!
И силы мои возврати!-


Умусликэм взглянул на небо,
Ища опору, помощь в нём.
Вдруг слышит голос он сестрицы:

-  Куми-кумикен, куми- кумикен…
Птичка КИДАК к нему летела
С девятой тучки и с седьмой,
Что где-то там, над головой,
И приближается к последней,
Звездой падучею, приметной.
Та птичка сил была полна,
Решимости и волшебства.
46
-  Куми-кумикен, куми-кумикен! –
Сверкали золотые крылья
Средь дыма с пеплом и огня.
А голос к битве призывал,
И песней дивною звучал:

-  Куми-кумикен, куми- кумикен… -

Внушила силы она брату,
Аваха ж силы забрала,
Хоть пташкой малою была.
И пение птички поднебесной
Сковало силы колдовства,
Обезоружило Авахи,
И гибель тем ему  несло.
47
Умусликэн утроил силы,
И разум прояснился вновь,
Держал он крепко меч в руках,
И ждал чудовище здесь крах…
Умусликен
Разил без устали  мерзавца,
Не возродится ему вновь,
Не возродить и свою кровь.
Ударил в сердце он АВАХИ.
Тот рухнул,
Память потеряв.
48
А богатырь на небо смотрит,
Кричит:

-  Что делать дальше?
Подскажи.
Меня скорее научи.
Сестра, раскрой секрет
Чудовищ,
Поведай тайну смерти их –
Авахи злобных, непростых. –

49
А птичка дивно засветилась,
Лучами радуги  искрилась,
И звуки чудные кругом
Летели в небе голубом.
КИДАК кричит ему с небес:

 - Лови!
Не упусти подарка
Из рук своих ты моего.
В нём тайна древняя Авахи.
И жизнь, и смерть их –
Там найдёшь. –

50
Сестра
Кидает два яйца,
Те золотые из себя,
Летят с небес.
Поймай, попробуй,
Не упусти счастливый шанс.
И жизнь, и смерть будут в руках.
А птица вновь ему кричит: -

-  Разбей, разбей их поскорее,
Тогда закончится твой бой.
Не встанет уж Авахи злой.-

51
Умусликэн не упустил,
Поймал яйцо, за ним – другое.
И что есть мочи –
Их разбил, развеял
Волшебство чужое.
Погибли тут же все Авахи,
Где б ни были они тогда.
Свободной стала
Вся земля,
Свободной стала
Та страна.
И что же то за чудеса?
И чем Авахи эти были,
И как на Свете они жили?
52
И прекратился плачь людей,
Замолкли стоны, их не слышно.
И тучи ливни принесли,
Пожар утих,
Огонь померк.
Наполнились водой колодцы,
Пруды, озёра заблестели,
И ожила кругом земля.
И Солнце радостно сияло,
И город этот освещало,
И вышли люди из укрытий,
Из тёмных, мрачных подземелий,
К Умусликэну подошли: -

-  ГЕРЕДЭВУН – ему сказали,
Отважный, юный богатырь…               
Своё нам имя назови…
Какого роду ты и племя?
И из какой будешь земли?
Уж сколько лет АВАХИ эти
Губили город и народ.
Ты нас избавил от чудовищ,
Заслуживаешь всех сокровищь.. –

53
 Правитель дочь к нему ведёт,
Та прелестью весны цветёт,
Подвёл и так ему сказал:

-  Женись на ней, и будешь сыном,
Не знать ни горя, ни хлопот.
Твоим здесь станет наше племя,
И этот город, и страна,
И вся кругом, до горизонта,
Такая щедрая земля. -

54
Умусликен ему ответил:

-  Я богатырь Средней земли,
Ту землю звали Дулин Буга
Эвенки уже много лет.
Пришли однажды к нам АВАХИ,
И истребили весь народ.
И я один тогда остался.
Меня кормила Дулин Буга,
Поила чистою водой,
Она дала мне свои силы.
Там стал я и богатырём,
Ей верным сыном и бойцом.
55
А вырос, и сюда пришёл,
Чтоб с этим злом здесь
Поквитаться.
И отомстить за свой народ.
Исполнил я предназначение.
Но племя ваше – не моё.
Земля мне ваша здесь чужая,
Чужой язык, чужое всё.
Спасибо вам за приглашение,
За честь, оказанную мне.
Но Дулин Буга мне роднее.
Меня домой она зовёт.
Одно лишь только мне скажите,
Откуда те АВАХИ  здесь
Творили беды, что не счесть? -

56
Правитель голову повесил,
Потом, в глаза взглянув,
Сказал:

-  Прости, во всём виновны мы.
Авахи сотворили люди,
В подвалах моего дворца.
Шаманы наши колдовали
Когда-то, много лет назад.
Они чудовище создали,
Потом решили расплодить,
Ручными были те сначала,
Потом людей стали губить.
Потом совсем забрали власть
И город наш, и вся страна
Их вотчиной уже была.
57
Они шаманов всех пожрали,
Свободными совсем уж стали.
Никто не смог их усмирить.
Пришлось нам по подвалам жить.
И если бы не твоя сила,
Которая их погубила –
Нас всех пожрали бы Авахи.
Обречена на смерть страна
Была шаманами тогда.
Теперь, я в том тебе клянусь,
Никто во всей моей стране
Не сможет повторить такое,
Опять Аваха сотворить,
И вновь людей всюду губить.
58
Урок жестокий получили
Шаманы наши,
И в века мы заповедь передадим –
С геномом лучше не шутить,
И с кибергами не играть,
И монстров этих не плодить. -

59
Умусликэн всем улыбнулся,
На Солнышко вдруг повернулся,
И птицей мигом обернулся.
Та птица взмыла в облака.
И скрылась в тучах,
Вверх летя.
Смотрели долго внизу люди,
Махали вслед ему рукой.
С улыбками все провожали,
И с благодарностью кричали: -

-  Мы будем ждать тебя.
Герой!
Вернись с весной
В наш новый город,
Отстроенный и молодой,
Найдёшь ты в нём себе покой…
А если нет -
Пусть возродится твоё племя,
Найдёшь ты сам себе жену,
Авахи вас не потревожат,
Ты уничтожил это зло,
Мы ж постараемся, чтоб больше
Не возродилось здесь оно. –

60
Долго летел Умусликэн.
Поднялся он за девять туч.
Сиял там только Солнца луч.
Он зиму узнавал по снегу.
Весну по радужному свету.
Летом дожди он наблюдал,
А осенью к нему с листвою
Ветер попутный долетал.
Домой летел Умусликэн.
На сердце тихая печаль
Лежала
И как пёс, скулила,
Как будто что она просила?
61
Родная ждёт его земля,
Но где любовь, его семья?
И вот узнал он Дулин Бугу.
К утэну старому спустился,
Узнал в нём и родной очаг.
И так к нему он обратился :

-   Здравствуй, родной мой
Добрый дом,  покинутое мной
Жилище…
Утэн, утекен, уте-кен.
Вот и вернулся я домой.
Я повидал края другие.
В чужих я землях побывал.
Сразился с лютым я врагом
И в схватке страшной - победил.
Чужой народ освободил.
Его я жизнью одарил.
62
Но племя свое не нашёл.
Домой, обратно, не привёл…
И вновь один к тебе вернулся.
Не предал я очаг родной,
Не променял земли своей
На город каменный,
Огромный.
Людей и жизни был он полный…
О Кулумтан – родной очаг.
Где мне сыскать родных людей.
Где я услышу речь родную.
Если б ты знал,
Как я тоскую.-

63
И так сказав, Умусликэн
Зашёл в утэн,
У очага остановился.
Потом он пепел весь разрыл,
Нашёл он дверцу потайную,
Её немедленно открыл,
От  удивления - застыл.
Там подземелье пещерой
Предстало в свете
Перед ним.
И девушка одна сидела
Спокойно, тихо, у костра,
Одежду шила у котла…
64
Она приветливо взглянула,
Глазами тёмными блеснула
И улыбнувшись, говорит:

-  Здравствуй, мой знаменитый брат!
Ты вырос и отважным стал.
Ты уничтожил всех Авахи.
И этим славу заслужил.
Но не забыл и Дулин-Бугу,
Родной очаг ты не забыл,
Берёг тебя он и хранил.
Вернулся ты в родной  утэн.
И Дулин Бугу не покинул.
Не стой в дверях,
Отважный брат.
Ты отдохни со мной с дороги
И пожалей немного ноги.
Обед готов, и ждёт тебя,
Как ждёт тебя твоя сестра. –

65
И сколько так они живут,
Луна о том не говорит.
Брат с сестрой в своём утэне
Коротают дни вдвоём,
И с родным им очагом.
Только неспокоен брат -
Ночь не спит, другую – бродит,
Близь утэна -   колобродит,
Думу думает, ворчит,
Сам с собою говорит:

 -   Не нашел своё я племя,
 Мне не помогло и время. 
Близких не нашёл людей.
Не нашёл своих друзей. –

66
А  сестра, вот чудеса,
Словно призрак та была…
Ни жива и не мертва,
Всё сидит у очага.
Где же мне найти людей -
Чтоб родных по языку,
По обычаям и крови,
И по дому моему?-

И снова сердце беспокоит,
И стучит, ин даже колет.
Зовёт куда-то и душа,
Не может жить она одна,
Нужна и ей своя семья.
Может, снова поискать?
В путь отправиться опять? –

67
А сестричка утром встала,
Весь утэн она прибрала,
И очаг не обошла –
Завтрак приготовила,
Брата рядом посадила,
А потом заговорила:

-   Слушай брат мой,
 Умусликэн.
Слово я тебе скажу.
Ты запомни и обдумай.
А потом  и в путь иди.
Ничего не говори.
Ты иди туда,
Где Солнце поднимается
С вершины,
И не близок этот путь,
Но смотри, чтоб не свернуть.
Не попасть в иные страны,
Не прельститься их обманом,
Не заснуть в чужом краю,
Позабыв свою сестру.
68
И тогда придёшь туда,
Где живёт много людей.
Эти люди, как и мы.
Родственные нам они.
Речь их близкая тебе,
Песни наши там поют.
Духи наши там живут.
Там живёт мать всех народов,
Энин Буга там живёт.
И героя она ждёт.
Мать она земли огромной,
И прекрасной, незнакомой…
И хранит она одна
Там народов тьму сама.
Край земли ты там увидишь.
Корень жизни и людей,
Лучших из богатырей.
Отправляйся ты туда.
Там живёт твоя судьба. -

69
Распрощались брат с сестрою,
Едва Солнышко проснулось.
Осветила небеса
Там чудесная заря.
Круг поднялся над горою,
Указав богатырю
Где искать ему судьбу.
Умусликэн
Снова птицей обернулся.
Над утэном вверх взметнулся.
70
В небо он опять поднялся,
Из-за тучки закричал:

-  Солнышку лечу навстречу,
На Восток я путь держу,
Ты, сестрёнка,
Жди меня у родного очага.
Семь лет  мигом пролетит,
И огонь не догорит.
Семь
Растают  раз снега.
Расцветёт опять земля.
И тогда вернусь домой
Со своею я судьбой.
 
КОНЕЦ.
8 мая 2015г.( В редакции 2017-21 года.)  Санкт –Петербург.
ВЕРА НЕЙСКАЯ


СЛОВАРЬ

1.Вежа ( саам) – тип жилища, с дощатой крышей, поверх береста и                мох, в конусе крыши - дымовое отверстие.
2.Аргиш –             караван из оленьих упряжек.
3.Нюк ( ненецк.) -      покрытие чума из оленьих шкур.
4.Хорей  -               длинная палка, которой погоняют оленей.
5.Паница ( ненецк)-        женская меховая одежда.
6.Чумовище –              место, где недавно стояли чумы.
7.Лата ( ненецк) –          доска, пол в чуме.
8. Хор -               дикий олень, самец.
9.Тучейка( ненецк) – женская сумка из оленьих шкур с орнаментом,
                и звенящими копытцами оленят, на покрашенных
                замшевых кисточках.
10.Бангай (энецк.) -     самка оленя, бесплодная важенка.
11.Повор -       ремень или верёвка для крепления груза на санках.
12. Юраки-       ненцы, живущие между Обской губой и правобережием Енисея. 
               
13. Голицы –           лыжи, не обшитые мехом, оленьим камусом.
14.Постель ( энецк)  -             зимняя оленья шкура.
15. Сагудать ( энецк)  -           есть сырое мясо.
16. Дёре (энецк)-             рассказ, предание.
17. Крыльца –               лопатки.
18. Сооко –         обращение к младшему брату.
19.Парка ( ненецк, хант.) – одежда из тонких оленьих шкур, шерстью
                наружу.
20. Сокуй (ненецк) – зимняя меховая одежда с капюшоном, надевается
                поверх парки.
21. Лончак.( эенецк) –     двухлетний олень.
22. Каха (энецк) -           изображение божества из дерева или камня.
23. Талан ( энецк) –               счастье, удача.
24.Сор-               разлив ( залитые в половодье низменные луга, места)
25. Хуван ( хант) -         плошка для еды.
26. Иоли-Торум-Шань или Калтащ-Эква – в мансийской мифологии
                -старшая сестра Нуми-Торума.
27. Нуми-Торум –           Верхний дух, олицетворяющий небо.
28. Тапал-Ойка или Полум-Торум-       младший брат, а по другим 
                вариантам –сын Нуми-Торума.
    
29. Хуль-Отыр  -     младший брат Нуми-Торума, дух Нижнего мира.
30. Менка ( манс)-         лесной дух.




31. Корс-Торум  -  высший дух, мифический хозяин второго, Верхнего
                Мира, отец Нуми-Торума.
32. Янкыл маа –     большое, чистое болото.
33. Юкола –          вяленая рыба.
34. Нярки –       летняя и зимняя обувь, вроде туфель, из оленьей или
                лосиной кожи, мокасины.
35. Сомату –         прежнее название энцев
36. Аргишить –       совершать нартовый переход.
37. Поколки –    старинный способ добычи диких оленей с помощью
                копий на речных переправах.
38. Лоз ( селькуп.) –          лесной житель, дух.
39. Улугэн (тоф.)-        сова.
40. Такша ( тоф.)      – деревянная чашка
41. Пальма – большой нож, насаженный на рукоятку, наподобие копья.
42. Дулин Буга –    Средняя земля. По древним представлениям
       Эвенков, земля состояла из трёх ярусов: Нижнего, где жила
        нечистая сила. Верхнего - где жили боги; Среднего мира, который                был родиной людей.   
43.Авахи (эвенк.) –     чудовище.
44. Уркачак –      праздник.
45. Мэргэн –     добрый молодец, сказочный герой.
46. Пудин ( ульчск. нан.) –    Красавица, сказочная героиня.
47.Мангу ( ульчск.) –     река Амур.
48.Эндури ( орочск.) -       в мифологии орочей название божества,
                живущего на небе.
49. Кутх ( ительм.) –    ворон.
50. Евалка ( ительм.) –       отнерестившаяся рыба.
51. Чируч ( коряк.) -             рыболовная снасть.
52. Кэле ( коряк, чук.) –     злой дух, черт.
53. Тинная бабушка, Морская старушка – мифическая хозяйка моря
                у кереков.
54. Утэн ( эвенк.) – жилище эвенков.
         


ОГЛАВЛЕНИЕ
Северная сказка или след веков. Книга вторая……………3

1. Глава 15  И СНОВА О ВЕРХНЕМ, И СРЕДНЕМ МИРЕ………..3

     1.Тывгунай………………………………………………………….3
     2.Закалданеный лук……………………………………………..….14
     3.Верхний Мир………………………………………………….   ..20
     4. Нижний Мир...…………………………………………………...35
     5.Синг"колтукон – эден…………………………………………….41
     6.Возвращение в Средний Мир……………………………………49

2. Глава 16. ТОРГОВЫЙ ПОХОД……………………………………62

3. Глава 17. ОЗЕРО……………………………………………………75

4.Глава 18 ЧЕЛОВЕК РОСТОМ С МИЗИНЕЦ……………………..84

Часть 1. НЕЧАЯННЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ…………………… 84

1. Авка…………………………………………………………….84
2. Охота………………………………………………………… ..89
3. Морские приключения………………………………………..93
4. Чужая земля………………………………………………....    100
5. Дорога домой…………………………………………………..111
6. Воскрешение…………………………………………………   119
7. Месть…………………………………………………………   126

Часть 2.  ПРИКЛЮЧЕНИЯ НА СЛУЖБЕ У ПРАВИТЕЛЯ…..129

          1.Первое приключение………………………………………......133
          2.Второе приключение………………………………………...   139
          3.Третье приключение……………………………………….......150

5. Глава 19. ЗОЛОТАЯ   РЕЧКА………………………………………182
6. Глава 20 РЕЧНОЙ КЭЛЕ…………………………………………..  196

     1.Похищение……………………………………………………….   199
     2.Побег……………………………………………………………..   209
     3 Возвращение Кэле……………………………………………….  220
     4.Освобождение……………………………………………………..235

7. Глава 21. ВОЗВРАЩЕНИЕ АНТОНА   …………………………  ..249

8. Глава 22. ТЕР-ОКЫШ или ДОЛИНА ЦВЕТОВ…………………   256

9.  Глава 23. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ………………………………… ..278
10 Эпилог…………………………………………………………….....293
     Умусликэн или оставшийся один………………………………….254
11. Словарь……………………………………………………………. .319
12. Оглавление                …………………………………....321          
ВЕРА НЕЙСКАЯ, " СЕВЕРНАЯ СКАЗКА ИЛИ СЛЕД ВЕКОВ" в
редакции   2017г. – 2021г.

Исключительные права на публикацию книги  в любом виде,
Печатном, электронном или ином, принадлежат автору.
Любое использование материалов данной  книги, полностью или
Частично, без разрешения правообладателя запрещено.