Отпусти меня, Темнота

Последний день в Петербурге со вкусом виски –
настроение города, которым я был расхристан.
Вижу белую птицу – то ли облако, то ли колокол.
Читаю и пью – и не знаю, кому я отдан –
пенной бутыли или Августе в книжке.
Привыкаю к себе, только объемля кружку.
Девочка с Лиговского, хотящая сесть поближе,
уйди в тень. Под тенью намного лучше –
солнце не жарит, и облака не давят.
Deria, я улетаю в 9.
Я погорел, дорогая. Теперь я пламя,
а текст мой – изведаль,
но после прочтенья – неведь.
Не пиши! О, не пиши, не надо –
это роспуск истории, – переводя с распада, –
я не смогу ответить.

Мой мотив на цыганском, песнь, что стремится выйти
из вагона последней. Я скоро покину Питер –
аконитом, трухой, перешитой пять раз заплаткой.
Дорогая, возвращайся к себе на заправку,
на смену, забудь о ненужной встрече.
Может я и ничто, но в отсутствии смысл речи –
так ничто вытягивается в вечность.
В этом смысл знаков, что выстукивает машинка
под твоим именем, – и сознание по подобью пинга
замедляет строку, – гвоздь пред лицом стамески.

Я здесь умер, Deria. И вместо могилы – Невский.
Под мостом я – как муха в черте паутины;
как рептилия – блеснул чешуей – и в тину;
как собака – я ранен, как семя – рожу берёзу;
как звезда – я сгорел, как сорока – украл все звёзды.
Только бредь мной! ищи в сновиденьях жемчуг,
может быть, так вернусь, как из пепла летчик.
Я – в темноте, и в ней испускаю вечность,
пока верная смерть ставит стихи на счётчик.

Выгнут в себя – это радуга тяготения,
во мне все цвета не отражаются больше, Deria.
Я – в темноте – автобуса на заднем сидении,
пассажир всего глобуса, потому выдыхаю время
из лёгких – тело без кислорода.
Может быть потому,
когда я курю,
вместо дыма летит
свобода.

Очевидец без точки зрения, композиция без перспективы,
галлюцинация как мера времени, часть речи, что неповторима.
Только сейчас я принял: Действительно, изменила.
А значит, я, как мужчина, должен сыскать в себе силу
сказать: Я тебя простил. Надеюсь, и ты простила.
До свиданья... – скажет поэт, – "прощай" – молвит моя могила.

О не слушай, Deria, это глупость, история старая.
Но раны имеют свойство накапливаться, как года –
и рваться все вместе. Теперь ты свободной стала.
Уйди в тень, мой ангел, словно я тебя не встречал
никогда. Я – нигде. Я – никто. Я – вода!/...

Время имеет свойство пересекаться в нас.
Кипарис не шевелится. Ветер – попытка фраз
кипариса...

Отпусти же меня, Темнота,
ведь с тобой я уже обручился.