Тьма и Бури

После вещей становится пусто,
пространство как бы показывает изнанку.
Так речь, теряя свой текст, становится устной,
превращаясь после в обыкновенную перебранку

двух крашенных мальчиков в битлобаре,
где после вещей – только голые серые стены.
Так речь приобретает свой вид товарный
после текста, после его отмены.

Так, возможно, считал и Блок
перебрав с женщинами и напитками.
Пока где-то подсознательно представленный бог
насмехался над его попытками

превозвышенья ****ей,
над верой в стихотворение.
Так речь, теряя в себе людей,
сливается с собственной тенью –

говоря проще, становится, как ничто –
по-честному бесполезной.
Как говорится, если назвался звездой,
так, будь добр, сияй и над бездной.

Развивая Введенского:
подобное видится нам во сне, –
что-то типа абсурда,
перечитайте с конца «Потец»
В «Ливерпуле» безлюдно.
Я один сижу в темноте,
допивая имбирное пиво
и как бы заранее зная –
что мне скоро ****ец.
Я уже
у самого
края.