Черепаховый суп

То ли по озеру, морю ли, океану, а под фуги Баха
Не понятно – вода, или же во вселенском масштабе – эфир...
На китовой спине уплывает в бескрайнюю (крайнюю) даль черепаха,
Унося или думая, что уносит куда-то мир. 
Во вселенском бульоне варятся тысячи философских течений,
Мимо плывут то ли специи, то ли планеты,
Вероятно, так сказать, в поисках приключений
Или даже киоска со свежей газетой. 
И мир пока ещё вроде цел и почти спокоен,
Где-то там, наподобие нового школьного ранца. 
Только морские ежи готовятся к бою
Или к контрольной работе – сшивая панцирь,
Тот, что немного (пока ещё) треснул с краю,
Вот только не спасают нитки – надо бы хоть плохонький, но цемент...
Но кит-прораб, вот ведь зараза такая! –
Никак не подписывает документ!
Но мир уплывает, иногда сквозь грохоты ураганов,
Иногда в дуновениях бриза, где звенящая тишина,
Сменяя то диктаторов, то тиранов...
На черепашьем панцире переругиваются три слона.
Левый недавно увлёкся танцами.
Вальсы, румбы, под настроение - краковяк.
Собственно, поэтому и треснул панцирь –
Там, где-то с краю, даже упал маяк.
А сейчас особенно заболел танго...
А правый, в целях безопасности подался в поэты –
Хокку, сонеты, касыды, танка, —
Лишь бы не полонезы и менуэты:
Прагматичный романтик бывает весьма суров,
Вместо рифм и музык гармония ритмов.
Он готов ко спасенью любых миров
Из вселенских и прочих лабиринтов.
Третий слон реальности словно континентальная плита -
Он надёжен, ответственен и устойчив морально,
Лишь бы те, что с боков, не геройствовали с утра,
Да и к вечеру не слишком заигрывались астрально...
Черепаха плывёт под отзвук небесных сфер,
Под вечерние новости (да, телевизор в кухне),
И вполне безопасно от заранее принятых мер...
Вот доварится суп, и мир никогда не рухнет...