человек в принципе не описуем

Я не опишу, даже с этой свободой слова достаточной.
Я не опишу, потому что мне не хватит силы и непорядочности,
Чтобы выразить злобу, мое уважаемое невечное,
Мое дорогое временное, мое значительное конечное.

Потому что конечно все, что хоть как-то меня касается,
Понимаешь, абсурдный пазл? Понимаешь, временно тающий?
А это не важно, широкие плечи-угол, ни в коем случае.
Понимаешь, большая улитка, понимаешь, забывчивый гуппи

В разноцветном коралловом рифе поймавший воспоминания?
Понимаешь, беретом ошпаренный, красным, как заболевание,
О котором сказать стесняются? Конечно, ты понимаешь.
Все понимает трава сентября и бутылка, в траве лежащая.

В начале пути актеры плохо делают пластические наблюдения.
Поэтому - не опишу. Только попытки, возникшие редким трением
Прозрачного о железо, о мягкий ковер, о соцветие клевера.
Я мало что понимаю, прости, любовник многоголового племени,

Где всё фатально. Прости меня, липкая лента для маленькой мухи.
Я никогда не пойму тебя до конца, бессловесный гений, мятежные руки.
Тебе же лучше, поэт, свеча, в постоянном моменте еще не горения,
Но уже поджигания чьей-то убогой рукой. Возможно - рукой искушения.

Но я больше склоняюсь к небесной руке. Но она, конечно, жестокой будет.
Понимаешь меня, голова тяжелая, случайная на моей слабой груди.
Ты заслуживаешь этой жестокой руки, уважаемое долгое слово,
Которое еще под силу человеку уставшему и пустому.

Свет, который продолжит светить и расстраивать зоозащитников,
Даже мимо воли, из слов в документах, может из сплёва критиков.
Это просто намек, что мечты исполнимы, случайно, на переходе дороги.
Это просто намек, что я беспричинно верю, а все беспричинно, опасный двуногий.


Понимаешь, крик чайки опущенный до немного гнусавого тенора?
Понимаешь, большая мысль, которую я потеряю с прошествием времени?
Понимаешь, homme, понимаешь, костер, понимаешь, пугающий танец?
Ты не сможешь меня не понять, будучи в многомерном пространстве.

Ты не сможешь меня не понять, культист и любитель уйти в несвое бесконечное.
Ты не сможешь, земное и пьяное, тихое, шаткое, горько невечное.
Большая касатка и лестница, выстроенная случайно из кошмаров и человеческих судеб.
Дело в том, что лучше, чем именем, человек в принципе не описуем.