Sibelius, Izumi Tateno - Spruce Op75 V Ель

Стефания, разменяв пару лет назад седьмой десяток, оставалась всё такой же стройной и энергичной женщиной. Чуть выше среднего роста, с плавными формами подтянутой фигуры, с миловидным, почти не постаревшим лицом, обрамлённым каштановыми волосами, стянутыми в тяжёлый узел на затылке, она была привлекательна вневозрастной красотой. Большие глаза густого изумрудного цвета и чётко очерченные губы, лишь слегка подкрашенные неяркой помадой, заставляли оборачиваться молодых мужчин и седовласых джентельменов. Довершала общее манкое впечатление уверенная походка и лёгкое безразличие к постороннему вниманию. Стефания, обладая прекрасным вкусом, одевалась неброско, но элегантно и дорого. Она могла позволить себе это, поскольку её бывший муж при разводе хорошо её обеспечил, ведь они расстались друзьями. У них был взрослый сын, живший отдельно от родителей и работавший в банковской системе под крылом отца. К матери он относился с выверенной нежностью и нечасто навещал её.
Стефания неспеша шла по извилистой старой улочке в сторону квартала, являвшегося прибежищем богемы города. конечной целью её похода являлась мастерская тридцатисемилетнего художника, с которым её познакомила подруга. Та была на полтора десятка лет моложе Стефании, но не страдала завистью к неувядающей красоте и элегантности последней. Стефания чувствовала это и ценила такое редкое отношение. Художник захотел написать портрет Стефании и она без особых колебаний согласилась. Стефания сразу осознала, что художник с первого взгляда увлёкся ею. Уже по тому, как он смотрел на неё, прикасался к ней, добиваясь нужного положения головы, плеч, шеи, было видно, что в молодом художнике разгоралась нешуточная страсть. Стефанию не прельщало такое внимание к ней. Она не собиралась ни под каким видом нарушить грань  неитрального отношения между художником и моделью. Нельзя сказать, что она была холодна по натуре, но с возрастом сдержанность стала одной из основных её черт. Кажется, что это только более явно пробуждало в молодом человеке желание обладания красивой женщиной. Его прикосновения, раз от раза, становились всё более откровенными и настойчивыми. Художник явно терял контроль над собой. Стефания уже подумывала прекратить свои визиты, но ей хотелось увидеть конечный результат, тем более, что отзывы о художнике и его картинах были очень лестные. В откровенном разговоре подруга даже посоветовала Стефании уступить молодому человеку, но для той это казалось совершенно неприемлемым. И вот портрет был завершён. Художник, судя по всему, пришёл к необходимости решительного объяснения именно при показе завершённой работы. Стефания не сразу взглянула на освобождённый от накидки портрет. Она несколько настороженно наблюдала за молодым человеком, подозревая, что тот может выкинуть экстравагантную выходку. Но художник стоял с опущенной головой и прикрытыми глазами. Стефания обернулась к портрету и поразилась тому, сколько в изображённой женщине было затаённой страсти. Она в первый момент даже не узнала себя. Вся кровь отхлынула от её лица. Стефания покачнулась и оперлась на ручку кресла, в котором позировала. Художник, повинуясь импульсу, двинулся к ней и попытался что-то сказать, но Стефания остановила его жестом. В мгновенно похолодевшее сознание пришло единственное верное для неё решение. Она молча повернулась и медленно вышла из мастерской. Конверт с деньгами жёг её руку, но оскорбить молодого человека платой она не могла. Пусть уж
портрет останется у него утешением неразделённым чувствам. Стефания шла по той же улице, что и некоторое время назад, чувствуя опустошение в груди. Ну почему это не призошло раньше. Сейчас её многолетняя сдержанность заковала её сердце в тонкую, но прочную броню.