Ивану Жданову

*  *  *

И дорога, которой их увели,
так с тех пор и висит, не касаясь земли...
И. Жданов


На четырёх земных столпах,
цепями громко звякая,
качается хрусталь впотьмах
над мёртвыми корягами.

Луна у ночи на горбу,
висит дороги месиво,
и пустота живёт в гробу —
на цепь себя подвесила.

Никто дорогой той нейдёт
с разбитыми коленями,
и гроб висит, как звездолёт,
как чудное мгновение.

Лишь снег пылит со всех сторон,
тоску и скуку путая,
и гроб гробихе шлёт поклон,
сквозь мельтешенье мутное.


*  *  *

И тогда мы пойдем, соберемся и свяжемся в круг,
горизонт вызывая из мрака сплетения рук...
И. Жданов


Так и ходишь по кругу, себя пережав,
пережив, прожевав, перешит, перержав,
как пружина железной кровати,
и во сне кто-то тянет тебя за язык,
засыпаешь во тьму, просыпаешься в крик
на затерянной координате.

И звучит горизонт, из сплетения рук
выдувающий круглый оранжевый звук,
пересверки стеклянных пожаров,
чтобы слух ты поставил на звёздный штатив
и шагнул в пробный кадр, небеса подхватив
на шершавые руки бульваров.

И твой голос, впечатанный в фотоожог,
в ген разлуки, в распляску зарничных дорог,
в запечённую мглу подворотен,
проявляет и длит эту нежную боль,
этот светлый порог, что пришёл за тобой,
этот радостный оклик Господень.