Ода

Ода о прелестном однодневном путешествии трех петербургских поэтов в славный город Выборг, которое было наполнено удивительными и мистическими событиями, переплетенными друг с другом, необычными историями, которые преследовали на протяжении всей поездки на электричках по типу «ласточка» и в самом городе, а также изысканными гастрономическими шедеврами двух прекрасных заведений, подаривших не только насыщение плотское, но и духовное, и завершилось успешным возвращением в Санкт-Петербург и написанием трех невероятно красивых и очаровательных од.

Середина странного апреля -
Праздник долгих, легких путешествий.
Мы, вдохнув весны лихого хмеля,
Вдруг решили: время благоденствий

Наступило; стало быть, поэтам
В путь пора собраться. Финский Сочи
Нас манил во снах приятным светом
И дарил мечты в покровах ночи.

И втроем без тяжких чемоданов,
Без пакетов с утварью, едою,
Без маршрутов и каких-то планов
Мы умчались ясною порою.

Полтора часа на электричке,
Что летела ласточкой весною, -
Дань комфорту и святой привычке
Ехать с разношерстною толпою -

Провели в молчаньи и беседах,
Что сменяли без конца друг друга,
О работе, детях-непоседах,
О любви, проблемах Петербурга.

И нередко за окном мерцали
Белые карельские сугробы,
Голубели безмятежно дали,
Растворяя все остатки злобы.

А березы, пихты, сосны, ели
То вставали грозною гурьбою,
То в болотах скрывшихся редели,
Будто разбегались пред стрельбою.

Много ль их с солдатами, бойцами
Полегло безжалостно от финнов,
Став в легендах славных храбрецами,
Что сдержали черных исполинов?

Так бродили мысли хаотично
В прорезях меж яркими речами,
Словно фигуристы; эластично
Танцевали с нашими мечтами.

И, как будто звонкие литавры,
Что взорвали тонкий мир гармоний,
Прозвучало резко "Каннельярви" -
Вздрогнул весь вагон в истошном звоне.

Только с каждым новым километром,
Что доселе был совсем неведом,
С каждым молодым, спокойным кедром,
Что не помнил в кольцах, как быть шведом,

Устремлялись мы в священный город.
Вот и встретил нас вокзал зеленый,
И пропал традиционный холод,
Словно встречей той завороженный.

Выборг был прекрасен, будто Троя,
И троих собрал в себе поэтов:
Я с любимой, полные настроя,
И подруга, яркая, как лето.

Тихою была Салакка-Лахти,
Что проснулась после спячки зимней
И расшила льдов весомых лапти.
Таял в окнах понемногу иней.

Обнимались дружно мальчик с кошкой:
То ли кот был тигром и гигантом,
То ли мальчик был малюткой, крошкой -
Может, Нильс застыл навек мигрантом?..

В милом царстве умиротворенья
Красный господин - центральный рынок -
Приглашал к себе на угощенья
Да и прикупить гостинцев, крынок.

Ветер был учтив, но беспощаден,
Словно меч, пронзал в одежде щели,
До объятий был немного жаден
И метался в стороны без цели.

И мелькали, будто в киноленте,
С частотой пять кадров за минуту,
Оживая в каждом комплименте,
Виды, прогоняющие смуту...

Что за диво Бюргера усадьба
И костел святого Гиацинта!
Где-то у реки играла свадьба.
Старый Выборг - капля лабиринта,

Если повернуть во двор случайно,
Позабыв про интернет и карты.
Но как мило и необычайно
Там пестрели окна и мансарды,

Рамы, что укрыты стариною,
Необыкновенные балконы.
Выборг упивался тишиною,
Спали под снегами молча склоны...

Крепостная улица - аорта,
Где нашли смешение два царства:
Сувениров княжеского норда
И разнообразнейшего яства.

И стоял, как страж покоя, замок -
Белая жемчужина залива,
Для гурманов готики подарок.
А над ним плыла седая грива

Облаков загадочных, крахмальных.
Сколько стены видели за годы
Королей, снарядов, писем тайных,
Странников и перемен погоды?

Всюду руны, бусы и монеты,
Статуэтки, кольца и магниты,
Серьги, идолы и амулеты -
Были к ним пути людьми закрыты.

Как и ветер, мы втроем скакали
То по замку, то по кучным лавкам,
Оставляя душные печали,
Поклоняясь лысым, дальним паркам.

Но пробрал слегка апрельский холод
Три души, довольные до крика;
И решили мы настигший голод
Утолить: нас звали голубика,

Кренделя и чай по-королевски,
Да пельмени с олениной званой.
Аппетит напал блицкригом, зверски -
Первым в ход пошел суп со сметаной...

Незаметно час умчался в спорах,
Кто был лучше, кто же был вкуснее.
Только в разжигающихся взорах
Был ответ: гармония главнее.

Дальше мы отправились чеканить
Молотом монеты у костела -
Нам в субботу эту хулиганить
Помогал святой незримый Олаф.

Раз - удар, второй - и Выборг вечный
Навсегда застыл в огранке медной.
Я его убрал в карман сердечный -
Пусть мечтою сбывшейся заветной

Согревает он теперь повсюду.
И помчались вновь дома, прогулки,
Поцелуи дивные, как чудо,
Котики и голуби, голубки.

Магией до глубины пропитан,
Выборг претворял мечты в реальность:
И звонок с Урала неожидан
Был для нас. Взлетела в воздух праздность!

Весточка любимого ворвалась
В сердце, заскучавшее в разлуке,
И в моей подруге отозвалась
Сладостью в глухой и долгой муке,

Что не знает ни балов, ни платьев,
Ни роскошных маршевых звучаний.
И собор далеких "черных братьев"
Волшебство дарил без окончаний.

Только ноги сами по дороге
Шли и шли навстречу новым зданьям,
И мелькали старые пороги.
А умы, привыкшие к познаньям,

Не могли вобрать все то, что было
На табличках или плитах красных.
Вдруг открылось нашим взорам трио
В единеньи образа согласных:

Панцерлакс - часть крепости Рогатой,
Эрмитаж - музей для воспаренья -
И аллея белоснежных статуй,
Полных неземного упоенья.

Сразу всплыли образы из мифов
И легенд, что в древности слагали:
Как напрасным вышел труд Сизифов,
Сколько было выплавлено стали

Для доспехов рыцарей отважных;
Как писались басни, Одиссея;
Эпосы про добрых и продажных;
Как, Петрарку холя и лелея,

Музы вдохновляли к Возрожденью...
А у порта молчаливо пушка,
Строго и без прав на возраженья
Бухту охраняла. И макушка

Бликами охотливо играла.
Мы, гуляя, новые названья
Раздавали героиням бала,
Что стояли, полные вниманья,

В ответвленьи узенькой аллеи:
Стервы, ведьмы и домохозяйки,
Модницы, шутихи, злые феи,
Куртизанки, вредины, лентяйки.

После шуток и воображений
Мы спустились под гору азартно.
Бриз прекрасных, светлых наслаждений
Нас кружил по улицам парадно.

И собор святых Петра и Павла
Чествовал гостей в своей неволе,
Рядом с ним слегка-слегка озябло
Дорожал мыслитель Агриколе.

Но иные увлекали думы,
Что безостановочно сражали
Нас со скоростью свирепой пумы
Или гонщика на диком ралли:

Где же Август Валь? Что за обитель,
Ранее неведомое царство
Иль губитель голода, спаситель,
Где пирует безраздельно Яство?

Вот! открыл нам дружелюбно двери
Бар желанный, приглашая в гости.
Мы в него влетели, будто звери,
В голоде слабея, грея кости,

По ступеням вверх, где стариною
Каждый дюйм исполнен. Там невзрачно
Отдыхал с пленительной тоскою
Столик у окошка. Как удачно! -

Он был пуст, ждал преданно и верно;
Чехов и Сервантес ждали тоже.
Август не был грязною таверной -
Он был храмом; по белесой коже

От восторга шустро побежали
Муравьи-мурашки, не стихая.
И, стерев все кодексы морали,
Заказали мы три чашки чая

Да две лапочки гуава-личи;
Карбонару с сыром, ветчиною
(Мне казалось, что ценней добычи
Не было той дивною порою),

Также взяли к ним три сморреброда!..
А когда их вынесли на блюдах,
Улетела критики свобода
И настало снова время чуда!

В ломтиках нежнейшего лосося,
Занесенных красною икрою,
Гармоничность вкуса на подносе
Понеслась кипящею рекою.

С должным благородством дворянина
На кусочке хлеба со свеклою,
С зеленью лежала буженина -
И растаяли, как лед весною,

Потихонечку три сердца разом
В нежности и пышном ликованьи,
Что смешались с пламенным соблазном,
Как сыры и соусы в лазанье.

Но не оставляло нас стремленье
Чуть побаловаться - мы ж поэты!
И нашли лазейку - наважденье
По полам позвало в туалеты.

Был един для всех он; но на стенах
Мы нашли простор для созерцанья,
Где мелькали, словно пульс на венах,
Изваянья или воздаянья.

Мы свои следы без промедленья
Маркерами тоже начертали -
Строчки одного стихотворенья
С шаржами прелестно сочетали.

И собою сами снова ноги
Повели к чудесным сувенирам,
Что способны все поймать тревоги,
Разложив их зло по штрихпунктирам.

Не ушел никто с пустой сумою -
Выборг каждому нашел подарок.
Вечер попрощался с сединою,
Будто в печку пара кочегарок

Дров закинула, чтоб заблестело
Небо. И закат в цветах звенящих
Воцарился над заливом смело,
Карнавалов жгучих, настоящих

Ожидая. Только город вечный
Наслаждался ласковым покоем,
Что рождает в космосе путь млечный,
Прогоняет всю нервозность с горем.

Мы же окрылялись, продолжая
Праздник, непонятный душным пэрам,
Будто каждый центнер-тонну мая
Разбросал по улицам и скверам.

Ух, и дали мы немного жару:
На Прогонной танцевали енку,
Пели Магомаева, Ротару -
Пусть не нашу, не иноагентку.

Разграничили сады, полянки,
Где могли бы мы устроить чтенья
Без горланья и тлетворной пьянки,
Что порою любят поколенья,

Где пропало напрочь воспитанье,
А за ним - и общая культура,
Где великим предкам подражанье -
Эпатажа низкая натура...

Подружились с рыцарями в латах
На аллее, что вела к вокзалу.
Вспомнили о гренках и салатах,
Отдали почтение и салу.

Но, однако, также поспешили,
Потому что помнили: обратно
Путь, длиною в семьдесят три мили,
Лучше сидя (так малозатратно),

Провести в дороге... И успели!
Выборгу рукою на прощанье
Мы махнули и командой сели,
Предвещая в будущем свиданье,

Может, летом, может быть, зимою...
И состав умчал. В стихи подруга
Окунулась. Милая со мною
Задремала. И до Петербурга

Так втроем мы ехали, мечтая
О своем, родном, о сокровенном.
Крепость, несравненная, святая,
Ветер, что гудел разящим феном,

Блюда с фантастической подачей -
Проносилось все в глазах усталых
Непрестанно сказочной удачей...
А закат в тонах томатно-алых

Провожал, даря воспоминанья
О боях, кукушках, князях, кронах,
Навевая толику зеванья,
Что синхронно заплеталась в стонах.

И вернулись мы в родимый город,
Полные любви и восхищенья,
Отражая бренных мыслей солод,
Преданные "Сочи" до забвенья.

Атмосфера так заворожила,
Что возникли три кита - три оды -
Это фантастическая сила
Нас укрыла магией природы,

Подарив на память не изделья
И не сытость животов ревущих -
Таинство культурного веселья
И тепло отживших и живущих.

Вдохновенье бурною рекою
Увлекло поэтов в сон чудесный...
И Венера мнимою звездою
Триптих мыслей слушала небесный.