Александр Пересвет

(*Александр – имя полученное Пересветом при крещении /от греч. Алекс – защищать/).

«Одесную стоять иль ошуюю?
решал перед сраженьем Пересвет, -
чтоб лучше подобраться  к Челубею
сильней которого  на этом  свете  нет…

Когда копьё свирепого  врага
на много  твоего копья  длиннее
нет способа иного,  чтоб плотнее
приблизиться к нему на три шага.

  Но как?  Древко тяжёлое  такое  -
не удержать в любых других руках,
не знает витязь, что есть Божий страх…
С конём его не справятся и трое.

Убитых им богатырей десяток,
а ратников, как звёзд не сосчитать,
но Пересвет  обязан устоять,
чтоб жил народ от святок и до святок.

На поединок в дорогих шелках,
он выйдет, супротив я буду в схиме,
давно я не боярин , а монах
и Бог, надеюсь чадо не покинет.

Сойдёмся грудью в грудь, лицом к лицу,
он ждёт атаки с фланга, а не с фронта,
пусть знает их  Мамай, с копьём  к донцу
не ходят, нас поганые не троньте!

направить на него коня возможно
лишь в лоб , чтоб  с центра нанести  удар,
меня пронзит копьё , но всё ж не должно
мне  спасовать. Князей или бояр

не посрамлю. Здесь у реки Непрядва
знаком мне  каждый склон и каждый яр,
пусть сгину,  но со мною Божья правда
и   если нужно на её алтарь

сложить сии не хитрые пожитки
в сём диком поле, значит  быть тому,
не  мне судить , а Богу одному
сии приобретенья и убытки.

Меня сподобил Сергий и Ослябю,
и если здесь должны мы лечь костьми,
затем , чтобы добыть народу славу,
то значит были мы его детьми.

По нам молебен братия отслужит,
как надлежит , и Бог авось простит,
а если кто по нам и занедужит,
поймут, что не могли их осрамить,

не выполнить своё предназначенье.
Рассеяны последние сомненья,
мы оставляем их затем, чтоб жить
могли они , рожать детей , любить

на этих долах,  и на этих нивах
во  дни отлива Дона и разлива.
Не зря же , мудрый старец  говорит,
что князь московский хана победит.

Святому старцу дадено виденье
от Божьей матери, Мамая и орду
здесь поджидает только пораженье,
начало тут и я к нему иду!»

И грянул бой и кровь лилась рекою,
и Челубей был выбит из седла,
и смерть его немедленно нашла,
убит он Пересвета был рукою.

Наш богатырь смертельно ранен тоже,
могучий конь его едва  довёз
до стана , на глазах бледнеет кожа,
Ослябя рубит, колит – не до слёз.

С небес сошли невиданные муки,
ряды дружинников редеют каждый час,
поляна переходит много раз
из наших рук в поганых  руки

Хан за приказом шлёт  ещё приказ
разрозненным войскам соединиться…
Засадный полк в густом лесу таится,
Московский князь садится на коня…
Кровавую заканчивая жатву
иной аспект приобрела война,
на поле Куликовом государству
 путь показать она была должна.

Светило покидало  небосвод,
и стаей  чёрной нависали птицы
над дикой степью. Русские зарницы
блистая речку, переходят в брод…

И хан, почти поверивший в победу
обескуражен, и бежит  стремглав,
а русичей  полки идут по следу
его полков – повержен Голиаф.

От Дона в степь бескрайнюю по склону
несолоно хлебавшие  враги
уходят , князь поставит у реки
тогда ещё незримые заслоны…

Великий князь стал Дмитрием Донским,
и православными был признан
благоверным,
его деянье  признано святым,
и Пересвета и Осляби мощи
хранятся в назидание живым,
однажды смертью смерть свою поправши.
Бояны песни посвящают им,
а Житии всегда  о настоящем.