Полотнянко Н. А. Часы России Новая книга стихотвор

                Полотнянко Н.А. "Часы России" Новая книга стихотворений и поэм ,№5
    Я видел взлёт страны

Я видел взлёт страны…
И видел умаленье
Святынь народа,
Нравственный распад
Предательского поколенья…

И, может быть, я больше,
Чем другие, виноват,
Что заблудился
В толпах безголовых,
Людей, спешащих
Правду потерять.

И не далось мне
Огненное Слово,
Чтоб им от бездны
Стадо отогнать.


          Россия спит…

Россия спит…
Россия спит,
Не замечая гула.
Не верю я, не может быть,
Что навсегда уснула.

Пока я вижу тяжкий сон
Бессильного колосса.
Ещё не пробил час времён
Солдата и матроса.

Но говорят мне гул и дрожь,
Она воспрянет сразу,
Когда спадёт с России ложь,
Как чешуя проказы.

И встанут люди в полный рост
До звёздного покрова,
Когда проймёт нас всех насквозь
От Бога Правды – С Л О В О.


        Выпал нам век…

Когда темнотищей волчьей
Смерть опаляет судьбы,
Родину любят молча,
Стиснув до крови зубы.

Выпал нам век из постылых.
Множатся русских кладбища.
На безымянных могилах
Ветер свинцовый рыщет.

Много надумано пугал –
Не продохнуть от страха.
Правду загнали в угол,
Совесть послали на плаху.

Но всё начинается заново:
Время неправды рушить.
Зарево, русское зарево,
Вновь занимается в душах!


Вешний дождь

Взбитым пухом облако бугрится,
Ворохнулся гром невдалеке.
Дождичек в серебряных копытцах
Радостно процокал по реке.

Пышногривый чудо-жеребёнок
Застоялся зимнею порой.
И размяться выбежал спросонок,
От зари пылая золотой.

Я и сам устал смотреть на зиму
Из сырого тёмного окна
И считать в снегах, летящих мимо,
Пересверки волчьего огня.

Я и сам бы радостно помчался
Мять траву и молодую рожь.
Никогда я так не улыбался,
Как сейчас, на вешний глядя дождь.

Хорошо, ему подставив руки,
Всем живущим счастья пожелать.
Серебром подкованные звуки
Заставляют сердце трепетать.

Колокольчик мая чист и звонок,
Он отлит из трелей соловья.
Пышногривый чудо-жеребёнок
С ржаньем грома выбежал в поля.


   Наш корень – общий

Наш корень – общий. Бог – един.
И жили мы всегда как братья.
Какая из лихих годин
Рассорила нас до проклятья
Родства, что Бог установил?..

Сын украинец или брат,
Никто из вас не виноват.
Как несмышлёнышей, стравили
Вас янки в ругани пустой,

Телебодягой оглупили
И повели всех на убой.
Взасос Америку любить
Училась «ненька» тридцать «рокив».

И вот пришла пора платить
Панам заморским и жестоким
За право европейцем стать
(О чём все парубки мечтали),

И на майдане поскакать,
И жизнь отдать на «Азовстали»?..
За всё приходится платить
Всем: и живущим, и потомкам.

Но братство русское забыть,
Стать неприкаянным обломком
От древа русского, слепцом,
Заносчивым и глупым паном
И насмехаться над Иваном,
Что службу нёс с твоим отцом
В горах, что над Афганистаном…

Одна судьба у нас. Делить
Её на части – дурь и лихо.
«До того надо з глузду зъiхать»,
Чтоб душу русскую забыть.

Наш корень – общий. Бог – един.
И жили мы всегда как братья.
Какая из лихих годин
Рассорила нас до проклятья
Родства, что Бог установил?..

Хрущёвской оттепели слякоть

Политехнический музей.
Хрущёвской оттепели слякоть.
Толпа восторженных людей,
Что скажут Женя и Андрей,
Вбирала в мозговую мякоть   
С желаньем страстным поумнеть,
От их пустых, но звонких виршей,
Стать в мыслях чище, в чувствах – выше…
   
Тогда в лирическую сеть
Литературных проходимцев
Попало много простаков
И москвичей, и из провинции.
Они все верили в любовь,
В добро, не в то, что с кулаками,
А в то, что с честными глазами.

Прошло полвека. Нет их с нами
Властителей пустяшных дум.
Какими были чудаками
Мы в пятьдесят восьмом году!


Он был при жизни знаменит

Он был при жизни знаменит,
Из всех поэтов  самый, самый…
И вот покойником лежит
В гробу перед отверстой ямой.

Вокруг него печальный круг:
Друзья-писатели, подруги.
Свежо. Летит морозный пух
На орден, прочие заслуги.

Ушли… И  Бондарев последний.
И точка. Нету никого.
И никаких Демьянов Бедных,
Парторгов то ж – ни одного.

А из Кремля на всю Россию
Сочится пошлость – духа яд.
В нём гибнут все мечты святые,
И копит зло на брата брат.

«Куда ж нам плыть?» –
                сказал наш гений.
Конечно, к Богу – был ответ.
Ведь для заблудших поколений
Пути другого больше нет.

Что власть в стране давно негожа,
Умом заёмным не понять.
Тяжка народной правды ноша,
И Святогору не поднять.
 

   Всем правят истины святые

Всем правят истины святые.
Усвоив их, пора и нам
Вернуться всей душой в Россию,
Но не к боярам и попам,

А к Пушкину.
                И обрести прозренье
Судьбы народа и страны.
И смыть все вины с поколенья,
Что выросло после войны,

Стихами гения, чьё Слово
Как солнце светит нам всегда.
И нет нам всем пути иного
И ни сейчас, и никогда.


          Русское тесто

Не называй себя поэтом,
Коль не постиг ты правды речь,
И не связал себя обетом
Культуру русскую беречь.

Она всему, что есть, начало:
И государству, и семье…
И если б вдруг она пропала,
Мы очутились все во тьме.

Не сохранилось бы и вести
О русском имени в веках,
Но стоек наш народ как тесто,
Что топором его никак

Не разрубить.
                Железо вязнет
В народе русском как в квашне.
Народ свиреп, когда раздразнят,
Когда припрут его к стене.

Он нынче тих. Никто не знает –
Закваска бунта есть ли в нём?..
Лишь пузырьки порой вскипают.
И рядом кто-то, с топором.


Не упрекай меня за грусть
   
Не упрекай меня за грусть,
Ведь я грущу, но не тоскую.
Пока со мной родная Русь,
Переживу беду любую.

И грусть моя лишь оттого,
Что  не узнать мою Отчизну.
Я в ней не вижу ничего,
О чём мечтал в начале жизни.

Победный дух в сердцах иссяк.
Народ устал, в обманах мучась.
И не поймёт ещё никак,
Что выбрал сам такую участь.

Исчезла в людях простота,
В словах и мыслях много трёпа.
В глазах немая пустота
От доли каторжной, до гроба.

Стихом не вылечить болезнь,
Она продлится бесконечно.
И всё останется как есть
На век. На тыщу лет. Навечно.

Я рад, что мне позволил Бог
Промолвить русской правды слово.
Но скоро кончится мой срок,
И не прожить его мне снова.


    На что ни брошу взгляд…

На что ни брошу взгляд,
                повсюду вижу я
Всё ту же мимолётность бытия.
То – молодо ещё,
                а это – старо.
То – весело, а это – жить устало,
Морщинится, ветшает,
                и вот-вот
Безжизненно на землю упадёт,
Как мёртвый лист.
И сгинет без остатка,
Без памяти о нём,
                и я пойму,
Что в жизни нет ни взлёта,
                ни упадка.
И всё, что есть,
                стремится к одному,
К заветному истоку своему.


Мы всем обязаны судьбе

Мы всем обязаны судьбе,
Что нам даёт пути и сроки,
Кому-то жизнь пройти в толпе,
Кому-то – по своей дороге
Карабкаться то вверх, то вниз,
Внезапно оступившись, падать.
Полжизни строить коммунизм.
Полжизни на него же гадить.

Меня судьба уберегла
От жалкой участи «прозревшего».
Я не желал России зла,
Что к нам явилось из прошедшего.
Но и спасти её не мог,
Коль сам Господь страну обрёк
Во имя будущего лада
Познать державного распада
Последний, может быть, урок.


           Людмила

Моя пресветлая Людмила,
Судьбы моей и даль, и высь!
Твоей любви святая сила
Оберегла и сохранила
Поэту дар его и  жизнь.

Я всю её прошёл по краю
Непостижимой высоты.
И лишь сейчас я понимаю,
Что помогла мне выжить ты.

Со мной всегда была ты рядом
Как небо жизни, совесть, хлеб.
И под твоим святым приглядом
Мой дар развился и окреп.

В тенётах зависти, наветов
Я не сложил в испуге крыл.
И Слово пушкинских заветов,
И дух классических поэтов
В России падшей сохранил.