Смотрит причастье вслед...

И так из века в век дано:
зерно и виноград - одно,
но человеческой рукой
смысл придаётся им иной...
         
          ***

Каждый здесь за себя -
ты возгласил закон.
Смолкли цветы, скорбя,
замер протяжный стон.

Эхом земной тоски
небо разделено,
до гробовой доски
так нам теперь дано.

Веку в веках искать
часть самого себя.
Будет трава молчать,
как схоронить тебя.

Солнечные часы
там, над долиной роз.
Слишком серьёзен сын -
первый немой вопрос.

Будут сменяться дни,
станет моим твой взгляд.
Смерть в жизни не вини.
Что же они молчат?

Милый, ещё чуть-чуть
Ангел подарит сил,
вспомни когда-нибудь,
как ты провозгласил.

Да, нами дан обет
ночи хранить закон.
Тысячи долгих лет
свет превращают в сон.

И в покрывале грёз -
магии лунной дочь,
смесью воды и слёз
спустишься жрицей в ночь.

Убереги детей
в чутких своих руках,
искрой огня согрей
тысячелетний страх.

Кто же впустил тебя
в храмы моей души?
Сказано здесь: Любя,
Жизнь позволяет Жить.

Сын раскопал ответ
в райском твоём саду.
Дочь принесла букет -
светом в ночи войду.

Здравствуй, мой юный жрец.
Звёзды наперечёт
знает седой мудрец -
вечности звездочёт.

Ты не видал его,
странностей жизни сон?
Розовым волшебством
небу знаком закон.

Если себя винишь,
чистой воды налей,
и лепестками лишь
солнце промолвит: пей.

Заговорят внутри
духи воды, огня.
Слёзы, любовь, утри,
в мире храни меня.

Если же вновь грозой
глянут глаза небес,
провозгласи, жрец мой:
Бог на Земле воскрес.

Кто же опять твой бог?
Бросишь ревнивый взгляд.
Ты же любовь берёг
тысячи лет подряд.

Тенью был стать готов,
шлейфа целуя край,
снова копал мне ров,
требовал: умирай.

Память перечеркнув,
совесть сожму в руке,
годы не обмануть,
Бога, что вдалеке.

Перемени закон,
мой закадычный друг,
снова протяжный стон,
вздрогнут цветы вокруг.

Всё. Не переиграть,
память с собой возьми,
бренных веков печать,
светоч любви, сними.

Снова тревожат сны,
будят хвосты комет.
Спи, мой малыш, усни,
утром пребудет Свет.

Свет Единенья душ -
близок далёкий Бог.
Нежен он, не разрушь.
Кто бы ещё так смог?

Стоит ли повторять
наш непривычный рай,
сад ветру доверять,
свет уводить за край?

Хлеб освящу с водой
у твоего огня.
Вовсе он не святой,
только хранит меня.

Станешь как прежде сам
хлебом земли расти,
чистой водой садам
цвет я смогу нести.

Вечность хранит тебя,
мой помудревший жрец,
Жизнь возродит, любя,
дар лепестков-сердец.

Может налить вина?
Смотрит причастье вслед.
Света и тьмы война,
беды людских побед.

Но так устроен мир?
Снова уйду в рассвет.
Хлеб и вода - мой пир,
Божий Живой Завет.

Будто приснилось нам:
где-то в долине роз
жрец, повинуясь снам,
вечный закон принёс.

Думаешь, удалось
толщею пыльных лет?
Дочь воскресит вопрос,
сыну держать ответ...