memoriae через 50 лет

                А.П.
                1
Воспоминания тревожат,
Как тихий лес,осенний день.
Не всякий,не спеша,разложит
По полкам - детства дребедень;
Не каждый сможет лепет детский
Связать в чарующую речь;
И вспомнить старый дом соседский,-
Приют внезапный сладких встреч.
                2
Она была,из белых бестий,
Одна такая в том кругу.
Как появился страсти вестник,
Сказать сегодня не могу.
Но,что-то так влекло к беседе,
Что воспротивиться нельзя.
Я каждый день ходил к соседям,
И называли нас "друзья".
                3
И это правда.Мы друзьями
Конечно были,как во сне.
И были годы между нами:
Ей - 46,16 - мне.
А наполнение такое ,-
Тех 30ти,в разлуке,лет,-
Что удержаться от запоя,
Даже теперь не смог поэт.
                4
И вот пишу я эти строки,
Приняв для смелости стакан,
Предвидя глупые упрёки,
Не пряча незаживших ран;
Не думая о тех,кто живы,
Кто может вспомнить время то,
И,избегая строчек лживых,
Играю с памятью в лото.               
                5
Её давно уж нет на свете,
Сожгли роскошный Храм души,
И урну с бедным пеплом этим,
В могиле снег запорошил.
Я видел это место,други,
Когда 15 лет назад,
Вернулся,будто бы на круги
Своя,и был тому не рад.
                6
Конечно,в ней была charisma,-
Немецко-греческий настой.
В моём архиве жаждут письма
Поведать о любови той.
Но,я храню как хрупкий призрак,
Как "тайный жар" души своей,
В страничках тех,в тех ярких брызгах,
Высокий слог ушедших дней.
                7
Мы с ней гуляли,было время,
Вдоль узкой харьковской реки.
Плакучей ивы междутемье,
Включало смех и огоньки.
Вдали был фоном шум дороги,
Луна пугала,как сова,
Я о любви шептал ей слоги,
Пытаясь выдумать слова.
                8
Они теперь застыли в книге,-
Но не читают нынче книг,
И я тащу свои вериги,
За юности счастливый миг;
За то,что я тогда,немея,
Боготворил небесный лик,
И превратил его в камею,
И навсегда к нему приник.
                9
С тех пор,как талисман на шее,
Её ношу я много лет,
И письма те читать не смею,
Хотя давно и снят запрет.
Да,я боюсь вернуться в юность,
Стоять под ивой у реки,
И видеть,как съедает лунность,
В том зазеркалье огоньки.
                10
Но, дав обет,не жди пощады.
Читатель здесь,со мной,он ждёт.
Ему темны мои рулады,
К повествованью он зовёт.
Он хочет знать,и насладиться
Чужой любовью,видеть свет,
Там,где она смогла родиться,
Там,где сегодня жизни нет.
                11 
Ну,что ж,теперь я начинаю
Октаву ту,где есть сюжет.
Я сердцу юному внимаю,
Которому так много лет;
Которое,конечно,бьётся,
Но далеко не в теле том,
Где время эхом отзовётся,
Как отзывался старый дом.
                12
Итак,начнём,друзья,сначала:
16 - мне,ей - 46.
Она не думала,что мало
Ещё во мне мужского есть.
Наоборот,казалось,мальчик,
Вперёд инстинктами ведом,
Всегда бывает так запальчив,
Пока почувствует облом.
                13
Но,я не знал устройства женщин,
Всё было в самый первый раз.
Тот,кто фигурою обещан,
Стеснялся выйти напоказ.
Поэтому,когда губами,
Она взяла его,как есть,
Случился первый между нами
Конфликт,за дерзость,и за честь.
                14
Теперь смешно об этом думать,-
Ошибок трудных сын - во мне.
А положительная сумма,
Стоит как прежде в стороне.
Но понял я с тех пор навеки,
Что нет в любви плохих сторон,
Что все мы - только человеки,
И правит нами - только Он!
                15
Она ж давно об этом знала,
И не подумала,что я,
Всего лишь часть того скандала,
Который в мир внесла змея.
Но,как известно,всё проходит.
Прошло стеснение моё,
И тот,кто страстью верховодит,
Вонзил - как надо - остриё!
                16
Все те,кто видел изверженье
Вулкана Этны,тот поймёт:
Свершилось страшное движенье,
Забился лавы огнемёт.
Взлетая,об одном я думал:
О,как бы не прервать полёт,
Как бы взорвавшиеся губы
Касаньям не теряли счёт.
                17
Как победить мне в этой сечи,
Как пережить последний стон,
Как сохранить запас картечи,
Чтобы потом прорвать заслон.
Но,женщина всегда богиня,
И женщина всегда права.
Под утро пили мы мартини,
Чтоб не кружилась голова.
                18
Я был стеснён,обескуражен
Роскошной женскою игрой.
Как на наркотики посажен,
Я в дом стремился роковой.
Мы вместе вслух читали книги -
Их был огромный чемодан,-
Там ещё царские интриги
Вокруг придворных зрели дам;
                19
Там было всё,что исключила
Из обихода наша власть,
И чтиво это было мило,
И мы начитывались всласть.
Я изучал язык,манеры
Изящных юношей и дев,
Следил за тем,как кавалеры
Любовный славили напев;
                20
С каким волнением,без лести,
Без расточенья лживых чар,
Родник достоинства и чести
Гасил страстей земных угар.
И,несмотря на быт советский,
На гибель тех прекрасных лет,
Во мне боролись: страх недетский
И Той России ясный свет.
                21
Но страсти женщины осенней
Уже вошли в судьбы контраст,
И чувства стали откровенней,
Чарующий смывая пласт.
И стали явственней желанья,
Стыдливости исчез запрет,
И музыку сгубило знанье,
Которому прощенья нет.
                22
Эх,философствовать так просто,
Полвека отступив назад,
Но чувствую,что есть вопросы,
Что мой читатель мне не рад;
Что он развитию сюжета
Готов порадоваться вновь,
Когда продолжу я "про это",-
То бишь,про грешную любовь.
                23
Приняв за взрослого мужчину,
Она меня не поняла,
И спутав следствие с причиной,
За неотзывчивость гнала,
А я,пленённый нежной силой,
Внимал нашёптыванью Муз,
И,лишь целуя руки милой,
Тащил невинность в наш союз.
                24
Но,взрослой женщины терпенью
Быстрее настаёт конец.
Её поддавшись вожделенью,
В один момент погиб юнец.
И сверху,я,в лицо вглядевшись,
Вдруг понял что такое смерть,
А ноги вверх её воздевшись,
Грозили в порошок стереть.
                25
Неопытность мою прощая,
Минуту дав передохнуть,
Она опять в пещеру рая
Руками пролагала путь.
И я,прервав поток сознанья,
Скакал и трясся как шаман,
Которому из состраданья,
Запретный плод внезапно дан.
                26
Страсть убивает осторожность,-
Немало ведь людей вокруг.
Не ощущал я эту сложность,
И назывался просто друг.
Но многие глаза косили,
Не веря в праведную связь,
И наши встречи близких злили,
Недоброй притчей становясь.
                27
Она дала мне кличку "ёжик",
Считая колким на язык,
Характер был колюч мой тоже,
Я сам к нему с трудом привык.
Но независимость суждений,
И твёрдый взгляд на всё вокруг,
Держал меня вверху ступеней,-
Внизу - стоял её супруг.
                28
Он был заботлив и послушен.
На женщин больше походил.
Все сплетни местные послушать
И обсудить всегда любил.
Один тащил продукты с рынка,
И дефицит умел добыть,
Но своенравную блондинку
Так и не смог в себя влюбить.
                29
Он перед нею был солдатом,
Не помышлявшим возражать,
И без привязки к всяким датам,
Любил цветами поражать.
Так,избалована достатком,
Она задумчиво жила,
Однообразный быт несладким
Казался ей.Она ждала.
                30
Мне часто доверяли тайны
Подружки милые мои,
И это было не случайно,
Всегда держал я слово,и
Соблюдая как священник
Непререкаемый закон,
Я был немножко исповедник,
Для тех,кто был в меня влюблён.
                31
По хронологии печалясь,
И поминая те года,
Теперь я понимаю,мчались
Мы ни за чем и в никуда.
И лишь философы,что взглядом
Способны тайну распознать,
Сидели с нами тихо рядом,
И вовсе не спешили гнать.
                32
И мы сидеть любили близко,
На руку руку положив,
И часто опасались риска
Разжечь чарующий мотив.
Но,женщина - она источник
И материнства и любви,
И потому я,как заочник,
Сидел тихонько визави.
                33
Перевалив за половину,
ХХ-й век спокойно шёл.
Нам "оттепель" пригрела спину,
И был свободен мой глагол.
У Рима взял я красноречье,
И слушали меня всерьёз,
Но,большевистское увечье,
Сильнее юношеских грёз.
                34
И часто тёплою ладонью
Она моих касалась губ,
Чтоб не расслышал посторонний
Как с ложью бьётся правдоруб.
И с ужасом шептала часто:
"Прошу,мой ёжик,замолчи...",-
Она-то знала,что за счастье,
Когда минует стук в ночи.
                35
Но время одухотворяет,
И то,что противостоит
Творенью Божьему,и знает,
Что всё во Времени сгорит.
Оно стоит,а мы - проходим,
Совсем не ведая о том,
Что на вселенском пароходе,
И море вечности - фантом.
                36
Стеснительность - порок врождённый.
Обожествление - мираж.
Родившись в век непросвещённый,
Пред женщиной я был как паж.
Боялся даже мысли грешной,
Мужские склонности скрывал,
И этот образ безутешный,
К несчастью,женщин волновал.
                37
Девчонки были терпеливы,
А взрослые - наоборот.
Держал в руке я ветвь оливы,
Когда меня манили в грот.
Когда дрожа уже от власти,
Движения ещё тихи,
Я,вместо мужества и страсти,
Читал им глупые стихи.
                38
Сейчас пишу,и стыдно,право.
Как от природы я далёк.
Как та,жестокая держава,
Гасила каждый уголёк.
Как - мрачная - боялась света,
И слова,больше чем войны.
Великая любовь поэта
Не стоила тогда страны.
                39
Метафизическая воля
И с возрастом не всем дана.
Язык любви,теперь глаголя,
Опаснее чем сатана.
Он часто просто совращает,
Служенью преграждая путь,
А наслаждение - прощает
Движенья плоти как-нибудь.
                40
Она навряд ли понимала
Все таинства души моей.
На страстный зов её начала
Мой дух не становился злей.
Он тлел и влагой расстекался,
Не сознавая,что уже,
Давно,как стыд,в разврат попался,
И слился с ним на вираже.
                41
Терять невинность любопытство
Толкает многих из людей.
Страсть,это вовсе не бесстыдство:
Любовник - не прелюбодей.
Но в каждый миг,когда сознанье
Последнюю теряет нить,
Уже разрушенное зданье
Нам не дано восстановить.
                42
Ликуй Платон под строки эти.
Как падший ангел я пою.
Я сам себе расставил сети,
И эту правду не таю.
И память - грустный мой напиток -
Пытаюсь выпить до конца,
Чтоб снова ощутить избыток
Любви безусого юнца.
                43
Ещё пишу здесь для того я,
Чтоб образ милый сохранить,
Чтоб время страшное,благое,
С теперешним объединить.
Чтоб тем свидетелям,кто живы,
Взгрустнулось тихим вечерком,
Чтобы мелодию сложили
Они,пусть даже ни о ком.
                44
Я вспоминаю: тлело небо
Над серой харьковской рекой.
В то время левый берег не был
Ещё заброшенный такой.
А в ряд сходящиеся ивы,
Где в каждой гуще был альков,
Шептались о любви красиво,
Заманивая дураков.
                45
О,господи,как целовались
Мы в этой влажной полумгле;
Как нежились,и как впивались
Друг в друга прямо на земле.
И кажется луна стонала,
Когда я,разум потеряв,
Вонзал неистовое жало,
Словам её бесстыдным вняв.
                46
Не зря,приличия отбросив,
Я вспоминаю этот миг.
Сегодня секс читатель просит,
Сегодня всех он нас настиг.
С телеэкрана,интернета,
Или бестселлера страниц,-
Лавиной катится вендетта
Порнографических девиц.
                47
Когда бы я тогда,полвека
Тому назад,о том писал,
Я б не унизил человека,
Не обнажил его оскал.
Я бы словесностью изящной,
Тончайшей музыкой стиха,
Скрыл буйство страсти настоящей,
Облагородил пыл слегка.
                48
Да,мы по берегу гуляли,
В воде блестели фонари.
Свои стихи,слова печали,
Я сочинял ей до зари.
Она тихонько прижималась,
Свою на части жизнь деля,
И эта нежность,эта малость,
Была венчаньем короля.
                49
Я принимал эпитет "Осень",
Он шёл тогда к её годам.
Ей 30 лет хотелось сбросить,
Чтобы прохожий не гадал
О том,ну кто же эта пара,
О чём он шепчет ей,склонясь;
Следы румянца,или жара,
Какую там скрывают связь?
                50
На сына юноша не тянет:
Она - блондинка,он - брюнет,
Его с горбинкой нос не встанет
Привычно здесь в автопортрет.
Её - точёный,гордый профиль..,
Его - Восточных глаз разрез..,
Чтобы понять,здесь нужен профи,
Но в те года он не воскрес.
                51
Сегодня не люблю я ночи,
А в юности я их любил.
Ещё любил я ездить в Сочи,
И в Крым,где я любимым был.
Я был изысканно раскован,
Легко знакомства заводил,
И девушкам был уготован
Сезон веселья и чудил.
                52
Друзья - застенчивы и нежны -
Я вспоминаю вас всегда.
Я был вам послан для надежды
И для любовного труда.
Я помню как же вы стеснялись,
Когда вас девам представлял,
Как вы в любви им объяснялись,
Их возведя на пьедестал.
                53
Как были безыскусны речи,
Как искренность текла рекой..,-
Ах,Боже мой,какие встречи
Ты часто держишь под рукой.
Какое счастье в узнаваньи,
Когда и помыслы чисты,
И руки жаркие свиданий
Полны добра и красоты.
                54
Три года вкус медовый длился
От наших ежедневных встреч.
И вот случилось,я женился,
Пытаясь две любви сберечь.
Но недоверчивая ревность
Коснулась сразу двух сердец.
О,женщины,какую древность
Вы выбрали за образец!
                55
Отчаянной собственности чувство -
Доисторический реликт.
Есть полигамии искусство,
Есть моногамии вердикт.
Есть много самых разных мнений,
Но,как единственная новь,
Все миллионы поколений,
Рождала к жизни лишь Любовь!
                56
А вот любви искусство,- это,
Совсем не каждому дано.
Оно находит дом поэта,
Ложится с падшими на дно.
Сама Прекрасная Елена
Любила тех,кто превозмог
Словечко пошлое "измена",
Вернув понятию итог.
                57
Измены нет на сцене жизни.
Её лишь можно разыграть.
Кто присягал Царю,Отчизне,
Тот не изменит слову "Мать".
Всё остальное ж - не измена,
Любовь - обилие сулит,
И при делёжке,Мельпомена,
Без маски с палицей стоит.
                58
Шекспир считал - мы все актёры!
Но в юности? Играть? - старо!
Ещё мы не надели шоры,
Ещё не ставим на "зеро".
Ещё зависимы от книжек,
Ещё тургеневский мирок
Нам,несмотря на дальность,ближе,
Чем ежедневный,явный рок.
                59
И мы купались в этой луже,
В чистейшем нашем роднике;
А кто-то и доселе служит,
В том зачарованном мирке.
И я здесь иногда стараюсь,-
Вдали от родины больной,-
Войти в ту воду дважды,каюсь,
Но не справляюсь сам с собой.
                60
Мелькнула жизнь как приключенье,
Как увлекательный рассказ.
Давно исчезли увлеченья,
Любовей всех иконостас.
Тускнеет взгляд,немеет память,
Желаний страстных пуст сосуд.
И даже если сердце ранить,
Его сегодня не спасут.
                61
Пора заканчивать сказанье.
Октавы множить смысла нет.
Слова нужны чтоб скрыть признанье,
Чтобы запутать весь сюжет.
Судьба всей тяжестью нависла,
Держись за нить,- или порви...
Сижу,её читаю письма,
И тихо плачу о любви.
                ____
Сентябрь 2011г.