BTBF Фрагмент 07, Человек В Толпе

A. A. A. "За Чёрным Туманом" [Приключенческий Роман, Версия 16+]

... Оказавшись в пределах графства, парень купил карту Ливерпуля на ближайшей заправочной станции. Изучив план, он убедился, что “Три Льва” на нём отсутствуют. Белая пелена густела, усложняя поиски.
Рэд вёл машину мимо портовых доков, где стояли на ремонте многочисленные суда, длинношеие краны мирно спали, укутанные молочным туманом, изредка гул затерявшегося катера слышался вдалеке, за плотными облаками.
Роу снял номер в “Lambert Hostel”, со вполне приличными условиями: парковкой, телефоном и прочими удобствами, после чего переоделся в более свободный байкерский костюм и возобновил поиски.
В клубе “Cavern”, ревностно хранившим воспоминания о выступлениях Джона Леннона на местной сцене в начале десятилетия, парень узнал адрес паба, запечатлённого на снимке. Рочдейл сбавил скорость около старинного пятиэтажного здания с белой рустикой по углам, крашенными кирпичными стенами, чёрно-серой черепичной крышей и широкими плоскими трубами дымоходов. На болтающейся вывеске были изображены три геральдических зверя.
Роу сверился с фотографией ещё раз: на подоконнике второго этажа, в комнате прямо над заведением, лежал тот самый резиновый мячик. Но теперь окно было закрыто. Подсказка недвусмысленная.
Вирджи Найтингейл, хозяйка “Трёх Львов”, естественно, ничего не слышала о Руди, и вообще, не встречала по близости мальчиков, подходящих под описание.
– Взгляните, это снимок двухлетней давности, сейчас ему тринадцать, он повыше ростом, стрижка подлиннее.
– Простите, сэр, – женщина покачала головой, – возможно, Трэвор видел что-нибудь.
– Ваш работник?
– Нет, мой муж: фактически, владелец этого паба, я подменяю его по необходимости, в частности, сегодня он проводит инвентаризацию на складе, вернётся уже под вечер, – она была миниатюрной привлекательной и общительной брюнеткой, стоически выдерживавшей затянувшуюся борьбу с возрастом.
– Понятно, ещё один вопрос: та комната, над вами. Не замечали ничего странного в последнее время?
Лицо миссис Найтингейл омрачилось.
– Раз уж вы упомянули... Заведение досталось нам по наследству, включая два помещения на верхнем этаже. В первом мы жили какое-то время, до переезда в большой дом, второе сдавали квартирантам по газетному объявлению. Комнату сняла женщина, договорившись об оплате по телефону, но лично мы с ней не встречались. Буквально позавчера я слышала звуки... похожие на сдавленные всхлипы, словно кому-то заткнули кляпом рот и... нет, я даже думать об этом не хочу.
Роу пристально смотрел ей в глаза, затем нарушил молчание:
– Вы пробовали прояснить ситуацию?
– Да, да... – морщинки на её лбу чуть разгладились, – На стук реакции не последовало, и я воспользовалась собственным ключом, но... похоже, дверь чем-то заслонили изнутри.
– Ok, Вирджи, предлагаю вам сделку: я открою эту дверь, а вы предоставите мне возможность осмотреть комнату.
Подобный вариант казался весьма сомнительным, если бы Рэд не искал своего брата, а миссис Найтингейл, имевшая двоих детей, знала по опыту, что исчезновение близкого человека сметает многие условности, и толкает на любые поступки.
– Идёт. Вам нужна помощь?
– Да в принципе, нет, просто не вызывайте полицию.
Роу вернулся к парадному крыльцу, составив план проникновения в квартиру. Он открыл входную дверь наполовину, заклинив её булыжником из клумбы неподалёку, подтянулся на ней, упёрся левой ногой о ручку, поднялся чуть выше и ухватился за штырь, на котором держалась эмблема с тремя львами. Встав на дверь, парень шагнул с неё на металлический стержень, затем подпрыгнул до карниза, повиснув под ним, а потом снова подтянулся, чтобы залезть на подоконник. Надев бубновое кольцо поверх перчатки как усилитель, он выбил стекло, открыв окно в заповедную комнату.
Всё казалось нетронутым, такой вид обычно имеют квартиры перед сдачей желающим тут поселиться: заправленная постель, пустой шифоньер, лампа и тщательно вымытая кружка на столе, абсолютно сухая раковина.
В середине ворса ковра имелось четыре круглых выемки, продавленных ножками стула, который теперь подпирал дверь. Окно напротив захлопнуто. Больше никаких следов. Кроме... на тумбочке у кровати Рэд взял конверт, со сложенным листком внутри, на котором слегка дрожащим детским почерком было написано:
Но он не должен знать о том
(Не выболтай случайно),
Всё остальное ни при чём,
И это наша тайна.
Байкер вспомнил, откуда эти строки, убрав новый фрагмент головоломки к остальным, в карман.
– Письмо Алисы...
Миссис Найтингейл без особых возражений приняла компенсацию за выбитое стекло.
– Выходит, она даже не жила здесь?
– Думаю, нет... мэм... – Роу сел за один из столиков, заказав чёрный чай с крекерами. Посетителей в зале было немного, и вскоре Вирджи к нему присоединилась, – мальчика вы не замечали... а девочку?
Это было чисто логическим выводом.
Она вздрогнула:
– ... Или... вчера днём, в окне той самой комнаты... мне показалось... детский силуэт, где-то в глубине. Хотя, возможно, я ошибаюсь...
– Возможно, – оборвал её Рэд, – всего доброго, Вирджи.
В номере “Ламберт Хостел” он повалился на кровать, сняв очки и закрыв лицо руками.
След от уголка на шее трупа в телефонной будке – его задушили не проводом, а ремнём с квадратной пряжкой... наверняка, им же связали и девочку в комнате над пабом “Трёх Львов”. И ещё стон, который он услышал перед тем, как его ослепило светом фар. Стон в багажнике. Заплаканный ребёнок, скрученный кожаной удавкой, с кляпом во рту, в непролазной мгле голодного чрева этого сумасшедшего чудовища... А Руди?.. Может быть, уже мёртв...
Нет. Он сильный, он справится...
– Oi, Keith, any more news?
– Тихо и гладко. Рэд, послушай, тебя искал Ричи, он сейчас тоже в Ливерпуле, говорит, будто попал в аварию. Продиктуй мне свой номер телефона, Кэмден перезвонит через полчаса и расскажет, что за ерунду затеял.
Роу закончил беседу с Флемингом, потратив свободное время на душ и сон, точнее, попытку заснуть.
– ... Алло...
– Рэд, я признаюсь, ты всегда нравился мне больше остальных, и я считаю тебя превосходным лидером...
– Кэмден, переходи уже сразу к “ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...”
– Ладно, я заключил пари с гонщиками из Ливерпуля, представляешь, эти придурки считали всерьёз, что смогут обогнать мой Астон! И, чёрт меня дери, во время тренировочного заезда был дождь, машину занесло, я слегка треснулся, заработав перелом правой стопы, так сказал доктор. И теперь хромаю, как старая бабка!
– Ого! Самоунижение! Значит, ты действительно играешь по-крупному.
– Прошу тебя, ты должен победить в гонке, иначе я потеряю две тысячи фунтов, которые внёс за право участия.
– Рич, я байкер, а не автогонщик. Я даже Рочдейл с трудом вожу... Почему не Джоул?
– Он опять куда-то провалился. И, к тому же, мой Астон Мартин это не какая-то дешёвая куча го..на! Сто пятьдесят миль в час, на двадцать пять быстрее Блэк Шадоу! Триста две лошади! Шестицилиндровый движок объёмом двести двадцать пять кубов. Подумай, у тебя имеется редчайшая, я повторяю: РЕДЧАЙШАЯ возможность участвовать в заезде на действительно первоклассном моторе, которую нельзя упустить! – Кэмден был проникновенен, наполняя страстью каждое произносимое слово.
– Ну, я жду...
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
– Выигрыш пополам.
– Toby! You freakin’ mug! You know, that was the last straw, farewell, my dear...
– Ага, всего хорошего.
– Погоди, погоди... во-первых, я организовал гонку, во-вторых – машина моя, в тре...
– Пятьдесят процентов, и это по-дружески, понял, сволочь, иначе иди, выкапывай Дэя.
– Су..а ты... ладно, слушай дальше: на днях я познакомился с мордой по имени Томми Чайлд – он автогонщик, закончил профессиональную карьеру три года назад, я позвонил ему – этот хрен согласен тебя потренировать. Встретитесь у северного въезда в доки, он водит голубой Глас, немецкие колёса. И ещё, запиши адрес конторы Хенри Эрдена, учредителя заездов, который принимает ставки. Навестишь его вечерком и отметишься, хорошо?.. Отлично, солнышко, верю в тебя.
– Ну и сволочь...
Рэд положил трубку, сообразив, что сегодня в Ливерпуле не было никакого дождя.
Туман понемногу рассеивался, и к тому времени, как парень достиг места встречи, солнечный свет наполнил городские улицы. Мужчина в возрасте от сорока до пятидесяти, одетый в клетчатый пиджак, лутонскую фетровую шляпу с узкими полями и большие солнезащитные очки, опирался о крышу четырёхместного купе Glas-2600 лилово-голубого цвета.
– Редьярд, я полагаю? Томми Чайлд. Кэмден обрисовал ситуацию, отметив, что тебе нужно, э-э... подтянуть свои водительские навыки.
– Несмотря на внешний вид, – Роу был снова в пальто и кепке, – Двадцать два часа в сутки я мотоциклист.
– Прекрасно, двух часов нам хватит с избытком, – змеелицый зажёг трубку (когда они виделись с Бофортом, то курили по очереди, чтобы не выглядеть идиотами), жестом пригласив парня за руль.
– Говорят, что байкер на машине – почти как расист на иудейке. Помимо управления, наиболее сложным для людей вашего круга является ощущение габаритов автомобиля. Здесь нельзя наклониться вправо, чтобы успешней вписаться в поворот, или вперёд, чтобы изменить равновесие.
– Мистер Кэмден был так любезен, что ни черта мне не объяснил о предстоящей гонке, вам известны какие-либо подробности? – Рэд переключился на повышенную передачу.
– Ну, это не “Двадцать четыре часа Ле-Ман”, хотя соревнование обещает быть весьма напряжённым. Следуя традиции, твоим соперником будет бесспорный фаворит мистера Эрдена.
– Хотелось бы выступить лучше, чем Джимми Кларк в прошлом году, – он уверенно набирал скорость на прямом участке.
– Для этого мы здесь. Глас, конечно, уступает Лотусу, изготовленному для Формулы 2, но я постараюсь уберечь тебя от перепалок с деревьями, – Томми снял шляпу, кинув её на заднее сиденье, и поправил причёску, – На поворотах не сбавляй, так, выкручивай руль, ещё... не двигайся рывками, лишние торможения и ускорения только отвлекают, дави на газ, когда по-настоящему захочешь уйти в отрыв... хорошо...
– Могу я задать вопрос? – Рэд продолжал после согласия Чайлда, – Вам знакомо это кольцо?
Гонщик сдвинул очки на нос, изучая стальную печатку с римской цифрой “VI”.
– Sorry lad, – Том покачал головой, но Рэд почувствовал, как что-то сверкнуло в его глазах... возможно, отблеск фар чернильного Торонадо, несущегося на очередную жертву из самого сердца ночной мглы.
– Расскажите об этом автомобиле.
– Глас-2600 тысяча девятьсот шестьдесят шестого года выпуска, был вручён мне спонсорами команды по завершении карьеры в автоспорте. Двигатель V8 с двумя верхними распредвалами, сто пятьдесят лошадиных сил. Максимальная скорость – сто двадцать две мили в час, и, так как ты участвуешь в гонке на Астон Мартине, берущем планку на двадцать семь позиций выше, то я не отпущу тебя, пока не войдёшь в этот поворот хотя бы на сотне.
– Издеваетесь?
Томми лишь выдохнул облачко дыма из трубки в знак самых серьёзных намерений. Он помолчал:
– И осторожней с фаворитом. Кэмден по дурости выбрал слишком сильного противника, тебе придётся сцапать пулю на лету: честно, Гамбит вообще не проигрывает...
Офис фирмы “Arden & Co.” располагался в восьмиэтажном здании в деловом районе города, неподалёку от фондовой биржи. Декоративный фронтон и аркатуры белого камня приятно радовали глаз после хмурого, несмотря на солнце, гоночного трека, соседствовавшего с портовыми доками.
Между Астон Мартином и Гласом V8 маленький Рочдейл казался каким-то глупым и жалким.
– Да, Редьярд Роу. К мистеру Эрдену. Спасибо, – парень поднялся в лифте на седьмой этаж.
За огромным столом из морёного дуба, заваленным кипами документов и уставленным телефонами самых разнообразных модификаций, в роскошном кресле с бархатной обивкой восседал, положив ногу на ногу и закурив дорогую виргинскую сигару, сам Хенри. Он поздоровался с гостем рукопожатием, продемонстрировав шикарный костюм – дымчато-синий бостон – и предложил визитёру всё, что помогает ощутить комфорт в незнакомой обстановке.
– Мистер Роу? Для байкера у вас слишком интеллигентное лицо, – в чертах администратора промелькнуло сомнение, наигранное отчасти.
– Да, мне говорили, что я похож на Рэя Манзарека, возможно, когда-нибудь я перекрашу волосы и подам заявку на конкурс двойников.
– Не торопитесь... как насчёт спиртного? На днях мне доставили партию отличного французского ликёра.
– Благодарю, – Рэд слегка поклонился.
– Непосредственно к делу... секунду... – зазвонил старомодный аппарат на высокой ножке, – Эрден... да, завтра, в час дня, прекрасно... Итак, сэр, заезд планируется устроить на аэродроме, мои агенты уже договорились со службой безопасности, они пропустят вас на территорию, а затем будет разыграна небольшая диверсия, дабы отвлечь подозрения от наших компаньонов.
Он обратил свой взор к эмблеме “Liverpool R. C.”, укреплённой между двух просторных окон, в окружении сапфировых портьер. Кабинет администратора был оклеен обоями нежного кремового цвета, здесь Хенри выглядел очень уместно, как чайник из сервиза, подходящий к блюдцам и сахарнице. Запахи ликёра и табака оказывали на Рэда умиротворяющее воздействие.
– Многие жители столицы считают, что вне пределов метрополии мельчает всё: работники сонливы, женщины холодны, а машины медлительны. Завтра вы убедитесь, что это мнение ошибочно. Вы убедитесь, – он почти шептал.
– Сколько автомобилей участвует в гонке?
– Всего два: Астон Мартин DB-4 GT мистера Кэмдена и Аллард модели J-2 мистера Видора.
– Аллард? Это же почти раритет, он тянет чуть больше сотни миль в час.
– Не спешите с выводами, сэр, – Эрден крутил сигару в зубах с плохо скрываемым удовольствием, – Это особенная машина. Мои механики убрали стандартный верхнеклапанный V8 “Кадиллак”, заменив его на шестицилиндровый, объёмом двести тридцать кубических дюймов, двигатель от Ягуара-E, мощностью в триста двадцать четыре лошадиные силы. На треке гибрид чуть уступал заводскому варианту, но, тем не менее, показал сто семьдесят одну милю в час. Также заменены тормоза и подвеска.
– Это совсем другой расклад.
– Ну, ещё бы, наш фаворит выиграл уже двадцать девять гонок на новом автомобиле, вы будете тридцатым.
– Могу я увидеть план трассы?
– ... Ах, да, да, простите мою забывчивость... Три круга по кривой траектории, протяжённость – около двадцати миль. Длительность гонки, приблизительно, равняется восьми-десяти минутам... И ещё, не вздумайте юлить – на аэродроме установлены несколько скрытых кинокамер, за которыми следят мои наблюдатели. По окончании заезда я буду иметь документальное свидетельство о происшедшем.
– Что, вообще, представляет собой мой оппонент?
– Курт? Он сейчас, наверняка, в “Joker House”, там же вас ожидает автомобиль, вот адрес, удачи... Кстати, мистер Роу, не желаете сделать ставку?..
Тучи угрожающе наливались свинцом, на ровной лужайке симпатичная длинноволосая девушка выгуливала коричневого с белыми отметинами спрингер-спаниеля, школьник, ехавший домой, неторопливо крутил педали новенького велосипеда, звоночком поднимая с тротуара стайки птиц, беспокойно перелетавших на соседние деревья.
На парковке закрытого клуба Рэд с изумлением обнаружил автомобиль Кэмдена... выкрашенный в цвета британского флага.
– Ни черта не понимаю. Ещё вчера он был рубинового оттенка!
Но дверца без проблем открылась ключами, которые дал ему Эрден. Неподалёку дремал и грифельно-серый Аллард J-2, таивший колоссальную мощь. Миновав тёмный коридор, байкер вошёл в клуб.
Стены обшиты деревянными панелями, весь интерьер несколько тяжеловесен, модные вещи, типа американского игрового автомата и телевизора под потолком, не соответствовали прежним обитателям зала: потускневшему проигрывателю, массивному однотонному глобусу девятнадцатого века и высоченным маятниковым часам. Всё это напоминало вечеринку грабителей посреди Виндзорского замка. Сквозь гул безликих голосов звучала “Prelude: happiness I’m so glad” из прошлогоднего альбома Deep Purple – пластинку заело на середине дорожки, но никто не поправлял иглу – слишком хорош был этот кусок.
В полумраке гроба “Джокер Хаус” пятеро парней и девушек болтали у стойки. Роу мгновенно разобрался, кто именно ему нужен.
Он прочёл Рэда сразу, как только заметил.
Курт Видор – Человек в толпе.
Копна взъерошенных волос, хищный взгляд, жестокая и одновременно таинственная сардоническая улыбка.
Он был вектором, направленным по скрещивающейся прямой, это даже не параллельное измерение, это другой этаж. Гроссмейстеры мыслят иными символами и понятиями, их мир упрощён в интерпретации, но неимоверно сложен в произведении выводов.
Попробуйте создать вселенную из коробка спичек – получите новую математику.
Роу не мог разгадать Медузу, честно, и не пытался, чувствуя, что правда разрушит её очарование. Осознать Курта он был не способен в принципе.
Высокий жилистый Гамбит, похожий на перекачанную тестостероном версию Боба Дилана, двинулся к незнакомцу. В этом момент Рэд почему-то пожалел, что у него нет нижней половины бильярдного кия в руке.
– Мистер Видор, я от Хенри Эрдена, буду вашим соперником на предстоящем заезде.
– А, свежий мотор. Должно быть, краденый.
... Акцент...
– Вы, наверное, знакомы с Кэмденом?
– Репликанты ключей – слишком блестящий металл, а замену в гонке сделали утром.
– Ну, я не особенно хорошо знаю город, если у вас будет время, поговорим в “Трёх Львах”, я угощаю.
Роу совершенно не мог уловить ход мыслей этого человека.
– ... Ранверсман ты выкрутишь... но не засыпай под крылышком: разорвёт.
В его лице, в ужасном волчьем взоре не было совершенно ничего, как будто глаза превратились в заколоченные окна, и настоящий хозяин этого тела выжидал где-то внутри. Видор примкнул к прежней компании, повернувшись крепкой натренированной спиной к байкеру.
Когда Рочдейл Олимпик взял курс на “Ламберт Хостел”, в сознании Редьярда звучали бесконечно повторяющиеся строки уже порядком изношенной песни:
Fly me to the Moon...
Let me sing among the stars...
Впервые он представил, как на Луне холодно, пустынно и одиноко... И кто-то там бродит, насвистывая мёртвому ветру, который больше его не слышит...
К двенадцати часам Роу снова был на парковке “Джокер Хаус”. Компания из десяти молодых людей оценивала шансы Астона на победу, обсуждая преимущества автомобиля. Голоса утихли, когда Видор вышел из клуба на солнечный свет. Секунду он изучал эмоции Рэда, а затем, ничего не сказав, запрыгнул в салон Алларда.
По дороге к аэропорту машины разминулись, грифельно-серый J-2 оказался далеко впереди, свернув на перекрёстке, Роу же воспользовался прямым путём. За ночь парень досконально изучил трассу, траекторию движения и обходные варианты отступления, поскольку вмешательство полиции было весьма вероятным.
Охрана пропустила сине-бело-красное купе без досмотра, автомобиль остановился у линии старта, Рэд ожидал эрденского фаворита. Каково же было его удивление, когда Гамбит появился на взлётной полосе в машине, выкрашенной в шахматную клетку! Как можно выполнить столь кропотливую работу за пять минут?
Курт надел чёрные очки, кивнув оппоненту; механик в комбинезоне раскатал флажок, поднял его вверх, на электронном указателе зажёгся красный огонёк.
Роу поставил ногу на педаль, готовый отпустить сцепление в любой момент...
Солнце было слишком ярким. Жёлтый свет. Видор угрожающе газовал, держа свой родстер на ручнике...
– Good luck brother, – прошептал Рэд.
Старт!
Ягуар E, рычавший под капотом Алларда, совершил молниеносный бросок вперёд. Начало гонки было исключительно соревнованием двигателей. Скорость Астон Мартина возрастала не так быстро, но к середине прямого участка, когда Роу переключился на четвёртую передачу, разрыв заметно сократился.
Он подрезал Курта на повороте, выскочив по широкой дуге; соперник воспользовался ситуацией, зайдя чуть уже, и стремглав понёсся мимо громкоговорителей, около терминала. Завершив горку, оба автомобиля вернулись на полосу, где готовился к взлёту пассажирский Боинг.
Видор проехал рядом с его шасси, Рэд последовал за ним, чтобы не угодить в завихрения турбин.
Ах, как же витиевато ругался пилот!
Опасный вираж, на котором родстер продемонстрировал свойства барабанных тормозов, для Роу превратился в пытку – машину слишком сильно занесло, но он лишь выставил колёса прямо, добавив газа. Среди ангаров у диспетчерской вышки, Гамбит стал жёстко зажимать оппонента, выиграв тем самым пару секунд. Стрелка спидометра Астон Мартина указывала на 139 mph.
Курт обогнал ремонтный грузовик, резко крутанул руль, входя в L-образный поворот и рванул по прямой.
В этой части трассы лётчики запускали мотор Армстронга модели Уитуорт Аргоси; Видор пригнулся, чтобы ему не раздробило голову винтами, и помчался дальше, Роу, следовавший за ним практически вплотную, чуть не врезался в самолёт – под фюзеляжем нельзя было проскочить, а нос Армстронга слишком толстый, и мог зацепить крышу Астона. Вычертив протекторами длинную подкову, он прибавил скорость, миновав передвижные трапы и транспорт для перевозки багажа.
Кинокамеры Эрдена давали чёткий обзор вдоль всей траектории, Хенри напряжённо ждал результатов съёмки: те явно беспокоили букмекера.
J-2 имел трёхступенчатую коробку, так что Курт меньше отвлекался на рукоятку переключения скоростей.
Двигатель Роллс-Ройс громко и недовольно загудел, когда Видор замедлил ход перед маленьким Блэкбёрном, вот тут Рэду улыбнулась Фортуна: протечка масла на трассе испачкала шины Алларда, и оставшуюся часть гонки автомобиль неумолимо заносило влево.
В двух сотнях ярдов маячила башня с локатором. Гамбит всячески препятствовал выходу соперника в лидеры на прямом участке. Вычерчивая ранверсман вокруг радара, Астон поднялся на два колеса, Роу сконцентрировал все силы на управлении и дожал разворот ручником. Перегрузки вдавили его в сиденье, показания тахометра приближались к верхней отметке. Бешеный впрыск адреналина в кровь как будто придал уверенности гоночному автомобилю.
Со стороны ангаров раздался вой полицейских сирен – охрана вызвала подкрепление.
Курт рассмеялся.
Родстер добрался до отметки в 150 mph. Мотор зверел. Поршни остервенело молотили в камерах сгорания.
На следующем извилистом куске трека Рэд его сделал на полторы сотни футов, но мощь Алларда неуклонно сокращала дистанцию.
По разметке, между потушенных огней оба гонщика пронеслись под крыльями транспортного Бритиш Аэроспейс, каждый из них сжал крепче рулевое колесо, чтобы машины не увело от ветра турбин.
На финишной прямой развернулась по-настоящему острая борьба, Курт на мгновение ушел в отрыв, но Роу тут же настиг его, и они одновременно пересекли черту за клетчатым флагом. Дисковые колодки сжали все четыре лапы Астон Мартина, Рэд круто вывернул мотор носом к ударившему по тормозам Видору.
– Гараж у заправки BP в шести милях к западу отсюда... Spady Ace, – Аллард бросился прочь из аэропорта...
Вальяжные патрульные автомобили не смогли конкурировать со спортивным купе, и, показав полиции хвост, Роу взял курс на бензоколонку.
В полумиле от места он заметил шахматный родстер, исчезнувший в кирпичном тоннеле под мостом с белым парапетом, в окружении дремавшей на тёплом солнце, увядающей травы позднего газона.
Распахнутые настежь гаражные двери тут же захлопнулись, когда Юнион Джек припарковался внутри.
Первым делом Курт пожал руку соперника. До заезда и после отношение к людям у него, зачастую, менялось на диаметрально противоположное.
– Заставил себя уважать. Псины сдохли? – Роу кивнул, – Вечером навести Эрдена, он будет артачиться, трепаться про фотофиниш – это всё для птичек. Прижми его, как следует, получишь свои lb. Ok, меняем шкуры?
– В каком смысле? – смешался парень.
– А Кэмден, видимо, та ещё сволочь...
Шахматный узор Алларда состоял из мраморно-белых и глянцевито-чёрных клеток. Огорошив Редьярда, Видор щёлкнул шестью застёжками у основания кузова и скатал в рулон маскировку Гамбита, обнажив прежний грифельно-серый корпус. В гонке использовалась специальная белая полиэтиленовая плёнка с нанесённой на неё водостойкой краской, изогнутая под размеры конкретного автомобиля. В народе – “шкура”. Перед соревнованиями с машин снимались номера, натягивался камуфляж, крепившийся защёлками, а после заезда шкура убиралась за полминуты и складывалась в сумку, багажник или просто под шмотки.
Свернув британский флаг, парень увидел знакомый ему рубиновый Астон Мартин Ричи.
– И пусть копы ищут лихачей на цветастых моторах без номеров, – в принципе, Фокстейлы делали то же самое: очевидцы помнили яркие куртки и огненные хвосты за мотоциклами, а не лица хулиганов.
Видор снял чёрную майку, вывернул её наизнанку и надел белой стороной.
– Интересно, а про одежду он мне тоже не сказал? – озвучил гипотезу Рэд.
– Now, further you ride – better you sleep... “Three Lions Pub”, 11 p. m., alright?
Толкнув ворота, Курт запрыгнул в родстер через дверь, завел ещё горячий двигатель и умчался вникуда...
К полдвенадцатому ночи парень влил в себя уже две пинты эля, дожидаясь появления Гамбита. Кстати, по словам миссис Найтингейл, её муж уехал на выходные к тётке в Дербишир, так что Рэд опять не застал Трэвора.
– Что-нибудь узнали о брате? – спросила хозяйка.
Байкер покачал головой, сунув нос назад в бокал.
– ... Алло?.. Сэр, это вас. Голос сердитый.
– Твою мать, точно Бофорт... Да, я сейчас в Ливепуле...
– Заткни е..ло и слушай, урод. Это Джорджи Рок-Н-Ролл, ты нае..ал меня на полтора куска. Если шары у тебя достаточно твёрдые, через пять минут будешь в сортире на углу, иначе сверну тебе шею, как птенцу. Не придёшь – так вые..у, что потом за..рищешься вконец.
Роу спрыгнул с табурета, чуть не выбив ногой дверь паба, достал кастет из внутреннего кармана кожанки, продел пальцы в свинцовые кольца, сжал до боли кулак, треснул по стене, выломав осколки кирпичей. Ярость моментально затопила мозг, неодолимая страсть разрушения, взращённая многодневным напряжением, нашла лазейку для выхода через ширившуюся дыру в бетоне дамбы.
Но злоба, овладевшая им, так же внезапно обратилась паническим страхом, пронзившим сознание мощнейшими ударами тока: в двадцати ярдах от него рычал и газовал пупурно-чёрный Торонадо, уставившийся на Рэда налитыми кровью габаритными огнями. Перфорированные пластины скрывали водителя, но байкер узнал не машину, а рёв её восьмицилиндрового мотора.
Передние колёса закрутились дьявольской рулеткой, и Спрут растаял в темноте подобно ночному кошмару. Табличка “Закрыто на ремонт” исчезла с двери общественного туалета; успокоившись немного, Роу прикоснулся к ручке.
В пропахшей мочой и чистящими средствами комнате, на кафельном полу, под ярким холодным светом ламп, лежал труп ядрёного верзилы, в тёмной футболке, кожаных штанах и армейских ботинках. В бурой луже зачёсанный под Короля Джорджи Рок-Н-Ролл широко раскинул руки от раковин до кабинок, и на каждой из его увесистых ладоней плавал раздавленный глаз. Очнувшись от шока через минуту, Роу опустился на колени, сняв очки с воскового лица, приоткрыл пальцами левое веко. Зрачок покойника направлен в потолок, яблоко на месте.
Рэда пробила дрожь: он корил себя за то, что не мог вспомнить, какого цвета глаза у Руди. За тринадцать лет он так и не нашёл времени приглядеться... Иногда бывает слишком поздно.
Помимо следа от уже знакомой удавки на бычьей шее, в рассечённом топором затылке торчала карта. Башка с острым носом и ублюдочным подбородком казалась слишком маленькой для такого туловища, чтобы его угробить не хватило удара по темени, пришлось додушить. Нацедив забористый харчок, Роу плюнул в рожу мертвецу, спрятав это под очками.
Байкер покрутил кран, ополоснувшись ржавой водой, затем осмотрел вещицу, вынутую из треснувшего черепа. Пиковая девятка была нарисована на прямоугольном осколке зеркала. Парень сразу соединил эту штуковину логической паутинкой с ромбовидным перстнем на отрубленной руке в ванной, у него дома. Рэд восстановил в памяти изображение компаса – пиковая масть обозначала север. Спохватившись о забытых предосторожностях, он вытер платком отпечатки с вентиля, раковины, дужек очков и дверной ручки.
Роу возвращался в “Трёх Львов”, когда из тёмной аллеи донёсся шум приближавшегося Алларда.
– Опоздал: надо было срочно навалять гориллам букмекера, – он предъявил ободранные костяшки.
– Сколько тебе дали? – байкер вертел карту в пальцах.
– Три с половиной, ..еров засранец, игроки его чуть не сожрали, такого банка он давно не брал.
– Планы меняются: я должен как можно быстрее оказаться в девяти милях севернее этого паба.
– Куда быстрее J-2? Запрыгивай, в дороге поговорим.
Не сходится – Роу не верил в сверхъестественное. За то время, которое прошло с момента звонка до появления парня у общественного туалета, нельзя задушить человека, сунуть ему глаза в обе руки, уложить покойника наподобие креста и смыться оттуда.
Рэд обратил теперь внимание на едва слышимый шорох, доносившийся тогда из трубки вместе с голосом Рок-Н-Роллера: магнитофонная запись, а значит, верзила был убит гораздо раньше. Всё тщательно продумано.
Видор обогнал фуру и замызганный Додж, нарушив отстранённое молчание байкера:
– На снимках ты финишировал первым.
– Эрден упирал на то, что у меня машина длиннее. Как-то не хотелось протестовать – он кажется нюней, но я почувствовал рукопожатие опытного спортсмена.
Гамбит усмехнулся:
– Точно: регбист, играли с ним в одной команде, Вулверхэмптон. Хэн даже попал на “Турнир пяти наций” в пятьдесят девятом. Стальная лапа, а посмотришь – сопля конченая... Ну, а ты?
– Футбол, полузащитник сборной Шеффилда... Что скажешь об этом?
– M-m... brain crackers, my favorite.
Курт взял осколок зеркала.
– ... Самоделка. Три из четырёх – трафарет и стеклорез – края щербатые. Переводная.
Только тут Роу понял, что хвост у девятки нарисован в противоположную сторону.
– Из детства: кладёшь на книжку, например, туз пик, сверху натягиваешь плёнку, обводишь контуры иголкой с чернилами, хоть из шариковой ручки, прижимаешь плёнку к вырезанному зеркалу – и готово.
Да, действительно, оттиск – верх отпечатался хуже, чем низ – краска подсохла.
Байкер зажёг сигарету.
– У меня брат пропал...
– ... И это – зацепка?
– Вроде того, – Рэд внутренне исчез где-то на шоссе, в размытых бликах фонарей...
Десять минут спустя показатели расстояния на приборном щитке Алларда изменились на нужную величину. Курт сбавил ход. Пригороды остались позади. В обозримом пространстве среди поблекнувших полей высилось лишь одно здание.
– Вот он – твой Чёрный Дом.
Угрюмый деревянный особняк, таращил на ночных странников ужасные вытянутые пустые глазницы. Построенный в начале века весьма амбициозным дельцом, он превратился в достойный символ краха. Обшарпанные стены, вырастающие из пожухлого бурьяна, ещё хранили остатки тёмно-синей краски. Дворик за поваленной оградой был усеян пустынными проплешинами.
– Помощь нужна?
– Нет, я сам. Ты подождёшь?
– Вот фонарик. Если что, зови, – Курт поймал музыкальную волну, “The Byrds” исполняли “Tomorrow is a long ways away.”
Роу перемахнул через обломки забора. У конуры валялся обрубок цепи. Нечёткие полосы от колёс Олдсмобила всё же отобразились на твёрдой сухой земле. Все окна первого этажа были наглухо заколочены, навесной замок блокировал вход, байкер дёрнул дверь – петли ещё крепко держали.
– Жаль, нету ломика.
Он порылся в карманах, надеясь отыскать булавку или что-то в этом роде.
На железной щеке проглядывала гравировка на датском языке: “Спецзаказ”. Большим пальцем Рэд отодвинул скрежетавший футор – скважины попросту не было!
– Всё интересней.
Он расшевелил жестяную скобу в нижней части замка, переместив её, снял совсем, открыв глубокие воронкообразные пазы по всей длине дуги.
– В них могут войти только зубья или шипы... “LAP DOCK”, чёрт его дери!
Роу извлёк собачий ошейник, заработанный временной слепотой, перекрутил его шипами внутрь и вставил их в отверстия замка. Щелчок. Он вытащил дужку из пробоя.
– Шулер хренов.
Байкер приотворил дверь...
Могильная тишина царила в заброшенном холле. Сгорбившийся потолок выпустил кишки обугленной проводке. Крысы уже давно покинули рассевшееся чрево уродливого склепа. Изогнутый коридор вёл прямо в гостиную. Рэд увидел его сразу же, на синем дощатом полу. Кровавый круг.
Огромное пятно, диаметром около четырёх футов, растекалось по залу. А в его центре – дыхание вдруг перехватило... следы босых детских ножек... Всего лишь два, как будто ребёнок стоял внутри... или тёмная лужа растекалась из середины круга... Рядом с ними было множество менее чётких, затянутых кровью отпечатков собачьих лап... И прямоугольный оттиск напротив маленьких стоп. Роу положил зеркальную карту на это место – подходило идеально.
Мозг Рэда лихорадочно работал. Ножки... ножки слишком маленькие для тринадцатилетнего подростка... но для ребёнка лет восьми...
– ... Никаких следов, хотя бы отдалённо говорящих о присутствии мальчика... я не нашёл...
– ... Вчера днём, в окне той самой комнаты... мне показалось... детский силуэт, где-то в глубине...
– ... Не выболтай случайно...
Кошмарная погребальная тишина пробиралась под сумрачные своды, умертвляя шорохи Чёрного Дома...
... кап...
Пиковая девятка потемнела, Рэд поднял голову: уродливая клякса на потолке – застывшие бугорки свернувшейся крови напоминали могильные холмики перевёрнутого кладбища.
Роу крепко держал фонарь как дубинку, он должен был подняться наверх... Погнутый фартинг, даже год назад ничего не стоивший, застрял в щели между досками пола столовой... На кухне – миска без имени, вылизанная подчистую... В гостиной – старый телевизор сороковых годов, с деревянным корпусом и маленьким треснувшим экраном, погребённый под слоем пыли... Глухие шаги на лестнице... Коридор с тремя дверьми... туалет... кабинет... и спальня.
Голая кровать без матраца, чьи пружины походили на колючую проволоку, разбитое окно, через которое лился далёкий лунный свет, обгрызенные занавески... на рассохшемся полу, не двигаясь, лежал стаффордшир-терьер. Дохлый. Небольшой, но мощный костяк, короткая шерсть цвета перца с солью и белыми подпалинами, квадратная оскаленная морда. Его глотка была изодрана с неописуемой жестокостью, на какую не способен даже взбесившийся хищник. Вот он, пёс, носивший тот шипастый ошейник, отличную защиту от таких зубов. А рядом с ним, в багровой жиже... расчёска. Девчачья расчёска!
Почти не дыша, байкер вошёл в ванную. Вопреки ожиданиям, здесь не наблюдалось картины из классического фильма ужасов про маньяка в маске, длинным тесаком расчленяющего своих жертв. Ничего более, кроме осыпавшейся штукатурки и ржавых труб. Рэд положил расчёску на полку шкафчика, висевшего над раковиной, посмотрев себе в глаза...
Глаза в ладонях трупа... тёмно-карие... и недостаточно крупные для взрослого...
Там, в утробе хмурого жилища, где сам воздух был столь тяжёл, что хотелось бежать без оглядки, в нём вдруг изменилась какая-то из граней сознания... он устал от подсказок и безумных игр со смертью, устал от убийств, непонятных тайн и бесконечного страха за того, кто ему дорог...
Он просто хотел найти брата.
Траурной поступью выйдя на задний двор, парень закурил, уставившись на лунный серп. Ветер колыхал стебли высокой травы, её слепой потерянный шелест успокаивал незатягивавшуюся рану.
Через знакомых в Скотланд Ярде он отыщет Олдсмобил Торонадо по данным из архивов и поймает этого озверевшего шизоида. Пришло время вернуться в Лондон... но ведь он опять не нашёл НИКАКИХ зацепок, указывающих на присутствие Руди.
Роу бросил бычок, и тут, на иссушенной земле, увидел свечу зажигания рядом с несколькими каплями крови.
– Чертёнок, ты свернул ему нос! – это Рэд научил братишку пользоваться каким-нибудь усилителем в драке.
Следы были слишком нечёткими, но вели они к зарослям сорняков на востоке.
Роу бежал через высокую траву, ища хоть что-то, указавшее бы ему верное направление. Сломанные кусты, примятый вереск на полях, обрывок одежды, голоса...
– Руди!.. Руди!..
Парень пробежал милю, вторую, не останавливаясь, пока дыхание не сбилось, но и тогда, перестав кричать в ночную пустоту, усеянную бездушными звёздами, Рэд не сбавлял темп.
– Где ты... – прошептали его высохшие губы.
Он упал на колени... и заплакал.
На столике выстроились в ряд шесть пустых бутылок портера, миссис Найтингейл позволила двоим мужчинам задержаться дольше обычного. В их отсутствие полицейские ленты разгородили зону вокруг общественного сортира на углу. Роу уже клевал носом, Курт изучал его зажигалку:
– Флотская?
– От... от деда. Т-трофей с битвы при Сомме. Отк-копал её в ошмётках немца, п-пос... ле того, как по нему гусеницы покат-т... ались.
– Знаю: сам родом из Ковентри. Мы переехали в Вулверхемптон в сорок первом, до сих пор вижу, как Мессершмитты бомбят высоченный готический собор, которому около шестисот лет, ..уевы арийцы.
– В... вы..лядки засранные... Извини, н-надо позвонить.
– Давай, – Курт наполнил гранёный бокал с эмблемой паба тёмным пивом.
– Не поздновато ли? – уточнила Вирджи, подвинув аппарат ближе к Рэду – он яростно затряс головой.
– ... А-алло, Бекка?
– Спятил, придурок? Времени – первый час! Какого дьявола тебе надо?
– Что за дебил? – байкер услышал приглушённый сонный голос Лео – студента, с которым она жила.
– И-извини, сестрёнка, не з... наешь, где Руди?
– Надеюсь, подальше от тебя. Как ты уже всех затра..ал со своим куревом и выпивкой. Отвали.
– Стой!!! – Роу заорал так, что Ребекка по-настоящему испугалась, – Вспомни, какого цвета у него глаза?
– ... Светло-карие. Доволен?
– Да, сп-пасибо, прости ещё раз. Спокойной н... очи...
Зазвучала серия коротких гудков. Он шумно выдохнул.
– Почему пят... но было растянутым?.. Я должен ех... ать в Лондон...
– Ok, здоровяк, но это завтра, довезу тебя до гостиницы, только скажи название. Всего доброго, мэм. Я его забираю.
– Благодарю вас, сэр...