Сказки для Вени

Посвящается незабвенному Вене Дркину (Александру Литвинову), прекрасному барду и сказочнику

Вместо эпиграфа:
[«Прорастали швеллера как лоза,
С них напилась стрекоза серебра.
И исчезли этажи в миражах,
И блестят твои глаза... Жить да жить»].

1. Дикий шиповник

Ты тихо сказал: разруби этот узел,
так больно людям в темнице зимы!
Мой брат приходит с другой стороны,
с другого берега краткой, полярной весны.

Осока и камень изранили ноги,
но сердце своей свечи не гасило.
Тебя, моя радость, искала так долго,
три пары туфель в пути износила.

Там, на тонкой проталине мая
шиповник дикий опять зацветает.
По алым цветам меня брат узнает,
он все понимает, он все понимает.

Мы встретимся там - на краю весны,
за полчаса до огня и потопа.
Возьми мою песню, с твоей руки
моя кормится птица, не зная заботы.

Брат мой приходит с другой стороны.

И бьется метель в затворенные ставни,
но на поддоннике - розы мая.
Долгих дорог и длинных волос
хитросплетения я постигаю.

О лунные струны изранены пальцы -
весна вышивала в цветочных пяльцах.
Возьми мою песню, чтоб с нею остаться,
чтоб дикий шиповник тебе одному достался.

Брат мой приходит с другой стороны.

2. Дорожная

Я и сама могу
сколько угодно наплакать слез
в изгнании, на реках Вавилонских.
Вижу, брат мой
сквозь рельсы пророс
шиповником диким, многоголосым.
Как резали поезда толщу земли,
но плоть твою там не нашли.

Брат по лунной ходит половице,
Светит масляным фонарем.
Не спится ему, не спится
Ни ночью, ни днем.
Красный глаз семафора, поющая твердь -
поезда пролетают. Скоро ли
руку отведет от кнопки мигающей
смерть? Поймает вора.

Тише! Прислони ухо к земле:
гремит ли, стонет?
Ворованные яблоки хороши.
Сторож не тронет.

Выгибается шпала – повышается температура земли,
стальные ремни силится сбросить.
Брат мой, шиповником алым гори,
мерцай васильком под откосом.
В языческой своей красоте явись,
бейся буйным конем в неволе.
В изгнании вымоли новую жизнь –
не бойся боли.

Покатилось яблочко
по дорожной пыли.
Плакали мы, плакали,
да печаль забыли.

3. Сказочник

Меня не греет костер вдохновений,
мои бледные музы теперь холодны.
Но приходишь ты без тени сомненья
и приносишь в ладонях светильник весны.
Там где разных миров скрестились дороги
мы неподалеку – брат и сестра.
Посмотри, ободрись – осталось немного
и сказка дописана будет моя.

Сказочник, спой нам о том,
как плод золотой опадает в траву,
и белый выходит олень
из синего леса к тебе поутру.
Не плачь о былом, не плачь, принцесса,
пусть потеряно вновь твое королевство,
но ночь, как известно, рождает рассвет.
Не зови сбежавших сову и лисицу,
пусть смерть тебе лишь на мгновенье приснится,
а очнешься – живи много лет.

Меня обнимают молитвы и песни,
твой голос в груди моей нежно растет,
а промокший плащ мы высушим месте,
не зря до небес наш пылает костер.
Там где разных миров скрестились дороги
мы неподалеку – брат и сестра.
Видишь, меркнут звезды – осталось немного,
мы сказку допишем с тобой до утра.

4. Волки и совы

Как начинается сказка о летней любви без начала?
Твой голос давно тебя пережил. Твой голос почти беспечален.

Как начинается первый аккорд о той, за которой пошел бы другой?
Если бы песня не встала стеной, лунной травой, чащей лесной,
Песня твоя отзвучала
флейтой на праздник чужой.

Как начинается лето мечты, где слуху и сердцу отрада?
Твой голос приходит во сне и летит
стрелой до ворот Цареграда.

Как начинается первый куплет,
есть ли принцесса твоя или нет?
Может, в дремучем лесу ее след.
Может, она и не рада
ждать тебя в башне две тысячи лет.

Может родятся такие еще. Сказочник знает свое ремесло.
Сказочник в сказку уходит.

Нет, не погасла свеча на ветру.
Лето закончилась, чтобы в весну
преобразиться вскоре.

Может родятся такие стихи.
Сказочник знает тропы свои.
Волки и совы тебе не страшны,
Брат,
что остался на воле.

5. Заключительный аккорд

Лучик
бисера пыли,
точка в конце строки.
Брат мой птицей на воле.
Лети.