Король и шут - Баллада

Читатель!
Проявим уважение к авторским правам!
Чтоб не пришлось пирату бегать по судам!


Король и Шут



Кто познает чувства Аластрионы – прекраснейшей?
Юной дочери короля Артера жестокого,
Любимца судьбы и властительно правившего,
Обширными пашнями и речными потоками.

Наследник Артер был Эдмунда – железного.
Походов воинских и чёрных месс любителя,
Среди соседей имевшего славу бесчестного,
И не узнавшего в сыне своём – отравителя.

Артер стал владеть землями и лесами многими.
Страсть питал к балам и казням слабейших.
Окружён его замок был рвом и домами убогими,
А стены привыкли к смеху от шуток грубейших.

Король мчаться любил на коне бешенном!
На охоте безудержной гоня оленя легконогого.
По просторам многих владений заснеженных.
Порой достигая края чужого, далёкого…

Охота однажды принесла дар необычный!
В тех землях было вассала Артера жительство.
Вдруг среди желтизны спелой пшеничной,
Узрел король девушку и полюбил неистово.

Свадьбу сыграли той же ночью безлунной.
Плясала душа и плоть, вином переполнена!
Славили честь короля и королевы юной!
Погреба осушили и калили жаровни добела.

Когда девочка родилась в семье королевской,
Король был в походе в землях далёких.
Когда же вернулся, то жене бросил резко,
Объявив о ночах её до конца одиноких…

Король наследника себе ждал до безумия!
Был подавлен рождением дочери страшно.
Ещё жёстче стали черты, а глаза  угрюмые,
Не могли зажечь балы бесшабашные…

Артер страдал на жену обидой неуместной.
Приказал ей с дочерью не выходить из башни.
Аластриона, дочь Артера была ребёнком чудесным.
А видела лишь глаза матери, от слёз влажные…

Эйдан – Jester, так звали шута дурашливого.
Королю шут был и шутом, и советчиком.
От природы Эйдан ума был недюжинного.
Не давал королю своему поступать опрометчиво.

Эйдан - был сын одного из вассалов Артера.
Давно, за долги, был отдан ребёнком Эдмунду.
Когда Артер – младенец  ещё ползал по мрамору,
Эйдан - шут был нянькой принцу двухлетнему.

Артер ценил Эйдана за советы и шутки острые.
На балах и приёмах назначал виночерпием.
Потешал шут моррисом ногами толстыми,
Мог гостей рассмешить одним лишь движением!

Король призвал Эйдана - шута старого.
«Будешь носить еду королеве и её дочери!
Объяви, что ярость моя падёт на каждого,
Кто увидит их даже в щель окон, что заколочены»!

Много лет выполнял шут обязанность невесёлую.
Король позабыл дочь и супругу – красавицу.
Эйдан видел участь королевы тяжёлую.
Превращение стройной женщины в больную старицу.

Умерла королева – устроили похороны скромные…
Аластрионы слёзы Эйдан утирал смущённо.
Отнесли на кладбище и прочли молитву краткую.
У могилы остались шут и девочка отрешённые…

Аластриона в башне замка росла пленницей.
Эйдан, как прежде, носил ей еду и одежду.
Шли годы и наконец, случилось превращение…
Ребёнка в девушку с волосами белоснежными.

Сегодня бал в зале королевском!
Король весел – прибыли подати!
Эйдан – Jester в платье женском,
Шутками ходит по краю пропасти!

Королю и подданным всё нравится.
Веселятся и Эйдану хлопают!
Едят жадно и вином упиваются.
В кэроле, в джиге ногами топают!

Вдруг Эйдан в платье шуршащем,
Распахнул двери зала закрытые…
Раздалось: «Ах!» в воздухе замеревшем…
Гости вздрогнули, светом залитые!

Король поднялся, в зале тишина звенящая…
Шут ведёт к его трону красоту совершенную!
Придворных толпа вдоль прохода стоящая,
В оправе жемчужину видит бесценную!

«Кто она, Эйдан?» - вопрошает король. -
«Эта девушка не моих владений!
Спросить тебя, красавица, дозволь,
Ты человек? Или сон? Или видение»?

Отвечал за Аластриону шут:
«Король наш – ты солнце огромное!
Пусть беды тебя обойдут!
Ты солнце яркое, огненное!

В лучах твоих мы – твои подданные…
Все те, кто ради тебя живут!
Мудростью твоей сотканные,
Милости нам жизнь подают!

Откуда у гостей твоих сонных?
Что вечно гнусаво поют…
Пропахших потом конным,
Может родиться такое дитё?

Такое дитё, красота прекрасная!
Может родиться лишь у того,
Чья мудрость – проницательна!
А благородство – велико!

Жемчужину эту сверкающую…
Родила твоя! О Король! Плоть и кровь.
Аластриона – блистательная!
Свидетельствует отцу любовь»!

Конечно, Артер был поражён невиданно!
Даже сердце смягчилось жестокое.
Подарил дочери платье золотом шитое.
Дозволил занимать впредь место высокое!

Шут был занят больше прежнего.
На него свалилось дел множество.
Даже обязанность пересмешника,
По велению Артера была отложена.

Приказ гонцам был дан королём отчётливый.
Скакать по другим королевствам далёким.
План имел Артер точный, расчётливый.
О дочери думал как о драгоценном залоге.

Залоге мира и процветания!
Прибавления двору пышности!
Преумножения благосостояния!
Уважения и престижности!

Эйдан был с королём, проводящим дело решительно.
Принимал Артер принцев стран многих.
Эйдан советовал как поступать осмотрительно.
Разошлась молва о красавице на западе и востоке!

С тех пор, год пролетел незаметно…
Король выбрал принца лучшего!
Имевшего богатства несметные!
Сына восточного шаха могучего.

Эйдан готовил праздник роскошный!
На котором Артер – благословенный,
Устроит брак полезный, надёжный,
Аластрионы с принцем счастливым!

День наступил, ждут вечера…
Гостей собралось множество.
Голова Артера короной увенчана!
Шут же в наряде своего убожества.

Двери распахнуты, бал начался!
Король с трона взирает радостно!
Рядом с ним, в ожидании часа,
Сидит принц, в грёзах сладостных.

Время танцев, турниров! Вино – потекло!
Эйдан, с шутками, наливает кубки заздравные!
Но вот, время речи хозяйской пришло…
Скажет Артер в судьбе дочери слова главные.

«Вассалы мои преданные»! – начал король.
«Дворяне со многих земель, мне подвластных!
Вижу вас и говорю себе: «Артер! Позволь!
Своим подданным придаться утехам страстным!

Сегодня день для моего королевства великий!
Шах многих богатых земель восточных,
Дозволил сыну своему, дочь мою полюбившему,
Связать наши владения цепью железной, прочной!

В награду за намерение щедрое,
Угодное сердцу моему королевскому!
Даю слово своё достоверное,
Отдать в жёны дочь принцу честному»!

Дверь отворилась, застыла музыка…
Вошла, ступая по полу каменному…
Аластриона в венце изящном, узком.
С лицом белым, подобным мрамору.

Под венцом - белоснежные волосы.
Стройный стан перехвачен поясом.
Восхищённых придворных возгласы,
Не взволновали печального облика…

«Аластриона!» - молвил король. -
«Выполни волю мою отцовскую!
Супругой принца стать изволь!
Дарю тебе, дочь моя, судьбу лёгкую»!

Красавица юная, очень на мать похожая,
Не даёт отцу ответа немедленного.
Шут, здесь бывший, вскочил встревоженно.
Королю кланяясь и улыбаясь приветливо.

«Король – милость Божия!
Дочь твоя стеснительная,
Потеряла дар речи, похоже…
От слов твоих восхитительных!

Дай время ей недолгое!
Прийти в себя и высказать,
Желание своё вольное,
Женою стать принца изысканного»!

«Нет»! - раздался голос принцессы юной.
Голос печальный, спокойный, но твёрдый.
«О Король! Правду услышь этой ночью лунной!
Клянусь любовью матери, тобою растёртой!

Принц не будет моим мужем!
Я с детства люблю другого…
Того, кто не был мне сужен,
Кто посмешище рода людского.

Люблю руки, что пеленали меня.
Гребнем волосы расчёсывали.
Того кто плакал, склонясь,
Когда мать от болезни мучилась.

Люблю слова, что меня веселили!
В частые минуты уныния.
Люблю шутки, что бодрили!
Годы многие заточения.

Люблю, когда пел он баллады.
Голосом тихим и пьяным.
В которых были слова свободы,
Добытой рыцарем славным!

Люблю его доброту и сердце.
Открытое, мягкое, щедрое!
Сказавшее мне, что на свете!
Живёт в душах чувство редкое!

Что не всё здесь жестокость и власть.
Что есть место любви и надежды»!
Здесь Аластриона вдруг осеклась,
Короля заметив злую усмешку.

Но решилась и стала вновь продолжать.
И сказала: «О Мудрость Небесная!
Дай силы ответ от возлюбленного ожидать!
Хоть знаю, что любовь моя ему неизвестна»…

Аластрионы голос затих в зале заполненном…
Придворные ждут голоса короля гневного.
Артер поднимается ярости преисполненный.
От него исходит злоба ужаса древнего!

Король снял со стены колчан со стрелами.
Снял висящий лук длинный, из тиса.
Приложил стрелу и натянул с силою.
И произнёс, голос звучный возвыся!

«Отрекись, дочь! Отрекись от него!
Ещё могу тебя простить!
Услышь гнев голоса моего
Не смей короля своего дразнить!
 
Кто посмел из моих подданных,
Сделать меня посмешищем?
Речами, ложью сотканными,
Разум дочери помутить грешный»?

Аластриона стояла, потупив взор.
Но подданные осознали смысл.
И Артер понял, кто принёс позор,
«Эйдан! Ты? Это немыслимо»!

Рука короля ослабела на миг!
Тетива натянутая прозвенела.
Раздался тихий девичий вскрик.
Аластриона вдруг на пол осела!

Окрасилось кровью платье.
Обезумел король от ярости!
Осыпая шута проклятьями,
Схватил за шею грубыми пальцами!

«Что сделал ты с моей дочерью!?
Как мог предать короля милостивого»?
Шут терпел всё с покорностью.
Лишь молился в себе истово.

Король опустился на пол мраморный…
Понял он, что зря обвиняет Эйдана.
Что выполнял шут приказ отданный.
И дочь на смерть напрасно преданна…

«Уйдите все вон»… - король молвил.
«И ты, Эйдан, уйди от меня, проклинаю….
Дочь мою облечь в саван белый
И закопать рядом с матерью – благословляю»…

С той ночи…
Король перестал звать шута советчиком.
Хоть и знал, что не Эйдан виновен.
Но невольно считал шута ответчиком.
За чувства к тому дочери добрые!

Пиры и гульбища пошли с новой силою!
Артер стал пить и казнить без повода!
В сердце своём затаил злобу тяжкую.
На шута, которому смерть уготована…

Вчерашний бал сгорел виртуозно!
Сегодняшний бал – ещё впереди…
Карнавальная ночь игры в соблазны.
«Старый бездельник! Гостей проводи»!

Призвал король шута властно.
«Исполнишь волю мою – прощу!
Твоя свобода мне подвластна!
Насмеёмся вволю – тебя отпущу»!

Шуту не устать от пылкого ритма рваного!
Мечта о свободе даёт силы дьявольские!
Того, кто погонит шута с вечера званного,
Пополам согнёт рифма каверзная!

Свободен, свободен - вопит шута воля!
Шутит в восторге, обливаясь вином.
Всю его жизнь подневольные роли.
Сбивали на пол – на самое дно…

Гальярда романская яркого грима кричащая!
Бессонная ночь огня жаждет пламенного!
В роскошном зале существо пропащее.
Веселит гостей в масках каменных…

Скрипки затихли, Артер призвал.
Шепнул с улыбкой, кивнул – иди!
Покорно Эйдан с коленей встал.
Но что-то болело слева в груди…

Карнавальная ночь выполняет желание гнусное.
Эйдан – шут от стрел уворачивается мучительно!
Прячет мрак распростёртое тело грузное.
Ночь… превращает толпу в камень мстительно…