Max Richter - Taboo lament Запретное стенание

Не зря говорят: старые - что малые.  Павлу шёл восьмой десяток, а он всё вспоминал новогодние утренники своего детства. И больше всего запомнились ему  ёлки в небольшом общем помещении старого дома в Подмосковье, похожего на общежитие, и в актовом зале института Гамалеи, куда его приводила дважды дедова сестра, работавшая в нём и занимавшаяся подопытными собаками. Ему даже почти не запомнился единственный новогодний праздник в Колонном зале Дома Союзов. Наверное, там было слишком много детей и суеты. В памяти Павла сохранилось только то, что он дважды скатился с маленькой горки в виде разукрашенного слона. Подмосковные ёлки были памятны общим весельем всех жильцов небольшого дома, прекрасно наряженными живыми пахучими лесными красавицами, сшитыми мамой карнавальными нарядами и первыми выступлениями со стихами и плясками на публику. А ёлка в институте Гамалеи поразила воображение маленького Паши тем, что сотрудники смастерили из цветной бумаги множество разнообразных масок, шапочек, колпаков, нарядных гофрированных воротничков и раздавали их детям. А ещё там были самодельные большие хлопушки и подарки в красивых самодельных пакетах. Кстати, Павел вспомнил , что содержимое подарков мало чем отличалось на любом новогоднем празднике, а вот атмосфера веселья, разнообразие забавных игр и конкурсов в институте Гамалеи отложились в памяти Павла и стали особым тёплым и трогательным воспоминанием. Иногда Павлу нестерпимо хотелось вновь вернуться в детство и окунуться в эту атмосферу всеобщего добра и беззаботной радости. Его старческие подслеповатые глаза наполнялись непрошенной влагой, а сердце - щемящей грустью от невозможности возврата тех светлых дней.