Плач менестреля

Мне надоели ваши склоки!
Осады, ненависть, туга!
Как вы несносны в вашей злобе!
Земли окрестной господа!
Какой-то граф, владетель сильный
Земель, наполненных людьми,
Не поделил лес и деревню
С соседом, герцогом крутым!
Пошли раздоры, ругань в письмах,
Граф в гневе приказал гонца
От герцога взять – и повесить,
Чтоб раздразнить как пчел врага!
И вот казнен прекрасный воин!
Невинный рыцарь, что привез
Письмо от герцога с угрозой,
Залито алым сургучом.
Оруженосца граф порол,
И к герцогу вернул с письмом:
“Висит твой рыцарь, старый пес!
И ты повиснешь, как и он!”
Чуть герцог это прочитал,
На мелки клочья изорвал!
Над лесом спорным дым висит,
Горят деревни, жгут поля,
С полком отборным герцог взял
И сжег деревни у врага!
В полон идут крестьяне графа,
В лохмотьях, у людей дома,
Хозяйство, скот погибли разом,
Чернеет пеплом их земля!

Растекся красный словно кровь
Сургуч с злосчастного письма,
В огне его мелькают кони,
Плюмажи, шлемы, взмах копья,
Граф осаждает замок крепкий,
Бросает на стены людей,
Бьют катапульты, требушеты,
Бомбарда рявкает как зверь!
Но все напрасно! Толстый замок,
Он воин старый, исполин,
Все штурмы графа отбивает,
Наполнен ров его людьми,
А герцог, пользуясь задержкой,
Что принесла ему судьба,
Открыл все сундуки в подвалах,
И нанял кнехтов и рейтар!
Наемники, вы! псы войны!
Стекаетесь на вой огня,
Бренчат колонны их в пыли,
Гремит походная труба!
Купцы окрестные спешат
Ссудить деньгами всех подряд!
Подбрасывают дров в огонь,
Чтоб дым наполнил небеса!
Идет война, она как крот
Что стал вдруг с гору высотой,
И в бешенстве сгрызает все,
Что на пути встает его!

– Отдам в заклад вам табуны!
Что распродать не смею я,
Могу еще отдать в аренду
Пять деревень, три корабля!
   Улыбкой пониманья полн,
Склонился к карте ростовщик,
И водит носом как борзая,
Берущая зверья следы.
– Вот, шкуры леопарда, мне
Их подарил сам шах, когда
Посольство их гостило здесь,
Не продаю! Только в заклад!
– Но не смогу я Вам, синьор,
За них пятьсот дать золотых,
Ведь сами знаете, что ныне
Весь рынок шкурами забит!
– Молчать! Иначе прикажу
Повесить мерзкого плута!
– То воля Ваша, господин.
Пускай решит суд короля..
– Мне не указ король, я сам
В своих владеньях властелин!
   Граф отирает лоб платком
И в карту старую глядит.
На ней алеет сыпь кружков,
Деревни, пасеки, поля..
А рядом в сундуках горят
Монет холодных штабеля.

Не битва то была лихая,
Когда громят врага полки,
А сшибка быстрая, немая,
Так филин зайца бьет в ночи.
Разъезд рассеян у дороги,
Поймав коня, враги ушли,
Да панцирь сняли, с бранью черной
Искали шлем (да не нашли).
Лежит поверженный стрелою
Воитель молодой в траве,
Он был не первым, не последним,
Любил петь песни на заре.
Он на плече лежит, касаясь
Виском душистых летних трав,
Цветы о кровь его ошпарясь,
Чуть отшатнулись, не дыша.
Лицо его покойно стало,
Румянец тонкий, словно в май
Паж юный с милою девчонкой
Скользит на лодке по волнам.
Серебряный нательный крест
Сорвала жадная рука,
Оставив алый в коже след,
Неумолимо, как стрела.
Еще идут в свои дома
Сельчане, что потом найдут
Под вечер в голубой росе
Тебя, убитый воин, тут.

Горят рассветом витражи,
Орган взывает в тишине
О павших воинах Творца,
О душах их, что в путь ушли..
Вокруг собора море плеч,
Склонили головы свои
Ремесленники и купцы,
Сельчане, воины, певцы.
Перед престолом герцог встал,
Он смотрит, преклонив чело,
На сына, что в гробу лежит,
Убитый вражеским мечом.
Гремит орган, он объявил
Прощенье павшим от Творца,
Кадит неспешно кардинал,
Крестится рыцарей толпа.
Во взоре воинов сквозит
Усталость лютая, тоска,
Орган их кровь разгорячил,
Как пред сражением труба!
А хочется ведь тишины,
Молитвы детской у икон,
Уйти от боли и вражды,
Под тень часовен пастухов.
Окончил мессу кардинал,
Умолк раскатистый орган.
И молча, потупя глаза,
Выходят рыцари к коням.

– Я подавал всегда больным,
Бродягам, нищим, обмывал
Я в юности с моим отцом
Убогим ноги по Церквам!
Я королю служил горой,
Границы долго охранял,
А получил – под зад ногой!
И предал меня мой король,
А я – ни разу не предал! –
Граф еле шепотом взывал
К распятью, что в руках плывет
У кардинала, что стоял
Пред смертным ложем, у мадонн.
–.. Я индульгенций накупил,
Чтоб искупить мои грехи,
Да знаешь сам ты, сколько я
Тебе отсыпал в сундуки!
Сам Папа меня звал к себе,
Ему придел отвоевать,
И я послал ему тот час
Отборных рыцарей.. отряд!
А вот, смотри, меня оставили
Друзья, кто пил со мной вино!
Кто на пирах моих свиньею,
Свиньею истреблял вино!
– Нет, сын мой, тебя не оставила
Святая церковь, твоя мать,
И верь, ты будешь не оставлен
Тем, кто дает нам благодать!
И я..
– Оставь все эти сивобредни
Сопливым маминым юнцам!
Да без меня ты был б последний
И нищий, скаредный монах.
Да ты..
   Но вдруг граф приподнялся,
Разлилась судрога, и он
С потухшим взором опустился
В подушки мокрые главой.

По зале в рыжем серпантине
Светильников слонялся люд,
Служанки бегали с корзиной,
Пажи и торгаши снуют.
Открылась дверь и кардинал
С печалью в голосе сказал:
– В мир лучший отошел наш граф.
Я соболезную всем вам.
   Поднялся вопль, крики женщин,
Упала в обморок жена,
Как мог утешил их священник,
Катились слезы по щекам.
По зале между узких окон
Ходил старик в плаще, смотрел
На кардинала, вопли женщин,
Челом наморщенным скорбел.
Чрез час, закрывшись в башне дальней,
И откупоривши вина,
Налил он сладкое в стаканы,
И кардиналу чашу дал.
– Теперь что будет, я не знаю, –
Промолвил с грустью кардинал. –
Наследника граф не оставил,
Дрянная, глупая жена..
Долгов вот, вам, наделал кучу.
Да герцог давеча спалил
Еще деревню, мстит за сына,
Пожары видно со стены!

– Ты не печалься, друг мой славный, –
С улыбкой молвил иудей, –
У герцога уж денег нету,
Все заложил нам, дуралей!
Да ты, мой друг, не прибедняйся,
Я знаю ведь наверняка,
Что в рост ты графу дал немало,
До тысячи, не прогадал..
– Но ты! – мрачнеет кардинал, –
Да как ты смеешь лаять мне,
Что я по дружбе другу дал
Немного денег, и вообще..
– С процентом в десять годовых,
По дружбе, – молвил иудей, –
Вот это дружба, кардинал!
Друзья с тобою мы теперь!
– Молчи, противный иудей!
Враг веры, бога и людей!!
– А ты, святой отец, и правда,
Немного совесть потерял,
Сказать, кто держит кабак, лавки..
Бордельчик через кузнеца?..
– Ты на себя смотри, злодей!
Да, мне вина еще налей!
Не время ссориться нам нынче,
Как денег мне теперь вернуть?!
Все эти долговые письма,
Неужто ехать к королю!?
– Ни-ни! Не вздумай, успокойся! –
Слащавил лунный иудей, –
Долг графа мы тебе погасим,
С процентом, ты же дашь свои
Письмишки графа долговые,
Мы выкупаем их, мой друг,
А что сказал тебе плохого,
Прости, по старости сболтнул!
Винят нас часто во всех бедах,
Мол, иудеи – сатаны
Пособники, творят наветы,
Пускают по миру дворцы,
А сами тайно прибегают
И просят денег на пиры,
На подкупы, шантаж и войны,
Готовы голо грызть соседу,
И бить кинжалом со спины.
А виноваты во всем – мы!
“Где труп там будут и орлы”–
Подумал мрачный кардинал.
– И ты меня, старик, прости,
Я тоже лишнего сказал.
Все письма вот, ношу с собой,
Отдам их сразу, договор.

Роскошный пир гремел на славу,
Под стол забилися шуты,
А к ним полез медведь на цепи,
Что лопнула как стебельки.
Погибли разом все плуты,
Медведь смеется у стены!
Король задал всем пир, вельможи
И знатных рыцарей ряды
Вздымали чаши золотые,
И говорили завитые
Слова медовые, как дым.
Пиры по случаю женитьбы
Второго сына короля,
Нарядный юноша и дева,
Что ликом словно небеса!
Все молодые так беспечны!
Старается не отставать
Король от жизни-карусели,
Отпил заморского вина.
Любуется он девой юной,
И сыном, солнцем за окном,
Стараясь вон прогнать заботы,
И разговор с ростовщиком.
Что ждет смиренно за углом
В плаще как пасмурная ночь,
И перстнем с лунным серебром.
Ведет неспешно разговор
С персидским в золоте купцом.

За стол уселся в думе мрачной
Король, пред ним стоит в плаще
Старик, он низко поклонился
И смотрит в перья на столе.
– Спасибо за коня, за сбрую, –
Промолвил старику король, –
Конь стоит целое селенье,
Я, право, тронут, за такой
Подарок сыну в честь женитьбы,
Я слушаю тебя, старик,
Конечно знаю, с чем пришел ты
От тайных сдельников своих.
– Спасибо Вам, король наш добрый,
Не стоит, право, о коне!
О, если б мог, я Вам все царства
Подал на блюде в серебре!
– Да перестань, давай-ка к делу!
– Владыко! Я ведь не шучу!
Твои законы, ум и смелость
Известны в мире всем вокруг!
Итак, ты знаешь, граф скончался,
А герцог – при смерти почти!
И в теле держат его душу
Лишь мести страшные тиски!
Я предлагаю тебе графство,
И герцогство забрать совсем,
И водворится мир на скорбной,
Политой кровию земле!
Вот грамоты и договоры,
И письма долговые, мы
Тебе их с радостью уступим!
Все земли полностью – твои!
– А что хотите вы в замену,
Любители нести земле
Мир, процветание и счастье
С оттенком крови на кресте?!
– За что же так ты нас не любишь!
Владыко наш, и властелин!
Конечно, не бесплатно это,
Но сам, помилуй! рассуди,
Мы предлагаем сделку нынче,
За земли эти ты дашь нам
На 20 лет в аренду пристань
Во всех портовых городах!
– Чего, ты обалдел совсем!
Противный, мерзкий иудей!
– Пожалуйста, не злись, послушай,
Одну четвертую тебе
Мы будем отдавать исправно,
Починим галеоны все!
Построим новые две верфи,
А время быстро протечет,
И сыну твоему в наследство
Все королевство отойдет!
Не упускай ты шанс прибавить
Си земли, вспомни, как они
Не подчинялись твоим предкам,
Плели интриги и силки!
Я точно знаю, что соседи
Заслали в герцогство людей,
И уж выведывают, как бы
Зайти туда под звон мечей!
– Но двадцать лет, это грабеж!
Одну четвертую давать!
Да у меня в казне итак
Нет лишнего и на быка!
– Ну хорошо, из трех монет
Одну тебе мы сохраним,
Плюс, если будет вдруг война,
Тебе мы ссуду подадим
С процентом небольшим совсем,
Поможем сведенья добыть,
О мой владыка, сам смотри!
А мы – рабы твои навек!
– Я буду думать, – встал король, –
Ты будь пока в дворце моем,
Но не показывай лица,
Всё принесут, еду, питье,
Ну, если только одну треть..
И ссуду тысяч в пятьдесят..
– И восемьдесят, сто дадим!
Рабы твои мы до конца!
Все земли, что разорены,
Поможем тебе вновь поднять!
Налоги с тех земель одних
Тебе окупят всё, мой Царь!!

 – Отец, тебя мы ожидали,
Нам не сказал, ушел один!
Осталась чаша недопита,
Как сирота, селом забыта!
Смотри, купцы твои какого
Мне подарили жеребца!
Арабский, тонконогий, быстрый!
Как молния, несет меня,
Да на таком коне прекрасном
Домчатся можно в самый Рай!
А ну, мой конь, неси меня!
Чрез горы, реки и моря! –
И с этими словами резво
Сын короля в седло вскочил
Под взгляды лилии прелестной,
Под взгляды алые жены!
– Мой сын, – король тихонько молвил, –
В Рай на коне нельзя войти.
   Присел на стул, обитый шелком,
Поднес к устам бокал воды.
– Что говоришь, отец?! Не слышу!
Смотрите все, как я лечу!
   И с этой сердца легкой песней
Он перепрыгнул малый пруд.
Король взирал, как сын ликует,
На взгляды юношей пажей,
И сам невольно уносился
В дни светлой юности своей.

Отправив грамоты и письма,
Слуг распустивши по углам,
В молельной комнате оставшись,
Один, он на колена встал.
Прогнав из сердца мысль пустую
О кознях, жуликах, плутах,
Да о сырах, подарках детям,
О винах, панцирях, конях,
Он голову склонил, коснувшись
Плит каменных своим челом.
И падали беззвучно слезы
На плиты древние дедов.
“Опять повсюду разоренье,
Опять скупает хлеб жулье,
Казна тощает, нету денег,
Чтобы нанять еще полков.
Война грядет, да и поболе,
Что вел отец мой, и притом,
Что нынче залпы артиллерии
Любую крепость сносят в лом”.
С усилием изгнав все эти
Из сердца мысли, он сказал:
Да будет воля Божья только,
А не мятежная моя.
С трудом разгнув больные ноги,
Король садится на скамью,
И в свете лампы начинает
Читать Псалтирь негромко вслух.

…………………………………….

Король, тебя не осуждаю,
Что сделку с совестью ведешь,
Одной рукой казнишь виновных,
Другой готовишь сыну нож.
Ты только перед Богом будешь
Ответ держать о днях своих
Под вопли страшные из бездны,
Куда летят ростовщики.
И будут римские прелаты
Слащаво оду петь любви
Над бездной сей, что лишь прикрыта
Тончайшей коркою земли.

Принцесса, плач мой примири!
В душе, не ведущей лукавства!
Весь мир лежит, увы, во зле!
И любит тленные богатства!
Из всех щелей ползет туга,
И, душу нашу искушая,
Как капля камень пробивает,
Подтачивает не спеша!
Ты знаешь, основанье есть,
Разливам вод нечистых месть!
На нем лишь можно дом поставить!
Корабль веры в путь отправить!
Все остальное – лишь мираж!
Как быть? Сынам Европы буйной,
Что верят Римским маякам?
И путь по морю мыслей, чувства
Свой держат, следуя лжецам!
Они предали братьев веры,
Восток, не верящий мечтам
От крови, от порывов страстных,
Восток, отринувший мираж!
Они нам это не простят!
И всю историю нам мстят!
Стараясь наш корабль веры
Тлетворной лестью повредить!
А уж когда пойдет вода
И недра чистые заполнит
Лиловой тиной, мглой зловонной,
Куда ж нам плыть тогда, сестра?..