Песнь третья

“Всех смерть в свой час найдет, смотри,
Не забывай о том, мой друг,
Храни на сердце под крестом
Любимый с детства неба круг”, –
Шептал с улыбкою отец,
Вставляя деку неспеша
В изгибы плавные души,
Что скрипкой нарекла судьба!
Я вспоминаю часто сон,
По полю ясному бегу,
А впереди – мать и отец,
Идут навстречу сквозь росу!
Давно их нет, Господь призвал
Их души чистые туда,
Где луч рассветный в бирюзе
Ласкает белые поля!
Сквозь сон я слышу, далеко,
Словно ручей журчит в снегу,
Малютка плачет, а жена
Поет ему негромко вслух.
Проснулся в жарком закутке,
Смахнул рубахой пот с чела,
За скрипками горит огонь,
Жена качает малыша!
Франческа милая моя!
Души моей цветок в ночи!
Безумно счастлив я, о Бог!
За синеву моей судьбы!

“Работать трудно натощак
Только тогда, когда слабак,
Не можешь волею прибить
В желудке бешенную мышь!
Конечно, может быть и глад,
Представишь: мясо на углях,
Проглотишь воздуха комок,
Сожмешь все силы в кулачок!
Вот здесь ошибся малость я,
Прости, стамеска, дурака!”
Он поднял заготовку в свет,
Втянул мокроту в мозг почти,
Бессильно бросил на верстак..
– Франческа!! Принеси воды!
– Да, я сейчас, – она внесла
Стакан колодезной воды.
Он пил, и падала вода
На грудь, колени и полы.
– Любимый, съешь хотя б салат,
Кусочек хлеба, я прошу!
– А кто работать будет, а?
Не заработал на жр.. салат!
Франческа! милая, прости!
Ну все, иди, прошу, иди..
   Он снова встал за верстаком,
Вдохнул, и выдохнул, смотря
На заготовки полукруг
Во мгле прохладного окна.

– Мой муж! Скорей спустись, пришел
Сеньор, он хочет поглядеть..
   Я мимо тенью проскользнул,
Стал каблуком считать ступень.
В прихожей не было гостей,
По комнате ходил сеньор,
Как у себя, смотря товар,
Развешенный под потолком.
– О, здравствуйте, прекрасный гость!
Я – мастер, это вот мои
Детишки, скрипки, а..
– Ну да, ну да, и Вам привет! –
Сказал под нос сеньор, потом
Снял скрипку у окна, поднес
К ноздрям, и положил на стол.
Еще обвел глазами зал,
Упер зрачок в виолончель,
И вышел вон, кивнув слегка,
Ногой подбив по краю дверь.
– Тупой индюк! Вороний хвост, –
Шиплю я в бешенстве почти, –
Пошла отсюда! Запри дверь!
Да принеси еще воды!!
– Да, я сейчас! – она стремглав,
В руке качая малыша,
На кухню вышла, я присел
На край голодного стола.
И на распятие смотрел.
На бледной, как мертвец, стене.

“Люблю, когда орган звучит,
И тает в долгой высоте,
А в желтый с синим витражи
Алмазный луч течет, как снег.
Франческа милая моя!
Тебя измучил я, прости!
Даст Бог, наладится у нас,
И будут средства, чтоб прожить!”
Они стоят среди людей
Под ярким узким витражом,
Он преклонил чело, она
Слезу роняет на узор,
Мерцающий у ног как лес
В сиянье утренних лучей,
Качая облако-дитя
Под песнь органа в вышине.
“Мой муж любимый! Я всегда
С тобою рядом, знаешь ты,
Когда б разверзлись небеса
И мир сошел с своей оси,
Я и тогда буду с тобой!
До гроба, телом и душой!”
Он вновь стоит у верстака,
Стамески звук ласкает слух,
А белый голубь на окне
С голубкой милой смотрят внутрь,
На заготовки, топоры,
Поленья, деки, верстаки..

Дожь моросил, толпу моча
Хрустальной взвесью сквозь жару,
Прибил гуляющую пыль
На площади, плечах, носу.
Играет он, водя смычком
По линиям своей души,
Мелодию, её отец
По вечерам играть любил.
Кто остановится на миг,
Кто бросит мелочь в плащ у ног,
Толпа прохожих моряков
Вдруг встала, вслушиваясь в ток
Мелодий плавных, словно вод
Спокойный и зеркальный ход.
– Спасибо! Добрые друзья!
– Благодарю Вас, от души!
– Тебе спасибо, музыкант! –
Сказали тихо моряки.
На сердце стало так тепло
От слов как облако простых.
Над площадью в огне из роз
Сиял хрусталь крутой дуги.
– А что за скрипка у тебя?
Какой прекрасный, чистый звук! –
Спросил у мастера сеньор,
Одетый в черную парчу.
– Я не скрипач, я их творю,
А это – милая моя,
Франческой в честь жены назвал,
Но я её не продаю!
– А можно посмотреть твои
Творения не средь толпы?
– Конечно, милости прошу!
Я Вас, сеньор, зову к столу!

Был гость приятный, молодой
Венецианский дипломат,
Черты лица почти хрупки,
В очах сквозила глубина,
Перчатки с шляпой сняв, присел
За скромный стол, отпил глоток
Вина, окинув взглядом зал
С рядами скрипок вдоль окон.
– У Вас прекрасная жена!
Готовит лучше, чем наш кок!
Поверьте, это похвала!
Он за день ловит золотой!
А эти скрипки, что у Вас
Развешены, сеньор, они
Все вашей собственной руки?
Или приносит кто другой?
– Спасибо, господин! О да!
Все скрипки сделал я один.
Вы можете купить хоть все!
Смотрите, пробуйте! Они
Как девицы пред Вами в ряд
Стоят одна к одной внутри
Магометанского шатра!
Лазурны очи потупив.
– О, Вы художник и поэт!
Я с удовольствием возьмусь
Проверить парочку на звук!
Я с детства музыку люблю!
На скрипке выучил меня
Играть покойный мой отец!
Когда мне скучно, то всегда
Рыдаю что-нибудь душе!
   И с этими словами он
Взял скрипку, прислонил к плечу
И аккуратно источил
Смычком лазурную волну.
– Её возьму, а что цена? –
Спросил он, скрипку опустив.
– Цена, сеньор.. пистолей сто,
В ней белой липы соловьи!
– Возьмите сотню золотых, –
Вот здесь, в мешочке на шнурке, –
Венецианец положил
На стол мешочек, тишину
Усилил стук тупой монет,
Набитых грудой в тесноту.
– Сеньор! – вдруг мастер зарыдал,
Припал к изысканной руке, –
Возьмите хоть еще одну!
Не откажитесь! Я молю!!
– Ну что Вы, право, встаньте, ну,
Совсем неловко мне, прошу!
Есть у меня один мой друг,
Любитель скрипок, к Вам пошлю!
Но он купец, торгуйтесь с ним!
Он любит бойкие торги!
Запомните, сеньор, ни-ни!
Не уступайте за гроши!

По зале музыка витала,
Так пели в рощах соловьи,
Когда весна пришла босая
В наряде солнца и любви!
Хозяин за столом с хозяйкой,
Вокруг их добрые друзья!
Гуляет кубок! рыба, мясо
Гуляют тоже по щекам!
– Я пью за нашего сеньора!
Он сделал скрипку из жены!
По вечерам она выводит
Отменных музык нерваки!
– Неправда! Это смех ребенка!
Я не кричу, молчи, молчи! –
Лучится словно снег хозяйка
Сквозь роз воздушных лепестки.
– А я пью за того сеньора,
Кто первый купит у тебя
Одну лишь скрипку и заплатит
Две тыщи золотом.. от так!
– Спасибо, милые соседи, –
Хмельной хозяин завопил, –
Большое, от сердца, спасибо
За щеки, полные жр.. любви!
За то, что, милые соседи,
Вы цыкали, нет! подожди!
Нет! подожди, моя Франческа!
За ваши милые плевки
На дверь тому, кто задолжал вам,
За ругань милую в ночи:
Эй! Ты! Когда ты нам заплатишь
За воду, пшенку, чурбаки?!
Как жаль! За воздух нету платы!
За стоптанные башмаки!
Ты задолжал уже за месяц!
Кому нужно твоё зверьё!!
– ..Ты слишком много уже выпил!
– Я много выпил!! – на свое!!
   Жена сидит, потупив очи
В прекрасный словно сад салат.
А я сквозь бранный чад любуюсь
На нежный локон у виска..

– Проснись, любимый! Почти полдень!
Просил ты рано разбудить!
– Ну подожди, дай поваляться!
Что с головой?! Она гудит!!
– Ну да, гудит. Ты всех гостей
Вчера домой послал скорей.
– Я? Их, домой. А ты хотела,
Чтоб я их лично провожал?
Я деловой.. я мастер! Смело!
Нет, подожди! Воды давай!!
– Конечно, ведь сегодня надо
За скрипками тебе идти.
Поторопись, а вдруг дон Карлос
Их уже продал за долги!
– Молчи! Молчи!! Пустая баба!
Такое говорить! Скорей!
Рубаху чистую! Начисти
Мне сапоги, камзол на дверь!!
   Идет он скорою походкой
Под взгляды робкие жены
К тяжелым сумрачным воротам,
Под изумрудные плющи.
– А, ты пришел, давай, входи, –
Раздался голос изнутри.
В большой нетопленой столовой,
Заставленной грудой вещей,
Хозяин – толстый, двухбородый,
Достал завернутую в холст
Испуганную скрипку, мельком
Окинув взглядом мой камзол.

– Скажите, дорогой синьор,
А где вторая, было две..
– Ты опоздал, уж вышел срок
Вчера, до вечера, теперь
Осталась только вот, она.
А ту я продал, хоть убей!!
Мне заплатили – двадцать пять!
В убыток ввел меня твой хмель!
– Отдайте мне хоть эту, ну,
Я Вам принес монет мешок.
– Не меньше тридцати монет!
Ты помнишь, мастер, про процент?!
– Да, двадцать здесь, плюс еще пять,
Все золотом, она моя!
– Ну, если золотой дукат,
Бери её, давай сюда!
– Спасибо, – мастер говорит,
И скрипку трепетно глядит.
– Еще чего нибудь тебе? –
Спросил хозяин. – Струны все?!
– Да, благодарствую, дон Карлос,
В который раз.. в который раз..
   И он сошел с крыльца к воротам,
Минуя одичалый сад.

Слуга закрыл ворота с стуком,
Как сыпят землю на гробы.
Да глухо рявкнула собака
Из дальней плющевой дыры.
Хозяин комнат и покоев,
Заставленных чужим добром,
Собрал монеты на ладони,
С причмоком ссыпал их в мешок.
– Люблю я деньги, только деньги,
Зачем мне скрипки и часы!
Камзолы, панцири и седла,
Да в пыльной копоти ларцы!
Мне давеча приносит книгу
Дворянка старая, и что?
Что я могу ей дать за это,
Пятак пистолей серебром!
Она и рада, как ушла.
Зачем я книгу эту взял!
   Он подошел к двери громоздкой,
И на мгновенье замолчал.
За дверью той вели ступени
В глубокий каменный подвал.
Его когда-то строил зодчий
Для вин господских, дорогих,
И долго были его гроты
Страной заветной широты.
Богач поглаживает дверь,
Любуясь на узор плетей.

Свет лампы скупо озарил
Свод каменный, из мрака в свет
Вступили полки с сундуками,
Угрюмо-толстыми замками,
В углу дубовая скамья..
Пошли греметь ключи железом,
И вот, пред носом богача
Сундук отверз сытое недро,
Свет лампы стал сильнее, свет
Добавился златых монет,
Вот стопки слитков-кирпичей,
Берет рука один из оных,
Подносит к лампе, а потом
Подносит к сморщенному носу,
Вдыхая холод золотой,
И трет морщинистой щекой,
И гладит тощею ладонью,
Так трогает старик жених,
Став мужем, юную жену
На убранном шелками ложе,
Но золото – всего дороже,
Оно не старится, ему
Он посвещает жизнь и душу,
И этой клятвы не нарушит,
Вовек под небом и луной,
Подвал наполнил дряхлый вой:
Люблю тебя, люблю, люблю!!
Ты жизнь моя, всего дороже!

По слиткам медленно проплыл
Бесформенный зрачок в глазнице,
Журчат песочные часы,
В них каждая песчинка – птица,
Что улетает навсегда,
И никогда не возвратится!
Один – вот так охоч до злата,
Другой – до женщин и вина,
А третий – до стихов и славы,
Четвертый – чахнет у огня,
Мечтая изобресть микстуру,
Чтоб камень в злато претворить,
А пятый – просто парень славный,
И жизнь в пирах свою палит!
А жизнь летит, в очах ребенка
Еще нет гадин, пауков,
Он чист и весел, как подснежник,
Он робкий странник в мире слов.
Храни, Господь, всех нас от злата!
От блудных женщин и стихов,
Что воспевают пламень крови,
Поют про плотскую любовь,
Тебя забыв, и, ненавидя
Благое слово в тишине,
Мы все скупцы, как этот рыцарь,
Что злато гладит в скользкой тьме.
Ведь был когда-то юн и он,
И чист, и весел, и влюблен!..