4. Новая жажда

       Дорожка над оврагом ткнулась в крапиву. Фара впервые тут был: лес не лес, поляна не поляна; овраг что-то значит, он длинен и куда-то выводит, но спуска для человека не видать.
       Дорожка, как он надеялся, должна была так и вести поверху или вот уже нырнуть.
       Но это... Ему хотелось исследовать овраг, явно начинавшийся здесь. Пролететь над крапивой, как только что это сделала рыжая пчела. Он двинулся вперёд, подняв высоко руки и подбородок... Ещё десять. Ещё двадцать шагов. Он чувствует, куда идти? Вон и дорожка — под ландышами, за этой крапивной чащей — опять прячется, спешит вниз. Узенькая и верная, его — и, похоже, уже много лет ничья. Овраг зарос лесом, глубок... где же, наконец, дно? Дорожка, петляя меж деревьев, привела к ручью — тихому, несбыточному... Почему несбыточному? Потому что это его название, из напева:

       Найди Несбыточный ручей
       И только из него и пей, —

вспомнил Фара. Напев местный, древний. Иван Борисович его узнал от кого-то из старожилов. Ручей взаправдашний, впадает где-то в Слану (так до сих пор ещё называют Рьянку многие местные). Уходит под землю — и из-под земли же впадает... где — не помнит никто.
       Вода показалась Фаре сладкой, чуть солоноватой, но, сделав глоток, он почувствовал, что утолил что-то большее, чем жажду. Сама жажда осталась, но стала сладка, весела, что ли, и Фара, сняв кроссовки, потопал по ручью к Слане.
       Странное ощущение: пить хочется всё больше, но знаешь, что не надо, — и этому рад... И эта радость множится, а ручей уходит под гору, с которой начинается (точнее, предначинается) овраг, внутрь горы, а выбраться здесь негде — джунгли, камни острые и частые, бурелом, придётся возвращаться на ту дорожку, к жестокой крапиве, где летала рыжая пчела, она и сейчас, наверное, там летает, жужжа.


       6–9 сентября 2023 г.