Мотыльки

Следя за буйством мотыльков,
почав 0,5 спиртного снова,
на ум зайдёт вдруг Мигалков –
тень-призрак «права крепостного»,
вослед, возникнет «мой» денщик,
с ним – канделябры, самовары,
гнедых упряжка, к ней – ямщик,
и неба синь, и сеновалы,

костры ночные, звонкий смех,
окрестных девок хороводы.
Их одарил бы «вольной» всех,
и дал на мелкие расходы!
Крестьян, письму б стал научать,
решать посильные задачи.
...Увы, сезон молчать, дичать.
Вокруг тоска, и чьи-то дачи,

да ты ещё, не из княгинь,
лишь в профиль – формами купчиха,
средь сонма местных героинь –
чудная сельская врачиха,
плюс, я, балласт-довесок твой,
застрявший в месячном угаре.
Куда уж нам? чай, не впервой
уткнулись в факт, что мы не баре…

Брехня, подложная молва,
мол, в позапрошлом ветхом веке,
державный Саша номер два –
взял, и о русском человеке
заботу малую явил
(за всю Историю впервые):
скончанье рабства объявил,
ослабил скрепы видовые.

Ага! Воззришь из под руки –
всё те ж колючие заборы.
Будь то царьки, большевики,
про вольность – только разговоры.
То гоношим себе ГУЛАГ,
то строим занавес железный…
Эх, мне б простых житейских благ:
с полсотни душ, коньяк помпезный,

чинить гусиное перо,
а не точить украдкой вилы
на Наше (якобы) добро –
лугов гектары, реки, виллы!
Вновь идеалы далеки,
иль мы с тобой столь недалёки?
…Лбом бьются в лампу мотыльки,
как разночинные попрёки…